Не спится

 Хаяса не знала спит ли она. 
Простынь сползла с гамака, и стопа замёрзла. С особенным недовольством она засунула штаны в носки, надеясь согреться, расправила простынь, и, укутавшись, осмотрела свою хибарку. 

 Пробиваясь сквозь расписную шторку белесый свет освещал заваленный ядовитыми склянками и сумкой стол, сидушку утонувшую в вещах, часть узорчатого паласа, и кусок упавшего фетра для сбыта. Свет звучно отскакивал от металлических створок ёмкости с водицей и сундука... После жуткого сна все сделалось слишком спокойным. 
— Зиш, ты здесь? — Хаяса не совсем боялась, но становилось тревожно.
— Зздессь я, зздессь. Не бесспокойсся Ххаячка, сспи. Пг'исснилоссь шшто? Не бесспокойсся, сспи. — Серо-зеленый высший змей сторожил хозяйку где-то близко, Хаяса не знала где, но его трескучий голос успокаивал. Скорее всего, чтобы она знала что он близко, Зиш ещё что-то прошипел на своем змеином языке и снова заснул. 

 Странно, Хая сейчас проснулась но сон совсем забыла. Там было что-то жуткое, но что? Что-то настолько сомнительное, что даже ей, всю жизнь прожившей в Ядовитых топях, всю жизнь охотившуюся на всяких склизких гадов, было страшно от этого сна. Будто что-то похожее на неё влезло на её место и мешало жить. Она поморщилась и попыталась заснуть, но сна ни в одном глазу.

 Хая оттолкнулась от стенки, раскачала гамак и постаралась успокоить себя. Но это спасло от бессонницы лишь до первого скрипа. 

 Скорее всего, скрипело здешнее деревце. Может болотный заяц близко пробежал, или птица-сиялка. Скрипнуть могла и стенка хижины. Ну совсем не человек: Зиш бы почувствовал, да и на входе висит табличка что эта хибарка — пристанище монаха, и искать здесь нечего. Мыслей множество, но они не спасали. 

 "Уж точно проделки духа болотного!" — подумалось Хаясе.
Было по-осеннему холодно, вставать за оберегающими побрякушками девушка на хотела, поэтому она сняла с шеи бусы-четки и лёжа начала молиться. Пока она распевала воззвания разным божествам, Хаяса задумывалась обо всем хорошем и насущном: о родителях, вырастивших из неё настоящего Самира, о Зише, о Мерре, живущей в городе, и ждущей подругу на каждом базаре, о самом СтароМегальском базаре. Обо всем что лезло в мысли — важно лишь не придавать им значения, чтобы можно было заснуть.

 Это спасло, и укутавшись ещё сильнее, Хаяса всё-таки заснула. 
…
 Растущий месяц неспешно освещал пустые деревца, сизый туманец, спящие топи. Совсем скоро наступит день, а вместе с ним и борьба за существование. Опять.