Стояла уже глубокая ночь. На улице было тихо — в комнату доходил лишь негромкий шелест листьев и мирный треск цикад, затаившихся в кустах. Июльская жара, стоявшая весь день наконец-то спала, и на землю опустился мягкий шлейф летней прохлады. В связи с этим окна в спальне были слегка приоткрыты. Воздух снаружи неспешно окутал всё помещение, и лишь изредка ветерок шевелил краешками полупрозрачных штор, которые тянулись до самого пола. Сквозь них в комнату пробрался мягкий свет фонаря, и скользя по паркету остановился на лице курчавого парня, мирно спавшего на кровати.
Его сон был немного неспокойным: скомкав в руках простыню, служившую в такую духоту одеялом, он свернулся в комочек на постели. Ресницы слегка подрагивали, рот был приоткрыт. Уголки губ слабо шевелились, будто бы парень бесшумно бормотал сквозь сон…
В тишине раздался щелчок входной двери. Затем глухой звук, будто что-то тяжелое положили на пол, а после шаги, медленно приближающиеся к спальне. Тихий скрип. К холодному свету из окна добавился яркий и контрастный из гостиной, и только фигура стоящая в дверном проёме заслоняла его. Парень на кровати всё также мирно спал, только слегка пожмурился от резкого яркого света и негромко вздохнул. Какое-то время фигура наблюдала за ним, а после вошла в комнату, тихо закрыв за собой дверь. Сквозь сон Мидория услышал только шуршание одеяла и почувствовал, как кто-то большой и тёплый лёг рядом с ним. На миг ему даже почудилось, что этот кто-то провёл рукой по его волосам, отчего парень невольно улыбнулся.
***
Когда Изуку проснулся, уже наступило утро. Теперь на голову падали тёплые лучи раннего солнца, которое потихоньку выглядывало из-за горизонта. Вместо цикад за окном негромко щебетали птицы.
Несколько раз моргнув, он хотел было встать, но тут же замер — подняться ему не дала рука, крепко обнимающая его за талию. Парень потёр глаз и удивлённо глянул на лежащего рядом с ним блондина. Как же всё-таки было непривычно видеть его с таким спокойным выражением лица — расправленные густые светлые брови, полуоткрытый рот, и даже непослушные, вечно взъерошенные волосы, сейчас будто сами решили отдохнуть и мирно лежали на голове. Он касался Мидории только рукой, но даже так можно было ощутить исходящий от него жар и запах — результат нагруженной недели. Брови на лице дрогнули. Бакуго нахмурился и негромко промычав что-то себе под нос сонно открыл глаза.
-К-Каччан! — Мидория слегка вздрогнул (он до сих пор немного нервничал когда разговаривал с Катсуки) — Доброе утро и с возвращением. Прости, я думал что ты приедешь сегодня вечером, поэтому и не встретил тебя…
Он негромко вздохнул — сколько бы он не просил, но Каччан почти никогда не писал во время командировок и не предупреждал, если задержится. Делал ли он это из вредности, или по иным каким-то причинам — оставалось только догадываться и переживать. Катсуки же ничего не ответил — только лениво моргнул и глянул парню в глаза, отчего Деку умолк и виновато отвёл их в сторону.
— Каччан, я.. — но договорить он не успел –крепкая рука настойчиво потянула его к себе и заключила в объятия, так что тот даже не успел дернуться. Мидория замер, глупо хлопая глазами и пытаясь осознать что сейчас происходит.
Каччан и чтобы вот так… просто обнимать? Обычно он не любит таких «нежностей» — так почему сейчас? Ещё не проснулся?
Бакуго держал его очень крепко, но в то же время будто.. ласково? Свободную руку он запустил в кудряшки парня и тихонько шевелил в них пальцами. Все это происходило почти в полной тишине — Мидория слышал только глубокое и горячее дыхание в районе шеи. Звук это был больше похож на сопение — спокойное и немножко забавное.
- Каччан.. — почти шёпотом спросил он — ты... пьян?
Сопение прекратилось. Бакуго отпустил и резко отодвинул его от себя, глядя прямо в лицо.
- Что ты несёшь, задрот? — грубо спросил он, будто бы не он секунду назад почти дремал у Изуку на плече.
-Да, просто… -щеки с веснушками быстро налились цветом — обычно ты.. не бываешь таким ласковым.
Блондин шумно цыкнул.
- Это не значит что я пьян, придурок. Я прекрасно знаю, что делаю.
Мидория виновато улыбнулся — всё же Катсуки ворчал не всерьёз, а так, по привычке.
-Прости- негромко засмеялся он — просто для меня это правда необычно.
-Привыкай — усмехнулся тот– потому что я буду делать это когда захочу.
-Я совсем не против — миролюбиво ответил Изуку.
После этого они какое-то время смотрели друг на друга; и пока взгляд Мидории перебегал с одной части лица на другую, Бакуго смотрел парню прямо в глаза. На самом деле он много думал о его лице. «Совсем как у ребенка и вечно с тупой улыбкой» –похоже, даже в своих мыслях ему было неловко признаться, — оно ему нравилось. Эти «глупые» веснушчатые щёки, которые можно было мять как тесто, мягкие губы, которые так и напрашивались на то чтобы их покусали. Но, конечно, больше всего ему нравились глаза. Большие и наивные — точь в точь как у ребёнка, которые так преданно на тебя смотрят, которые поверят любому твоему слову… Ну как такого не дразнить? Вот только в этих глазах часто будто мелькала искра, смысл которой было сложно объяснить одним словом. Всякий раз при появлении — она будто отражала все чувства носителя: надежду, уверенность, чувство справедливости, желания во что бы то ни стало помочь. На поле битвы это было особенно заметно, и невольно для себя Бакуго надеялся, что другие тоже её видят. Это искра настоящего героя — полного уверенности и сил идти вперёд; эти силы он передаёт всем, кто находится рядом, и также зажигает в них подобные огоньки, создавая одно огромное пламя. В такие моменты оба забывали обо всех своих стычках и ссорах — в такие моменты Бакуго смотрел на Деку как на равного, а может даже как на настоящего героя.
Внезапное теплое чувство разлилось по всему телу Катсуки; смешавшись с усталостью и сонливостью, оно пробежало легкими мурашками по спине, отдавшись даже на кончиках пальцев. Это вновь заставило его притянуть Мидорию к себе поближе.Тот издал смешной звук.
-Каччан.. — он был все ещё смущен его внезапными действиями, но теперь уже смог немного расслабить напрягшиеся мышцы и немного подвинуться к парню — даже осторожно приобнял его в ответ, будто побаиваясь что это рассердит Катсуки. Но того, кажется, это совершенно не заботило — вскоре Деку снова почувствовал его горячее дыхание и сопение.
- Бесишь… — вдруг прозвучал глухой клокот над его ухом.
Парень негромко ойкнул.
- Почему ты такой… — пробурчал Бакуго, ещё крепче сжимая Мидорию и потерся о него макушкой –… милый…
- Что? — чересчур громко спросил Изуку, и снова застыл — то ли от страха, то ли от удивления. Как только осознание того что он услышал настигло его, он смог только стыдливо ткнулся в плечо парню и смущенно засопеть. Послышалось довольное мычание, а затем он почувствовал горячие губы на своей шее. Рефлекторно он вжал голову в плечи и тихонько выдохнул — Бакуго всегда знал его слабое место. Правда, обычно он не церемонился с Деку; доходило до того что даже в жаркую погоду тому приходилось надевать одежду с длинным воротником — настолько явные «метки» он оставлял на нём. В этот раз без этого тоже не обошлось — после нескольких поцелуев Каччан несильно прикусил мягкую кожу зубами, отчего Деку вздрогнул и тихо застонал. Какое-то время он лениво сжимал и разжимал челюсти, будто пожевывая и пробуя парня на вкус, а после прошёлся по месту укуса языком.
- К-Качча…- дрогнувшим голосом отозвался Деку — з-зачем, ты же ведь не пёс…
И тут же прикусил язык. На секунду всё будто застыло. Шуршание — Бакуго снова повернулся к нему. Помолчал.
-...Вуф.
Звук получился очень низким, будто идущий из самой глубины, отчего у Мидории внутри всё задрожало.Не дожидаясь его реакции, Бакуго прикрыл глаза и коснулся губами его лба, носа и щёк — настойчиво, но пугающе нежно. Затем протянул руки вперёд и устроившись поудобнее смял того в охапку, положив подбородок на копну зелёных волос. Снова что-то негромко промычал и наконец затих.
Теперь Изуку вновь остался наедине со своими мыслями. В голове бушевал и полнейший хаос, и в то же время какое-то умиротворение. Слишком много неожиданностей произошло всего лишь за одно утро. Он ещё пару минут полежал неподвижно, а после тихонько прислонился к грудной клетке парня своей.
Почти в полной тишине — он лежал и слушал его сердцебиение, хрипловатое усталое дыхание. Он чувствовал, как его рука, расположившаяся на спине Деку слегка его поглаживает, как грудь Катсуки неспешно поднимается и опускается вниз. Он даже мог почувствовать как его мышцы всё больше и больше расслабляются — будто бы он сам становится мягче.
«А ведь у Каччана они почти всегда в напряжении» — промелькнуло в его голове. Веснушки зашевелились, и на лице появилась улыбка; чтобы Бакуго не говорил, как бы себя не вёл — но кажется, он действительно чувствует себя в безопасности рядом с ним.
Ресницы тихонько дрогнули, в глазах блеснуло.
Деку обвил его торс руками и легонько чмокнул парня куда-то в плечо.
***
Солнце уже активно поднималось на своё законное место, а на улице стали слышны голоса просыпающегося города — но это никак не могло разбудить двоих мирно спящих на кровати.
Они действительно искренне соскучились друг по другу.