Это казалось бесконечным. Бесконечная пытка стыдом и унижением. Бесконечные попытки доказать свою невиновность под бурлящие страхом отзвуки хаоса. В какой-то момент в скафандре стало слишком душно и судорожное дыхание каплями осело на стекле. В ушах гремела кровь, разгоняемая паникой, обуревающей дрожащее тело.
Она могла лишь запинаясь, пытаться взывать к голоса разума. Две противоречивых, обратных друг другу, истины раздирали ее на части. Белая понимала, разделяла их страх, отчетливо видя за ревущей агрессией отчаянное желание выжить, избавиться от угрозы. Она не могла упрекать их за тыканье пальцем в небо, попытки сузить круг. Но, Боже, как же ей хотелось жить.
Глупое сердце бешено качало кровь, словно ледяной холод открытого космоса не маячил на горизонте, нависая призраком смерти.
Белая должна была им сказать. Может, тогда она сможет выжить. Может, тогда они все смогут выжить. Если она смолчит, предатель продолжит прятаться под личиной невинного, окропляя стены кровью.
Но могла ли она?
Красная не убила её, хотя возможность была, да и далеко не одна. Хладный металл, оскверненный кровью ее товарищей, так и не коснулся разгоряченной страхом плоти.
Лишь на пару секунд задержав спокойный взгляд на застывшей от страха Белой, Красная скользнула в вентиляцию.
Блуждая по коридорам в поисках поломок, она явственно чувствовала чужое присутствие. Впервые почувствовав на себе чей-то взгляд, Белая могла лишь ускорить шаг, прижавшись к стене и отстранённо замечая, что и тот, другой, крадётся в тени, почему-то не рискуя выйти.
В какой-то момент чужое присутствие стало столь привычным, что однажды, Белая поймала себя на мысли, что без него ей было неспокойно.
Когда Белая краем глаза увидела вышедшую из тени Красную, открыто следующую за ней, звук чужих шагов отдался теплом и спокойствием.
И сейчас, немощно впирая взгляд в чужие, необыкновенно спокойные для такой ситуации глаза, Белая понимала, что сейчас, у неё лишь два варианта: выдать Красную или очернить себя.
Рвано выдохнув, уже не пытаясь смаривать подступившие к глазам слёзы, Белая приготовилась говорить.