— ... и эту комбинацию я называю... Слушай-слушай! Я два дня думал над названием, и...
— Черт возьми, Сахара! Рот закрой. Нет тут никаких комбинаций. Это не чинчирорин! Держи деньги, и нет, стой, стой-стой-стой, заткнись. Скажешь хоть слово — заберу деньги обратно.
Простые правила игры в бросание костей на спор — у кого выпадет большее число очков, тот и победил — с Сахарой Макото, целых два. Мотайте на ус. Первое — не играйте с Сахарой Макото, потому что это непременно обернется вашим проигрышем. Второе — не играйте с Сахарой Макото на деньги, потому что он жульничал настолько искусно, что даже мастер нечестной игры не мог разгадать, как именно он это вытворял. 
Видимо, это и была та честность и искренность, о которой говорили игроки, дескать, раньше все так играли, только удача и не более...
Они, конечно же, врут.
Дополнительное правило: не верьте игрокам. Особенно Сахаре Макото.
После рабочего дня в скромном магазинчике на углу улицы, который пользовался популярностью разве что у школьниц и у опаздывающих офисных работников они — Сахара Макото, которому никогда нельзя верить, и несчастный пострадавший от блестяще чистой и честной игры этого жулика Ито Кайдзи — всегда шли в небольшой игральный клуб неподалеку. Клубом, да еще и игральным, он, конечно же, уже как много лет не являлся, и собирались тут разве что старики, любившие маджонг, да группы школьников, которые готовились к экзаменам. Сам Кайдзи никогда об экзаменах не заботился, а потому сейчас, вместо учебы в университете, он торчал здесь, где-то на задворках Синдзюку, вместе с Сахарой Макото, которому... 
Ну, это уже все усвоили. 
Хозяин магазинчика игры не любил, а потому выгонял парней прочь, как только те доставали кости. Бесился, конечно, но несерьезно — они на него работали почти за гроши, а он им за это выделял комнаты в халупе неподалеку и кормил, в общем, не отношения, а благодать. В клубе на игры с деньгами уже все давно не обращали внимания, потому как научились вовремя прятать купюры при приближении полиции — такие-то игры были запрещены — и именно тут Сахара Макото и Ито Кайдзи, конечно же, пробовали самые разнообразные занятия, какие только могли найти.
Даже маджонг. Но махнули рукой где-то на третьей неделе — старики были непобедимы.
Местечко это было не самое примечательное — такое, о каком знают лишь местные. На стенах висели старые и новые газеты, различить которые можно было только разве что по желтизне страниц, и те повествовали о совершенно разнообразных событиях, случившихся в Японии. 
Вот, например, дешевая газетка из соседнего района, которая яростно писала о том, что родная дочь императора была похищена и ныне удерживается в заложниках, что само по себе звучало глупо, потому что на центральном канале об это не было ни слова; или, вот, например, объявление об открытии оздоровительного центра и роскошного отеля на горе Оэяма, что в Киото — гостиница «Расемон» (оно, как бы Кайдзи не старался, почему-то всегда наводило его на мысли о лапше) уже давно работала и ожидала постояльцев. Какой-то известный бизнесмен по имени Хираи Гиндзи заключал выгодные сделки... Были тут и новости заграничные, вроде статьи из популярной газеты о достижении западных разработок по машиностроению и протезированию. Но такое обычно терялось среди тысячи записей об обычном быте, которые народу были ближе и интересней. 
В общем, жизнь в этом месте текла медленно и вяло, и Кайдзи, отмахнувшийся было от хитро улыбающегося Сахары — тот явно довольствовался своей победой — встал из-за стола и неторопливо направился на выход, даже не попрощавшись. «Буду я еще этому вымогателю на прощение махать», — злобно подумал парень, пиная ногой воображаемую консервную банку. Она бы сейчас была очень кстати! За мыслями он и не заметил, как на самом пороге кто-то несильно схватил его за плечо. Обернувшись, Кайдзи даже не удивился.
На него смотрел Сахара. 
— Кайдзи-сама! 
Уже тогда стало понятно, что ничем хорошим это не закончится. Сахара впихнул Кайдзи сто йен и солнечно улыбнулся. 
— Пожалуйста, сходите в кабак и запейте свою тоску! И помяните меня, как человека, который сумел... Ай-ай-ай!
— Для тебя Ито-сама, идиота кусок!
Можно было только поражаться, насколько невежливым был этот тип. 
Это была сто тридцать шестая (на самом деле, Кайдзи не считал) попытка дать пинка Сахаре за подобное, и первая успешная. С усмешкой наблюдая за тем, как приятель потирает рукой поясницу, он лишь беззлобно усмехнулся и махнул ему рукой, дескать, ни в коем случае, после чего быстрым шагом вышел из игрального клуба, провожаемый задумчивыми взглядами стариков, отвлекшихся от своей очередной партии в маджонг. 
На улице стремительно темнело — наступала осень. 
Не обратив внимание на группу школьниц, прошедших мимо, Кайдзи резко завернул налево, где, в полутьме, пробиваемой тусклой вывеской, находился его любимый кабак. В Синдзюку было полно отличных мест, где можно было купить алкоголь, но это отчего-то запало ему в душу — то ли атмосфера тут была какая-то особенная, то ли он просто был жадным до безобразия, а пиво в этом месте — дешевым и вкусным.
Ну, в любом случае...
Если бы Кайдзи знал, что ожидает его этой ночью после того, как он перешагнет порог этого места — он бы ни за что сюда не пошел. Но будущее было известно лишь шарлатанам на телевидении и в шоу с айдолами, а Кайдзи жил настоящим. 
В баре было немноголюдно, и, решив не слишком умничать, сидя за отдельным столом, он неспешно двинулся к столику бармена, который поприветствовал его тусклой, как и вывеска снаружи, улыбкой. Ну, таким уж он был человеком.
Все — то есть, абсолютно все — поменялось, когда Кайдзи допивал вторую кружку пива. Он боковым зрением заметил лежащую на полу монетку и, оставив недопитое пиво на столе, согнулся и наклонился вниз, пытаясь поднять ее. Жадничать и гоняться за такими мелкими деньгами было немного глупо, но и разбрасываться ими — тоже. 
В этот момент что-то хлопнуло.
Кружка с недопитым пивом полетела на пол.
Потом все завертелось и загремело — звук был такой же, словно рядом кто-то спиливал деревья огромной бензопилой, и те с шумом и треском падали друг на друга, будто в домино. Схватив монетку, Кайдзи резко сиганул вниз и отполз подальше от источника шума, только после чего обернулся и широко раскрыл рот, когда увидел лежащий чуть поодаль мотоцикл. 
Неужели кто-то не справился с управлением и врезался в кабак? Но тот находился довольно далеко от дороги, да и попасть к нему можно было только по пешеходной зоне... Кайдзи почти задумался на этим вопросом — потому что в тот момент это была наиболее интересная для него загадка — но от этого его быстро отвлек шум, какой он слышал только в фильмах и старых дорамах про якудза, чрезмерно романтизировавших их.
Бам-бам-бам!
Подумав о том, что он сделал самое мудрое решение, спрятавшись тут, Кайдзи, вопреки своим мыслям, пополз прямиком на шум. Он боялся — конечно же, кто не испугается стрельбы? Но, с другой стороны, жизнь в этом районе была такой скучной, все его существование было сплошной рутиной, а тут случилось нечто странное, необычное! Он работал в магазинчике, играл с Сахарой (проигрывал Сахаре, то есть), пил в кабаке, после чего смотрел фильмы дома — иногда, вместе с Макото, если тот покупал утку и жарил ее, после чего приходил в гости к соседу делиться — и все! Заснуть и повторить! В этом и заключалась вся жизнь Кайдзи до этого момента, простая рутина, серость и скука, от которой хотелось сбежать. 
В Синдзюку было шумно — но суета центра не проникала на его окраины, где царствовали стабильность и спокойствие. И сейчас, мысленно думая о том, насколько же глупо он поступает, Кайдзи осторожно подполз к углу барной стойки, после чего быстро выглянул оттуда, пытаясь разобрать, что же творится.
Как только он сделал это, лицо его начало стремительно менять цвета, начиная от зеленого и заканчивая более экзотичными, присущими в основном бабуинам и коралловым рыбкам, а сам Кайдзи тихо выругался и едва ли не мигом рванул в угол. 
— Ах ты ж срань!
Возможно, это мог кто-нибудь услышать... Ну, наверное, уже не мог, но...
Его стошнило.
А кого бы не стошнило?!
Стоило Кайдзи высунуть нос, как почти вплотную к себе он увидел человека, лежащего на полу. Не самое удивительное зрелище в кабаке, да вот только во лбу у него была аккуратная ровная дырочка, а под головой — каша из смеси крови и чего-то серого, что почти мгновенно заставило Кайдзи распрощаться со своим обедом и задуматься о том, что его желание хоть как-то разнообразить свою жизнь было ошибочно. Ошибочно! 
Нет, ну одно дело — увидеть драку двух якудза (правда такого не случилось бы, им неположено), и совсем другое — вплотную поглазеть на чужой труп. Вытирая рот рукавом, Кайдзи в панике думал о том, что это как-то слишком даже для Токио, где регулярно случалось нечто невообразимое.
Но, впрочем, чужое бездыханное тело было не единственным, что он успел увидеть.
В лоб тому парню, кажется, выстрелил юнец. 
То, что это был юнец — не в смысле, что выстрелил, а в смысле, что стрелявший был шкетом а не кем-то старше — было очевидно. Да вот только выглядел он как-то странно, весь из себя такой в костюмчике, а не в том, то обычно носило хулиганье его возраста, вроде спортивной униформы, хотя, пожалуй, вместе с наличием оружия уже почти не удивляло Кайдзи, он лишь поразился одной детали, которую успел увидеть — страшному шраму на половину лица, тянувшемуся через правый глаз.
Кажется, тогда тот пацан обернулся. Может, он увидел его? Но чужих шагов не было слышно.
Зато было слышно ворчание:
— Говорил я ему, не хочу руки марать, но нет, надо! Тьфу, а сам-то... 
«Может, у него что-то еще более опасное есть, вот и не надо к нему идти! Вот дурак, зачем только показался! Приключений ему захотелось, лучше бы с Сахарой на сто тысяч сыграл, вот уж где приключение!» — сетовал на свою бедовую голову Кайдзи, зажавшись в углу и стараясь при этом не наступить в собственный же вышедший обед.
Однако, чем дольше он ждал (целую минуту), чем хуже ему становилось. Неопределенность будущего была томительной, ему хотелось поскорее закончить с этим. Да, глупо сдохнет, но зато это будет быстро, а не мучительно, как в том случае, если он так и останется прятаться в углу! Проще говоря, Кайдзи все еще грыз интерес, хотя ему и не слишком-то хотелось лицезреть чужие трупы. Вновь тихонько пробравшись в углу стойки, он опять выглянул из-за нее.
Пацан со шрамом никуда не ушел и с ожесточением копошился в куртке одного из прибывших — такого в кабаке сегодня Кайдзи точно не помнил. Он на всякий случай оглянулся по сторонам и прислушался, после чего сделал вывод, что никто из посетителей не пострадал, а сам хозяин кабака тихонько выл за стойкой, причитая, видимо, о ремонте и разговоре с полицией. 
Кстати об этом, надо было сматываться поскорее, быть свидетелем Кайдзи совсем не улыбалось...
Он озадаченно взглянул на одного из «убитых», который медленно сел и вскинул руку, держащую пистолет. Нет, ну, конечно, сегодня Кайдзи многое увидел, но чтобы мертвые ожили...
Осознание пришло в его голову незамедлительно, и, ринувшись вперед, Кайдзи гаркнул:
— Осторожно! 
И навалился на стрелявшего. Выстрел ушел в сторону, и пацан со шрамом вздрогнул, когда пуля угодила в висевшую на стене банку, проделав в ней внушительную дырку. Резко оглянувшись, он бросился прямо к Кайдзи, который вцепился в неизвестного, пытаясь не дать ему повторить подобное. И когда противник внезапно ослаб и осел, откидываясь назад, то есть, прямо на Кайдзи — только тогда он увидел, что у того — опять во лбу, да что же это такое — аккуратно торчит ножик, а поза пацана рядом говорила только об одном.
Кинул его именно он.
Из дыры в голове начала вытекать кровь тонкой струйкой, и Кайдзи с отвращением разжал руки, дав телу упасть на колени. 
Он ожидал, что малолетний убийца сейчас буркнет что-то страшное и внушительное, но тот, вопреки всем ожиданиям, тихо простонал:
— Черт! Опять! Да что же это... 
Мальчишка схватил себя за голову и взъерошил на ней волосы. 
Вопрос о том, с чем это было связано, Кайдзи счел... неуместным.
Кажется, пацан со шрамом был слишком занят проблемами личного характера, а потому, решив побыть вежливым и не отвлекать его от внутренних монологов и тому подобного, Кайдзи пинком скинул с себя труп и стрелой вылетел из бара, не обращая внимания на окрик неизвестного шкета. 
В голове у него в хаосе метались мысли о том, что ныне подростковые разборки зашли слишком далеко — однако, время шло, а он, кажется, стал для него слишком стар! «Вот уже девяносто шестой, скоро наступит новый миллениум, мне всего двадцать один, а я уже ощущаю себя дряхлым стариком,» — на бегу причитал Кайдзи, ловко перескакивая мусорные баки. — «Кто бы мог подумать!..»
Кажется, увиденное не оставило слишком неизгладимый след на его восприятии мира, однако, кое-что въелось в его память. Довольно крепко.
Эмблема на куртках тех, кто атаковал этого странного парня — а Кайдзи был уверен, что первыми напали они. Три кривые полосы, словно порезы, и символ «западного ветра» — из маджонга, который он хорошенько помнил благодаря играм со стариками в клубе. 
Раньше у городских банд знаки были попроще!..
На небе светила убывающая луна, когда как Кайдзи продолжал бежать по переулкам, уносясь прочь от злополучного кабака... 
Только сейчас он понял, что так и не заплатил за пиво.