дом для книг

Начальство поручает Гарри в срочном порядке раздобыть книги: тёмные, редкие и не очень. Список лежит перед его взором, и кажется, что, владей парень невербальной левиосой, клочок бумаги взлетел бы к потолку от интенсивности взгляда. Если бы Гарри пахал не в стенах Отделa Тайн, а в Аврорате, то не знал бы бед, хотя у тех, весьма вероятно, есть его адрес, — не просто же так несчастья и приключения преследуют его всю жизнь?

Но в Отделе Тайн всюду волшебство, и это притягивает магов, похожих на Гарри. Мечтателей, фантастов, смелых, но не глупых, и, порою, абсолютистов. Зачарованные предметы, свойства которых стараются разгадать, своим магическим фоном и видом отпугивают слабеньких стажёров; исследовательская работа здесь обыденность, а изучение космического пространства, — департамент Гарри, — развит гораздо лучше маггловских станций.

Работа из раздела рискованных, тревожных. Окажись вещицы и разработки их отдела в руках злоумышленников, Гарри не уверен, что последствия затронули бы лишь Министерство или Британию.

И всё же.

Поттер совершенно не представляет, где в их Магической Британии искать книги, кроме магазинов. Библиотека Хогвартса осталась далеко позади, прошло уже три года с окончания учебных будней, и полагаться на стены замка не приходилось. Флитвик, новый директор, отвечает ему на письмо вежливым отказом, Макгонагалл намекает на магазины Косого переулка, а остальным он и вовсе писать не стал.

Поттер в ужасе и — лишь капельку, поскольку скучает по старым временам, — в предвкушении.

Он уже знает, что будет проклинать местных учёных направо и налево через пару недель, если не раздобудет хотя бы половину списка. А потому откидывается на кресло стула в глухом беспокойстве и посматривает на часы. Пора собираться домой.

***

По необычному стечению обстоятельств ему везёт, что друзья подсказывают, где искать книги. Гермиона и Невилл одинаково, по мнению Поттера, озабочены этими бумажными носителями информации.
Ребята переглядываются, улыбаются не предвещающей ничего хорошего акульей улыбкой, и отпивают сливочное пиво.

— Ты не поверишь! — заявляет Грейнджер сердито.

— Не могу поверить… — одновременно с ней стонет Лонгботтом. — Ты идиот, Поттер.

Как будто он не знает!

— Что?..

— Седрик Диггори! — Гермиона отодвигает в сторону бокал, перегибаясь через стол и слизывая языком оставшуюся над губой пенку. Её волосы пушатся от прошедшего полчаса назад дождя, а вельветовый пиджак, накинутый на плечи, сползает на сиденье позади. — Он основал общественную библиотеку сразу после школы, дубина! Я тебе говорила…

— А ещё… он до сих пор одинок.

Поттер чувствует, как по щекам и шее расползается румянец, а от смущения перехватывает горло. Очевидно, его школьная влюблённость не была ни для кого секретом. Чувства Гарри понимает плохо, в особенности свои, а подчас мог и в принципе путать их, размывая границы, но в случае с Диггори… Всё было ясно. Благо, даже Малфою хватало ума молчать.

Не дождавшись ответа, Грейнджер усаживается на стул.
— Какой чудной день.

— Меня Драко на свидание звал.

Гарри дёргается так резко, что в глазах темнеет. Зря он столько выпил. Но день, и правда, выдался такой, что и в цирк ходить не надо.
— А ты?.. — теперь уже он поддаётся через стол.

Невилл пожимает плечами, взгляд отводит в сторону. За три года гриффиндорец знатно похорошел: скинул лишние килограммы, потерял детскую припухлость на лице, занялся семейным бизнесом и фитнесом.
— А я сказал, что жду с цветами…

— А он?.. — заинтересовалась девушка.

— Прислал букет. Тысяча роз.

— А ты?! — надрывно протянула та.

— А я мёртвые цветы не люблю.

И отвернулся.

За столом мгновенно стихло, настрой как корова слизала. Гермиона вздохнула, допила сливочное пиво.
— И всё же какой чудной день…

Адрес записали на салфетке.

***

Бурое, в ореоле седых волос, лицо женщины, поджидающей у входа в библиотеку, не внушает хоть сколечко позитивных эмоций. Она напоминает почившую матушку Сириуса, а это не прибавляет ей баллов.
В край оробев, Гарри постоянно запинается и поправляет очки, когда заполняет читальный лист. Библиотека находится под протекцией Малфоев, Фоули, Гринграсс, Паркинсон, Зибини, Ноттов… Парень не стал дочитывать почётный список спонсоров, висящий в длинном светлом коридоре.

Наконец, его запускают в читальный зал. Размеры библиотеки далеки от скромных, но на все квадратные метры Гарри, кажется, один. Ряды стеллажей, расположенных у стен, уходят далеко вдаль комнаты, второй этаж со скромных размеров выступом, имеет как ряда стеллажей, так и столы. В центре первого этажа расположены кресла и диваны, парочка журнальных столиков.

Эльфы совершенно не прячутся. Их головы едва видны из-за низкого роста, и они забавно шагают с пипидастрами, протирая полки, сортируя книги и оберегая те от солнца. Свет рассеянный, и потолочный купол украшен фресками. Гарри не разбирается в искусстве, но работа кажется серьёзной, и сам он мгновенно расслабляется от тишины и безмятежности, настраиваясь на рабочий лад.

— Сэр, вам помочь?.. О! Гарри? Привет! Тысячу лет не виделись! — Седрик всегда врывался в разговор мягко, но так, что внимание неисправно переключалось на него. Он неловко перетупил с ноги на ногу, прочистил горло, вглядываясь в глаза Поттера. — Чего не писал?

— Ты тоже не писал, — протянул Гарри лишь потому, что имел натренированную реакцию.

Седрик хрипло рассмеялся, протирая глаза, и вдруг разразился восклицанием.
— Ты прав!

Поттеру не удавалось встречать Диггори вне школы и единственной поездки на турнир, а потому стиль одежды парня был ему не знаком.
Хафлпаффец, очевидно, ценил комфорт: хлопковая белая рубашка с закатанными рукавами открывала вид на руки и ключицы; костюм-тройка тёмно-синего цвета, пиджак от которого повис на его плече, придавал образу солидности.

Гарри решил, что стоит действовать. В конце концов, он никогда не сдавался перед достижением поставленных целей.
— Мне нужны вот эти книги…

— Давай посмотрим, — принимает Седрик список, подмигивая.

Надо признать, цель у Гарри слегка преобразилась.

***

Привыкать жить после войны было невыносимо. Ещё целых два года его преследовали репортёры и взгляды, прожигающие тяжестью насквозь. Всё выглядело так, будто его пытаются оценить, рассматривая со всех сторон. Гарри сумел сдать экзамены на высокие оценки лишь потому, что полностью погрузился в книги, убегая от внешнего мира и неприятного внимания. Они преследовали его с детства, с камерами и самопишущими перьями. Это выматывало не хуже тренировок на поле, но от физической нагрузки Гарри мог хотя бы отдохнуть.

Последний год выдался тихим: удалось поступить на стажёрство в Отдел Тайн, восстановить отношения с бывшими одногруппниками и ребятами с других факультетов. Без сомнения, самым причудливым событием стала дружба с Драко. Не то чтобы они к ней стремились, но постоянные столкновения по работе и в компании общих друзей сделали своё дело. Они уже давно не были детьми, а потому всё было и легче, и сложнее одновременно. Извинений ни одна сторона не принесла: и Гарри, и Драко считали свои слова, — почти все, — правдивыми.

Вполне вероятно, ни один из них не понял бы, начни вторая сторона извиняться. Драко ввёл его в курс дела, просветив насчёт семьи Блэк и того, как заботиться о доме. Это было полезно. Гарри давал ему советы, подсказывая любимые блюда Невилла.

Отчаянно нелегко было свыкнуться с проживанием на Гриммо, 12. Гарри подозревал, что все фразы про лечащее время были придуманы людьми, не прошедшими через ад потери близкого человека. Сириус был ему не дядей и не крестным, почти — отцом.

С посещением библиотеки к Поттеру вернулись и воспоминания о школе. Это глупо и смешно, но на четвёртом курсе, влюбившись в Диггори, Гарри таскал ему книги. Его никто не просил, но Седрик всегда с такой нежностью трепал его волосы и приобнимал за плечи, что ему не нужны были просьбы. Седрик сиял, словно солнечный лучик, и Гарри никак не мог ему сопротивляться, стараясь стать ближе к согревающему теплу.

Как жаль, что тот выпустился из школы гораздо раньше него.

— Ты задумался, — произнесли шепотом у него над ухом. — О чём книга?

Седрик перегнулся через него, оперевшись одной рукой о стол, а второй переворачивая книгу, чтобы увидеть обложку. Гарри замер, чувствуя жар, исходящий от чужой груди, и вздохнул цитрусовый аромат, туманящий взгляд.

— Проклятья? Что у вас в отделе происходит? — парень рассмеялся, и вибрация от его груди прошлась по телу Поттера, как удар тока.

— Ну… в любом случае, книга не та, что мне нужна.

Чужие глаза смотрели с мягким прищуром. Диггори никогда его не осуждал. Может, потому что хороший парень, может, потому что знал, как Гарри этого боится. Наверное, поэтому тёплый литый вихрь в его животе не утихал со школьной поры, преодолел года и в одно мгновение превратился в летний ветерок, согревающий в особо непогожие дни.

Гарри не был романтиком, и всё же не мог отрицать, что в его животе жили явно не органы, а кто-то пострашнее: кто-то, заключающий лёгкие в тугие железные решётки и заставляющий сердце танцевать танго.

— Думаю, пока у нас нет других клиентов, я могу побыть твоим <i>личным</i> протеже в поиске книг. Эльфы хороши, но… Я лучше. Расскажешь мне, как сейчас живёт большой мир.

И протянул руку, отодвигаясь от спины. Гарри едва сдержал себя от желания податься следом, к ощущению тепла и покоя. Мысли всё никак не устаканивались, врезаясь в череп, и это вовсе не способствовало процессам мышления.

Парень почувствовал, как губы против воли растягиваются в улыбке, и пробормотал:
— Раз так… я… хорошо.

***

Это ужасная идея, решил Гарри двумя неделями позже, сбежав в уборную, чтобы умыться прохладной водой. Щёки жарило краснотой, и парень буквально чувствовал, как дрожат от напряжения ноги.

Общение с Седриком затягивало, как песчаные пески, и не отпускало. Гарри чувствовал, что с каждым днём, каждой украденной минутой увязает в чужих глазах, голосе и прикосновениях, словно в тине. Диггори смешной, и хрипотца, появляющаяся при смехе или шепоте на ухо, — нас услышат эльфы, Гарри! — вытворяла с контролем Поттера нечто невообразимое. Его лихорадило от дружеских похлопываний по плечу и ослепительных улыбок. Руки хаффлпаффца, незатейливо лежащие на талии Гарри, нестерпимо хотелось почувствовать всюду.

Седрик двигался, как пантера, плавно и грациозно, и это — слишком. Гарри не помнил, чтобы тот ходил так в школе.

Седрик флиртовал, и будто бы считал это чем-то обыденным. Поттеру приходилось скрывать разочарование.

Седрик его хвалил. Седрик внимательно слушал. Седрик сокрушительно качал головой, когда Гарри рассказывал, как начальство давит с ежемесячной отчётностью.

Седрик не покидал его мыслей даже во сне, и Гарри не имел понятия, что с этим делать. Им осталось найти лишь один фолиант, чтобы сделать копию, и у него больше не будет причин наведываться в книжный домик, — именно так Диггори говорил о библиотеке.
Поттер с отчаянием осознавал, что подсел, как на наркотик, и ему срочно нужна консультация.

В тот день он сбегает из библиотеки через окно уборной.

И вечером этого же дня пишет Малфою.

Драко соглашается с ним встретиться лишь потому, что ему вотпрямсейчас надо заполучить Невилла. Они усаживаются за барную стойку, и начинают игру. Взаимовыгодные отношения, никакой фальши.

— Не дари ему мёртвые цветы. Лучше — редкие виды волшебных растений или их семена.

— Седрик ненавидит ложь. Промолчи, но не ври.

— Лонгботтом обожает мёд. Пригласи его на пасеку.

— Игнорируй Диггори.

— Неви… Погоди, что?..

Малфой криво усмехнулся.
— Что слышал, гриф. Он любит охотиться. Клянусь, на хаффлпаффе одни извращенцы, но для тебя так, наверное, даже лучше… Боюсь, Седрик первым сорвётся и зажмёт тебя где-нибудь между книг, если ты поиграешь в недоступную принцессу. Не забудь надеть бельишко для затравки, но не давай всего разом.

Уши его горели, а сердце стучало в глотке. Размышления о белье не вызывали отвращения, и эту пугало гораздо серьёзнее, чем охота, которую ведёт Диггори.

Гарри умел играть.

***

Вполне вероятно, что играть Поттер умеет только в квиддич.

В копировальной комнате сухо и слегка грузно. Её освещает одно скромное окошко с мозаикой и лампа с зачарованными свечами.

— Мы ещё не успели разобрать эти фолианты, — как бы извиняясь произносит Седрик, почёсывая заднюю сторону шеи, — поэтому они занимают место тут. Нам присылают новые копии каждый день все, с кем мы имеем честь сотрудничать, мы попросту не успеваем их отсортировать, зарегистрировать и убрать.

Для копирования книг использовался простенький ритуал. Пара ингредиентов, — бумага, чернила и нитки, — располагались в центре одного из кругов, по краям которого имелись вырезанные руны. Процесс завершался за пятнадцать минут, и они текли безумно медленно. Может, давали Поттеру шанс, а может, время хотело посмеяться над ним.

Гарри трусливо желал, чтобы Седрик вдруг сам обо всём догадался и начал действовать. Да, не по-взрослому, да, ему стоит научиться действовать самому, а не ждать. Другое дело, что напасть на ПСов было гораздо легче, чем оголить чувства, натянутые поперёк груди, и позволить играть по струнам голыми пальцами. Какими будут ноты? Резкими или нежными? Чистыми или неумелыми?

Будет ли Гарри больно? Ему до чёртиков и зуда в руках осточертело её терпеть.

— Ты всегда такой задумчивый? — Седрик стоял совсем рядом, и в глазах его плескалось… беспокойство.

Парень вдруг задумался о том, что ещё не раздумывал как следует, а совпадают ли их желания. Весьма правдивым выглядел вариант, в котором Диггори заявит, что ничего, помимо мужской дружбы, ему не надо. По крайней мере, Гарри точно знал, что тот не только с Чжоу целовался. Парень самолично убедился в этом, застав Седрика, зажимающего какого-то когтевранца в любимой нише Гарри.
Не то чтобы он имел право ревновать, но дело было перед окончанием Диггори Хогвартса, и парень смертельно мужался признаться в своих чувствах… Конечно, он сбежал.

Гарри развернулся, распрямившись и подняв повыше голову. Поравнявшись с Седриком, он ткнул пальцем в его грудь. От стыда слезились глаза, но это было неважно. Прямо под его рукой билось сердце, мешающее связывать слова в предложения. Он хотел крикнуть ему: «я люблю тебя так, что мой патронус начинает менять форму».</i> И ещё: <i>«почему ты не меня целовал в тот вечер». Но сказал почему-то:
— Ты, — ткнул он ещё раз в то же самое место, — ты просто невыносим. Почему я, — Гарри сжал пальцы в кулак, легонько ударив Седрика в грудь, — выбрал тебя.

От того, как нежно и легко Седрик схватил его за запястье, стало обидно. От того, как непоколебимо он усаживает его на стол, — мучительно страшно. Гарри едва ли не видел, как в груди его зарастает дыра. У него не было сил сопротивляться.

— Ага.

А может, ему и не хотелось.

Глаза у Диггори блестели, как две далёкие звёздочки, или Гарри попросту безнадёжно влюблён. Руки старшего почти незаметно пробежались по бёдрам Поттера: как раз там, где под натянувшейся тканью находились завязочки от чулок, — Гермиона заказала их без вопросов.

Дыхания не хватало, и Гарри стоило бы задуматься, — вдруг к Седрику у него вовсе не любовь, а аллергия?
Он уже готовился заключить, что следует держаться от хаффлпаффца на расстоянии, когда тот оставил на щеке Поттера мокрый поцелуй.

Гарри не умел играть.

Но Седрик играл сразу за двоих.