Кометы

Феликс бежит не разбирая дороги. Хотя о какой дороге идет речь, если бежит он по лесу? Ветки нещадно бьют принца по лицу, а корни то и дело норовят выскочить из земли, подставив Феликсу подножку. Но принц упорно бежит вперед, подальше от криков, ржания коней и звуков боя.

Он и не думал что попадет в засаду бандитов. Еще и поздним вечером. Всё произошло так стремительно, что принц даже не успел ничего понять. Вот он возвращался из соседнего графства, где присутствовал в качестве почетного гостя на приеме, а в следующий момент его карета резко остановилась и до его слуха донесся звук битвы. Почти сразу же одна из дверей кареты резко открылась и в проеме показалось побелевшее лицо одного из стражников.

— Бегите, Ваше Высочество, — отрывисто просипел он, буквально вытаскивая Феликса из кареты. — Бегите в лес, там сейчас темно и точно безопаснее чем здесь. 

— Но…

— Их слишком много, Ваше Высочество, — говорил воин, одновременно уводя принца к лесу и прикрывая его собой. Феликс хотел было что-то сказать, но его грубо толкнули в спину, заставляя скрыться среди темных ветвей. — Убегайте!

И Феликс побежал. Он уже не видел как дернулся и завалился на бок стражник, уставившись ему вслед остекленевшим взглядом.

Принц бежал долго. Он уже совсем выдохся и решил перейти на быстрый шаг. Звуков погони слышно не было, и Феликс позволяет себе облегченно выдохнуть. Как его еще не догнали оставалось для него загадкой. Кажется, его след потеряли.

Или он сам потерялся.

В лесу темнеет быстро. Вечерние сумерки давно уступили место полуночной луне, чей свет еле-еле дает Феликсу возможность различать хоть что-нибудь в темноте. Идти некуда, да и незачем, Феликс окончательно заплутал. А темно так, что глаза с трудом могут различить стволы деревьев в черной слившейся массе, в которую превратился ночной лес. При побеге Феликс не думал о том чтобы прихватить с собой фонарь или факел, ему просто не дали опомниться. 

Он выходит на какую-то небольшую поляну с поваленным деревом и решает что дальше не пойдет. Возможно, утром, при свете солнца у него будет возможность найти дорогу хотя бы к тракту. 

Феликс садится на ствол дерева и вытягивает ноги, давая им долгожданный отдых. До этого он не позволял себе думать о чем-либо кроме спасения собственной жизни, однако сейчас, когда он находится в относительной безопасности, он вдруг отчетливо чувствует как устал и выдохся во время бега. 

Возможно, его даже искать не будут. Свиты у него нет, принц он не наследный, младший ребенок. Мачеха Феликса откровенно не любит, а отец-король во всем потакает ей и соглашается с любым решением. Старшим братьям до него нет никакого дела, а единственного человека, действительно любившего его, его матери, давно нет.

“— ...Ликс…”

Хотя, отчего-то его же держали под рукой. Дали свою землю. Владения конечно небольшие, но довольно богатые и при правильном управлении способные принести достаточно, чтобы обеспечить принца и его подданных. 

Феликс вздыхает. Он не мог жаловаться на жизнь, все было хорошо. Он жил в своем маленьком мирке, состоящем из его дворца и земель и не стремился к чему-то большему. Однако… что-то тревожило его весь последний год. Будто он упустил что-то неимоверно важное. Будто что-то случилось, давно, что-то сильно повлиявшее на него, но он не мог понять что. Будто туманом заволокло его память и чем дальше в воспоминания, тем гуще этот туман.

Прошлый год он не помнит совсем. Не помнит что он делал, где и с кем находился. Придворный врач объяснял что это результат неудачного падения принца, случившегося год назад. В то время он очень любил ездить верхом в соседний лес и, кажется, навещать там кого-то. Он пропадал там на несколько дней, но всегда возвращался. Но в тот день, его, бессознательного, привезли люди из свиты королевы. Они сказали что нашли его на тракте и если бы не они, то кто знает что случилось бы с принцем. 

Феликсу казалось это странным, с чего королеве спасать его жизнь? Как бы грустно это не звучало, но Феликс знает её отношение к себе. Она его ненавидит. Однако послала своих людей привезти пасынка с тракта. Это казалось действительно странным. Но оформить свои опасения конкретно Феликс не мог, поэтому решил не зацикливаться на причинах.

“Властный женский голос врывается с уходящее сознание. Он чувствует чью-то теплую и сухую ладонь, гладящую его по щеке. От прикосновения хочется уйти, отвернуться, но тело не слушается его и безвольной куклой свисает с чьих-то жестких рук.

— Я забираю его. А ты, если не хочешь его мучительной смерти, останешься тут и даже пальцем не шевельнешь чтобы вернуть его. Он забудет о тебе, я позабочусь.

Откуда-то издалека раздается вой полный боли и отчаяния…”

Феликс замирает. Он не понимает что только что произошло. Видение? Или воспоминание? Такое странное и непонятное. Но отчего-то очень важное. Тот вой… Сердце вдруг болезненно сжимается при воспоминании, да так внезапно что Феликс охает и прижимает ладонь к груди. Кто так выл? Из-за чего? И почему это видение так беспокоит Феликса?

Громкий шорох листвы отвлекает принца от размышлений и он вскакивает на ноги. Он совсем забыл что находится сейчас в лесу, по которому спокойно могут бродить дикие и опасные животные, которые не побрезгуют полакомиться нежным мясом юноши.

— Вы заблудились, Ваше Высочество? — вдруг вкрадчиво раздается у Феликса за спиной. Принц вздрагивает и замирает. Никто не гуляет по лесу в ночи просто так. Ком встает в горле, не позволяя даже вздохнуть нормально. Может, если он сейчас быстро обернется и выхватит меч… Феликс не успевает положить руку на эфес меча, как кто-то стремительно вылетает из-за его спины и оказывается очень близко. О нет, он уже ничего не может сделать! Феликс не воин, он не может встретить удар смотря в лицо опасности, он закрывает глаза и пытается вскинуть руки в защитном жесте. Но удара не происходит. Никто не нападает на принца, не ранит его и, кажется, даже не пытается схватить. 

Феликс стоит еще какое-то время, но ничего не происходит. Может ему показалось? Послышалось? Привиделось… Он уже хочет опустить руки, как слышит:

— Вы в порядке Ваше Высочество?

Чересчур близко и слишком неожиданно. Так неожиданно, что Феликс отшатывается от стоящего перед ним, опускает руки и пытается рассмотреть в неровном свете луны незнакомца.

В полумраке леса ярко-синими потусторонними огнями горят чьи-то глаза. Феликс хочет снова зажмуриться, а лучше - убежать. Куда угодно, главное подальше! Но он даже пошевелиться от страха не может потому что...

— В-вампир… — Тихо, враз осипшим голосом произносит Феликс. Только у этих существ так ярко могут светиться глаза. 

— Ох, Ваше Высочество, я наверное напугал Вас! — Говорит вампир и его голос звучит… виновато? Феликс смаргивает и думает что ему послышалось. Но следующие слова словно выбивают почву у него из под ног, поражая своей неожиданностью. — Прошу прощения, я не хотел этого! Просто я никак не ожидал увидеть вас здесь. 

Вампир приближается как-то резко и Феликс снова дергается. До его слуха доносится печальный вздох, будто вампир искренне сожалел о том что напугал принца.

— Простите меня, я правда не хотел напугать Вас, — повторно извиняется вампир и отступает на шаг назад, давая Феликсу немного свободного пространства. Феликс сразу же рвано выдыхает, вдруг понимая что почти не дышал все это время. Вампир кланяется, что видно по движению его глаз. — Позвольте представиться, меня зовут Бан Чан, и Вы правы, я - вампир. Но не бойтесь, я не причиню Вам вреда.

Феликсу кажется, будто он где-то уже слышал это имя. Но воспоминания опять утопают в тумане из которого невозможно вычленить даже смутный образ.

— П-приятно познакомиться, — заикается Феликс и кланяется в ответ. При этом чувствует он себя неимоверно глупо. Потому что ни о каком приятном знакомстве ночью посреди леса и речи идти не может, но Феликс слишком вежливый. Он думает что вампир сейчас посмеется над ним за неуместные правила этикета, но тот даже не хмыкает. Феликс думает, что Чан тоже слишком хорошо воспитан.

— Далеко же вы зашли, Ваше Высочество, — голос Чана успокаивающий и расслабляющий, отгоняет страх. Феликс чувствует что-то странное, слыша этот голос. Он уже совсем не боится этого вампира и, кажется, почему-то начинает доверять ему. Такое резкое изменение своего отношения в сторону недавнего незнакомца сбивает Феликса с толку. — В лесу ночами небезопасно… Знаете, мое поместье тут совсем недалеко и я был бы счастлив пригласить Вас к себе. Вы можете переждать ночь у меня.

Феликс удивленно вскидывает брови.

— Почему Вы мне помогаете? Я же даже не наследный принц. Никто для Вас, никто для других…

Если бы Феликс мог видеть в темноте, то он заметил бы как искривились губы вампира в грустной улыбке.

— Давайте будем считать, что у меня на это есть свои причины и мне не в тягость помочь Вам, — наконец произносит вампир. — Но я клянусь, что не собираюсь причинять Вам вреда.

На миг глаза вампира блеснули как-то иначе, но тут же снова мерно засветились. “И вправду поклялся”, вдруг четко осознает Феликс. Внезапно яркие глаза пропадают, и Феликс оглядывается в недоумении.

— Пойдемте, — голос вампира мягкий, даже ласковый, звучит справа от Феликса и тот поворачивается в его сторону. 

— А к-куда… Где Вы? — Свет луны пропал за облаками и в лесу совсем стемнело. Феликс вертит головой полностью беспомощный, боясь сделать шаг и оступиться.

— Ох, простите, я совсем забыл что люди не видят в темноте, — рядом снова возникают синие глаза, но в этот раз Феликс не чувствует того ужаса как в первый раз, и даже облегченно выдыхает, поняв что чудной вампир не исчез среди деревьев. 

“— А ты прям всё-всё в темноте видишь? Сколько пальцев я показываю? — Он слышит нежный смех, и чувствует как аккуратно чужие пальцы обхватывают его ладонь притягивая поближе, как мягкие губы целуют каждый из пальчиков, которыми Феликс показывал число.

— Четыре, солнце.

— А вдруг ты их просто пересчитал сейчас?

— Хочешь, пересчитаю твои веснушки. Они такие красивые, на звездочки похожи.

— Звездочки… А кометы на мне есть? 

— Да, их целых две, — любимые губы приближаются к его лицу и по очереди прикасаются к прикрытым глазам. Феликс хихикает. — Я их только что поцеловал…”

Вдруг что-то касается руки Феликса, мягкое и прохладное, развевая перед глазами странное видение. Принц еле сдерживает вскрик и одергивает руку, но потом вдруг понимает что это всего лишь вампир попытался взять его за руку. Феликсу становится неловко и он краснеет, стыдясь своей пугливости.

— Вы позволите? — Произносит вампир, снова дотрагиваясь до ладошки Феликса и аккуратно сжимая её в своей. — Так будет проще вести Вас.

— Хорошо, — вздыхает Феликс и пытается улыбнуться. 

Идут они действительно недолго. Спустя полчаса Чан раздвигает ветви очередных деревьев и говорит что они пришли. Феликс выходит из леса следом за вампиром, все еще сжимая его ладонь и видит поместье, монументальное и темное, похожее на небольшой замок и освещенное только светом луны. Из леса его увидеть было совершенно невозможно, так как ни одно окно в здании не горело. Не скажи Чан что это и есть его поместье, то Феликс бы решил что в нем никто не живет. Принц непонятливо хмурит брови, но идет за Чаном хвостиком и отчего-то хочет не только держать его за руку, но и прижаться к нему сбоку покрепче. Хочет чтобы Чан приобнял его и сказал что нечего бояться, это всего лишь темнота.

Они проходят ограду поместья, доходят до его дверей. Поднимаясь по лестнице на крыльцо Феликс вдруг оступается и чуть не падает. Упасть ему не позволяет Чан, со скоростью света подхвативший его и прижавший к себе. Феликс не успел опомниться, как вампир его отпустил и неловко отошел на шаг.

— Простите что света нет. Я живу один, поэтому не зажигаю его обычно, ведь отлично вижу и в темноте. — Произносит Чан и неловко взмахивает рукой. В тот же миг над его головой зажигается небольшой магический светлячок. Теперь Феликс может хорошо разглядеть этого необычного вампира, чьи глаза теперь, при свете, не кажутся такими яркими. Но все еще были невероятно завораживающими. Однако не только глаза вампира привлекают внимание Феликса. Отчего-то Чан кажется ему смутно знакомым. Феликс будто уже видел где-то и этот мягкий взгляд, и эту морщинку между бровями, которую отчего-то хотелось немедленно разгладить, нежно проведя по ней пальцами. И эту линию губ. “Наверное они очень мягкие”, проносится в голове Феликса и он смущенно отводит взгляд, краснея. И почему он думает о подобном?

Чан, если и замечает взгляд Феликса и его дальнейшее смущение, то не обращает на это внимания. Он галантно открывает перед Феликсом дверь и пропускает его вперед.

В холле уже горит свет и Феликс может во все глаза рассматривать богатое, но не вычурное убранство помещения. На удивление, внутри поместья уютно, хотя и кажется что очень пусто. Когда Феликс смотрел на здание снаружи, то думал что внутри оно будет темным, с преобладанием бордовых и черных цветов, а пахнуть в поместье будет пылью и кровью. Но все его ожидания осыпались прахом с первого же момента, как он увидел поместье изнутри. Вокруг было очень светло, стены приятного пастельного оттенка были снизу отделаны деревом цвета жженого сахара, что придавало помещению ощущение тепла и уюта. И пахло в поместье хорошо, неуловимо сладко и очень знакомо. Феликс дышит глубоко, полной грудью, пытаясь вспомнить этот запах и не замечает как его губы растягиваются в мягкой улыбке. И с какой нежностью и грустью смотрит на него Чан в этот момент.

— У Вас очень красиво, — произносит Феликс, дотрагиваясь до мраморной фигурки волка, стоящей на комоде рядом с лестницей. Чан не отвечает и когда Феликс оборачивается к нему, то замечает подозрительный блеск в глазах вампира. Феликс пугается не на шутку, думая что своими действиями как-то расстроил Чана. — Вы в порядке? Я не должен был трогать эту фигурку? Простите пожалуйста, я не знал!

Чан моргает и непонимающе смотрит на принца, который сам уже готов расплакаться. А потом чувствует влагу на щеке. Ох, так вот что напугало Феликса. Чан вытирает глаза и пытается улыбнуться.

— Все хорошо, не беспокойтесь. И это не из-за фигурки, просто вспомнил кое-что. В этом доме Вы можете трогать что-угодно.

И что-то есть в том как он смотрит на Феликса. Что-то очень знакомое, но потонувшее всё в том же тумане, прячущим в себе старые воспоминания. Феликс не может понять, что ему кажется в Чане таким знакомым, поэтому прямо спрашивает:

— Мы с Вами раньше нигде не встречались? — После этого вопроса Чан как-то сразу осунулся, погрустнел, стал выглядеть таким потерянным. Его губы дрогнули, будто он хотел сказать что-то, и даже начал, но потом прервал себя и в итоге произнес что-то совсем другое:

— Мы… Я посещал некоторые вечерние приемы в королевской резиденции, возможно мы могли пересечься там. — Он на мгновение отворачивается, и когда снова смотрит на Феликса, то на его лице опять мягкая полуулыбка. Только где-то на дне глаз залегла глубокая печаль, от которой у Феликса болит сердце. 

— Пойдемте, я провожу Вас в гостевые покои.

***

— Хён, смотри! Звезда падает!

— Ммм, — чьи-то руки обвивают Феликса, нежно прижимают ближе к крепкой груди. Феликсу спокойно, он чувствует себя в полной безопасности. Ему хорошо сидеть в этих объятиях, опираться спиной о чужое тело и смотреть в небо, считая звезды. — Солнце, а ты знаешь что падающие звезды на самом деле не всегда падают?

Феликс корчит непонимающую рожицу, но не оборачивается, ему слишком приятно это объятие, чтобы как-то двигаться. Он лишь чуть-чуть вертит головой, потираясь макушкой о чужое плечо, и просит объяснить.

— Некоторые из них просто пролетают мимо нас, даже не касаясь небосвода. Но они такие яркие и большие, что даже мы можем их увидеть, хотя они летят так далеко, что и за несколько лет не доскакать до них.

— Даже на твоем коне? 

— Даже на нем. Знаешь, как называются такие звезды?

— Как? — Феликс прикрывает глаза и улыбается. Его ладонь находит чужую, прохладную, но такую родную. Он нежно оглаживает её и переплетает свои пальцы с чужими. 

— Кометы...

Феликс просыпается, впервые чувствуя такую необычайную легкость. Ему снилось что-то очень приятное. Такое хорошее, правильное. Родное. В груди поселяется теплое чувство и Феликс с улыбкой встает с кровати. Он не понимает, отчего чувствует себя так спокойно в поместье вампира. Но в этом месте ему очень хорошо. В своем дворце ему часто снились кошмары, но ни разу ничего подобного. 

Принц оглядывается. Вчера он, как только оказался в комнате, почти сразу рухнул на кровать и уснул, вымотанный событиями последних часов. Успел только скинуть камзол да изгвазданные штаны с сапогами, прежде чем зарыться в мягкое одеяло и забыться сном. Сейчас же он может рассмотреть и нежно-персиковую драпировку стен, и резную деревянную мебель, и большое окно, прикрытое легкими светлыми шторами. Комната очень светлая и будто невесомая. Она совсем не похожа на гостевую комнату.

Феликс ловит себя на странной мысли, что хотел бы тут остаться.

***

Чан выводит во двор огромного угольно-черного монстра. Конем назвать этого мощного мерина ни у кого язык не повернется. У Феликса же от этого великолепного вида даже глаза расширяются и потешно открывается рот. Чан замечает реакцию принца и мягко смеется, за узду подводя животное поближе к Феликсу. 

— Это Тенебор, он отвезет Вас домой. 

— А он не съест меня по пути? — С опаской спрашивает Феликс, боясь даже притронуться к коню. Чан не может сдержать улыбки от подобной реакции и качает головой. 

— Не волнуйтесь, он послушный, — произносит он и хлопает коня по крупу, заодно проверяя хорошо ли затянута подпруга. — И быстрый, да, Тенебор?

Конь фыркает и трясет гривой. Тянется отчего-то мордой к рукам Феликса и косит желтым глазом с вертикальным зрачком, будто ожидая чего-то. Чан это замечает и достает из-за пазухи яблоко. Показывает его Феликсу и молча предлагает угостить коня. Феликс яблоко берет и осторожно протягивает Тенебору, опасаясь что как бы конь не откусил ему руку вместе с яблоком. Но конь берет угощение на удивление аккуратно, размеренно хрустит им, а потом благодарно тычется носом в маленькую ладошку. Феликс улыбается и треплет мощную шею. Судя по глазам, у Тенебора в роду успели побывать не только обычные лошадки, но Феликсу это только на руку - метисы известны большей скоростью и выносливостью.

Чан не позволяет грусти снова затопить взгляд, но когда Феликс поворачивается к нему, сияя своей улыбкой, выдержка вампира сдает позиции и Чан порывисто обнимает Феликса, прижимая его к себе. Феликс ничего не понимает, но не отстраняется. Он снова чувствует себя странно, перед глазами снова молоко тумана, то расступающегося, то сгущающегося, а сердце сбивается с ритма. Феликс медленно поднимает руки чтобы обнять Чана в ответ, но не успевает. Чан также порывисто отстраняется и смотрит куда угодно, но только не в глаза Феликсу.

— Простите, Ваше Высочество, я не имел права…

Феликс на это лишь мягко улыбается и касается ладошкой руки Чана.

— Спасибо вам за всё, — говорит он прощаясь и запрыгивает на спину Тенебора. Он оборачивается, чтобы последний раз взглянуть на Чана, своего спасителя, в какой-то мере, и натыкается на взгляд полный глубокой тоски. Последняя сила воли Феликса уходит на то, чтобы отвернуться и коснуться пятками боков коня, давая команду тронуться с места.

***

Феликс не может подавить в себе желание обернуться и в последний раз посмотреть на величественное поместье, утопающее в кронах деревьев. Он отъехал уже достаточно далеко и картина, открывшаяся его взгляду поистине великолепна. Высокие шпили пары башенок, расположенных по бокам поместья, темно серый камень стен, высокие стрельчатые окна. И все это словно украшено листвой плюща и лозами дикого винограда.

Этот вид до боли знаком Феликсу. Словно дом, который он забыл.

Вдруг принца словно прошивает осознанием. А ведь и правда - дом. Феликс вдруг четко осознает, что когда-то жил в этом замке, и далеко не один день. Он точно знает, что южная стена, которая стояла сейчас к нему боком, была украшена плющом именно по его инициативе. И виноград дикий он лично сажал под ворчание... 

“— И зачем нам столько зелени еще и на поместье? Вокруг же буквально лес, тебе мало растений, солнце? — Делано недовольно произносит такой до боли знакомый голос.

— Зато стена будет выглядеть не такой пустой, — отвечает Феликс и улыбается. В его руках садовая лопатка, а руки все измазаны в земле. Его собеседник замечает это и качает головой, ласково вздыхая:

— Ты опять изгваздался, Ёнбок-и...”

...Чана.

Феликс решительно разворачивается к поместью и пришпоривает коня. Он должен убедиться, что это не его выдумка. Что он не ошибся.

Ему необходимо услышать свое имя из уст Чана. Свое первое имя, то, которое знает всего несколько человек в королевстве. Ему это кажется настолько важным, что спрыгнув с черного мерина Феликс даже забывает стреножить его и просто отпускает поводья, стремительно направляясь в замок. На лестнице уже стоит Чан, удивленно смотрящий на принца. Он явно не ожидал такого быстрого возвращения и сейчас встречал Феликса смятенно, но с какой-то дикой надеждой во взгляде.

— Ваше Высочество… — начинает Чан, когда Феликс приближается на расстояние вытянутой руки, но его прерывает мягкая ладошка, коснувшаяся его губ.

— Прошу, назови меня по имени, по первому имени, — Феликс просит, заглядывая Чану в самую душу. Умоляюще, надеясь. И Чан просто не в силах ему отказать.

— Ён… — Голос предательски дрожит и хрипнет. Чан сглатывает и говорит уже тверже, — Ёнбок.

И в тот же момент чувствует как руки принца обвивают его тело, как крепко Феликс прижимается к нему, утыкаясь лицом в плечо. Чана прорывает. Он обхватывает хрупкое тело Феликса и прижимает к себе так, словно хочет растворить его в себе. Забрать себе без остатка и никому и никогда больше не отдавать. Однажды он уже это сделал и его принц забыл о нем. В этот раз он такой ошибки не допустит.

— Я так скучал, — голос Чана все же срывается и вампир прячет слезы в светлой макушке. — Я даже хотел плюнуть на все запреты и выкрасть тебя, но побоялся что ты возненавидишь меня. Прости что тогда позволил ей забрать тебя, я не должен был...

— Всё хорошо, — успокаивающе шепчет Феликс, сдерживая слезы. Его вампир, его защитник рядом, только это теперь имеет значение. — Теперь всё хорошо. Я больше никуда не пропаду, обещаю.

— Обещаешь? — Чан прижимает Феликса к себе сильнее, хотя, казалось бы, сильнее уже некуда. Будто он всё не может насытиться присутствием своего принца.

— Обещаю, — Феликс закрывает глаза и наконец-то чувствует умиротворение. Он дома. В объятиях любимого человека… вампира.

Которого вдруг очень хочется поцеловать. Улыбка сама расцветает на губах принца.

— Посмотри на меня, — снова просит Феликс. Он ослабляет объятие, поднимая голову и смотрит Чану в глаза. В такие родные, глубокие синие глаза, в океане которых плещется любовь, щемящим чувством охватывающая сердца обоих. 

— Любовь моя, — тихо шепчет Феликс, поднимая руку и пальцами проводя по щеке Чана. Чан сразу отзывается на прикосновение, подается навстречу ласке и на мгновение прикрывает глаза.

— Солнце мое, — отвечает Чан, вновь открывая глаза и смотря на Феликса с неприкрытой нежностью и обожанием. И Феликс не может. Просто не может удержать себя, да и не видит в этом смысла. Он сокращает расстояние и прижимается губами к чановым губам.

Кажется, они не целовались целую вечность. Хотя для Чана тот год уж точно казался вечностью. Поцелуй выходит мягким, нежным до невозможности и предельно сладким с каплей горечи от долгой разлуки. Оба упиваются этим поцелуем и совершенно не хотят прерываться. Феликс ведет ладонью от щеки Чана к его виску, по новой изучая мягкость и прохладу чужой кожи, запускает пальцы в черные волосы, слабо сжимая. Он открывает заново и эти мягкие губы, и эти непослушные волосы, все время норовившие скрутиться кудряшками. И эти крепкие руки, что сейчас так бережно обнимают его. Он снова знакомится со своим вампиром, своим Чаном. И чувствует как его затапливает сильное и безразмерное счастье, когда понимает, что объятия за упущенный год стали еще крепче, а поцелуи - чувственнее.

— Чан, расскажи мне о кометах...