-Раз, два! Взяли! — Схватившись за железный рычаг, с силой потянул его на себя и что есть мочи крикнул коренастый мужчина. Его голос едва ли мог перекрыть визг железных прутьев цепей, тянувшихся куда-то ввысь и прячущихся в сером дыме горящих рядом костров. Стоявшие позади него другие крепко вцепились в свои рычаги и, следуя команде, навалились на них всем своим телом. Кожу рук обжигал холод металла, дождь рассекал острыми каплями лица, а едкий дым заставлял слезиться глаза, отчего всё сливалось в мутную картину сырости.
-Раз, два! Взяли!
Ещё один рывок едва ли помог цепям подняться ввысь. Прижавшись затылком к шейным позвонкам, мужчина разглядывал механизм, построенный предками. Он щурился и старался понять, как заставить громадную конструкцию подчиняться воле рычага, вросшего в землю рядом с ним. Огромные механические лапы цеплялись за голые камни дворцовой стены и уходили вглубь к воротам, скрепляя огромное колесо и прутья между собой. Старый механизм не желал поддаваться цепям, и потому ворота едва ли поднимались в воздух. Заострённые концы прутьев лишь разрыхляли землю и обливали брызгами грязи всё вокруг. Стоило признать уже давно, что старые ворота навеки сомкнули клыкастую пасть и открыть их уже теперь невозможно.
Тяжело дыша, мужчина сделал шаг назад, уперевшись локтем на ручку рычага. Другие мужчины стояли рядом. Их грудь часто вздымалась, а рот жадно хватал ледяной воздух. Никто не обращал внимание на холод, по разгорячённой коже градом скатывались капли пота.
-Монтег, — выдохнул наконец один из них. — Пора бросить эту затею… Нам не открыть эти чёртовы ворота. Мы уже час мучаемся, и не на дюйм не сдвинулись. Пора возвращаться…
Мужчина поднял голову, и лишь смерил взглядом говорившего.
-Ренделл, мы не можем вернутся, ты понимаешь? Господин надеется на нас. Мы откроем. Умрём, но откроем.
Солнечные глаза Ренделла вспыхнули обжигающим огнём. Мужчина выпрямился и наклонил голову, отчего взглядом смерил Монтега сверху вниз, хоть мужчина и был выше Ренделла на полголовы.
-Наш господин — глупец, не понимающий, что путь Каменных Клыков навсегда закрыт. И, видно, не один он. Ибо какому здравому человеку придёт в голову пробираться по этой опасной тропе?
Монтег ничего не ответил. Мужчина в глубине души чувствовал, что мысли его товарища давно витают и среди остальных. Даже он не совсем понимал, к чему Лорд Каменной Долины заинтересовался давно брошенными воротами, оставленными будто на краю света, откуда всё время тянулось предзнаменование чего-то тоскливого и смертельного. Словно стон умирающего животного. Но он гнал от себя эти мысли, старался смыть их под небесной водой, пробивающей не крупную дрожь. Его взор вновь и вновь возвращался к метровым воротам, подпиравшим мрачное небо своими разваливающими башнями. Мыслями он искал способ одолеть вековую постройку и открыть злополучные ворота. Но каждая его идея разбивалась о суровые стены реальности.
Где-то в тучах пробежала белая рябь и глухой грохот вновь эхом ударился о складки гор. Нужно было спешить, иначе гроза, подбирающаяся всё ближе и ближе, остановит работу на несколько часов, а возможно, и дней. Не раздумывая Монтег схватился за рычаг и вновь крикнул:
-Раз! Два! Взяли!
Но никто не сдвинулся и с места.
-Раз! Два! Взяли! Оглохли?!
Мужчины нерешительно переглянулись. Один из них, что был помладше остальных, еле слышно молвил:
-Нам стоит передохнуть. Иначе завтра мы не поднимемся.
Руки Монтега разжались, пропуская через тело чуть видную рябь. И не понятно было, то ли от холода, то ли от злости дрожали руки командующего. Он стоял к ним спиной, но каждый всё равно чувствовал на себе этот пронзающий взгляд серых глаз. Словно ему не нужно было и смотреть на них, словно его душа выглядывала из-под свалявшихся сальных волос, спутавшихся с волокнами мешковатой рубахи и проникала вглубь сердца каждого. В иной миг они бы испугались этого молчания, кинулись каждый по своим местам, но сейчас Рейк, самый молодой, был прав: ещё один шаг, и они сваляться. Все эти дни они только и делали, что старались сдвинуть ворота с мёртвой точки. Но силы, как и время, уходили в пустую, пока мышцы не свела судорога усталости и боли. Это понимал и Монтег. Мужчина склонился перед рычагом, прекрасно осознавая, что усталые руки не помощники, особенно в тяжёлом труде.
Ему лишь оставалось беспомощно стиснуть зубы и кивнуть.
Мужчины уже несколько дней обитали в одной из каменных коморок. Холодный ветер насквозь продувал старинные стены пограничного замка, отчего защиты и тепла приходилось искать в каменных подвалах, спрятанных глубоко под землёй. Жар от костра смешивался с местным чахлым запахом и земельной теплотой, от чего прозябшие кости начинали сладко побаливать, а разум обволакивала дрёма, скрепляющая веки под печатью сна. Важно было не садиться, иначе заснуть было делом пяти минут. Но сейчас даже мысли о еде не спасали: уставшие мужчины валились с ног, стоило им переступить порог и оказаться в тепле. Угли костра тлели в середине тесной каморки, разбрасывая огромные тени по шероховатым стенам. Вдоль них были разбросаны спальные мешки и прочая провизия, заготовленная не на одну неделю. Из старых мешков доносились запахи старого трактирского вина и вяленого мяса оленя.
Ренделл лениво потянулся за флягой, лежавшей в ногах и обвёл глазами присутствующих. Пустующий мешок в дальнем углу заставил его нахмуриться и припомнить, кто же предпочёл спать в одном из самых тёмных углов. Но тут же межбровная складка разгладилась, уступив место сладостному выражению лица.
-Охота Монтегу кости морозить, — протянул он без сочувствия, скорее для приличия.
Мужчина, что лежал наискосок от него, поднялся на локтях и бросил такой же ленивый взгляд.
-И ради чего? — - Продолжал всё тот же Ренделл, постукивая каблуками старых сапог в ритм старой песне, звучавшей где-то из левого угла. — Ради приказа человека, который вовсе не смыслит в охранных механизмах! Ну кому придёт в голову приходить ко двору дома Лорда Каменной Долины Татаритео через врата, что не работают как минимум дюжину столетий!
-Может, — раздался тихий голос того, что лежал наискосок, — идёт кто-то важный?
-А дьявол его знает, — махнул рукой Ренделл, обрызгивая собственную одежду. — Дьявол их знает, знать эту. Придёт же в голову глупость, а нам её воплощай. И была бы хоть глупость посильная. Так нет же. Не открыть нам их. Никогда. Провалиться мне на этом месте.
И в подтверждении своего недовольства, мужчина скорчил недовольную гримасу, чем только убедил других в глупости сего приказа. Другой, что наискосок, вновь бросил взгляд на пустую лежанку, принадлежавшую Монтегу. Его не было уже несколько часов, и, по-видимому, возвращаться он не планировал столько же. Свист ветра и шаркающий звук дождя за тёплыми от пламени камнями шептали уставшим рабочим, что бурю не миновать. Что тёмные грозовые тучи, отяжелевшие утром горизонт, всё же добрались до гор, и что вот-вот в верхушки каменных скал ударит шальная молния. Буря в горах не предвещала ничего хорошего. Страх холодными пальцами проводил под самым сердцем. И лишь лапы огня отгоняли от уставших тьму ужаса и отчаяния.
Никто не в силах был заметить, как давно липкие сети сна опутали коморку. Как потухли последние угли, погрузив всё в лапы ночных теней. Тихие выдохи в виде пара вылетали из груди спавших. Не спал лишь Монтег. Его лежанка так и оставалась холодной и одинокой, притаившись под нависшей каменной стеной.
Мужчина стоял под воротами, позволяя начинавшемуся дождю холодными каплями рассекать своё лицо. Серые глаза, щурясь, искали ту самую поломку в механизмах врат. Раз за разом его взор пробегал по огромным железным крюкам, вцепившихся в каменную землю, в цепи, уходивших в серый дым, и еле заметные крюки, будто клыки зверей, на городских стенах. Он уже давно перестал обращать внимание на ноющую шею и тянущую боль в руках и ногах, которые привыкли к жару печи кузни, но не как ни к пронизывающему ветру гор.
Чуть слышно Монтег подошёл к рычагу, внимательно рассматривая каждую деталь в поисках поломки. Он прощупывал своими руками каждую шероховатость, каждую трещинку или вмятину. От его внимательного взора не ушла и трещина в корпусе, величиною чуть больше пальца. Даже она не могла быть причиной поломки.
Монтег осторожно провёл пальцем по одной из ручек рычага. Ещё в юношестве, когда он только учился держать широкую рукоять кузнечного молота, учитель рассказывал ему о необычайных постройках предков. Что гигантские сооружения можно было сдвинуть по щелчку пальца. В пример он всегда приводил Великие Врата Каменных Клыков. Мальчишкой он любил слушать истории от своего отца, а тот от своего отца, а тот от своего и так до великого предка о том, что ворота эти мог открыть один единственный человек. Монтег горько усмехнулся. Сейчас с ними не могут справиться три дюжины мужчин.
Поломка не в рычаге. Монтег это понял, проведя пальцем в щели между строением и землёй. Всё было чисто, а значит Вратам мешало подняться нечто другое.
Мужчина прошёл чуть дальше и остановился возле того места, где из земли вырывались железные крюки с цепями. Чтобы обхватить один такой крюк требовалось не меньше 20 мужчин. Рабочие поняли это, стоило им ухватиться вокруг крюка за руки.
По металлу медленно стекали капли дождя, который собирался вот-вот обрушится на горы. Под пальцами Монтега почувствовалась впадинка, и мужчина тут же ухватился за неё. Обшарив свободной рукой чуть повыше он почувствовал такую же и тут же поспешил подтянуться к ней. Оторвав правую ногу от земли, он пальцами ног сквозь кожаную подошву поношенных сапог почувствовал выступ. Поднял вторую и так же отыскал бугорок. Оторвал левую руку и тут же зацепился за выступ чуть повыше. Подтянулся, и успел зацепиться другой рукой за другой выступ. Во времена юношества Монтег быстро взбирался на сосны Зелёной Рощи Духов и любил дразнить беспомощных мальчишек, кусавших губы от беспомощности где-то в корнях деревьев. Но сейчас он чувствовал себя как те мальчишки. Страх соскользнуть с мокрого металла заставлял дрожать пальцы. Монтег старался не смотреть вниз, ведь уже взрослым он понял, как близка смерть. Поэтому он устремил свой взор ввысь и пополз дальше. Наконец руки зацепились за край крюка и превозмогая усталость, Монтег подтянулся на руках и рухнул на узенькую площадку возле огромных цепей. Отдышавшись пять минут, он осторожно глянул вниз. До испещрённой каменной земли было не меньше пяти метров. Монтег отпрянул от опасного края и посмотрел на огромные цепи, одно звено которой едва ли было меньше человеческого роста. Мужчина шумно выдохнул облачко пара, и схватился за первое звено, стоявшее к нему ребром. Пальцы обожглись о холод стали. Сквозь уставшее тело острой иглой прошла тоска и безысходность. Завывающий ветер вдруг приобрёл ясный для человеческого уха голос, который шептал в ухо Монтега: «Сдайся». Но мужчина лишь крепче сжимал зубы и упорно подтягивался на руках к следующему сцеплению.
Тем временем верхушки гор утонули во мраке надвигающейся бури. И если раньше рваные тучи пропускали едва мутный свет зимнего солнца, напоминавшее серое пятно в складках мрачного неба, то сейчас не было видно даже его. Ветер крепчал с каждой минутой, огромные капли били стали, отдаваясь неприятным звоном в ушах.
Не сразу Монтег услышал сквозь вой ветра крики товарищей. Остановившись, мужчина едва глянул вниз и тут же закрыл глаза. Он никогда не видел людей такими крошечными, словно букашки вылезшие на камушек. Они махали руками и что-то орали, что именно трудно было понять. Да и мужчина не старался. Он открыл глаза, и решительно схватился за ближайший выступ. Удивительно, но страха он совсем не ощущал. Голос, один единственный голос господина звучал у него в душе. Подтянувшись ещё чуть выше, он почувствовал, как его правая нога падает в пропасть. Ветер словно этого и ждал, и вмиг оторвал левую ногу от спасительного края.
Монтег повис на одних руках.
Мышцы свела судорога. Тело сковала боль, словно некий злой кукловод нарочно выгнул каркас своей куклы в разные стороны. Следом за ногами, стали соскальзывать ладони ослабевших рук. Спину прошиб холодный пот. Держась кончиками пальцев над зияющей пустотой, беспомощно повис Монтег. Мгновение, и он бы сорвался.
«Я знаю, что ты справишься. Поэтому я доверяю это тебе».
Мужчина отпустил руку и тут же схватился за другой выступ. В это же мгновение пальцы другой соскочили с металла. Монтег потянулся и схватился за тот выступ, что был повыше. Подтянув к себе правую ногу, он поставил на рядом находившийся выступ и поставил рядом вторую ногу.
«Спасён».
Грудь с усилием вздымалась. Кости проступали через красноватую кожу, и опадали внутрь. До цели оставалось немного. Мужчина взбирался, не обращая внимание на царивший вокруг хаос. Только вперёд. Только добраться до вершины.
А небо гремело, да так громко, что у всех присутствующих кровь леденела в жилах. Эхо выло, заглушая шум мыслей, а согретые около огня руки словно превратились в лёд. Ренделл смотрел ввысь, где их лидер превратился в точку. Мужчины ёжились, и по взглядам их можно было понять: страшно всем. Беспомощность съедала изнутри, стоило глазам остановиться на рычаге. Никто не верил, что получится завести вновь древний механизм, и оттого их души обуяла тревога. Общая тревога. Никто не переговаривался. Молчание было красноречивее слов.
Потянувшись правой рукой, чтобы нащупать выступ, Монтег обнаружил, что цепь кончилась. Уговорив себя поднять глаза, мужчина увидел огромные крюки, которые сцепляли металл с каменными стенами стены. Оставалось лишь дотянуться до них и перепрыгнуть щель, длинною чуть меньше метра. Радость согревающим чувством обдало его от ушей до пят. Дрожавшей рукой он уцепился за последний выступ и перепрыгнул на каменный пол, где раньше снесли свою службу часовые.
Он не знал, сколько пролежал на животе на каменных плитах. Спрятав своё лицо от дождя между щелями плит, Монтег лежал, не обращая внимание на холодный ветер или пронизывающие капли. После ледяного железа, ему казалось, что холодные камни отдают теплом. Что стены ещё помнят жар огня, который согревал дозорных в лютую пору. Старина отдавалась теплом. Он будто очутился не в холодных лапах промозглой зимы, а возле печи наставника-кузнеца. Мальчиком, он свернулся возле огня и слушал, как старик рассказывает про невиданные постройки и словно наяву видел, как тот весело закручивает свой седой ус. И лапы сна начали прикрывать глаза…
Спать нельзя.
Монтег вскочил и помотал головой.
Площадка была чуть шире их коморки. Только в местах, где из стены вырывались крюки, отсутствовали шипы, служившие больше для украшения, нежели для защиты. Монтег повернул голову к горам, находившимся за границей владений его хозяина. В белом пространстве возвышались горы. При виде них замирал дух в груди, а сердце стучало так, словно вот-вот выпрыгнуло бы из груди. Вытканные веками и созданные бегущим временем, гиганты замерли, созерцая неизбежность перемен. Теперь Монтег осознал, отчего были воздвигнуты огромные стены и почему теперь пустовали. Горы вытеснили людей, оставив из гордого названия «Край Света» лишь красную линию на карте. Человеку не удалось победить природу, и он решил от неё уйти, спрятаться за каменными стенами, позабыв, что он тоже часть природы. Что он и есть природа.
Монтег ухватился руками за шипы и смотрел вдаль, оглядывая верхушки гор. Среди гигантов проглядывалась тропа. Тропа Каменных Клыков, или иное название — Тропа Смерти. Гибельное место и на картах изображалась не иначе, как в сопровождении огромных белых волков, рыщущих по ней. Старики любили пугать детей, что раньше волки были величиною с целый дом, и питались исключительно капризами и непослушанием. Взрослые же понимали этих существ с приземлённой стороны: каждому хочется есть. Не важно, пугливый ребёнок ты, или храбрый взрослый — на голодный желудок сойдёт любой. Монтег поморщился. Легенды много о чём ходят, поэтому существование этих зверей всегда представлялось для него невозможным. Не видели волков уже несколько поколений. А значит подохли все, оставив после себя лишь рычащие карикатуры на старых картах.
И наконец мужчина взглянул на подножие ворот, к коим вела Тропа Смерти и тут же почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Навалившись на железные прутья и прижав их на веки к земле, лежали человеческие трупы. Огромная армия заполнила тропу железными мечами и шлемами, а овраг переполнен был пиками и черепами. Примёрзнув к воротам, кости скрепили их навечно.
Руки бессильно разжались, а тело невольно сделало шаг назад. Открыть ворота не представлялось возможным.
В его голове тут же возник образ господина, как он понимающе кивает головой, но разочарованно отводит взгляд и поджимает губы. Как отходит к окну и рассматривает верхушки персиковых деревьев, сложив руки в замок и перебирая пальцами, поворачивая раз за разом свои богатые перстни. Как чёрные локоны струятся вдоль широкой спины, и золотой обруч сковывает лоб, полный размышлений и раздумий. «Господин Татаритео, Вы дали невыполнимое задание! — Я знаю, друг мой. Знаю.»
Монтег с сожалением в последний раз взглянул на горы костей и тут же зацепился взглядом за другое. На пустынной дороге, еле поднимая копыта, брела белая кобыла. Некогда волнистая грива теперь болталась вся в колтунах, скрывая опустившуюся голову. Выпирающие рёбра скрывались под седлом, на котором — Монтег не поверил своим глазам — сидела девочка. Её серебряные волосы из двух огромных кос расплелись, свисая теперь до самых её пят. Белоснежные меха скатались и едва ли закрывали тоненькую шею молодой особы. Тряпки, висевшие на её плечах, отдалённо напоминали синеву шёлка, а с растрёпанной головы вот-вот была готова сорваться серебряный обруч. Наездница уронила голову на грудь, и вовсе походила на покойницу, но Монтег чувствовал в этом тельце жизнь.
И, видимо, чувствовал не только он.
Сквозь свист ветров и шум громыхающей бури он услышал вой. Будто в его душу вдохнули холод, будто кто-то ворвался в сердце и раскромсал его на кусочки. Даже на высокой стене Монтег не чувствовал себя в безопасности, слушая этот протяжный, тоскливый, голодный вой. Мужчина не в силах был пошевелиться. Глаза сразу же метнулись к той наезднице. Кобыла подняла свою голову, оглядываясь по сторонам. Она стала метаться среди острых скал, не разбирая дороги мчась прямо к стене. Девочка встрепенулась, и превозмогая немощность, схватилась за поводья. Она кричала, что есть силы била непослушную скотину по бокам и старалась отвести от опасного ущелья с мертвецами. Но страх затмил разум животного. Кобыла стала неуправляемой.
Монтег с ужасом понимал, что неразумное животное скачет прямиком к пикам, усеянным черепами и копьями. Кобыла спасалась от опасности, обрекая себя и свою хозяйку на верную смерть.
«Верёвка!».
Быстрая мысль поразила его, и мужчина тут же оглянулся в поисках неё. Мужчина полагался на лень дозорных, что, дескать, всё не утащишь. Он рыскал по всем закоулочкам, пока не увидел махровый конец за трухлявой бочкой. В одни прыжок он оказался возле бочки и мощным рывком отодвинул её. Но тут его постигло разочарование: находка едва ли превышала его собственный рост. Ругнувшись, мужчина вновь начал рыскать по заброшенным постам, пока не откинул крышку какого-то старого сундука и не нашёл то, что искал. Огромный канат подобно змее, свернулся в клубок и смиренно дожидался своего часа. Мужчина тут же вытащил его и потащил к ближайшей пике.
Вновь повторился вой.
Монтег поднял голову и увидел их. Огромных белых зверей, с раскрытыми пастями и горящими адским пламенем взором. По Тропе Смерти неслись самые настоящие волки.
Кобыла встала на дыбы, и попытавшись скинуть свою наездницу, что есть силы понеслась вперёд. Девочка в ужасе прижалась к шее кобылы и закрыла глаза, мысленно встречая неминуемую смерть. Она не смела оглянуться назад, осознавая, что прямо за её спиной уже хищно облизывает свои клыки огромный монстр.
В голове мелькали события последних дней, и красная линия судьбы, скрепляющая все страдания вместе, теперь грозилась оборваться именно здесь — на Тропе Смерти. Она поняла, отчего судьба так любила красную нить. Никто не знает, какого она на самом деле цвета. Просто кровь, пущенная во имя Бога Смерти всегда её окрашивала в красный цвет. Теперь настала и очередь девочки окунуть свою нитку в этот чан круговорота жизни.
Ледяное дыхание зверя начало обижать её спину. Она слышала дыхание каждого волка. Зажмурившись, она припала к шее кобылы, которая неслась на верную смерть к ущелью. С каждым прыжком, девочку ощущала дыхание смерти на своём лице. Когда кобыла прыгнула в ущелье, девочка попрощалась с жизнью.
Мощный рывок выдернул её из седла, и потянул не вверх. Рядом послышалось клацанье зубов и рассерженный вой. Девочка открыла глаза, увидела, как повисла над самым ущельем, и как волки крутятся, в беспомощности обнажая зубы. Чья-то тёплая рука обхватила её за талию, и крепко прижимали к себе. Она подняла голову, увидев своего спасителя. Единственная мысль, промелькнувшая в покидающем её рассудке, была: «Не уж то разбойник» …