***
Когда Уильям открыл глаза, он понял, что находится в черной, непроглядной тьме. Он попытался встать и, как удивительно, смог. «Где я?» — задал он вполне логичный вопрос, правда, про себя. Последним воспоминанием был огонь и страшная боль в шее и пояснице. Привычным движением убрал со лба надоедливую чёлку и с ещё большим удивлением посмотрел на свои руки.
Это были не те руки, с гнилой плотью и обрывками проводов и вен. Обычные руки, с слегка бледной кожей, но он всегда был немного бледноватым, трупным даже.
«Я чувствую себя лет на тридцать моложе», — Афтон стал разминать пальцы, позвонки и шею. На нём была фиолетовая форма ночного охранника и золотой жетон начальника охраны. — «Старый добрый жетон», — отстегнул жетон от пиджака, всматриваясь в своё отражение на немного выпуклой поверхности. На жетоне было выгравировано:
Уильям Винсент Афтон, начальник охраны пиццерии Freddy Fazbear's Pizza
Уильям прицепил жетон обратно и уперев руки в боки, стал осматриваться. Пустота. И ничего нет, ни единого звука.
«Где же я, все-таки…», — снова оглядывается и решает идти прямо, следуя примитивной логике, что если всё время идти вперёд, обязательно куда-нибудь придёшь.
Примитивная логика не подвела. Скоро, чёрная мгла сменилась на ослепительно белую пустоту. Афтон поморщился с непривычки.
— Я вдруг вспомнил, почему ненавижу белый, — вырвалось непроизвольно, щурясь. И опять ничего нет.
Прислушался. Чей-то тонкий детский голос звал его.
— Мистер Афтон! Мистер Афтон! Уильям, я здесь! — голос был до чёртиков знакомый. Недоверчиво хмурясь, медленно пошёл на голос.
***
Он пришёл на какую-то поляну. Зелёная мягкая трава, ветвистый дуб и… Могилы. Семь старых могил. Уильям сед на корточки, щурясь, стал рассматривать стёршиеся надписи. Фредд, Сьюзи, Конни, Фрэнк и Дэн. На шестой и седьмой — Сэмми и Чарли Эмили.
— Здравствуйте, мистер Афтон, — поздоровались с ним и Уильям обернулся. Сзади стояла Чарли, в своём старом черном платье, чёрных ботинках и серых чулках. Такая же, как и в день смерти.
— Здравствуй, Шарлотта, — Афтон не решился подходить слишком близко. Он помнил, что именно эта девочка с большими карими глазами заставила его тридцать с лишним лет гнить в костюме СпрингБонни. Ему бы злиться стоило, ненавидеть, но внутри пусто и холодно. Ничего не чувствует. Разве что немного удивлен внезапной встречей непонятно где. — А где мы, кстати?
— Вы находитесь в месте, где мы должны искупить свои грехи, — с какой-то обречённостью в голосе сообщила Чарли.
— «Мы»? Кто это, «мы»? — не понял Уильям, ещё больше хмурясь. Чарли глубоко вздохнула, будто собираясь с духом, и ответила:
— Я тоже грешна, мистер Афтон. Убив вас и множество других охранников я замарала свою душу. Мы должны раскаяться в том, что сделали.
«По виду и не скажешь, что убийца» — подумал Уильям. — «Хотя, кто бы говорил?», — мрачно заметил, едва удержавшись, чтобы не фыркнуть.
— Мистер Афтон, я очень перед вами виновата. Несмотря на то, что вы сделали, такой смерти, которую я вам предоставила, вы не заслужили. Прощаете? — несомненно, Чарли хотела как можно скорее уйти из этого места и в её словах было мало искренности. Хотя, вполне вероятно, что у Уильяма просто личное.
— Моя «исповедь» будет слишком длинной. Уверена, что мы должны вместе?
— Да, — кивнула Чарли и села на траву, разгладив складки на платье. — Я слушаю вас, мистер Афтон, — она обняла колени и положила на них голову. Уильям сел у одной из могил облокотившись об угол. Угол был острый и больно врезался в лопатку, но он был рад чувствовать её. Боль была знаком того, что душа и разум по прежнему функционируют. Значит, всё же не глюки.
— Сначала умер Крис, — начал он тихо, рассматривая свои руки. А перед глазами картинки, сменяющие друг друга, словно кино, и помогали восстановить хронологию. — Это случилось ещё в Fredbear's Family Diner. Его голова оказалась в челюсти Золотого Фредди. Он плакал, влага попала в механизм. Сорвавшиеся пружина откушенная лобная доля. Криса доставили в больницу. Он впал в кому и его жизнь поддерживали только потому, что Мэри не хотела мириться с тем, что он больше никогда не встанет. Спустя несколько месяцев мы решились отключить его от аппарата и похоронили на семейном кладбище. Я думал, что не заслужил такого, думал, что мой сын не заслужил такого конца. Я ненавидел всех и хотел заставить их СТРАДАТЬ! — Афтон не удержался и повысил голос. Но быстро взял себя в руки и продолжил. Чарли слушала, и будто не заметила его вспышки.
— Хотя я говорил обратное, я считал виновным Генри. Он находился там и мог всё это остановить. Но он стоял и ничего не делал. Потом пропал Сэмми, — Шарлотта помрачнела и поджала губы. — Для нас это был такой же стресс, как и для вас. Элизабет всё время плакала, Майкл стал совсем невыносим, а у меня никогда не было стальных нервов. Что-то щелкнуло, здесь, в голове, — Уилл несильно постучал по черепной коробке указательным пальцем.
— И у меня поехала крыша. Я обезумел. И не буду лгать, мне нравилось. Я впервые в жизни ощутил власть. Я стал судьёй, который решает, кому жить, а кому умереть. Это страшное чувство, Шарлотта, очень страшное, — замолчал, прикрыв глаза. Воспоминания оказались слишком болезненными. — Потом умерла Элизабет. Точнее, её убили. Я решил создать свою собственную фирму, поскольку Генри на время отстранил меня от управления его пиццерии. Я сделал аниматроников. Они были более качественнее, чем фазберовские, но не менее опасные. Одного из аниматроников, Бэйби, я сделал по подобию Элизабет. Случайно проговорился при ней и Лизи стала умолять меня показать Бэйби. Я всё время откладывал, но на день рождения всё же взял в пиццерию. Но проблема в том, что у Бэйби была программа, которая не позволяла оставлять её тет-а-тет с детьми. Произошёл сбой, и она, клешнёй, которой должна была раздавать мороженное, схватила Элизабет, — Афтону казалось, что он выплакал уже все слёзы. Но нет. Вспомнил кровавую лужу, что растекалась по полу, испуганное лицо Майкла, который только вернулся со школы и решил зайти к отцу, и красный от крови бантик Элизабет. В уголках глаз скопились слёзы и непроизвольно скатились по щекам, падая на фиолетовый пиджак, оставляя влажные пятна. Уильям беззвучно плакал, стараясь смотреть в пол. Чарли достала свой носовой платок и робко, так по-детски неловко, вытерла его слёзы.
— Спасибо, Шарлотта, — рвано выдохнул он, успокаиваясь. Чарли спрятала мокрый платок.
— Не за что, мистер Афтон. Продолжайте. Я слушаю.
— Я не мог понять, что за грех совершила моя семья, что на неё обрушиваются такие несчастья. Тогда, наверное, я и перестал верить в Бога, — замогильным голосом продолжил Афтон, снимая фуражку и рассматривая чёрную ленту на ней. — Умерла Мэри. Она скончалась дома, пока я ПЫТАЛСЯ взять себя в руки и заставить работать. Майкл был в школе, он пришёл раньше меня и позвонил, когда нашёл труп. Я уже не прибегал ни к чьей помощи, самолично похоронил её на семейном кладбище, рядом с Лизи. У меня снова что-то щёлкнуло в голове. Не мог остановиться. Наверно, после второго убийства, я бы завязал, но уже не мог остановиться. Я убил пятерых детей. А что было дальше — ты и сама знаешь.
— Мистер Афтон…
***
На поляне, в бесконечном белом пространстве, появилась новая могила. Она была новее, чем семь других, что были рядом. На углу располагалось темно-фиолетовая фуражка и прикреплённый к ней золотой жетон начальника охраны. На самой могиле были выгравированы инициалы и дата.
Уильям В. Афтон. 1939-1990
Могила была треснувшей.