☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼
Тропинка в лесу вилась, будто брошенная какой неопрятной рукодельницей лента. Вправо – по гальке у речушки, влево – под поваленное дерево, долго витками, по траве, через ветки, по кромке болота. И не было ей конца-края. Минсок уверенно шагал, сокращая расстояние до цели. Но на сердце было неспокойно.
Деревья изгибались, цепляли красную толстовку изогнутыми сучьями, норовили цапнуть за ногу вывернутыми корнями. Под сенью сплетённых ветвей клубился сумрак и туман. Птицы тихо пели в кронах деревьев, звенела мошкара. Но солнце едва пробивалось сквозь царящие сумерки. Ветер легко перебирал листья, шумно квакала лягушка. Под ногами шелестели прошлогодние листья и хвоя. Мотыльки ударяли по лицу мягкими крыльями и отлетали от взмахов руки.
Кто-то за спиной шумно задышал, будто пробуя напоенный ароматом весны воздух. Минсок оглянулся – никого. Видимо, показалось. Лес полон сюрпризов, здесь и не такое покажется. Солнце клонилось к закату и сумрак становился всё гуще. Белесые нити тумана, вплетённые в плотное покрывало фиолетовых сумерек, цеплялись за голые лодыжки, и Минсок их нервно почёсывал, думая, что следовало натянуть джинсы.
Справа в зарослях что-то мелькнуло, сверкнуло зеленью глаз и исчезло. Сердце Минсока забилось чаще и он крепче сжал ручку плетёной корзины. Дневные птицы смолкли, их звонкий гомон сменили низкие и отрывистые голоса ночных птиц.
Внезапное, низкое, тяжёлое уханье филина, от которого и самые смелые приседали. Заунывные, протяжные вздохи выпи. Минсок такую видел не раз. Какая-то дикая помесь змеи и птицы – так ему тогда показалось.
Минсок ускорил шаг и едва не споткнулся об очередной корень, коварно сунувшийся под ноги. Минсок остановился и вздохнул. Ещё топать и топать, а тут путаются всякие под ногами. Справа вновь что-то треснуло и Минсок оглянулся – позади клубилась тьма. Чёрная, непроницаемая, густая, напоминавшая разлившиеся чернила. Она ползла по тропинке, карабкалась по тёмным ветвям, трогала свежие зелёные листья, окрашивая их в чёрный.
Справа всё отчётливее трещало, и Минсок замер, прислушиваясь. Ноги словно приросли к земле, и он не двигался с места, глядя, как из сумрака вырастает крупная тень. Минсок не отступил на шаг. Будь что будет. Съедят – так съедят. Бежать некуда и сил никаких нет. Корзина ещё эта.
Из чащи вышел высокий парень. Отряхнул серую рубашку от несуществующей пыли, пригладил всклокоченные волосы и постарался спрятать стоящие торчком уши. Потянул носом и зыркнул на Минсока.
– Привет! Тебя как зовут, Красная Шапочка? Меня – Сехун.
– Привет, – подозрительно прищурился Минсок и оценил рост и размах плеч того самого Сехуна, поправил капюшон красной толстовки и покрепче перехватил корзину. – Минсок.
– Красивое имя. А куда ты идёшь?
– Домой.
– Один? Через лес? – всплеснул руками Сехун. – М…а можно тебя проводить? Ты же знаешь, что лес небезопасен. Особенно под вечер. Вон мгла ползёт, – Сехун пальцем ткнул в кромешную тьму.
Минсок вздёрнул бровь и окинул взглядом подрагивающего от нетерпения Сехуна, а потом отвернулся, закусывая губу. Новому знакомцу явно очень хотелось помочь. И вовсе дело не в том, что из огромной корзины одуряющее пахло пирожками. И не в том, что Минсок выглядел хрупким рядом с Сехуном. И, пожалуй, даже не в том, что Сехун – волк. Минсок хмыкнул, занавешивая глаза длинной чёлкой, и повернулся к Сехуну.
– Ну, провожай, коли не страшно.
– Это мне-то? – фыркнул Сехун и расправил плечи. – Пусть меня боятся. У меня зубы вон какие.
Сехун оскалился, демонстрируя клыки. Минсок отступил на шаг и приложил ладошку ко рту, искренне поражаясь немалому размеру блестящих клыков, и закивал: «Да-да, бояться тебя должны, а не ты, зубищи воооон какие вырастил». Сехун горделиво задрал нос и предложил помочь с корзиной, от запаха из которой едва не капала слюна. Минсок прищурился и покачал головой. Мол, провожать провожай, а вот на корзину рот не разевай.
Сехун пожал плечами и пристроился по правую руку Минсока. Так и продолжили путь. Сумрак плескался мягкими волнами, опутывая щиколотки, но вверх не поднимался, словно остановленный чужой волей.
– А пирожки вкусные?
– Думаю, да. Не впервые в пекарне заказываем. Всё хочу, чтоб братья научились, но им пока тесто не сильно даётся. А я со смены иду. Потому проще было забрать снедь у пекаря, чем давиться готовкой братьев.
– А с чем они? – не унимался Сехун.
– Да разные начинки. С ягодами есть, с фруктами, картошкой, грибами, капустой. С мясом ещё.
– С мясом, – протянул Сехун и счастливо зажмурился.
Минсок тихо хмыкнул, наблюдая за тем, как облизывался волк, показывая клыки и прижимая уши к голове. Дитё малое, честное слово. Как его такого одного отпустили в лес вообще?
Шли достаточно долго. Минсок изредка перекладывал ношу из руки в руку и косился на Сехуна. У того от запаха пирожков контроль совсем пропал: в животе урчало, да и хвост с ушами он уже не мог скрыть. Так и шёл с прикрытыми глазами. Минсок тянул губы в улыбке и думал, какой волк всё-таки несмышлёный ещё.
– Ну вот, почти пришли, – сказал Минсок.
Лес вообще место тихое. Наткнуться на кого-то практически невозможно. Проще получить по лицу крылом пролетающей совы, шарахнуться от прыгнувшей на спину белки, или споткнуться об юркую куницу, змеёй скользящую мимо.
Охотников уже лет пять не видно, не слышно. Дичи пруд пруди. Но и хищники расплодились, осмелели. Да ещё зачарованная тьма – любимица хитрых лисов-чародеев.
Где-то над головой ухнул филин, отозвался сыч и протяжно вздохнула выпь на болоте. Пролетая мимо, летучая мышь зацепила крылом волосы парней, пискнула и умчалась во тьму. Минсок почувствовал, как со спины подошёл Сехун и зарылся носом в волосы на затылке и глухо зарычал:
– Ну что, попалась, Красная Шапочка.
– Кто ещё тут попался, Серый волк, – улыбнулся Минсок, поворачиваясь, и глаза в полутьме полыхнули алым.
Минсок сделал шаг вперёд, но волк шагнул назад. Сехун медленно отступал, пока не упёрся спиной в стену домика, он сжался и тонко заскулил. Но Минсок приближался, игнорируя панический страх в глазах волка.
– Ну что же ты, малыш? – мягко улыбнулся Минсок. – Ты же хотел пирожков, м?
Минсок чем-то щёлкнул, и Сехун вообще сжался и зажмурился, но тут же потянул носом, улавливая запах трав. Приоткрыл один глаз, потом второй. Рядом стоял Минсок и насмешливо кривил губы, кивая на открытую дверь.
– Силой волочь тебя, что ли?
– Ты меня съешь? – голос волка был тонкий и ломкий.
– Буду я ещё вонючее мясо есть. За идиота держишь? Заходи давай. Гости уже заждались. Они сюрприз устроить решили.
И подтолкнул Сехуна к двери. Волку ничего не оставалось, как шагнуть в благоухающий сумрак дома. За спинами захлопнулась дверь, а в домике пронзительно закричали. Минсок еле удержался на ногах, когда от шума Сехун запрыгнул ему на руки.
– С днём рожденья, Сехун-а!!! – неслось со всех сторон.
Волк в его руках немного расслабился, и Минсок поставил его на ноги. Вспыхнула спичка, и домик озарило мягкое пламя свечей. Сехун мигом спрятался за спину Минсока и тихо спросил:
– Есть меня всё же будете? И…кто это?
– Это? Друзья мои, – растягиваясь в улыбке, ответил Минсок и вытянул Сехуна из-за спины. Тот не особо хотел выходить, но, потянув носом, фыркнул и с интересом уставился на гостей.
– Мои братья? – палец Сехуна указал поочерёдно в Чонина, Исина, Ифаня, Чанёля, Тао, Кёнсу и Чунмёна. – И лисы? – в этот раз ткнул в сторону Бэкхёна, Ханя и Чондэ.
– Ага, а это мои братья, – улыбнулся Минсок.
– Да ладно, – выдохнул Сехун. – А хвост? Уши?
– Я уже взрослый и вполне совладаю со своим зверем, прячу я его. Понял? И ты научишься со временем.
– С днём рожденья, глухая идиотина! – завопили братья ещё громче и вскочили с мест, окружая волка. – Тебе сколько ещё орать-поздравлять, чтоб ты понял?!
Сехун вновь отпрыгнул за спину Минсока, где, видимо, было самое безопасное место. Минсок повернулся к нему и вручил корзину.
– С днём рожденья, Серый волк.
Сехун долго смотрел на плетёную ручку корзины, на торжествующе горящие глаза братьев и хитрые прищуры подошедших лисов. На его лице отражался тяжёлый мыслительный процесс.
– У меня день рожденья?
– Сехун, ты неисправим, – вздохнул Чонин и потрепал младшего по голове.
– Так вот почему вы отправили меня на тропу одного… И пирожки мне? – уточнил Сехун. – Спасибо! – он потянулся к подарку, случайно зацепил ладонью горячую кожу Минсока, зарделся, крепче ухватился за плетеную ручку корзины. И ухнул от тяжести вниз под громкий хохот.