Найти Итидзе было проще простого. 
Тот ждал Кайдзи рядом с барной стойкой на нижнем ярусе, прямо там, где состоялся их короткий диалог ранее. Держа бокал с неизвестным содержимым, он с легкой ухмылкой поприветствовал Кайдзи поднятием руки, после чего закинулся алкогольной бурдой и бесцеремонно швырнул стакан в противоположную стену — почти что в Кайдзи, но явно в него не целясь. Бокал с громким треском разлетелся на множество осколков, и Кайдзи, стряхивая рукой мелкие осколки с плеча, лишь мысленно поразился той силе, с которой его противник сделал это. А еще тому, зачем этот цирк был нужен — но спрашивать об этом он почему-то не решил. Он до сих пор не мог понять, в чем был секрет Итидзе, но, впрочем, это его не слишком-то и интересовало. 
Главным сейчас было то, что помимо них в баре никого не было, в том числе и Сидзуки. Где ошивалась эта чертовка Кайдзи даже знать не хотелось, и он очень сильно надеялся, что с ней разберется Морита, хотя где-то глубоко в мыслях и понимал, что ему, даже если бы он сейчас не был ранен, придется с ней туго. 
«Надеюсь, у Харады нет таких же сюрпризов...»
Они направились друг к другу. Кайдзи, бросая ножны на пол, только сейчас отметил, что в руках у Итидзе был его предыдущий меч — значит, оружием противника обеспечил именно он. Оставалось лишь надеяться, что Сейя попросту не догадается обо всех особенностях «Сун-Наши», но с его-то силой ударов ему даже задумываться об этом не стоило — зачем тебе вообще что-то другое, если ты одной рукой можешь разрубить человека на две половины? Ножен у него тоже уже не было — значит, избавился чуть ранее. 
Остановившись в центре зала, где на фоне все еще играла какая-то ненавязчивая задорная песенка, Кайдзи тяжело посмотрел на человека перед собой и крепче сжал меч в руке. Он должен был уже свыкнуться с мыслью о том, что ему все же придется убить человека. После симуляции это уже не казалось чем-то настолько страшным, но руки все еще дрожали. Если он сейчас не соберется, то Итидзе покромсает его на гору фарша, после чего совершит это же с Моритой. 
Значит, у Кайдзи попросту не было вариантов — только победа. Он слегка пригнулся, готовясь к очередной рубящей атаке — как Итидзе бил ногами, так, скорее всего, замахнется и мечом. 
Таков уж был стиль Савады.
Итак, бой новичка против настоящего профессионала с ударами, каждый из которых может стать смертельным, начат! Три, два, один! 
С места они сорвались практически одновременно, но, все же, Итидзе был быстрее — Кайдзи успел защититься мечом, когда тот нанес резкий удар сбоку. Сила была ужасающей, но, подумалось парню, это все наверняка из-за разбега и замаха двумя руками. Не будь его меч из того же невероятно крепкого сплава, что и у Мориты, оружие бы наверняка банально бы погнулось, но меч выстоял — как выстоял и Кайдзи, упершись второй ладонью в тупую сторону лезвия. Ноги едва не поехали на скользком полу, и, воспользовавшись мгновенной заминкой, парень резко опустил лезвие вниз, уводя туда же и клинок Итидзе. 
Однако, думать о том, что на профи такой прием сработает, было бы глупо — Итидзе, резко наступая на тупую сторону лезвия и опуская меч Кайдзи еще ниже, резко увел в сторону собственный клинок и, провернув его в руке, неожиданно ударил им вперед, на манер шпаги. Еще бы мгновение, и лезвие прошло бы через глаз парня, но Кайдзи успел уйти в сторону — и острие лишь краем задело его скулу, оставляя глубокий порез. 
Но этого он и ждал — как только Итидзе слишком далеко увел меч вперед, он бросился вперед и, навалившись на противника, повалил его на землю, воспользовавшись самым простым своим преимуществом . Хотя Итидзе был выше, сам Кайдзи был шире в плечах и тяжелее, а потому такая уловка легко удалась. Ему показалось, что противник расслабил руку после неожиданной атаки, из-за чего меч выпал у него из руки, но поверять этого не стал — резко перевернув в руках «Томокири», он выбросил руку, державшую меч, вперед, пытаясь задеть Итидзе, но тот пинком в грудь — болезненным, стоит заметить — отбросил Кайдзи в сторону, успев уйти от смертельной атаки, из-за чего Кайдзи сумел срезать лишь небольшую прядь волос. 
Он глупо заулыбался, надеясь, что подобное сможет вывести противника из себя — было бы забавно, будь у него сдвиг на волосах, но Итидзе даже бровью не повел. 
Опершись руками в пол над головой, лежа на спине после падения, он почти за секунду вскочил на ноги из этого положения, после чего пинком по рукояти заставил меч подлететь и схватил его. Все это выглядело очень эффектно, очень стильно и очень опасно — и Кайдзи, поднимаясь с пола одновременно с ним, едва не проворонил момент, когда его противник оказался сверху, занеся меч для нового удара. 
Отскочив в сторону, Кайдзи с ужасом увидел, как «Сун-Наши» в руках Итидзе, ударив по полу, вошел в него словно нож в масло — оставалось только поражаться тому, из каких материалов делал им оружие Куросава, но сейчас времени на это не было — так же легко, как и войдя, меч вышел из трещины в полу, после чего Итидзе вновь бросился в атаку. 
В этот раз он атаковал вновь сбоку — и, мысленно ругая себя за то, что он так и не посмотрел сцену записи убийства Савады, с которой можно было бы подцепить чего-нибудь умного, Кайдзи вновь выставил меч вбок, как и в самый первый раз. Свою ошибку он понял только в тот момент, когда клинок в руке Итидзе резко перевернул, и, мрачно ухмыльнувшись, ударил ногой прямо по выставленному мечу, заставляя уйти его назад, а самого Кайдзи отшатнуться. В то же мгновение он ударил тупой стороной лезвия прямо по шее парня, и, на манер бейсболиста, вцепившись в рукоять двумя руками, буквально отправил его в полет в сторону барной стойки. 
Кайдзи не знал, почему в этот момент его шея не сломалась, хотя, кажется, все к тому и вело, но, врезавшись спиной в кучу цветных бутылок, разбив почти их всех, он шлепнулся на пол и, подскочив, на четвереньках пополз прочь, надеясь, что Итидзе сейчас не выскочит на него сверху. 
Не стоило ожидать такой поблажки от противника — тот появился практически в ту же секунду и спрыгнул прямо на Кайдзи, держа меч лезвием вниз. Парень едва успел отбить его, переворачиваясь на спину. Он припомнил урок о том, что падение на пол было ознаменованием поражения — выбраться из этого положения было очень сложно, да и сейчас Итидзе давил на него сверху, не давая подняться — только благодаря нежеланию умереть от руки этого ублюдка Кайдзи еще мог держать в руках меч, не давая лезвию противника опуститься ниже, чтобы вонзиться ему в голову. 
Было ли это поражением? Сейчас он не мог ничего сделать. Мориты рядом не было, а значит, единственным шансом на спасение было то, от чего он давно отказался, посчитав слишком опасным оружием в битве против Итидзе. 
Кайдзи, конечно же, думал о том ноже, который успел спрятать в рукаве. Однако, им нужно было еще суметь воспользоваться — но ножик в узком пространстве за барной стойкой был куда более сподручен, чем длинная катана. 
Крепко стиснув зубы, стараясь, чтобы Итидзе все же не сумел прижать его меч слишком близко к голове самого парня, Кайдзи со всей силы пнул коленом противника в ребра, заставляя его отклониться вправо — прямо туда, где стояли целые бутылки — после чего довел это движение, надавив на меч. Влетев в стекло, Итидзе на мгновение отвлекся, когда на него брызнула жидкость, а Кайдзи, воспользовавшись этим, выхватил из рукава ножик — он успел подумать, что попытка сунуться с ним против вооруженного отряда была ужасающе глупой — и попытался было полоснуть им прямо по горлу противника. 
Но Итидзе успел уклониться, и острие ножа успело лишь слегка задеть лицо — и, действуя скорее на рефлексах, Кайдзи резко подтянулся и ударил Сейю головой прямо в нос, заставляя того откинуться назад. Атаковать его сейчас было бы хорошей идеей, но Кайдзи видел, что буквально через мгновение Итидзе раскрыл глаза и потянул руку к упавшему от такого наглого хода «Сун-Наши», а потому быстро вскочил на ноги и прыжком перемахнул через стойку. 
Нож он все еще держал в руке, но сейчас его целью были ножны, лежавшие на полу. 
Конечно, у «Томокири» были встроенные функции и без них, но...
В глазах потемнело, когда в голову влетела одна из уцелевших бутылок — поворачиваться спиной к противнику было очень глупой идеей. Подумав рассеянно, что сейчас Итидзе наверняка в бешенстве из-за попорченного личика, Кайдзи резко развернулся, и только успел понять, что ему стоило серьезней относиться к тому, кто готовился стать заменой предшественнику Мориты. 
Итидзе буквально стрелой выскочил с места их небольшой потасовки и бросился в атаку, держа меч ровно — в этот раз никаких ударов сбоку. Кайдзи успел лишь выставить руку вперед, чувствуя, как заваливается на спину вновь, и как мягко проходит лезвие сквозь плоть.
С тихим чавком. Клинок не задел ни одной из костей, но и без этого проблем было достаточно.
Кайдзи почувствовал, как рука начинает гореть. Он не был уверен, что не буквально.
Хлынула кровь, и лезвие окрасилось в красный.
Такой же, как и цвет волос Итидзе.
Глаза того сверкали в бешеном удовольствии.
От крика парня удержало разве что желание не потерять лицо перед этим уродом. Обхватив лезвие пальцами, чувствуя, что это абсолютно тупой — их можно будет отрезать, если резко дернуть назад — но необходимый ход, чтобы его сейчас не прирезали, Кайдзи успел выставить и «Томокири» вперед — тот резко вошел в запястье, которое Итидзе едва успел выставить в попытке защититься. 
По запястью потекла горячая кровь. Ладони были содраны, а само лезвие все глубже и глубже впивалось в плоть пальцев, едва ли не доходя до кости.
На лицо парню что-то брызнуло из чужого ранения — он отстранено подумал, что, наверное кровь, хотя и предполагал, что она будет горячее. Может, это были лишь общепринятые понятия, и сейчас все было правильно. Это было абсолютно неважно. 
Кровь затекала в рукав, и Кайдзи крепче сжал зубы, чувствуя, что он не может удержать давление меча Итидзе одной рукой. Он уже хаотично придумывал то, что будет делать сейчас, но противник прервал его размышления и просчеты, резко пнув Кайдзи ногой в живот — тот охнул и разжал руку, и в этот момент Сейя резко ударил мечом вперед.
Туда, где была голова Кайдзи. Точнее, должна была быть — ему повезло, он успел уклониться в самый последний момент, хотя, пожалуй, «уклониться» в его случае — это весьма сильно сказано...
Он не смог сдержать болезненного вопля, когда лезвие «Сун-Наши» отрезало ему ухо. 
Лезвие вошло быстро и с неприятным тихим хрустом.
С левой стороны звуки исчезли.
Изгибаясь, Кайдзи зашелся в крике — это было куда больнее, чем рука, и Итидзе довольно заулыбался, словно и добивался этого. Он пинком под ребра заставил парня прокатиться пару метров, после чего неспешно направился к нему, стирая с лезвия кровь. 
Лежа на боку и пытаясь собраться мыслями, Кайдзи закусил губу, чтобы не заорать вновь. Рука болела, ухо — то место, где оно было — болело сильнее, да и этим пинком ему словно ребра сломали, хотя никакого хруста он не слышал. Ему знать не хотелось, почему этот Итидзе был настолько чудовищно силен, единственное, чего он сейчас страстно желал, это убраться отсюда и больше никогда сюда не возвращаться. 
Он был готов к противнику уровня Сидзуки, которой он смог бы противостоять, даже несмотря на ее силу, но перед ним стояла настоящая машина смерти — а что мог сделать он, неопытный агент, против того, кто превосходил его по всем параметрам? 
Все равно что игра кошки с мышью. 
И кошкой был не он.
Вставая на колени, попутно прижимая руку к отсутствующему уху, Кайдзи медленно перевел взгляд на приближающегося Итидзе. Тот держал «Сун-Наши» лезвием вниз, словно и не собирался убивать его, но стоило Кайдзи моргнуть, как противник исчез из поля зрения — и только внутреннее чутье дало ему шанс избежать новой атаки сверху. Проделав кувырок назад, Кайдзи резко вскочил на ноги, морщась из-за брызнувшей из раны крови, после чего бросился прямо наперерез Итидзе. 
Пускай это самоубийство, но не может же он только и делать, что убегать! Обменявшись несколькими ударами — бил лишь Кайдзи, а Итидзе с легкостью отбивал все эти атаки — они сомкнули клинки, после чего парень ловким движением выхватил почти вывалившийся из рукава ножик и всадил его в руку противнику, прямо в ладонь, сжимавшую рукоять. Итидзе даже не вздрогнул, но Кайдзи и не ожидал этого — пока тот отвлекся на мешающую деталь, он резко увел меч за голову и попытался повторить атаку противника, нанеся удар сбоку и наотмашь. От такого простого удара Итидзе с легкостью отклонился назад, смерив Кайдзи таким взглядом, от которого его передернуло, но в этом и заключалась его ошибка. 
Одной из особенностей «Томокири» было то, что лезвие у него могло удлиняться. И, воспользовавшись этим, Кайдзи рассек живот Итидзе, отчего тот сделал неосторожный шаг назад и запнулся. Он бросился вперед, готовясь использовать вторую функцию «Томокири» — такую же, какой был огонь у меча Мориты. 
Итидзе, резко подняв голову, успел лишь выставить вперед руки, пытаясь предотвратить нанизание своей же головы на лезвие — и «Рассекатель Друзей» прошел сквозь них со странным хрустом. 
«Сун-Наши» выпал из его рук и откатился в сторону.
Кайдзи не одобрил эту функцию, когда Куросава отдал ему этот меч, рассказав про нее, но сейчас был благодарен старику за это. Сейчас он нуждался именно в чем-то подобном. 
Это был яд. Точнее, это было не совсем верное определение — скорее это напоминало кислоту. Встроенное в дополнительное лезвие, оно успевало разъедать только его, прежде чем то отпадало от основного, и именно самая опасная часть «Томокири» сейчас прошла сквозь ладони Итидзе. Повалил дурно пахнущий дым, и противник, взвыв, повалился на колени. На пол вновь закапала жидкость, и Кайдзи только сейчас приметил, что кровь из живота отличалась от нее по цвету... 
Но не стоило зевать ртом, потому как даже без меча Итидзе все еще оставался опасным противником. Яростно взглянув на Кайдзи, он протянул руку к лежавшим рядом ножнам — тем самым, к которым так стремился парень, после чего швырнул их в его сторону — тот легко ушел от такой атаки, но то, что это была лишь обманка, понял лишь в тот момент, когда услышал стук под ногами. 
Вместе с ножнами Итидзе швырнул в него несколько маленьких стальных шариков, и те, стоило Кайдзи обратить на них свой взор, взорвались.
Скорее всего в этих шариках не было ничего страшного, но оказавшись прямо рядом с ними во время взрыва, Кайдзи почувствовал, как в голове помутнело и зашумело. Осев на колени, он с трудом уставился на свои руки — зрение расплывалось, все двигалось чрезмерно медленно. 
Внезапно, сквозь весь этот шум он услышал небольшой звон, и, тяжело подняв голову, увидел, как Итидзе поднимается и берет в руки «Сун-Наши». 
В голове лениво проплыла мысль о том, что этот парень был очень выносливым — ему должно было разъесть руки кислотой, из живота хлестала кровь, но сейчас он двигался так, будто ничего не было. Словно в замедленной съемке смотря на то, как медленно к нему приближается противник, Кайдзи выставил вперед меч, защищаясь, но Итидзе не поспешил ударить — занеся клинок над головой, он использовал одну из скрытых функций клинка. 
Оружием дракона был его огонь, а оружием тигра — его клыки! 
«Сун-Наши» за один лишь удар разломил «Томокири». Самый острый меч... Кайдзи, все так же в тумане, смотрел на то, как падают на пол осколки его оружия. Он знал, почему Итидзе не использовал эту функцию ранее.
«Он игрался со мной все это время...»
Действительно, как кошка с мышкой. И когда уже меч был занесен уже над его головой, случились две вещи.
К Кайдзи вернулось нормальное восприятие реальности. Это было первым. 
Вторым же раздался выстрел, настолько громкий, что не оставалось сомнений — это была та странная штука, которую показывал ему Морита, уничтожая манекен одним залпом. Резко вскинув голову, Кайдзи широко распахнул глаза, когда увидел, как «Сун-Наши» в руках Итидзе разлетается на множество кусочков — его острота была его же главной слабостью, после чего повернул голову в сторону, туда, где стоял Морита. Смотря на него из дверного проема, Тецуо опустил ножны, после чего швырнул Кайдзи еще один сверток. 
«Он протащил с собой три меча?» — в сомнении подумал парень, но решил не спрашивать. 
Сделав подсечку Итидзе, не давая ему встать — рана на животе заметно замедлила его действия, Кайдзи рывком стянул мешок с ножен и в восхищении — и ужасе — уставился на то, что отдал ему Морита.
Это был «Доудзигири Ясутсуна». 
Вряд ли Куросава и Акаги дали бы ему протащить этот меч сюда просто так, а значит, доступ для Кайдзи был открыт. Поднимаясь на ноги, парень уставился на Итидзе, который не отставал от него. Кожу на ладонях у противника разъело, но вместо плоти и костей под ней Кайдзи увидел лишь что-то черное, нечто невообразимо странное. Не став дожидаться, пока парень обнажит новый меч, Сейя ринулся прямо на него, дав настолько сильный старт, что пол под его ботинками треснул. Кайдзи же, сбросив ножны «Ясутсуны» себе под ноги, обнажил клинок, после чего зажал едва заметную кнопку. 
Наводка Сахары дала ему понять, какой именно функцией владел этот меч — и, соответствуя его ожиданиям, тот заискрился. 
По легенде, Минамото звали «Молнией». Клинок под высоким напряжением — это вам не шутки, такое лезвие не схватишь!
Итидзе пинком поднял в воздух заостренный кусок лезвия «Томокири». 
Ринувшись друг на друга, они обменялись парой ударов, и Кайдзи удивился тому, как ловко тот обращается с таким крохотным осколком в руках — сам-то он считал, что нож аналогичного размера был бы бесполезен в такой схватке, но Итидзе обманул его ожидания — после чего он одной рукой остановил «Ясутсуну» рукой, крепко сжав зубы. Что-то заискрилось, и Кайдзи с ужасом увидел, как плавится на руках чужая кожа, под которой проблеснуло что-то, похожее на металл. 
Значит, это был протез!.. 
Ухмыльнувшись, Итидзе со всей дури вонзил ему осколок в левое плечо, ведя его все ниже — к сердцу. Заорав, Кайдзи резко повел меч в сторону, разрубая руку противника, после чего выхватил своего старого спасителя — ножик — резко ударил им Итидзе в шею. Тот охнул и отклонился, но не настолько, чтобы успеть увернуться.
Из глубокой раны брызнула кровь. Не фонтаном, но сильно — белый воротник рубашки почти мгновенно пропитался кровью. 
Сейя, закашлявшись, отшатнулся. Он попытался было сделать шаг вперед, к Кайдзи, но повалился на пол, где, схватившись за рану на горле, попытался было что-то рыкнуть. До Кайдзи донеслось лишь бульканье, он с отвращением смотрел, как из раны на шее и рта его противника лилась кровь. 
Это был конец. 
Как забавно, он все же разгадал секрет силы своего противника. 
Смотря на Итидзе сверху вниз, Кайдзи чувствовал себя до жути странно. Он не убил человека — его противник все еще был жив, пусть и умирал в муках прямо у него на глазах. Этот бой был настолько абсурдно фантастическим, что ему не верилось, что это и правда случилось. 
Особые технологии? Роботизированные протезы? 
Чушь собачья! Но оно было, вот тут, и Кайдзи это видел. Если задуматься, то это было слишком, даже для него. Может, изначально Итидзе ушел от Акаги именно по этой причине — в такое верилось с трудом, и чем дальше, тем сложнее становилось принять подобное. 
Поджав губы, Кайдзи бросил еще один взгляд в сторону Сейи, после чего выключил электричество, и, занеся меч лезвием вниз прямо над головой Итидзе, пробормотал:
— Я избавлю тебя от страданий.
И опустил клинок.
Тяжело задышав, Кайдзи отшвырнул «Ясутсуну» в сторону и провел рукой по глазам. Как только все это завершилось, он понял, что сейчас он либо попрощается с сознанием от потери крови, либо завоет дурниной от ранений.
Ухо болело, рука ныла еще хуже, он просто не представлял, как будет держать меч, а ведь сейчас ему придется убить Хараду — в лучшем случае с Моритой и только Хараду, а если Сидзука еще жива? Вдруг она одолела Тецуо? На кой ляд этот умник приперся сюда с ранением? Но, впрочем, осуждать его Кайдзи не собирался — все же, если бы не он, то парень давно бы был мертв. 
Шатаясь, он добрался до столиков, где оторвал кусок от скатерти и замотал себе руку, после чего, подумав, выкинул его. Нет, нужно было не это... 
Оглянувшись по сторонам и поджав губы, Кайдзи, скривившись, мысленно дал себе подзатыльника, после чего вернулся за мечом, и, подняв его дрожащими руками, внимательно взглянул в отражение в лезвии. Он видел себя — бледного, израненного, и понятия не имел, как разберется с остальными проблемами. Занеся меч над рукой, он резко вонзил «Ясутсуну» себе в рану на руке и активизировал его на самой малой мощности. 
Едва не заорав от боли, он, прыгая на одной ноге, со слезами подумал о том, что это должно остановить кровотечение. Теперь от руки несло горелым мясом. Ухо он вытер все той же скатертью, после чего, пошатываясь, вернулся к телу Итидзе и покопался у него в одежде. Он хотел найти что-то полезное, но нашел лишь небольшой приемник на ухе, который все это время был скрыт под волосами. Аккуратно приподняв пряди, Кайдзи, покривившись, стянул его, после чего надел. 
Когда по связи раздался чей-то смешок, он подумал, что выжидать, пока Кайдзи догадается сделать это, было наибольшей тупостью, на которую Харада был способен. А в том, что это был он, Кайдзи не сомневался — голос был идентичен. 
— Да ты, братец, опасный тип! Чтоб взять и зарезать Итидзе... 
— Говна поешь, — проворчал Кайдзи, поддевая ногой труп. — Ну, чего сказать хочешь? Еще одно клише, и я воткну меч тебе в задницу.
— Лучше своему приятелю помоги, чем мне такие обещания давать.
Кайдзи закатил глаза, услышав смех Харады. 
— Ты что, братец, думаешь, я шучу? 
Не став отвечать на это, Кайдзи кинул наушник на пол и раздавил его, после чего, подобрав ножны, медленно побрел в ту сторону, где скрылся Морита. Харада наверняка говорил правду, но ему не слишком хотелось сразу же вступать в битву. Сидзука была импульсивной дурой, даже с раной Морита легко мог ее одолеть. 
Ну, Кайдзи очень сильно надеялся на это... 
Под конец ускорив шаг, он выбежал в холл, в котором ранее не был — кажется, это был зал для выступлений, однако он был пуст — сидений не было. Времени разглядывать окрестности у Кайдзи не было, потому как слова Харады оправдались — Сидзука теснила Мориту прямиком к сцене. 
Услышав шаги позади, она оглянулась и криво ухмыльнулась, глядя прямо на парня.
— О? А Сейя уже сдох?
Глупо было отвлекаться даже перед раненным агентом, и Кайдзи поморщился, когда сквозь грудь наглой девицы прошел меч — она, успев лишь взвизгнуть, почти сразу же осела на пол. На белоснежной матроске почти мгновенно проявилось алое пятно, а на клинке виднелись кусочки чего-то плотного... Возможно, то было ее сердце. 
Тупо смотря на то, как под телом девушки расплывается кровавая лужа, Кайдзи отстраненно подумал о том, что он ожидал совершенно другого. 
Значит, боя с ней не будет?.. 
Как-то это было быстро. На всякий случай пнув тело, Кайдзи, убедившись, что Сидзука мертва окончательно, повернулся к Морите, прислонявшемуся к сцене.
— Что, тебя школьница отмутузила? А еще умничал.
— Сам-то не лучше.
Держась за живот, Тецуо криво усмехнулся. 
— Два меча сломал. Да тебя Куросава, когда вернемся, лично придушит. Посеешь меч Акаги — пеняй на себя.
Кайдзи возмущенно поджал губы и ткнул пальцем в Мориту, разразившегося громким хохотом.
— Так. Заткнись. Я только что убил этого твоего дружка, я, как там говорится, в жуткой депрессии. Еще ты мою любимую школьницу убил, а мы, знаешь ли, очень близко общались!..
Дальше спор они продолжать не стали, потому как каждый начал кривляться, словно пытаясь доказать друг другу, кто умнее и вообще прав. Очень взрослое и солидное поведение настоящих агентов, так держать!
Ухо все еще адски болело, про дырку в ладони и говорить было нечего, но Кайдзи попытался не подать виду. Протянув руку Морите, он помог ему подняться, после чего вновь повернулся к телу позади. Все же... Нет, было неправильно жалеть Сидзуку, но того молчаливого удовлетворения от ее смерти он не получил — будто ему хотелось одолеть ее самому. 
Он покривился и покачал головой, чувствуя, как по щеке из раны на скуле течет кровь, после чего вновь повернулся к Тецуо и слабо улыбнулся.
— Надо бы найти аптечку. Я сейчас на месте отрублюсь. Да и ты, смотрю...
Он провел рукой по лицу, стараясь прогнать усталость. 
— Зачем сунулся-то с продырявленным животом? Совсем сдурел?
— Я просто размышлял над твоими словами.
Они с Моритой уставились друг на друга. 
— Да и подумал, что если тут Итидзе и Харада, то ты — труп. Ну, мои ожидания ты почти превзошел, но у нас еще одна проблема... 
Когда Морита указал пальцем куда-то позади Кайдзи, тот с тихим стоном обернулся, понимая, о чем тот говорит. Тут даже гадать не надо было.
В дверном проеме стоял Харада Кацуми в своем до невозможности белом костюме и темных очках. В здании. Темных очках. «Вот же урод!» Разернувшись к нему корпусом, Кайдзи с тоской припомнил Итидзе. Да, тот был проблемой, но что-то подсказывало ему, что бой с этим парнем будет намного сложнее. 
Ну, хотя бы потому, что они с Моритой оба ранены.
Дверь за Харадой тихо захлопнулась.