Я снова бродил по этому чертовому миру. Я непроизвольно поглядывал на свое запястье, каждый раз забывая, что часов на нем давно нет. Но ожидание сводило сума. Олеся обещала меня найти, а значит, совсем скоро я, либо, открою глаза в своей комнате, услышав ее голос… либо, она придет и сообщит, что меня больше нет. Неизвестность. Что может быть хуже неизвестности? Она невыносима. Ноги сегодня меня не слушаются, еле волочатся. Но я больше не могу сидеть на месте.

Я снова пришел на эту площадь, сам не знаю зачем. Тут, на удивление, много местных обитателей, все суетятся. И ветер. Сильный ветер. Я вообще впервые его здесь вижу. Он поднимает в воздух упавшие на землю уже открытые карточки. Сбивает с людей головные уборы, поднимает мусор, крутя в воздухе в миниатюрных вихрях. Чувство, будто этот мирок взбунтовался. Словно противится моему спасению, не хочет отпускать. Но я успокаивал себя тем, что такие мысли сродни паранойе. С чего ради меня в этом мире должно что-то меняться?

Но, видимо, лабиринт сегодня действительно взбунтовался. Не против меня, а против всех мирных жителей.

Предвещая опасность, холодок пробежал по моей спине, а земля под ногами зашевелилась. Вся земля, будто живая, будто состоящая из множества маленьких существ. Я инстинктивно зацепился за ближайшую стену из карточек, и полез вверх. На самый верх, представляющий собой горизонтальную поверхность куба, также состоящую из множества висящих в воздухе карточек.

Стелсы, те самые, у которых Олеся раздобыла для меня меч, делали то же самое. Но не все успевали.

Эта масса, что ранее была землей, поглощала всех, кто был на площади. Все пространство мгновенно заполнилось криками. Криками ужаса, боли и страха.

Стоило мне присмотреться, как я увидел что-то, что ранее было землей, превратилось во множество жуков. Плотоядных жуков-скарабеев, которые поглощали все живое, что находилось на земле. Они, как волна, накрывали мутантов и топили их в своей массе, во множестве песчаных маленьких монстров.

— Нет! это все не реально! Это иллюзия! То, что я вижу, не то, чем кажется!

Я в панике потер глаза, а когда открыл, то, на мгновение, жуки превратились в черную ядовитую дымку, наполненную жуткими когтистыми конечностями, которые медленно раздирали на куски всех, кто не успел забраться выше.

— Нееет!

С криком я зажмурился снова и спрятал лицо в ладони. Если то, что я вижу не то, чем кажется, то вовсе не значит, что-то, что скрывается за иллюзией, будет менее страшным.

Справа от меня, на соседнем кубе, несколько стелсов пытались затащить наверх своего товарища. Ниже пояса у него оставались только кости, обглоданные плотоядными тварями. А он умолял спасителей бросить его, отдать им на съедение, избавить его от невыносимой боли, отдав его душу на корм этому проклятому месту. Но их командир наотрез отказывался, даже не пытался его слушать.

Тогда парень, собрав последние силы, вырвал руку из рук товарищей и упал вниз, тихо, не издав и звука. Плотоядные насекомые мгновенно накрыли его и утащили куда-то вглубь кишащей поверхности.

Он упал тихо, а я взвыл. Я взвыл, как ребенок. Я бился головой о карточки, представлявшие собой поверхность, на которой сейчас сидел. Я звал Олесю, умолял, чтобы она пришла и в последний раз спасла меня от этого кошмара. Я трус, недостойный жизни, но я не хотел закончить вот так! Я просил ее спасти меня в последний раз. А потом бы я обязательно изменился! Она должна была уже прийти, мне так казалось. Но ее все не было, она не приходила.

Но мир, чертов проклятый мир, вовсе не собирался на этом останавливаться. Большее количество жуков почернело и слилось воедино, поднимаясь от земли множеством теней. Но ведь не было того гула, что обычно предупреждает о кормежке. Не было ничего, чтобы могло оповестить нас о такой опасности. Это было похоже на истребление: собрать всех в одном месте и уничтожить разом.

Я в панике шарахнулся. Мое убежище в мгновение перестало быть безопасным. Я схватил последнюю оставшуюся гранату и швырнул ее в сторону крайнего ряда кубов, чтобы расчистить себе путь. Благо я не успел уйти вглубь. Как только тени расступились, я бросился бежать со всех ног. Туда, где этих монстров не было, за пределы площади, в лес, состоявший из окаменелых деревьев, торчащих из земли, словно колья. Но вдруг путь мне преградила тень. Я лишь успел затормозить перед ней, как раздался выстрел, и тень, освещенная голубой вспышкой, растворилась, а я обернулся в сторону стрелка… и вновь услышал выстрел.

Острая, тупая, оглушающая, пронзающая, непонятная боль разнеслась по всему телу, и я упал на колени.

Безобидный зонтик на моих глазах превратился в крупнокалиберную винтовку. Стрелок же, напуганный, шарахнулся назад.

— П-п-п-прости! Я думал, ты тень! Ты… ты выглядел как тень!

Член отряда стелсов, выпалив это дрожащим голосом, развернулся и побежал прочь, оставив меня вот так стоять на коленях. Кровь обильными потоками хлынула на джинсы из дыры в животе.

Тени подступали со всех сторон. Я кое-как поднялся, держась за дерево. И хоть ног почти не чувствовал, я все равно пытался идти, медленно, держась за окаменевшие стволы. А тени следовали за мной. Так же медленно, будто насмехаясь. Будто говоря мне: «Теперь ты точно не уйдешь». И вот еще шаг, и я падаю. Из последних сил я приподнимаюсь, сажусь, прислонившись спиной к дереву.

Вот оно, то, чего я так боялся. Я умру в полном одиночестве, в мире из ночного кошмара, застреленный зонтиком. Застреленный из-за того, что кто-то спутал меня с тем, что больше всего меня пугало.

Нелепость ситуации заставила усмехнуться и прикрыть глаза. Больше не было сил сражаться, больше не было сил бежать. Больше не было ничего. Даже жизнь не пролетала перед глазами, пролетать было нечему. Лишь сожаление о том, что я никогда не смогу этого исправить. Никогда не смогу начать сначала и исправить свои ошибки.

Где-то вдалеке, словно снаружи чертового лабиринта, или же наоборот, в глубине моего сознания, я услышал звуки, которые становились все громче: «Пииии… Остановка сердца! Реанимационный набор сюда, скорее! Пиииии…»

А тени продолжали приближаться, заслоняя собой весь обзор, насмехаясь над моей беспомощностью.

***

Олеся медленно, с опаской, шла по коридору в сторону названной старостой палаты. Но как только она увидела бегущих в том же направлении врачей, в груди девушки что-то екнуло.

— Крис!

Она с криком бросилась за ними. Но стоило ей добежать до распахнутой двери, как ее поймали два санитара, пытаясь не пустить внутрь.

В палате врачи пытались реанимировать больного, у которого остановилось сердце. И девушка, заливаясь слезами, закричала. Закричала, что есть мочи, чтобы он услышал ее даже на том свете.

— Крис! Крис, я нашла тебя! Ты существуешь! Я существую! Не умирай! Пожалуйста… Не бросай меня одну в том проклятом мире! И в этом тоже… Пожалуйста! Ты мне нужен…

Парень, сидевший под каменным деревом, истекающий кровью, услышал эти слова так четко и ясно, словно девушка была совсем рядом, и улыбнулся.

— Спасибо тебе, уже слишком поздно… Но теперь я умру не один.

Кристофер прикрыл глаза с умиротворенной улыбкой на лице, и в тот же момент его головы коснулась рука теневого монстра. Та самая, что преследовала его, та самая, которую он так боялся. Его тело заволокло черной дымкой, и вместо раненого парня возник новый теневой монстр со щелями вместо глаз, из которых пробивался свет, огромной зубастой пастью и когтистыми лапами.

Когда врачи объявили время смерти, то, наконец, пустили к умершему девчонку, стоявшую в дверях на коленях.

А после санитарам вновь пришлось силой отцеплять ее от кровати покойного. Она не переставала рыдать и все умоляла его вернуться, сопротивляясь любым попыткам увести ее. Помогло санитарам только успокоительное, вколотое без согласия пациентки.

А как девушку вывели, в палату зашел другой человек — высокий темноволосый парень. Тот самый, что недавно чуть не сбил умершего. Он с ухмылкой посмотрел на бездыханное тело.

— Я же сказал, ты мне еще за это заплатишь.

Он спокойно достал из кармана часы парнишки. Те самые, которые Крис не мог найти, и кинул их на кровать. На обратной стороне циферблата красовались какие-то символы, нарисованные чем-то красным, очень похожим на кровь.

Посетитель снял перчатки, достал телефон и весело набрал номер.

— Алло? Егор, это Снорк. Не хочешь со мной в казино вечером прогуляться? Я так и чувствую, мне сегодня крупно повезет! А то мне как раз завтра счет за ремонт машины оплатить надо…

Брюнет, даже не обернувшись, покинул палату, продолжая говорить по телефону.

И по сей день в проклятом месте — Лабиринте иллюзий, среди населяющих его душ ходит легенда. Легенда о девушке, что жива, но бродит по миру мертвых, и тени, что следует за ней по пятам. Тени, которая не питается душами, обитающими здесь. Говорят, что человек, ставший ею, в момент превращения испытал теплые чувства, позволившие ему сохранить частичку души. Частичку, не достаточную, чтобы мыслить и общаться, но достаточную, чтобы защищать и оберегать, чтобы по пятам следовать за девушкой. За девушкой, которая теперь живет за них обоих и в том и в этом мире.

© R.Krauze 2015