Ноябрь. Его середина. Противный месяц, отвратительная погода. Еще вчера лил дождь, а ночью ударил мороз, и слякоть превратилась в скользкую ледяную корку.

Солнце медленно и лениво поднималось над крышами домов, вовсе не стремясь растопить гололед. Люди, спеша, кто на учебу, кто на работу, неуклюже поскальзывались, как коровы на льду. Большинство машин еле тащились, так как не успели сменить резину на зимнюю. Но были и те, кому все нипочем. Стоявшая перед входом университета толпа сонно заползала внутрь, звонок на пары уже прозвенел, и скоро улица перед учебным заведением опустела. Худой, даже точнее сказать тощий, парнишка, не торопясь, двигался в сторону университета. Он шел в легкой куртенке, одетый явно не по погоде, сжавшись от ледяного ветра и спрятав нос в шарф. Черные, взъерошенные волосы запутались в дужке больших наушников. Но, несмотря на то, что он, наверное, уже продрог до костей, все равно не спешил в теплое помещение института.

Парень ступил на дорогу и направился вперед по пешеходному переходу. Обычно здесь мало кто ездил, в основном студенты университета, поэтому после начала занятий дорога была пустая. Но не сегодня. Дойдя до середины проезжей части, студент увидел, как на него летит машина, даже не собираясь сбавлять скорость. И не просто машина, а дорогущая — бугатти. Владельцы таких авто, обычно, простых людей ни во что не ставят, что уж говорить про студента, похожего на побитого жизнью гота.

Увидев, что на него летит иномарка, парень решил сделать рывок вперед, чтобы быстрее убраться с дороги, но вместо этого поскользнулся и растянулся прямо посреди пешеходного перехода. В долю секунды студент успел попрощаться с жизнью и закрыл глаза.

Но, сделав это, услышал свист колес и громкий удар, сопровождаемый звуками бьющегося стекла. Когда же он, наконец, открыл глаза, то увидел, что та самая машина, вылетев на обочину, въехала в фонарный столб. На секунду парнишка подумал, что лучше бы умер, ведь даже если он распродаст все свои органы, вряд ли хватит денег на такой автомобиль. Но его мысли перебил выходящий из машины водитель. Довольно молодой парень, лет на пять старше студента. Ухоженный, дорого одетый, как и положено хозяину такого транспортного средства, но не пижон. Он мельком глянул на свое разбитое авто, злобно прорычал и направился в сторону лежащего на проезжей части бедолаги. Паренек, завидев приближающегося автовладельца, попытался встать, но снова поскользнулся и грохнулся на асфальт. Водитель грубо дернул того за капюшон, что помогло ему устоять на ногах при третьей попытке подняться.

— Ты чего творишь, ушлепок! Совсем страх потерял?

— Я? А нечего гонять как ненормальный, тем более, в такую погоду! — выпалил студент дрожащим голосом, неуверенно стоя на ногах.

— Глаза разуй и смотри, куда идешь! Придурок, ты хоть знаешь, сколько мне теперь ремонт обойдется?

Владелец машины замахнулся кулаком, чтобы от всей души врезать виновнику аварии, все также держа его за капюшон, но под капотом разбитого автомобиля что-то хлопнуло, и оттуда повалил дым. Водитель отпустил парня, так и не успев ударить, и, крикнув на прощанье «Ты мне еще за это заплатишь!», бросился к машине. Напуганный студент, воспользовавшись моментом, просто дал деру, скрывшись в дверях университета.

Он шел по коридору, недовольно бурча себе под нос: «Конечно, это я виноват, что ночью мороз был; это я виноват, что коммунальщики не соизволили посыпать дорогу песком; это я виноват, что такие уроды скоростной режим не соблюдают! Надо было кинуться ему под машину и потом стрясти пару лямов компенсации…» Спустившись вниз по лестнице и проследовав несколько минут по извилистому коридору, парнишка зашел в университетскую столовую. Купил себе стакан чая и уселся за самый дальний столик. Кристофер, Кристофер Наумов — так его звали (видимо, родители по молодости решили приколоться над своим чадом), был студентом третьего курса факультета информатики. Он быстро выпил чай, даже не сняв куртку, и, сложив руки под головой, лег на стол, досыпать до начала следующей пары.

Когда Кристофер, наконец, вернулся домой после учебного дня, то обнаружил, что входная дверь в его квартиру была открыта. Парень посмотрел на нее с недоверием, но, не увидев никаких очевидных следов взлома, и проверив работоспособность замка, прошел внутрь. Самое дорогое, что было в его маленькой арендуемой малосемейке — это компьютер, стоявший в углу комнаты на пластиковом круглом столе, какие используют летние кафе. Устройство по-прежнему стояло на своем месте, и даже ноутбук все так же валялся посередине надувного матраца. Компьютер и ноутбук — единственные две вещи, которые бы могли заинтересовать грабителей, потому что в комнате больше не было ничего ценного, даже мебели. Надувной матрац посреди помещения вместо кровати, пластмассовый стол и несколько таких же стульев, два из которых представляли собой шкаф, а точнее, просто были завалены горой одежды. Студент осмотрелся, пожал плечами, и решил, что из-за недосыпа просто забыл закрыть дверь, уходя с утра из дома. Кристофер, зевая и потирая глаза руками, прошел на маленькую кухонку, достал пачку мороженых пельменей и заварил себе крепкого кофе, дабы прогнать от себя сон, пока будет готовиться еда.

Не то, что бы он не хотел спать, просто не мог себе этого позволить. Парнишке еще предстояло сегодня идти на работу в ночную смену, как и вчера.

Поужинав и выпив бодрящего напитка, Крис направился на работу, на этот раз убедившись, что дверь за собой закрыл.

Работал он инженером выпуска на радио в вечернюю и ночную смены. Работа не была пыльной, ему просто нужно было следить, что вещание идет без перебоев, рекламные блоки выходят вовремя, да и иногда помогать ведущим прямого эфира с настройкой оборудования. Казалось бы, на такой работе он мог бы и поспать, но за это сильно штрафовали, а парнишка и так еле сводил концы с концами.

Жил он один, снимая квартиру за копейки, но ему этого хватало.

До шестнадцати лет он жил в глухой деревеньке с отцом, который был в вечном запое, и матерью. И когда ребенок заговорил о своих мечтах жить в большом городе и получить высшее образование, мать ему устроила такой нагоняй кочергой со словами «а кто за хозяйством следить должен?!», что ясно дала понять — от родителей поддержки не жди. И как только он закончил школу и подзаработал «на картошке», то тут же купил билет и убрался как можно дальше от родного дома.

Жизнь в большом городе оказалась вовсе не такой радужной, как ему хотелось, но он старался изо всех сил. Ночью работал (с графиком два через два), а днем учился, зачастую просыпая половину пар.

***

Сколько времени прошло? Час, два, три? Не могу понять, течет ли время, или оно стоит на месте. Мне кажется, я брожу здесь целую вечность, но ничего не меняется… Вокруг все те же облезшие стены и бесконечные коридоры. За то время, которое я бродил, не увидел ни одного окна, ни одной двери. Точно ли это сон? Уже начинаю в этом сомневаться. Но если подумать логически, то, что еще это может быть? Как попал сюда? Как выйти отсюда? Где я, черт возьми? В этом месте нет ни одного источника света. Но все равно вижу: вижу эти облезлые сырые стены, вижу повороты, вижу свои руки. Но ведь в реальном мире это невозможно! Человек не может видеть в абсолютной тьме.

Вопросы, вопросы, вопросы! Единственное, что меняется, так это постоянно возрастающее их количество! И я просто иду… даже ни куда глаза глядят, а куда ведет этот чертов коридор.

На мгновенье замираю. Неужели?! Впереди что-то есть? Что это? Узкий проход, а в нем чей-то силуэт. Не спеша, подхожу ближе, в темноте видно плохо, но, кажется, человек идет мне навстречу. Не знаю, как мне реагировать, бежать к нему с криком о помощи, или удирать от него со всех ног. Я останавливаюсь на безопасном, как мне кажется, расстоянии. И человек впереди тоже останавливается. Поднимаю руку в знак приветствия, он делает то же самое синхронно со мной. Присмотревшись внимательнее, вижу раму, винтажную, с красивой резьбой, но такую же облезлую, как и все вокруг. Это вовсе не проход — это зеркало. Огромное, высотой в два моих роста, а может и больше.

Медленно подхожу ближе, смотрю на свое отражение. С его лица пластами сползает кожа, а под ней остается только чернота, а из рукавов, вместо ладоней, стекает черная жижа. На мгновенье впадаю в ступор от увиденного. Неужели это я? Пересилив сковавший меня страх, смотрю на свои ладони, нет, они все еще на месте, все те же. Все происходит в какие-то доли секунды. Но как только поднимаю голову, я снова вижу эту проклятую когтистую лапу, что тянется к моей голове. Она тянется ко мне из зеркала, в котором больше нет отражения, а есть только бархатистая тьма, густая и обволакивающая, плавно вытекающая за границы обрамления. Кидаюсь со всех ног по прилегающему коридору. Снова бегу. Но куда?

***

И вот опять пасмурное морозное утро. Снова сильный ветер, из-за которого даже дышать тяжело. На вторые сутки без нормального сна Кристофер уже еле стоял на ногах. Но он привык так жить и покорно плелся в институт. Сменщик на работе опоздал, поэтому парень даже не успел зайти домой выпить кофе. Да и в столовую бы уже заскочить не успел. Первая пара была у самого требовательного преподавателя за весь третий курс. И студент просто не мог ее прогулять.

Пройдя в аудиторию своей группы, он прошел мимо старосты, демонстративно подняв руку в знак приветствия, намекая, чтобы она отметила его в журнале посещаемости, а после удалился на самый последний ряд.

Началась пара. В аудитории стояла мертвая тишина. На занятиях этого преподавателя, обычно, никто не решался издать и звука, а то это грозило сдачей сессии минимум до конца следующего семестра.

Кристофер даже не заметил, как уснул под монотонную лекцию. Ему казалось, будто он все еще сидит на паре и слушает россказни ненавистного Вениамина Михайловича. Но вдруг преподаватель просто рассыпался на куски. Куски тела плавно стекли друг по другу на пол, создав там месиво из крови и внутренностей. Но в помещении по-прежнему стояла мертвая тишина, студенты продолжали, как ни в чем не бывало, писать лекцию. Вслед за преподавателем, таким же образом, развалились и сидящие на первой парте однокурсники, затем на второй, третьей… Парень не поверил своим глазам, но, когда развалились сидящие перед ним ребята, а к его лицу из воздуха потянулась рука с когтями, длинными и острыми, словно ножи, он инстинктивно вскочил с криком.

Крик эхом разнесся по аудитории. Кристофер стоял с ошалевшими глазами в конце кабинета, а на него удивленно смотрели все одногруппники и злобный преподаватель.

— Вы что тут устроили??!

— Простите, кошмар приснился… — парень просто выпалил первое, что пришло в голову, не подумав о ситуации.

— Наумов, Вы что, сюда спать пришли?

Парень виновато опустил глаза в пол, потирая при этом затекшую шею:

— Простите, Вениамин Михайлович, я просто вторые сутки в ночную смену работаю…

— Вы уж определитесь, работаете вы, или учитесь! А то из вас ни там, ни там ничего путного не выйдет!

Кристофер извинился и тихо сел на свое место. Его никак не покидали мысли о том сне, все казалось таким реалистичным. Он до сих пор ощущал запах крови. И эта рука, или лапа… Тогда он увидел ее впервые, но не придал этому особого значения. Больше его напугали превращающиеся в кровавое месиво люди. Хоть он и любил ужастики, но увидеть такое самому, даже во сне, ему еще не доводилось.

В итоге, настроение было испорчено на весь день. Крис досидел оставшиеся пары и направился домой, мечтая о том, что наконец-то сможет нормально поспать.

***

Последнее, что я видел, убегая, это как огромная черная масса со светящимися глазами вышла из зеркала и отправилась за мной. Гигантская зловещая тень, парящая в воздухе и тянущая ко мне свои руки-лапы. Она раскрыла мерзкую пасть, будто пыталась сожрать меня. Наверное, так и есть, наверно этого она и хочет. И, наконец, я вижу свет, свет в конце тоннеля. Слабый, красноватого оттенка. Бегу к нему, краем глаза замечая, что обстановка вокруг изменилась. Коридор стал уже светлее, слева и справа появились двери, но мне не до них. Бегу к свету, в надежде выбраться из этого бессмысленного кошмара. Но в моем случае так, как хочу я, никогда не происходит. Громкий гул, напоминающий звук взлетающего самолета, разносится эхом по всем коридорам. Такой громкий, что хочется закрыть уши. Но я все еще бегу к свету, еще быстрее, чем раньше. Но свет пропадает, будто нечто огромное, темное перекрывает его. И через мгновенье уже могу различить это нечто. Множество теневых монстров, как тот в зеркале, просачиваются через проломленный потолок. Как крысы, бегущие с тонущего корабля через дырку в полу. Но только эти бегут не «от», они спешат «к», на кормежку… Пячусь назад, толкаю плечом первую попавшуюся дверь и забегаю внутрь. Комната забита деревянными ящиками. Ими же подпираю дверь. Отхожу в дальний угол помещения, в надежде, что стены защитят меня от этих монстров. Но я ошибаюсь. Ни стены, ни подпертая ящиками дверь, не являются для них преградой, они просто проходят насквозь, будто призраки. Я с истерическим криком забиваюсь в тот самый угол. Ужас, который вызывают у меня эти создания, просто непреодолим. Как маленький ребенок сажусь на корточки, утыкаюсь носом в коленки и закрываю руками голову. Они окружили меня, заслонили собой все вокруг. Просто закрываю глаза и прощаюсь с жизнью… Может, если я умру здесь, то проснусь где-то там, в реальном мире?

Взрыв! Откуда-то сверху доносится грохот, заставляющий содрогнутся бетонные стены. Даже с закрытыми глазами мне показалось, что через комнату прошла световая волна с голубым оттенком. «Все! Это конец!» — проскальзывают мысли в моей голове. Но вскоре понимаю — я все еще жив, сижу в том же углу. Поднимаю глаза, монстров больше нет, их как ветром сдуло. Вздыхаю с облегчением, но непонятное ощущение на коже заставляет переключить внимание на себя.

Что это? Что за чертовщина??!

Вскакиваю, смотрю на свое тело. Бесчисленное множество тараканов ползают по мне, залезают под одежду, лезут в глаза. Вздрагиваю и судорожно пытаюсь их стряхнуть. Не то, что бы я боялся насекомых, но не в таком же количестве. Стряхиваю их снова и снова, но замечаю, что до пола они не долетают. Вместо них вниз падает лишь сырая штукатурка. Снова смотрю на себя — так и есть. Всего лишь штукатурка, посыпавшаяся с потолка во время того странного взрыва.

Боже, кажется, я схожу с ума…