Взгляд старого моряка застыл на подрагивающем огоньке в глубине очага. Узловатые пальцы, ноющие в такт ветру за окном, изредка касались кружки. Он ушёл в далёкие дебри воспоминаний, вой ветра и чувство приближающегося шторма напоминали о былых временах, когда обшивка судна дерзким скрипом отзывалась в ответ на дикое шипение морских волн. В поблёкших глазах виднелся оттенок той тоски, что непременно охватывала сердца старых морских бродяг. 

В таверне сгустились сумерки. Догоревшие свечи расползлись на столах причудливыми барханами. Любопытные слушатели терпеливо переглядывались. Скрипнула дверь, впуская нового посетителя, на её звук обернулись лишь некоторые, с задних рядов. Куцый мальчуган настойчиво постучал по загорелой морщинистой руке. Моряк вздрогнул и беззлобно выругался под нос. Беглый взгляд пробежался по сосредоточенным лицам, и на губах проявилась довольная улыбка. Старик неторопливо почесал подбородок и отхлебнул из кружки.

— А дальше-то что? Что с ними стало? — Мальчишка аж привстал от нетерпения.

— Дальше… — причмокнул моряк, нарочно растягивая паузу. — Никто не знает точно, что стало с «Жемчужиной» и её капитаном, — покачал он головой, задерживая на дрожащем пламени свечи туманный взгляд. — Одни говорят, что, после того как исчез дух корабля, Джек Воробей продолжил плавание, но вскоре напоролся на английский флот, и в этот раз удача ему изменила. — Моряк развёл руками. — Другие — что капитан вскорости остепенился, сошёл на берег в колониях и решил больше не дерзить судьбе. — Он отхлебнул рома и, почёсывая бровь, продолжил: — Третьи рассказывают, что в мгновение между последним лучом заката и первым лучом луны жизни капитана и хранительницы корабля связал новый договор и что впредь они не могли покинуть друг друга, — с его губ слетела хриплая усмешка, — если не хотели преставиться. Есть и те, кто уверяют, что Воробей ещё долго был капитаном «Чёрной Жемчужины», а духа ему заменила какая-то красотка, что он повстречал в порту Калабара. — Старик приподнял брови, припоминая: — Ещё доводилось слыхать, что в последний момент замерло само время и на «Чёрную Жемчужину» явилась сама Калипсо — богиня моря. Она предложила капитану выбрать, чего лишиться, — корабля или его хранительницы, ведь у любого чуда должна быть своя цена.

— И что выбрал Джек Воробей? — дрогнувшим голосом спросил суровый боцман, у которого взволнованно блестели глаза.

Морщинистое лицо рассказчика расплылось в хитрой улыбке. Он пристукнул пальцами по кружке, шумно втянул воздух и резко выдохнул:

— Ничего. — Боцман, что заинтересованно подался вперёд, тут же удивлённо отпрянул. Старик довольно крякнул. — Он предложил Калипсо стать её… — он запнулся, подводя глаза кверху. — Как там его?.. А! …истинным посланником во всех морях, что ей подвластны: пошёл ей в услужение, но не только получил корабль и нимфу, но и бессмертие, дабы без страха пересекать Бескрайние Воды. — Моряк глянул в кружку, ухмыльнулся собственному отражению и пожал плечами. — А иные вообще утверждают, что хранительницы и не было никогда, что Джек всё наплёл, лишь бы взять на борт женщину, в которую влюбился по уши, хоть и не желал этого признавать. — Кто-то разочарованно вздохнул. Рассказчик меж тем наклонился ближе к столу и заговорил на тон тише, поочерёдно поглядывая на слушателей: — Ещё говорят, что иногда, при особом везении, в самую тёмную ночь в море, когда не видно берегов, можно повстречать удивительной красоты корабль под чёрными как та самая ночь парусами. Коли пуститься в погоню — не поймаешь, корабль растворится во тьме. Это знак, — решительно кивнул старый моряк. — Знак удачи… — Он качнул головой, приподнимая плечо: — Ну, или знак, что тебя вот-вот ограбят. Кто как рассудит. Но случается такое единожды на веку каждого, — вновь закивал он, а после протянул вполголоса: — Это если верить легендам…

Вновь повисла тишина. Мальчишка в первом ряду задумчиво чесал острый подбородок и морщил нос, гости переглядывались и неопределённо хмыкали, пока хозяин таверны, скрестив руки на груди, не возмутился: 

— Сложно это как-то всё, путанно.

— Ну, — старик развёл руками, расплываясь в понимающей улыбке, — дело ваше — верить или нет. Я лишь рассказываю, что знаю.

Таверна наполнилась шумом. Старый моряк закинул на плечо мешок и покинул гостеприимное заведение. Прислушиваясь к шёпоту ночного моря, он привычно отхлебнул из кожаной фляжки, заткнул её за пояс и двинулся вдоль берега к укромной бухте, напевая под нос любимую песню. Из-за облака показался край яркого месяца, услужливо освещая каменистый путь. Ветер угомонился. Ночь стояла тихая, звёздная. Звонко выводили трели сверчки, где-то вдалеке лаяли собаки. Моряк обошёл утёс по кромке воды и, устало выдохнув, примостился на покатый валун. 

А за краем утёса по колени в воде за ним во все глаза следил куцый мальчишка из таверны. Его шустрый взгляд быстро прошёлся по берегу, но так и не нашёл ничего интересного. Моряк меж тем кого-то ждал. Мальчишка чесанул затылок, бегло глянул в сторону — и едва не плюхнулся в море от неожиданности. Глаза его, точно дула пушек, уставились на горизонт, и вместе с тем, как медленно отъезжала книзу челюсть, в них всё больше разгорался неудержимый восторг. 

Моряк поднял голову и, увидев то же самое, довольно усмехнулся. Чёрное с серебряной вышивкой лунного света полотно моря сходилось с синеватой тьмой инкрустированного золотом звёзд неба, и на хрупкой границе между ними чётко проступал, словно нарисованный смолой, силуэт трёхмачтового корабля. От него отделилась шлюпка и, поблёскивая единственным фонарём, направилась к берегу. Покачивая головой и неслышно посмеиваясь, моряк побрёл ближе к воде. Лодка зарылась носом в песок, двое крепких гребцов ловко перепрыгнули через бортики и решительно шагнули навстречу моряку. Он тут же замахал руками, заворчал на их попытки помочь ему забраться и усесться: колени слушались с трудом, спина не желала сгибаться, как в былые годы, когда он мог на бегу заскочить в шлюпку, а после ни разу не сменить положение рук, пока добирался до стоящего на рейде судна. Гребцы терпеливо дождались, пока моряк уселся на банке, и так же ловко и быстро направили шлюпку обратно к кораблю, где один за другим зажигались огни. Сбросив оцепенение, мальчишка судорожно принялся искать по карманам небольшую подзорную трубу — самую ценную вещь, что когда-либо у него была.

С борта со свистом плюхнулся фал, за ним следом над штормтрапом появилась угловатая фигура и услужливо протянула руку. Старик передал свои пожитки, бросил быстрый взгляд через плечо и привычным движением ухватился за выбленки. И хотя взбираться было нелегко, лицо его не покидала радостная улыбка — боль в пальцах отступила, а на ладонях вновь почувствовались мозоли. Ухватывая его за запястье, матрос на палубе негромко крикнул через плечо: «Капитан!».

Моряк тяжело ступил на палубу, упираясь руками в колени, и, хотя сбившееся дыхание не давало разогнуться, любопытство взяло верх, и он торопливо вскинул голову на звук быстрых шагов. 

— Надо же, будто и не постарел ни на день!

— Там, где мы бываем, некогда стареть, мистер Гиббс, — с дерзкой улыбкой отозвался Джек Воробей.

Джошами засмеялся, кивая, и, отдышавшись, шагнул капитану навстречу и сгрёб его в недолгие объятья.

— А ты, Гиббс, — Джек прихлопнул его по плечу, отстраняясь, — всё травишь свои байки?

— А почему бы и нет? — ухмыльнувшись, пожал плечами тот. — Пока за них дают бесплатную выпивку и еду. — Воробей понимающе повёл глазами.

Гиббс отвлёкся, обводя взглядом корабль, где знал — без всякого преувеличения — каждую щель. На шканцах они с Джеком остались одни; с дюжину моряков отступили к баку — кто занялся делом, кто привалился к борту, поглядывая на капитана и его гостя, кто подступил ближе к фонарю и раскурил трубку. Марсели были подобраны фестонами, только блинд на бушприте трепетал под ночным бризом. Мачты уходили в темноту, а десятки тросов и канатов, иные с руку толщиной, сейчас казались шёлковыми нитями. Не будь палуба щедро залита светом фонарей и не знай Гиббс, что стоит на ней своими собственными ногами, можно было бы подумать, будто вместо настила меж бортов лишь воздух ночи.

— И что, Джек, — Гиббс обернулся к нему. Подслеповатый, но цепкий взгляд мельком скользнул к перевязи, не приметил компас, и голос зазвучал ниже: — Стало легче?

Капитан Воробей чуть отклонился назад, запуская большие пальцы за ремень, и медленно перевёл взгляд на берег и россыпь дрожащих огней.

— Сочинишь потом новую байку? — покосился Воробей на Джошами. Тот беззлобно фыркнул. — Нет, и, пожалуй, это к лучшему. — Гиббс недоверчиво прищурился. Не моргая Джек уставился на огни в порту и неторопливо заговорил: — Представь себе страсть, что даже в роме не утопишь. Чем больше бежишь от неё, тем сильнее распаляется её огонь, так что и задохнуться можно. Я теперь просто привык дышать спокойно, даже вспоминая о недостижимом.

Мистер Гиббс улыбнулся про себя, ведь привычка отвечать философски-сложно, по крупицам подмешивая правду, так Джека Воробья и не покинула.

— И то хорошо, — кивнул Джошами. — А я всё, признаться честно, думал, она тебя погубит, — он послал капитану выразительный взгляд, — сорваться в океан в самый сезон штормов, Джек, — это даже для тебя было слишком безрассудно.

— Видел бы ты это, Гиббс… — протянул Воробей, оборачиваясь.

Тот тут же взмахнул руками.

— Э-э-э, нет, мне и кошмаров после перепитого хватает. Но как-нибудь расскажешь, — он спохватился, добавляя: — Когда на суше будем.

Джек дёрнул усом и открыл рот, но его заглушил звонкий голос:

— Джошами Гиббс! — Она налетела на старого пирата с жаркими объятьями с той силой, с которой горячий бриз устремляется к вечернему морю. Гиббс тут же закряхтел, закашлялся, а потом и вовсе вспыхнул, как пацан, под лукавым взглядом Джека Воробья, что остался чуть позади неё. — Как я рада твоему возвращению! — воодушевлённо воскликнула она, не выпуская шершавых рук Гиббса из своих изящных и сильных пальцев. Глаза её сверкали ярче бликов, что рисует полуденное солнце в штиль на зеркале моря. — Тут некоторые тебя вовсе на палубе караулили, — поделилась она, искоса поглядывая на Джека, — а я вот за картами засиделась, капитан задачку подкинул.

— Неужели справилась уже? — Джек чуть вздёрнул подбородок, пряча хитрые глаза в густой тени от треуголки.

Она лихо изогнула бровь.

— Сомневаешься, капитан? — сладким голосом уточнила она, чуть приподнимая плечо.

— Что ты, — выдохнул Воробей, подаваясь вперёд, — просто интересуюсь, ведь кто-то от волнения и на месте усидеть не мог.

Гиббс наконец протолкнул ком в горле и, неловко отступив назад, чесанул макушку.

— И я рад встрече, мисс, — расплылся он в улыбке.

Она круто обернулась, под тугой косой свистнул воздух. Джек Воробей под её назидательным взглядом тут же напустил на себя невинный вид, а едва Джошами понимающе усмехнулся, капитан оживился и кивнул в сторону.

— Как видишь, мистер Гиббс, команда отличная — боцман толковый, рулевой и штурман что надо, да и капитан хорош, чего говорить. — Гиббс обвёл взглядом палубу, затем не удержался и взглянул на мисс. Она только глазами повела. — Пожалуй, — Джек призадумался, перебирая пальцами по подбородку, — такой команде не хватает только опытного старшего помощника, смекаешь? — Воробей круто обернулся, а она как-то незаметно оказалась за его плечом. — Что скажешь, а, Гиббс? Готов вновь отправиться в путь?

Сердце Джошами забилось быстро и волнительно, но он всё же сдвинул брови и деловитым тоном спросил:

— И куда же?

Джек Воробей развёл руками.

— Как и всегда, — его глаза полыхнули дьявольскими искрами, оттеняя азартную улыбку, — к горизонту и дальше…

— Куда укажет море, — закончила она, и её дерзкий взгляд кольнул Гиббса в самое сердце.

Пассат прошёл такелажу, забрался под рубахи и наполнил лёгкие насыщенной свежестью.

— Да, — часто закивал Джошами Гиббс, — такой курс мне по душе.

Лицо Джека осветила яркая улыбка.

— Я и не ждал иного ответа, — с напускной серьёзностью сообщил капитан. Затем обернулся к ней: — Тогда к штурвалу. — Она резко кивнула, улыбнулась старпому и лёгким пером взлетела на полуют. Джек проводил её довольным взглядом, на золотом зубе мелькнул отблеск луны. Матросы зашевелились, потянулись из кубрика. Старпом и капитан обменялись понятными друг другу взглядами, и Воробей, коснувшись двумя пальцами треуголки, слегка кивнул: — Командуйте якоря, мистер Гиббс.

Старпом расправил плечи и сделал глубокий вдох полной грудью.

— Есть, капитан.

Застучали сапоги по палубе, заскрипел кабестан, выбирая якорь, рассыпались голоса, передавая команды. Капитан Джек Воробей церемонной походкой поднялся на мостик и почтительно кивнул своему штурману. Она легко рассмеялась, а затем кивнула в ответ, уверенно сжимая в ладонях рукояти штурвала.

С гулким стуком якорь занял положенное место.

— Ставь марсели, мистер Гиббс.

— Готовьсь марсели отдать! Людей на марса-реи!

Джек расправил ладони на планшире и бросил через плечо взгляд на развёрнутую на тумбе карту.

— К утру попадём под крыло шторма.

Под капитанскими усами сверкнула молнией улыбка. Джек Воробей обернулся к штурвалу и прямо взглянул в чёрные глаза.

— Тогда, дорогуша, держи курс и лети полным ветром! Поднять паруса! 

А на берегу мальчишка во все глаза наблюдал, как чудный корабль, смольный как ночь и резвый как ветер, растворяется в ночи на горизонте.