Начинал мелко накрапывать дождь. Пришлось снова вывернуть мантию и надеть её как полагается, накинув на голову капюшон. На город плотным пологом опускалась тьма, а значит, спрятаться от ненужного внимания будет не так сложно.
Только вот с наступлением ночи образовывается и одна проблема. Кошелёк мой остался там же, где и весь багаж — в камере хранения железнодорожного вокзала, а потому мне не на что снять жильё. Той мелочи, что болтается в карманах, хватит лишь на то, чтобы оплатить себе ужин, и так хоть немного восстановить силы. Но возвращаться в таком состоянии за своими вещами слишком опасно. За вокзалом теперь могут следить.
Сплоховала, ничего не скажешь. И даже то, что ячейка арендована на моё второе имя не спасёт, если за дело возьмутся императорские дознаватели.
Я искривила губы в скептической усмешке. А много ли чести, чтобы к этому делу ещё и дознаватели подключились? Кто его знает. Разобраться бы с тем, что именно произошло с моей семьёй.
Тэльхи назвала меня убийцей, и её слова беспрестанно царапали меня изнутри. Как бы я ни старалась гнать от себя дурные мысли, это не помогало успокоиться. В голову лезло самое страшное. И самое очевидное.
Постояв немного в парке и с сомнением покосившись на скамейку, так заманчиво накрытую козырьком, я пошла прочь. Не дожилась ещё, чтобы спать под открытым небом. Всё-таки я аристократка по крови.
Место, куда я предпочла направиться, тоже не походило на шикарный мотель. Хотя нечто общее у него с гостиницами определённо имелось.
Дождь постепенно усилился, и небо прорезала огромная ветвистая молния, освещая большие чёрные ворота, увитые коваными лозами, блестящие от влаги очертания памятников и покатые крыши склепов. Передо мной во всей своей мрачной красоте раскинулся огромный некрополь, и едва заметная, скромная калитка, ведущая на главную дорогу, будто бы специально была приоткрыта.
Я не страшилась дурных знаков, духов усопших и призраков падших божеств, которые по легенде обитали на территории легендарного кладбища. И меньше всего опасалась встретить на своём пути кого-то живого. В такую-то погоду это маловероятно.
Единственное, чего я действительно боялась, это найти подтверждение своим догадкам, на которые столь красноречиво указывали последние события.
Но не хуже ли неведение?
Дорогу я помнила плохо. Бывать тут приходилось от силы раза два в своей недолгой жизни. В прошлой жизни Даны Рисэль, девочки-шэйсу.
Говорят, что шэйсу не умирают, а только воссоединяются с создавшей их стихией. Мама сама так говорила. Но когда ушла бабушка, она не могла скрыть слёз и попыток тайком промокнуть их траурным кружевным платком.
— Смотри, у истинных шэйсу даже могил нет, — говорила она, осторожно прикасаясь к чёрной поверхности камня, где были выбиты имена ушедших родственников и даты рождения-смерти. — Она отправилась в лучший мир…
Последнее она говорила уже будто бы для себя, переводя взгляд на цветной витраж, изображающий сплетённые воедино стихии, образующие «цветок духа» — символ бессмертия и несокрушимой силы. Радужные края острых лепестков красиво переливались на свету, пропуская в мрачное, но просторное благодаря высоким сводам помещение солнечные лучики.
Я верила ей. Ведь мёртвых шэйсу я действительно не видела.
Только спустя некоторое время у меня появились вопросы. Периодически они навязчиво лезли мне в голову, но задавать их кому-либо я так и не решилась.
Шли годы, а магия не проявлялась. Я не слышала игривого зова ветра, молчала равнодушно земля, не пели своих песен стремительные воды, и по-прежнему злым оставалось пламя, всякий раз жестоко наказывающее за попытку прикоснуться к нему. Не проявлялись во мне задатки таких побочных талантов, как дар чувствовать течение жизни в растениях или понимать структуру металлов.
И глядя на своих родных и сверстников, я думала о том, а шэйсу ли я? Исчезну ли я после своей смерти, вернувшись к стихиям, или от меня останется мерзкая пустая оболочка, как наглядное свидетельство моей неправильности?
Мысли об этом всколыхнули воспоминания о произошедшем со мной потом, в тот день, когда я немного узнала о своём настоящем даре. Но я отмахнулась от них. Не время копаться в памяти.
Сойдя с главной дороги, я осторожно ступила на разбухшую от дождя жирную кладбищенскую землю. Каблуки немного утопали в ней, из-за чего снова давала знать о себе травмированная нога. Но к подобному я давно привыкла. Эта боль — напоминание о моей ошибке и ничего кроме. Уж точно не повод ныть и отступать.
Попасть в семейный склеп не составляло труда. Благо на память я не жаловалась и слово в слово помнила ключи, открывающие дверь. Они же — заклятие-пароль, примиряющее Хранителя мёртвых.
Прошептав необходимые слова, я повернула в центре створок небольшой трёхлучевой лист и толкнула тяжёлую дверь от себя. Внутри оказалось слишком темно для моего зрения. И напрочь лишённая естественной для большинства шэйсу магии, я уж точно не могла зажечь огонь.
Пришлось действовать по-своему.
Шире раскрыв дверь склепа, я аккуратно сняла вымокшую от дождя мантию и несколько раз посильнее встряхнула её, орошая стены мельчайшими каплями. Затем дождавшись очередной вспышки молнии, я активировала заклятие.
Пойманные в магическую ловушку световые блики, заметались по поверхности тёмных плит. Не самый лучший способ рассмотреть детали, но иного у меня не было. К тому же, я знала, где искать.
Нерешительно приблизившись к плите, где было высечено имя бабушки, я сдвинулась правее и провела влажной ладонью по плитам рядом.
Одна. Вторая. Третья.
Блики света пробежали по золотистым буквам и цифрам. В своих предчувствиях я не ошиблась и самое страшное сбылось. Три родных имени, одна дата в конце под каждым.
Я тяжело сглотнула, рассеивая заклятие и ощущая, как лечу во мрак, в пустоту. Вслед за своей выдержкой.
Зажмурив глаза, я сидела на полу склепа и часто дышала. Влажный воздух, пропахший кладбищенской землёй, мерзко лип к коже и заставлял мелко вздрагивать.
В памяти всплывали, услышанные сегодня слова…
Она безумна… убийца.
Неужели, они решили, будто это я уничтожила собственную семью?
Лиа Рисэль, вы арестованы по подозрению в убийстве!
Похоже на то. Нужно быть полной идиоткой, чтобы и сейчас надеяться на иное. Но почему?
Я обняла колени руками и сжалась в комочек, в глупой попытке согреться хоть немного и привести мысли в порядок. Нельзя раскисать.
Хватит себя накручивать.
Попробовать проникнуть на вокзал? Ведь он и ночью должен работать.
Нет. Проще и гораздо безопаснее совершить небольшую кражу. Потом я обязательно всё верну, но сейчас мне нужно выжить. Если попаду в тюрьму, обвинённая в убийстве, которого не совершала, вряд ли сумею выбраться. Камеры надёжно защищены снаружи и изнутри. Рассчитанные на самых опасных и изощрённых преступников, они могут удержать и мага отражений.
На первый взгляд, подобное казалось весьма сомнительным, но проверять на своей шкуре как-то не слишком уж хотелось.
Да, в эшталльской школе меня обучали обходить известные ловушки, взламывать запирающие печати. Но так же, предупреждали и о том, что они постоянно совершенствуются — я не могу так рисковать.
Опираясь на трость, я поднялась на ноги и укуталась в мантию, попытавшись согреться без применения магии. Нога разболелась сильнее, а это значило, что не стоит прыгать по граням. Лучше идти своим ходом. И силы нужно беречь.
Сделав несколько шагов по направлению к выходу, я замерла, настороженно прислушиваясь. Снаружи раздавался звук лёгкой поступи, который значительно скрадывала мягкая почва, и заглушал шум дождя. А вскоре, в проёме возникла чья-то широкоплечая, явно мужская, фигура в длинном плаще. Всё, что я успела, это скользнуть в тень поглубже и приникнуть к стене.
Тем временем, незнакомец потянул носом воздух. Я хорошо знала этот жест, так как мне доводилось наблюдать за дифами. Некоторые из них тоже обучались в Эшталле.
— Выходи, сладкоежка. Я знаю, что ты здесь, — нарочито весёлым тоном произнёс мой преследователь.
Йон Чевир.
Я почти не сомневалась, что встречу его снова. Только не думала, что он найдёт меня во время дождя, да ещё и так быстро.
— Лиа Грассия или мне лучше называть тебя лиа Рисэль? — последовал провокационный вопрос.
Он знает. Точно ищейка. Пугает в сложившейся ситуации то, что мне не помогла и смена внешности.
Я вышла из тени и встала напротив него. Вырубить дифа здесь не представляло труда. Полежит немного в холодном склепе: станет умнее.
— Что тебе от меня нужно? — поинтересовалась я, опираясь на трость. — И как ты узнал, что это я?
— Всё просто. Ты имела глупость изменить облик у меня в квартире. Служебный дух, которого ты не заметила, всё и воспроизвёл. Если бы не твой запах, я бы и не допрашивал его, — ответил он просто. — Признаюсь честно, я глубоко впечатлён. Никогда не видел ничего подобного.
«И больше не увидишь», — подумала я, быстро прикидывая, какой силы должно быть заклятие, чтобы он забыл о событиях сегодняшнего вечера полностью.
Несколько коротких слов и шаг вперёд, чтобы поймать взгляд дифа.
Тот посмотрел в мои глаза несколько озадаченно. Прошло несколько мгновений, но ничего с Чевиром так и не случилось. Только взгляд его стал насмешливым.
— Я успел принять некоторые меры, — произнёс он, хватая меня за дрожащие от нервного напряжения руки.
Нет, определённо, меня бесили манеры дифа. Вторая наша встреча, а у меня снова ладони зудят от нестерпимого желания влепить ему пощёчину.
— Ты не сможешь бегать долго, сладкоежка, — прошептал он, склоняясь ниже.
А это мы ещё посмотрим.
Поскольку руки были заняты, я врезала дифу между ног коленом — нечего тут на меня всяким ищейкам дышать.
Раздался сдавленный стон, и пальцы мужчины разжались. Я тут же толкнула его на пол, но вместо того, чтобы упасть, Чевир повалился на меня, цепляясь за одежду и не позволяя вырваться.
Отчаянно изворачиваясь, я попыталась донести до мужчины, что не собиралась вредить ему, но если он вынудит, то придётся. Но упрямец этого будто и не слышал, продолжая удерживать и явно намереваясь обездвижить совсем.
— Послушай, давай просто поговорим, — выдохнул Чевир в тот момент, когда ему почти удалось заставить меня не двигаться. — Я не с того начал, но уверен, что мы сможем договориться.
— Отпусти меня, — предупреждающим тоном бросила я. Про себя я уже решила, что судьба нашего дальнейшего диалога будет целиком зависеть от умения ищейки идти на компромиссы.
— Нет, сначала… — попытался выставить условия диф, но мощный раскат грома заглушил его слова. А со следующей вспышкой молнии я сделала короткий выдох и оставила в руках мужчины лишь пустоту.
Кто знает, быть может, он лишь тянул время, дожидаясь подкрепления? Я просто не могла рисковать свободой.
Старое надтреснутое с верхнего края зеркало, к моему счастью, оказалось ровно на том месте, где стояло всегда, сколько я себя помнила. Я выпала из него на дощатый пол маленького детского домика на дереве. Когда-то давно, ещё в раннем детстве, я забиралась сюда вслед за братом. Мы тогда не особо ладили, но иногда он разрешал мне посидеть здесь и даже это зеркало притащил сюда из-за меня.
Фрагменты воспоминаний обрушились на меня вместе с усталостью и дрожью, сотрясавшей измученное тело. Сейчас мне жизненно необходима горячая пища и отдых. Но всё, что я могу себе позволить это несколько часов покоя, сна под скрип старого дерева мерно раскачивающегося под натиском ветра и шорох дождя.
Загородный дом, на территории которого я находилась, располагался совсем неподалёку от Хоаннора. Понятия не имею, кому принадлежит это место сейчас, и остаётся лишь надеяться на то, что никто не станет искать меня в подобном убежище. А скрываться здесь совсем не зазорно и ощущая обрывочные нити чар брата, я испытывала щемящее чувство ностальгии и умиротворения.
Смежив веки, я словно наяву увидела худощавую фигуру брата, склонившегося над книгой с чёрным потрёпанным переплётом, которую он выкрал из отцовской библиотеки и тайком вывез сюда. Тогда Кейлар подкупил моё молчание тем, что позволил приходить сюда и тихонько играть, пока он учится серьёзным вещам, как сам выразился. Я не собиралась выдавать брата, но упустить возможность разделить его тайну не могла.
Каким бы подчас Кей невыносимым ни был, мне не хватает его. И самое страшное заключается в том, что с этим уже ничего нельзя поделать.
Проваливаясь в тревожный и наполненный переживаниями сон, я почувствовала, как по щеке скатилась слеза. Но смахнуть её, не было уже ни желания, ни сил. Укутанная в мантию, я лежала на полу старого домика не чувствуя холода и не слыша громовых раскатов над ветхой крышей.
***
Чистый и обновлённый ночным ливнем Хоаннор с восходом солнц заиграл радужными красками. Без привычного для этих краёв утреннего тумана, он ослеплял разноцветными бликами, что заставляло жмуриться и сбавлять шаг, чтобы не ступить в очередную лужу. Пару раз я уже попалась на эту коварную уловку и теперь осторожничала.
Но всё же, подающий первые признаки жизни город, так неистово ярко сиял, источая жизнерадостность и благополучие, что я сильнее уверилась в своём решении. Проснувшись на рассвете от невыносимого холода и грызущего внутренности голода, я вновь поразмыслила над тем, что мне делать дальше. Вариантов оказалось немного, а из законных и вовсе лишь один, но он был лучше возвращения в Эшталл с просьбой дать убежище.
И вот, спустя некоторое время, отведённое на магические манипуляции, связанные с поиском необходимого мне в данный момент существа, я сидела на краешке письменного стола. Столешница была завалена кипами бумаг и различных газет, часть из которых явно принадлежала одному из городских архивов, но оказалась предпочтительнее хлипкого стула, что стоял напротив.
Помещение, где располагался этот кабинет, оказалось полуподвальным, и свет проникал внутрь через узенькое окошко под потолком. Светильник здесь тоже имелся, но я не спешила зажигать его в отсутствие хозяина, хмуро разглядывая прячущиеся в полумраке пыльные полки и перекошенный шкаф.
Пока я предавалась размышлениям о том, как в этом хаосе вообще ориентироваться, в отдалении скрипнула дверь и послышались неторопливые шаги. Убедившись в том, что они это не цокот каблучков, я выпрямила спину и вскинула голову. Несмотря на перипетии минувшего дня, я была намерена и дальше сохранять достоинство.
Когда дверь распахнулась, и на пороге появился хозяин кабинета собственной персоной, я продолжала сидеть не шелохнувшись. Блондин на несколько мгновений сощурил свои жёлтые глаза, а затем, неожиданно равнодушно хмыкнул и принялся снимать верхнюю одежду. Повесив на вешалку плащ, мужчина зажёг светильник и только после этого прошёл к столу, чтобы занять своё законное место. Развалившись на том самом стуле, который у меня не вызвал совершенно никакого доверия, он взял со стола разбухшую от количества бумаг папку и бухнув её себе на колени, принялся там копаться.
Ошалев от реакции блондина на моё появление, а точнее, из-за отсутствия оной, я даже потеряла способность говорить.
— Кхм? — единственное, на что я оказалась способной в данной ситуации.
Чевир поднял на меня взгляд широко распахнутых глаз, в которых я впервые за это утро заметила хоть какие-то эмоции. Как ни странно это была паника и замешательство.
Но продолжая всё так же сохранять молчание, диф неожиданно пребольно ущипнул меня за бедро. Взвыв от боли и возмущения (если считает, что это снюсь ему, то почему не себя щипает), я отвесила ему оплеуху и соскочила со стола, обиженно потирая пострадавшую часть тела.
— Айрин? — удивлённо вопросил он, осторожно касаясь кончиками пальцев своей щеки. — Ты и в самом деле пришла, как и обещала.
Настала моя очередь удивляться и смотреть на блондина широко распахнутыми глазами. Насколько я помнила, это он обещал меня найти.
— Видимо, у нас будет гораздо больше тем для обсуждения, — сделала вывод я и окинула взглядом захламлённый кабинет, чтобы найти в нём другое безопасное место, куда можно присесть. Разговор обещал быть долгим.