***
Когда Рейенис подарили котёнка, она совсем недавно отпраздновала свои третьи именины. Она помнила тёплое пушистое тельце на руках, мяуканье и влажный носик котёнка, который тыкался им ей в плечо. Рейенис часто и радостно повторяла «Спасибо, спасибо, добрый сир!». Мама сказала Рейенис: «Это сир Виллем Дарри, он мастер над оружием. Он научил твоего отца сражаться» и девочка с восхищением смотрела на сира, подарившего ей котёнка, прижимая животное к себе.
— Вы научили моего отца сражаться? — принцесса старалась выглядеть достойно для своего высокого статуса, но радость и восхищение переполняли её до краёв и она не могла сохранять серьезное лицо. Она чуть ли не подпрыгивала от восторга, но мать, ласковая и добрая, погладила её по голове и мягко сказала: — Спасибо, сир Виллем, и простите мою дочь. Рейенис восхищается отцом, несомненно, она очень благодарна вам за ваши уроки.
— О, моя госпожа, для меня было большой честью обучать принца Рейегара и я рад, что смог угодить маленькой принцессе, — сир преклонил колено перед Рейенис. Из-за его грузного тела это вышло очень неловко, но Рейенис было всё равно. Перед ней преклоняют колено, как перед благородными дамами в песнях и сказках! Она попыталась сделать величественный вид, как это делают благородные дамы, но котёнок, запищав, вцепился в её шёлковое платье и она захихикала. Коготки котёнка были как укол иголочки, и ей было щекотно. Грузный сир Виллем засмеялся, поднялся с колен и поцеловал руку матери.
— Простите, моя госпожа, но меня ждут дела. Моё почтение, маленькая принцесса, — он поклонился Рейенис и ушёл. После его ухода, мама попросила передать ей котёнка. Она как-то по особенному взяла его, чтобы он не царапался, и внимательно рассматривала его.
— Знаешь, солнышко, — задумчиво сказала она, и так и эдак поворачивая котёнка, — он похож на Балериона, — мать не улыбалась, вид у неё был очень серьёзный, словно она посвящала кого-то в рыцари. Например как отец посвящал того высокого страшного человека, сира Григора! Рейенис видела, как отец ударил своим мечом сначала одно плечо сира, а потом второе и сказал, торжественно и серьёзно, как мать сейчас: «Восстань же, сир Григор!»
— Балерион был большим драконом, а это всего-лишь маленький котёнок! — Рейенис с недоверием посмотрела на маму, а потом на котёнка в её руках. Чёрного, как ночь, с блестящими золотыми глазами. Интересно, а какого цвета были глаза у Балериона Чёрного Ужаса?
— Даже маленький котёнок может стать большим и великим, если заботиться о нём и растить в любви, — мама была всё также серьёзна, но Рейенис слышала улыбку в её голосе. Девочка широко распахнула свои большие карие глаза, уставившись на котёнка, уже переставшего пищать. Он ведь и правда может стать большим, самым-самым большим котом из всех котов! И она позаботится о том, чтобы его хорошо кормили и он вырос большим.
— Отныне ты будешь зваться Балерионом Чёрным Ужасом! — Рейенис забрала котёнка у матери, поглаживая его по спине. Тот заурчал от удовольствия и принцесса улыбнулась. Её маленький друг станет великим, он будет защищать маленькую девочку и убивать её врагов.
***
Рейенис пряталась под кроватью в опочивальне отца. Внизу она слышала крики мамы. Сама Рейенис крепко обхватила чёрную подушку с вышитым красным драконом, и рыдала. Плохие люди пришли к ним с мамой и плохо обращались с братиком. Большой и страшный человек — тот самый, сир Григор! — взял братика за голову и ударил о стену. Ударил он легонько, как кошка, дающая оплеуху слишком баловному котёнку, но это было достаточно, чтобы голова братика разбилась с чудовищным треском. Рейенис с ужасом смотрела на то, как что-то розовое стекало по стене, вперемешку с кровью. Ей было страшно, очень страшно. Особенно когда страшный человек сорвал с матери её красивое платье, красное с золотом, и пристроился к ней сзади. Рейенис закричала от ужаса, и её заметил второй человек, имени его она не знала. Принцесса вбежала в комнату папы, захлопнув за собой дверь. Котёнок Балерион уже вырос в большого кота, но испуганно мяукал, пока хозяйка пряталась под кроватью и плакала. С жутким треском плохой человек выломал дверь в опочивальню отца.
— А ну иди сюда, маленькая дрянь! — высокий голос плохого человека резал уши и Рейенис зарыдала ещё пуще, пинаясь и кусаясь.
— Пусти меня, пусти, пусти! — плакала она. Плохой человек пытался заткнуть ей рот, но она кусалась, со всей яростью, на которая была способна трёхлетняя девочка. Балерион с визгом и шипением налетел на плохого человека, пытаясь поцарапать его, защищая свою хозяйку. Но человек был в тяжёлых доспехах и когти кота оставляли на них лишь неглубокие царапины.
— Заткнись! — визгливо крикнул плохой человек, пинком отправляя Балериона в дальний угол комнаты. И достал нож. Рейенис от ужаса закричала ещё громче.
Первый удар был больным. Второй очень больным. Третий ещё больнее, а четвёртый и пятый и шестой она уже не могла почувствовать. Рейенис чувствовала, что умирает. Соки жизни вытекали из дыр в её теле, воздушное розовое платье пропиталось кровью. Веки её отяжелели, и она бросила последний взгляд на кота.
— Ба… Бале… Балерион… помо… Помоги, — прошептала она и закрыла глаза.
***
Маленький принц Джоффри, слишком высокий для своих трёх лет, изволил прогуливаться по Красному замку. Сандор, который совсем недавно отпраздновал свои восемнадцатые именины, ходил за юным принцем как курица за своими птенцами, и жутко с этого бесился. Ну неужели Джофф не может постоять на месте дольше, чем двадцать секунд?!
— Смотри, Пёс! — высокий голос принца можно было бы услышать с другого края света, а он стоял всего в паре метров. Сандор закатил глаза и подошёл ближе. Джофф сидел на корточках перед тощим чёрным котярой с порванным ухом. Кот с настороженностью в золотых, как расплавленное золото, глазах наблюдал за каждым действиям принца и негромко шипел. — Как думаешь, чей он?
— Коты ничьи, они сами по себе, — проскрипел Пёс. Джофф протянул руку к коту, чтобы погладить, но тот зашипел громче и полоснул принца по руке. Джоффри ойкнул от боли, а потом разрыдался.
— Пёс, он поцарапал меня! — всхлипывая, принц посмотрел на него. Сандор вздохнул, понимая, что ему придётся самолично потащить Джоффа к мейстеру или матери, кто первым попадётся.
— Давай, иди сюда, — сказал он и когда принц приблизился, взял его на руки. Он часто так делал, так как Джофф не всегда хотел ходить сам, не-то из-за лени, не-то из-за того, что не хотел пачкать свою обувь, Сандор не знал.
Королева Серсея чуть в обморок не упала, когда увидела царапину от когтей кота на руке сына. На взгляд Сандора, она была не слишком глубокой, но у Серсея так суетилась, словно это было смертельное ранение и её сын умирает. Джоффри в это тоже поверил, поэтому стонал ещё громче, чем во дворе. Пёс хотел завыть. У него болела голова от криков принца и ему хотелось уйти куда-нибудь подальше, лишь бы не здесь. Когда он уже отважился преодолеть расстояние, отделявшее его от спасения, его окликнула королева…
— Сандор Клиган! — голос её, обычно мягкий и певучий, словно летний ветерок, сейчас стал жёстким и холодным, как зима. Сандор родился перед самой жестокой, но короткой зимой, и его детские воспоминания тоже были связаны с зимой. На Западе она была не так жестока, как на Севере, но доставалось изрядно
— Да, ваше высочество? — он обернулся. Джоффри уже успокоился, его «раненая» рука была перевязана красным платком королевы с вышитым на нём золотым львом. Серсея Ланнистер поднялась с кровати, сложив руки на животе.
— Почему ты не уследил за моим сыном?
— Простите, ваше высочество, но каждый мальчишка должен получить пару царапин, чтобы стать воином, — сказал Сандор, хмуро уставившись на королеву. Он жил со своим уродством двенадцать лет, и лишь Серсея Ланнистер и её отец могли смотреть на его левую сторону лица. Сейчас королева смотрела ему в глаза. Её же глаза были полны угрозы, словно Сандор направил на её сына заряженный арбалет.
— Я сам получал в детстве много синяков, когда… — он осёкся. Незачем Серсее знать про его сестру. Серсея сощурила глаза и Сандор был уверен, что если бы она была настоящей львицей, то махала бы хвостом с кисточкой, хлестая им по бокам.
— Ты — королевский пёс, Сандор. А мой сын — принц! Он не обязан травмировать себя, чтобы стать воином, — жёстко сказала королева. Сандор пожал плечами. Ему было наплевать на мальчишку, он с большим удовольствием поступил телохранителем к какого-нибудь дому, лучше бы к Старкам. Они хоть и благородные до тошноты, но лучше они, чем Тайвин и Григор, чтоб им обоим сгореть в Седьмом пекле. Но, к сожалению, как никак сюзереном его дома был лорд Тайвин, и поступление на службу к другому дому (не дай Семеро к тем же Старкам, которых Ланнистеры не переваривали на дух) посчитает предательством.
— Как скажете, ваше величество. Обещаю, отныне никто не тронет принца Джоффри, — это была не совсем ложь. Сандор ненавидел лгать и обещаниями не разбрасывался. Он был намерен не позволять своему подопечному поранится ещё где-нибудь.
— Я могу идти?
— Можете идти.
— Пёс, — позвал Джофф, когда он уже наполовину открыл дверь. Сандор подавил стон. Так и хотелось сказать «Ну что ещё?», но такую дерзость Ланнистеры бы ему не простили. Он обернулся во второй раз и посмотрел на принца, — найди этого кота и пни хорошенько, от меня.
— Обязательно, — коротко кивнул Пёс и вышел из покоев Серсеи.
***
Котяра остался на том же месте, где они его оставили. Он совершенно спокойно вылизывал свою косматую нечесаную шерсть, но когда Пёс приблизился, насторожился и снова зашипел. Сандор сел на корточки перед котом и устремил взор в золотые глаза него. Кот нервно дёрнул разорванным ухом, но зрительного контакта не прервал. Сандор протянул руку, сняв железную перчатку. Он обнюхал её и спустя мгновение, позволил себя погладить. Шерсть у него была гладкая-гладкая, словно шёлк, правда очень грязная. Сандору даже показалось, что он заурчал.
— Вы знаете, чей это кот? — спросил чей-то бархатный, но от того не менее лилейный голос. Сандор повернул голову в сторону говорившего. Сзади него стоял Варис, евнух и мастер над шептунами Роберта, до этого служивший Эйрису Безумному королю Таргариену. От него пахло лавандой и сиренью, был чист и напудрен. На ногах у него была самая мягкая обувь из всех возможных. Было ясно, почему Сандор не услышал его приближение. Сандор Клиган поднялся с колен, взяв на руки кота.
— Коты ничьи, — резко ответил он. — Коты гуляют сами по себе.
— Как вы грубы, добрый сир, — заметил Варис. Клиган ощерился.
— Я не сир! — рявкнул он, пожалуй, слишком громко. Несколько золотых плащей обернулись на него, а горничные поспешили уйти, как бы гнев Ланнистерского пса не перекинулся на них. Варис сделал вид, что не заметил его резкого тона и спросил, сладко улыбаясь: — Как? Разве вы не были оруженосцем?
— Я не рыцарь, и становится им не намерен. Я королевский пёс, для этого не нужно быть сиром, — повторил Сандор. Варис вздохнул.
— Вы знаете, чей это кот? — повторил евнух. Сандор пожал плечами, почёсывая кота за целым ухом.
— Обычный кот, — заметил он.
— Сейчас да. Но когда-то это был кот принцессы Рейенис, дочери покойного принца Рейегара. Она назвала его Балерионом, в честь Балериона Чёрного Ужаса, дракона Эйегона Завоевателя. А я всё гадал, куда он пропал… — евнух наклонил голову на бок, словно заинтересовавшись котом, но его взгляд всё не отрывался от Пса. — Золотые плащи называют его истинным хозяином замка и грехом во плоти. Удивительно, что он разрешил вам погладить себя. — Псы хорошо понимают таких котов, — Сандор опустил кота на землю. Тот в последний раз потёрся о его ладонь и ушёл, выставив хвост трубой.