Я вернулся с войны...

Она права, нам незачем вообще встречаться, незачем тревожить, то, что таким трудом забывалось, убивалось в душе, в моей душе, в ее. Сейчас я понимаю, насколько я был тогда не прав, поверив тогда человеку, который нас познакомил. Но я поверил ему, так знал его гораздо дольше, верил ему, поверил ему и его жене, но жизнь показала, что зря.… Кто ж знал, что его жена питает такую неприязнь к той, в которую я влюбился. Глупец, я поверил им, впрочем, другу ведь надо верить, так думал я в то время, хотя сердце не верило, болело. И я поверил ему, несмотря ни на что... 

Прошло два года, как мы с ней расстались, не так много и встречались, расстались тихо, не заметив и сами, как кто-то из нас "сошел с поезда", плавно и незаметно, но то, что мой друг с женой убедили меня в необходимости нашего разрыва - это факт. И еще долгое время я считал ту, в которую влюбился, дрянью. Но время проходит, всплывают новые факты, тайны, ложь уже не так сильно охраняются, казалось бы: кому они нужны теперь, когда все прошло. Но нет, такой я  человек, что не могу оставлять в своем прошлом белых пятен… Вот я ей и позвонил, о многом мы с ней переговорили,  меня влекло к ней все больше и больше, как в те долгие зимние вечера несколько лет назад, когда мы часами «висели» на телефоне. Так странно, не могу вспомнить, что я сделал, где я перешел дорогу Сереге, может, этого и не было вовсе, тогда почему, не первый раз он "помогает", прямо или опосредованно, расстаться с любимой девушкой. В то время, когда были проблемы у него, когда требовалось прикрыть, когда нужно было выслушать, я вроде бы делал это. Что стало причиной, может со временем пойму, не знаю. А вот сейчас меня потянуло к ней, мне очень плохо сейчас, но она может выслушать, но всего я все равно не могу высказать, я перед ней виноват, я поверил не ей и мы расстались. Казалось, что мы искренне любили друг друга, но ведь она не была виновата. Сейчас меня потянуло к ней, к той, с которой я познавал первые радости любви, той, что подарила мне первую ночь с женщиной, пусть потом я и считал что в тот раз ничего ничего не было, я лгал себе - было. А сейчас, она права, у нас уже нет общего, ничего общего, и может, ей, как и мне хочется встретиться со мной, а прошлое всколыхнет, опьянит, мы способны были с ней целоваться часами, более ни с кем этого у меня не было. Но она права, она мудрее: этого не стоит делать, у нас уже давно разная жизнь, и мы пожалеем о встрече. Быть может мне просто надо выговориться, а может меня влечет к ней просто как к женщине. Что ж, пусть стало так,  как стало, и уже ничто и никто ничего не изменит. Так уж получилось, что она сейчас мне стала ближе и нужнее, чем кто-то другой…

Я вернулся с войны, вернулся в руины жизни: боевые товарищи, те с кем воевал, кто-то навсегда остался в горах, кто-то уехал домой, а здесь в мирной жизни все как текло раньше, так мерно и течет. Но я не просто выпал из жизни на эти долгие месяцы, все изменилось для меня в тот момент, когда я шагнул с борта военного самолета на мирную землю родной страны. Меня здесь не ждал никто. Нет, конечно, родные ждали, сослуживцы. Но не те, о встрече с которыми я мечтал все долгие месяцы войны. Едва прикрытая, скука друга, насквозь двулично-фальшивая радость его жены, равнодушие и невозмутимость той, ради которой я раньше был готов свернуть горы. Вот тогда я и осознал, что, сказав, в жизни второй раз, люблю девушке, я опять сказал не той и остался без нее. Чуть позже пришло иное понимание. Нет, конечно, винить "высшие" или иные силы нельзя, я и сам все прекрасно понимаю, далеко не всегда я был прав и корректен. Но так выходит, что мой друг и его жена "поспособствовали" еще раз тому, чтобы я расстался с любимой девушкой, история повторилась спустя два года.

Многое в жизни мне предстоит еще понять, а сейчас не могу понять "простых вещей." Зачем это радость на словах, если я знаю, что я смертельно надоел, зачем подчеркнутое радушие, если меня за глаза зовут алкоголиком, не зная, почему и когда я пил, с кем , когда и почему перестал. Как имеют право судить меня они, если сами в своей жизни не раз и не два грешили. Да, я знаю много вещей из их жизни, которые они сами скрывают от других и друг от друга, не зная того, что они известны мне … Я знаю каковы отношения были с первой девушкой друга и почему они расстались, знаю как, когда и с кем изменял жене на работе, будучи охранником. Знаю как его жена изменяла ему, знаю, как и что говорила она про меня моей девушке,  знаю, как и когда произошло несчастье с моей девушкой, и почему у нее в глазах иной раз мелькает страх… Я многое знаю, и я уверен, что если бы совесть позволила, то я мог бы использовать эти знания с вредом для них и с пользой для себя, но никогда этого не делал и не сделаю. Я и сам не рад своему знанию, к сожалению меня, учили слушать и наблюдать, анализировать и делать выводы. Так почему, то единственное, что я сделал в своей жизни нечестное, по глупости и уже сам  этим наказав себя, ставшее по стечению обстоятельств известным другу, стало известным всем? Зачем им убеждать меня в том что моя подруга мне не пара, что она гуляет с другим, и после разговора со мной, подруге говорить за моей спиной о том, что я не тот кто есть на самом деле, в свои не полные 25 уже готовый алкоголик и в жизни не нужный человек и вообще военный… Скажи мне кто твой друг? Неужели и я такой, смог ли бы  я предать друга ради удовлетворения каких-то личных амбиций? Неужели каждый человек достоин такого друга, какого он заслуживает? Познав цену человеческой жизни, понимаешь какая это все ерунда, что все это не стоит этих затрат, нервов, слез. Но не могу понять, зачем это все нужно другим.

На войне было все просто: там враги, тут свои, войсковое братство, каждый поможет другому, прикроет в бою, рискнет жизнью, что бы вынести из под огня тело товарища. Мне грустно сознавать то, что им не понять меня, им не понять той боли потери своих подчиненных, не понять той муки при сопровождении страшного "груза 200",  не понять той мольбы к Всевышнему, чтобы костлявая забрала тебя, а не его, не рассказать о том, что чувствуешь, когда держишь на руках только что погибшего парня,  не объяснить, что происходит с тобой, когда на всю жизнь ты запоминаешь глаза первого убитого тобой врага. Им больно даже думать о смерти случайно попавшего под машину десятилетнего мальчика, но не понять, что испытываешь, когда на месте боя находишь таких же пацанов с АКМ в руках, убитых твоими выстрелами, еще минуты назад стрелявшего в тебя. Друзья ли это, те, кто не смог мне вернуться в мирную жизнь? Ведь единственное, о чем я мечтал, чем они могли помочь, так это вернуться в мирную жизнь. Может я и не прав, жизнь рассудит, может и нет дружбы вовсе, но память возвратит в сознанье лица тянувших меня парней на лесистых склонах Аргунского ущелья. Не понять, а мне не объяснить, впрочем, меня предали те кому я верил, кого любил… 
Осталось войсковое братство, которое и помогло и поможет таким как я, так стоит ли объяснять это все тем, кто все равно не поймет? Не суди, да я и не сужу, не мне, "убийце", как меня назвали они за глаза, судить их. Не мне, отмороженному, пытаясь обидеть, сделав комплимент, судить  и осуждать… Я отнял не одну жизнь у врага. Не одну и не две могилы  погибших товарищей в разных городах навещаю. Но сколько матерей, быть может, вспомнит случайно и обо мне, встретив своих сынов с войны живыми и здоровыми, ведь и моя заслуга в том есть, мои бойцы помнят те жаркие дни, то жаркое  кавказское лето, тот скупой паек и щедрые автоматные очереди. Нам есть что вспомнить, есть, кого вспомнить, есть, чем гордиться. Мы солдаты и офицеры чеченской войны.
Что ж, буду идти по жизни гордо, неся свои уже капитанские звезды на погонах. Пусть будет так, как стало, каждый выбирает свое счастье и свой путь к нему. Кто-то платит одну цену, кто-то иную, у каждого она своя, кто-то заплатил здоровьем, кто-то работал, кто-то воевал, кто-то воровал, а кто-то предавал. Жизнь рассудит…
А я просто вернулся с войны…