Когда Цветы Заговорят

Дышать — это тяжело. Дышать — это чувствовать. Дышать — это выживать.

Ганнибал Лектер бОльшую часть жизни прожил без влюбленности, свободно дыша полной грудью, может, с толикой превосходства улыбаясь влюбленным, которые задыхались лепестками. Когда жизнь, — по своему прекрасная, — наткнулась на странную преграду в виде первых щекочущих легкие цветов, то он лишь странно усмехнулся, глядя на свое отражение и в следующий же миг закашлялся.

Ханахаки — болезнь, соединяющая сердца. Так ее назовет какая-нибудь помешанная на романтике школьница, вечно витающая в облаках. Для Ганнибала лепестки в раковине стали лишь очередным напоминанием того, что он смертен и, как и все, подвержен болезням.

По мнению Уилла Грэма, в идеализации болезней нет абсолютно ничего романтичного.

Все начинается с легкого кашля, а затем идет по нарастающей, ухудшается с каждым днем. Сначала ты думаешь, что просто простудился, а уже через неделю, видя только что выкашленные тобой лепестки, буквально выпадаешь из реальности. Мир останавливается, а ты вместе с ним. Просто стоишь, глупо уставившись на лежащие перед тобой цветы, и не знаешь, что делать.

Одной из первых мыслей, возникших в  голове Грэма было: «А что если меня не полюбят? Или не полюблю я? Умру?». Только после этого он наконец задумался, кто именно мог бы оказаться той самой, Предназначенной.

От ханахаки действительно можно было погибнуть. Случай крайне редкий, однако это совсем не значило, что подобного не случалось.

На памяти Лектера таких случаев было не мало. К нему приходили разные люди в надежде заглушить возникшие, мешающие им, чувства, а вместе с тем и покончить с самой болезнью. Но пока никому не удалось. Безответная любовь в итоге убивала обоих. Руками Ганнибала.

С каждым днем цветы все больше заполняли их легкие, а в один день люди просто переставали дышать.

Ганнибал лишь с задумчивым видом рассматривал очередной лепесток, который, вероятно, был упущен им при приготовлении блюда.

Отрицание. Мелисса — интерес, симпатия.

Легкие ложными ожогами горели холодом листьев, все ораганы как будто странно, — приятно-неприятно, — леденели. Уилл с ужасом, не веря собственным глазам, смотрел на лежащие в раковине лепестки. А потом снова приступ кашля и лепестков становилось лишь больше, что подтверждало возникшую в уме догадку.

Перед глазами — его лицо. Ганнибал Лектер.
У Уилла в очередной раз спирает дыхание, когда он думает о новом знакомом. Он не понимает, почему именно этот мужчина должен был оказаться его соулмейтом. Первое впечатление было отнюдь не самым радужным. Ганнибал, безусловно, вызывал интерес, но вместе с тем он словно бы видел Грэма насквозь, что последнему совершенно не импонировало.

Когда все та же мерзкая и холодная, — в горле буквально замирает мороз, — мелисса откашливалась и душила, то становилось в разы хуже, потому что оставалось лишь три исхода: умереть от кровопотери, умереть от какой-то дикой заразы в ранах или задохнуться листьями.

Гнев. Базилик — неприязнь.

Кашель застал прямо в постели и на колени упало несколько зеленых листьев. Лектер с интересом рассматривал один из них на свету и даже чуть улыбнулся, вспомнив лицо Грэма.

Уилл явно не был в восторге от их встречи, а потому, быть может, сам того и не желая, наградил Ганнибала таким заурядным растением.

Грэм, быть может, даже злился. На Лектера, на себя, на весь мир. Понимал, насколько это глупо, но просто не мог остановиться.

Он строил планы на свою жизнь, надеялся, что его соулом окажется интересная и спокойная девушка, с которой он наконец сможет зажить нормально. Быть может, завести семью. Но когда наши мечты сбывались именно так, как мы того желаем?

Торг. Анемон — надежда, «почему нет?».

Может, не все потеряно? Может, все-таки есть иной путь, можно вылечиться иначе? Вдруг его просто не искали?

В голове, точно морской прибой, разбивающийся о скалы, наперебой шумит целый рой мыслей, не давая сосредоточиться на чем бы то ни было еще.

За окном уже темнеет. Уилл, остановившись перед зеркалом, замечает, что под его глазами залегли тени. Целый день он провел за компьютером в поисках ответов. Целый день тщетного блуждания по сайтам и форумам, где словно бы никого не волнует то же, что и его.

Страшно, когда думаешь, что попал в безвыходную ситуацию. Еще страшнее, когда понимаешь, что ты в ней один и помощи ждать неоткуда.

Депрессия. Колокольчик — думать о тебе.

Дни превращаются в недели, а недели в месяцы. Одни эмоции сменяются иными, но лишь одно неизменно: постоянные напоминания об ограниченной свободе в виде лепестков в раковине.

Только вот со временем изменились даже они. Если в самом начале Ганнибал Лектер отмечал для себя явное недоверие со стороны своего соулмейта, то затем, постепенно, оно ушло.

Появлялось огромное количество эмоций. Быть может, там было даже презрение. Лектер лишь загадочно улыбался, когда видел цветы с подобным значением.

В ответ Уилл неоднократно получал цветы колокольчика. Соулмейт думал о нем. И вечной загадкой для Грэма оставался род этих мыслей. Лектер слишком хорошо контролировал себя. Даже свои мысли и чувства.

Принятие. Цветы шиповника — залечивание ран, забота.

Со временем лепестков стало меньше, но полностью они не исчезали. Горло не першило, не было неприятного жжения в легких.

Подобное излечение относилось к обоим.

По утру и Лектер, и Грэм обнаружили у себя бутоны розового шиповника.

Сирень — первая влюбленность.

Одни глаза смотрят в другие, напротив. В них нет мании, похоти, желания единоличного обладания. Только безмерное уважение и желание сберечь.

Эмоции и чувства, давно забытые и, быть может, даже никогда не посещавшие Ганнибала.

Уилл видит все. Он больше не боится. И даже уверен, что никогда не ненавидел Лектера по-настоящему. Просто не смог бы. В его глазах - принятие. Принятие человека напротив таким, каким он является. Принятие вместе с тем всех его грехов.

Но несмотря на то, что ушел страх перед болезнью и вероятным будущим, остался иной, нарастающий с каждым днем. Страх смерти.

Лаванда — восхищение, одиночество. «Я тебя никогда не забуду».

Когда оба они падали со скалы, с губ Ганнибала сорвалось несколько слов, которые Уилл так и не сумел различить из-за шума ветра.

Грэм тоже говорил о чем-то, чего Лектер разобрать не сумел.

А потом удар. Резкая боль и холодная вода. И одинокие цветки лаванды на поверхности волн.