С самого начала Джонни было с ним очень просто.

Тэн делал ошибки и, не принимая близко к сердцу, первым смеялся над ними; с энтузиазмом оглядывался по сторонам на прогулках, хоть и был раньше в Сеуле неоднократно, и, не спрашивая, варил кофе сразу на двоих. Его благословенный английский, пусть и сильно акцентированный, радовал слух Джонни, напоминая о доме.

Присутствие Тэна рядом расслабляло, стирало границы между днями, создавая иллюзию одного бесконечно долгого снежного утра: так, будто Тэну не нужно было уезжать, будто сам Джонни не должен был остаться.

- Не скучай, хён, - глаза Тэна смеялись, - обещаю, я буду тебе звонить.

И он звонил.