по ту сторону твоей веры

In my dreams you're with me

We'll be everything I want us to be

***

— Отец, а вы с папой случайно не перестарались? — уверенно отдался эхом голос с другой стороны бального зала. — Помнится мне, что в прошлые разы, обстановка всегда была менее праздная и торжественная, а сейчас всё буквально пропитано великолепием и даже совсем немного...

— Роскошью? — прервал явно не молодой, но всё ещё свежо выглядящий мужчина, нежно улыбаясь и начиная медленной походкой идти к своему ребёнку.

— Показухой, — парень заинтересованно обвёл взглядом потолок, на котором сейчас красуется слишком уж массивная хрустальная люстра и на котором где-то со стороны обновляют фрески с религиозными мотивами* группа придворных художников. — Рассказывай скорее, из-за чего весь двор сейчас, как на иголках, и почему слугам нет и минуты покоя?

Собравшегося что-то ответить короля, перебили запыхавшиеся советники, у которых из рук то и дело норовили выпрыгнуть свитки с докладом. Один из них, самый полный и боевой на вид, взяв всю решимость в свой кулак, дабы не упасть в грязь лицом перед грозным правителем, глупо потупив глаза и запинаясь, начал что-то бормотать, неловко поглядывая на своих коллег, пока те уверенно кивали головами, словно болванчики. Чимин же в свою очередь попытался унять свой интерес и не обращать внимания на то, с какой скоростью лицо его отца краснело от злости и негодования, разглядывая работу художников. Сейчас эти несколько мастеров разных возрастов занимались реставрацией фресок, которую нужно было закончить в кратчайшие сроки. Наблюдая за тем, как эти люди уверенными мазками наносят краску на местами обновлённые штукатуркой мотивы, Чимин невольно задумывается, выпадая из окружающей его действительности. Религия всегда не давала ему покоя, запутывая своими противоречиями и правилами, и даже сейчас, когда на него сверху вниз был обращён тяжёлый взгляд Бога, он хоть и чувствует себя ничтожным, но желания опуститься на колени и начать читать молитвы о спасении тела, разума и души у него, как такового, не было. Желание спрятаться или закрыть тому глаза какой-нибудь тряпкой — да, а начать по-настоящему чтить Всевышнего — нет. Из-за подобных мыслей, возникающих каждый раз в самый неподходящий момент, Чимина всегда начинает воротить от самого себя и этих отвратительных суждений и даже немного трясти, ведь как он вообще может не верить в то, пред чем из поколения в поколение долгие столетия преклоняются его предки? Он точно родился каким-то неправильным. Так жить нельзя. Ненадолго заткнув свои внутренние сомнения, он опускает взгляд и наклоняет слегка голову, складывая руки в почтенном жесте и, скрепя сердце, прочитывает одну из покаянных молитв.

«И почему человек так и не научился самостоятельно влиять на собственную судьбу?»

— Ваша Светлость, ещё даже семи утра нет, а вы уже не только на ногах, но и молитесь, это похвально, — с почти незаметной иронией заметил один из художников, уже спустившись из-под сводов потолка и подойдя почти вплотную, радостно улыбаясь. Кудрявые волосы прикрывали большую часть его лица, но яркий свет, падающий со стороны огромных окон, всё равно отражался озорными огоньками в его лукавых глазах.

— Каждый раз не могу понять, когда ты действительно фамильярничаешь, а когда формальничаешь, — с усмешкой произнёс Чимин, пряча руки за спину. — Прекращай это, несносный, а то попрошу отца понизить тебя до прачки.

Звонко рассмеявшись и тут же оглянувшись, проверив не услышал ли их король, которого в этот момент уже волокли за собой какие-то из слуг, художник устало выдохнул, зевая.

— Ну, хоть не шут – уже прекрасно, хотя колпак бы мне пошёл, — и долго не раздумывая над продолжением, подошёл совсем уж близко, — но не считай, приятель мой, напрасно, что ты — наездник, я — осёл.

— Да, — протянул принц, перекатываясь с пятки на носок и ехидно улыбаясь, — такой талант пропадает — и пошутить можешь, и неглуп, и, думаю, бестолковым выражением лица с клоунадой не побрезгуешь, может и правда сделать тебя придворным шутом? Поди разбогатеешь и...

— А оскорбительное прозвище и отношения с козой заводить обязательно?* — перебил "несносный", всё также улыбаясь, от чего было непонятно шутит он или всерьёз.

— Твоё право, — хихикнул Чимин, отворачиваясь к выходу и складывая руки на груди. — А вообще мы оба с тобой тут шуты или, быть может, ослы, считай как хочешь, раз смеем обсуждать подобное столь спокойным тоном, да ещё и в присутствии людей. Кстати, пока не вывалилось из головы, — слегка повернувшись, уже с интересом и блестящими глазами продолжил принц, — к чему во дворе все так готовятся? Я смотрю, мои родители даже художников заставляют работать до изнеможения, не говоря уже об обычной прислуге.

— Ну, я не могу вам, мой любезный господин, рассказать ничего особенного, так как и сам почти ничего не знаю, — задумчиво произнёс художник, потирая подбородок, тем самым пачкая своё лицо в краске, но совершенно не обращая на это никакого внимания. — Знаю только, что приедет кто-то очень важный из заграницы и что твои родители очень сильно этому кому-то хотят то ли угодить, то ли насолить, — разведя руки в стороны, парень безэмоционально добавил. — В любом случае такие слухи ходят при дворе, а подробностями я не располагаю, уж извините и не гневайтесь.

— Сколько хоть ты спал этой ночью? — решив немного перевести тему, спросил Чимин; его крайне сильно волновало состояние близкого друга, сейчас больше подходящего на живого мертвеца. — У тебя следы под глазами темнее краски на руках.

Произведя некоторые расчёты на пальцы и, очевидно, в голове, и кривя несложные гримасы, художник уверенно протянул ладони с мозолистыми, но всё ещё красивыми пальцами, как-то сохранившими со всей этой постоянной работой во дворце свою изящность.

— Десять, значит, — сам себе ответил Чимин, строго смотря в глаза напротив. — Часов?

— Минут, — с какой-то уж больно глупой и измученной улыбкой ответил Тэхён.

Достаточно грубые, хоть и не очень громкие ругательства остальных художников прервали их затянувшееся молчание. Чимин услышал их сразу, пока друг прибывал вообще где-то в прострации и не обращал ни на что внимание, и потому почувствовал себя достаточно неуютно. Мало того, что сам ничем помочь не может, так ещё и Тэхёна от работы отвлекает. Схватив того под руку и прошептав ему, что уговорит отца дать им всем время хоть на несколько часов спокойного отдыха, принц передаёт Тэхёна в чужие руки, попутно извиняясь и кланяясь, что отвлёк всех от работы. Пока Чимин бодренькой походкой спешил скорее покинуть бальный зал и найти ответы на свои вопросы хоть где-то, художники молча переглянулись. Для них всё ещё удивителен тот факт, что принц, будущий король, общается со всеми своими слугами на равных.

***

Яркие лучи света пробиваются сквозь плохо зашторенные портьеры, озаряя привычный мрак внутреннего убранства. Слуги с утра пораньше уже бегают где-то за дверью, постоянно сталкиваясь друг с другом, неимоверно раздражая гремящей посудой и стуком своих каблуков о мраморные полы. Чонгук много раз предупреждал их всех, чтобы понапрасну не беспокоили его ранним утром, но случайно взглянув на перепуганное лицо мажордома, пришедшего в его покои, чтобы доложить, что Её Светлость, герцогиня Чон уже ожидает своего сына в столовой, он передумал, сменив гнев на милость, — кажется, в скором времени, их скромную обитель решит посетить кто-то из королевского дворца. Другую причину для столь странного поведения прислуги и матери пока найти сложно.

Оставив кипу бумаг с неразрешёнными вопросами и потушив масляную лампу, в которой с приходом солнца уже не было необходимости, Чонгук вышел из кабинета, предварительно закрыв его на ключ. Ещё не хватало того, чтобы какая-нибудь излишне любопытная горничная решила, что её персона просто обязана прибраться именно сейчас и именно в этом месте. В последнее время Чонгук стал слишком мнительным и желание перепроверять всех и каждого, в том числе и себя, слишком часто посещала дурную голову прямого наследника титула герцога. Кстати о наследниках. В прошлую встречу с матерью, последняя оговорилась, что в скором времени старший брат Чонгука Джин, отказавшись от титула своего отца, должен будет получить титул рыцаря за военные заслуги перед королевством и в следующий раз приедет вместе с ней навестить его. Задумавшись о брате, графа* снова невольно начали терзать сомнения о правильности своих выборов в прошлом, сейчас так нелепо и неправильно влияющих на его судьбу.

«И почему человек так и не научился повеливать временем и изменять своё прошлое?»

Хоть и быстро, но всё ещё сонно перебирая ногами, Чонгук спешит в столовую на встречу, попутно обдумывая, как бы ему разобраться с возникшей проблемой, которую ему доверил отец. Дело касается внезапно появившейся болезни, убивающей домашний скот на западе семейных владений. Как никак Чон будущий герцог и он должен учиться справляться с подобными. Если болезнь продолжит распространяться, то это может резко ударить по урожаю на землях, обеспечивающих зерном всё герцогство. Облегчает задачу то, что заболевание не передаётся человеку и мясо скота употреблять хоть и не следует, но всё ещё можно. Единственное логичное решение проблемы сейчас — это изолировать и зарубить весь заражённый скот и выкупить новый. Однако из решения опять-таки вытекает ещё одна проблема: откуда взять средства. Если просто издать указ, чтобы народ избавился от животных, то, вероятнее всего, цены на тягловый скот взлетят, а цены на шкуры и мясо, которые люди начнут массово продавать, наоборот начнут падать. Большинство людей просто не сможет позволить себе приобрести ту же самую лошадь или быка, чтобы вспахивать поле. Ещё можно рассмотреть вариант налаживание торговли с другими герцогствами, но какова вероятность, что торговцы захотят покупать заражённое чем-то, хоть и не опасное, мясо и не начнут заламывать цены на зерно и хлеб? Отец также разрешил использовать их семейные сбережения, но только в том случае, если объём затрат получится компенсировать в ближайшее время. Но вспоминая кругленькую сумму, получившуюся у Чонгука, и то, какой его отец скряга, то это решение сразу можно отбросить в долгий ящик. А если...

Остановившись и схватившись за больную голову, граф решил закончить думать об этом, пока он находится вне своего кабинета. И всё-таки из Чонгука навряд ли получится хороший герцог, раз даже с подобным справиться не в состоянии.

Подойдя совсем близко к столовой, он услышал голоса матери и брата, а в груди что-то неприятно ёкнуло.

— ...и всё же я скучал. Сколько мы с ним не виделись? Лет пять? Или, может, шесть? — задумчиво и с ноткой грусти тянул приятный низкий голос, а после недолгой паузы продолжил уже гораздо более нетерпеливо. — Как скоро он придёт? Неужто он так долго спит?

— Вот уж не знаю спит он или нет, но его, кажется, следовало лучше в детстве воспитывать, — явно улыбаясь, ответил скрипучий, но такой родной женский голос. — Постоянно опаздывает, уж и не знаю, что с ним делать. Как бы ему эта дурная черта не навредила в будущем.

— Не думаю, что этому пройдохе может что-то навредить, он уж точно из любой ситуации выкрутится, прямо как в детстве, когда...

Не выдержав столь смущающего диалога родственников, Чонгук, негромко кашлянув, тем самым показывая, что всё слышит, выходит с лёгким румянцем на щеках и несильно кланяется. Завидев тёплые, но грустные улыбки родственников, его сердце уходит куда-то в пятки, а душа норовит покинуть тело. Он скучал, но ни за что в этом не признается. Это не в характере Чонгука. А вот Джин напротив, всегда бурно на всё реагировал и потому сейчас, чуть не уронив за собой стул, благо мажордом стоял всё это время рядом и вовремя словил его, кинулся в объятия к брату, со слезами на глазах осматривая того со всех сторон и что-то бормоча себе под нос.

— Ещё немного и у тебя не будет больше брата, — кряхтя, но с лёгкой улыбкой начал Чонгук, пытаясь вырваться из чужих рук. — Служба не пошла тебе на пользу, кажется, ты стал ещё неуклюжее, чем раньше, да и манеры позабыл. И не стыдно тебе?

Пристыженный брат наконец успокоил свои чувства и отошёл. Даже неловко отведя взгляд куда-то в сторону, словно нашкодивший ребёнок, и опустив голову, было заметно, что ему нисколько не стыдно. Внимательно осмотрев Джина и мать, Чонгук понял, что что-то не так: оба были облачены в тёмные одежды. Если насчёт вкусов брата он не был особо уверен, то мать знал как облупленную. Не могла женщина, которая всегда предпочитала простоте и кротости вычурность и пёстрость, просто так надеть обычное чёрное платье почти без каких-либо украшений. Завидев внимательный взгляд сына, женщина немного смутилась и заметно погрустнела. Джин тоже резко изменился в лице и присел обратно на своё место, жестом показав, чтобы Чонгук тоже сел.

— Чонгук, мы привезли с собой не самые хорошие новости, поэтому пообещай, что не будешь закатывать здесь сцен, — серьёзно сказал Джин и, не предоставив Чонгуку вставить и слова, тут же грозно добавил, — просто скажи "хорошо".

— Хорошо, — заметно напрягшись, согласился Чонгук, уже поняв, что новости его ждут явно не самые радужные.

После пары секунд звенящей тишины, Джин начал:

— Ты уже взрослый и прекрасно понимаешь, что всё идёт не всегда так, как нам хочется, и не всегда мы решаем, что может случиться уже в ближайшем будущем...

— Много лишнего говоришь, братец, — начал закипать Чонгук, грубо перебивая Джина. — Я же уже пообещал, что не сделаю ничего такого, говори прямо!

— На днях нашего отца посещал лекарь...

***

Солнце стояло высоко над головой, а всё живое пыталось хоть как-то пережить ужасный летний зной. Вот и Чимин, не выдержав душного и сухого воздуха в замке, решил спуститься в дворцовый яблоневый сад. С раннего детства ему нравилось петлять в нём с самого утра до наступления ночи, нравилось забиваться в самые дальние углы, чтобы гувернёры не могли найти его и отправить на занятия, начиная читать различные сказки и истории из книг про любовь и счастье, разлуку и горе, найденных в родительской библиотеке, и нравилось просто мечтать о чём-то светлом и добром, о чём-то хорошем. Когда он стал чуть старше и появилось больше обязанностей королевского отпрыска, времени на подобного рода времяпрепровождения почти не осталось. И вот сейчас, будучи совершенно расслабленным и свободным, Чимин гуляет по тенистой аллее и нежный аромат цветов заполняет лёгкие, и даже на душе стало определённо легче.

Потратив утром много времени на поиски родителей, которые успели уехать куда-то по делам, непосредственно связанным с нашумевшим балом, принц был заметно подавлен, потому что придворные не дали никакой путной информации, а слуги молчали, как партизаны. Принц не успел позвать Тэхёна с собой, потому что тот убежал куда-то "по делам", оставив остальных художников, и что-то Чимину подсказывало, что когда тот вернётся, ему дадут намного больше работы, чем было до этого, а позвать кого-то из детей аристократов... Нет, их присутствия хватает на занятиях в Академии. Так как принцу был необходим социум и достойное воспитание, родители приняли решение отправить сына в Академию Благородных Омег, где дети высших чинов получали необходимые для уважающего себя аристократа знания, вроде изучения точных и гуманитарных наук, игры на музыкальных инструментах, танцев и этикета. Не сказать, что Чимину очень нравилось там учиться, но это было необходимо и потому он не стал упрямиться. Все обучающиеся там прекрасно знали, что с ними учится человек из королевской семьи, поэтому всячески пытались подлизаться, надеясь, что в будущем это сыграет им на руку. Однако Чимин не был глуп и наивен, поэтому пытался избегать всякой возможности сблизиться с кем-то из тех людей из-за чего поползли слухи о его нелюдимости, грубости и невоспитанности. На самом же деле  всё было наоборот, но людям уже было всё равно — те, кто не знал принца лично, уже были убеждены в том, что из него правитель будет никудышный.

Прохлада сада умиротворяла, от чего голову начали заполнять ненавязчивые романтичные мысли. С детства у Чимина была одна мечта, которая не покидает его до сих пор, — встретить такого человека, с которым он захочет провести остаток своей жизни. Не сказать, что эта мечта отличается благородностью или индивидуальностью, но это действительно то, чего хочет Чимин. Он часто представляет, как будет вот так неспеша гулять по саду, переплетая пальцы с человеком, которого полюбит всей душой и сердцем, и говорить обо всём на свете и одновременно ни о чём, как они будут прятаться от посторонних глаз, наслаждаясь временем, проводимым вместе, как будут дарить друг другу трепетные объятия и поцелуи слаще мёда под каким-нибудь раскидистым деревом. Да, Чимин больше всего на свете хочет испытать то приятное чувство в груди от своей влюблённости, он хочет дарить любовь и ощущать, что она взаимна.

Снова замечтавшись, принц не обратил внимания, как вышел к беседке, которую некогда построил один из его предков в знак вечной любви своему возлюбленному. Сейчас в эту часть сада обычно не заходят из-за того, что находится она довольно далеко от дворца, но за ней всё также продолжают тщательно ухаживать, как и за остальным садом. Услышав знакомые голоса, Чимин спрятался за ближайшим кустом утесника, несильно оцарапав левую щёку острым шипом. Поморщившись и поблагодарив Бога, что растение не попало в глаз, он прислушался к разговору, доносившемуся из беседки.

—...Ты точно сошёл с ума! — восторженно и несколько оторопело отвечал Тэхён.

— Не смей упрямиться и категорично мне отказывать. Ты лучше других знаешь, что я так просто от тебя не отстану, — настойчиво вторил собеседник.

Через просветы между яркими жёлтыми цветами и множеством колючек, Чимин увидел отвернувшегося куда-то в сторону Тэхёна и главного королевского советника — Намджуна. Последний медленно приблизился к художнику и, положив свои руки тому на плечи, что-то прошептал с безумно нежной улыбкой. Раскрасневшийся и явно обозлившийся Тэхён резко оттолкнул от себя советника, а сам отскочил на несколько шагов назад, поближе к лестнице, чтобы в случае чего мгновенно убежать.

— Да как ты вообще смеешь говорить такое?! А ты подумал о том, что буду чувствовать после подобных слов я? — отвечал художник, от нервов начиная заламывать руки и блуждать глазами по всему, чему только можно, но избегая встретиться взглядом с Намджуном. — Определённо сумасшедший. — а после сказал, как отрезал. — Пока не поймёшь насколько глупа и рискова твоя идея, лучше не подходи ко мне.

Дождавшись, пока в абсолютной тишине Тэхён не уйдёт в неизвестном направлении, Чимин решил выйти из своего горе укрытия. Да, он поступил нехорошо, подслушав чужую, определённо очень личную беседу, но разве он мог знать, что здесь будет ещё кто-то, помимо него самого? Уже наступив на первую ступень и услышав под собой неприятный скрип, принц поспешил сделать максимально непринуждённое выражение лица, будто всё так и должно было быть. Напуганный советник от неожиданности забыл про всякий этикет и прямо спросил:

— Что ты успел услышать? — вышло крайне рассеянно и неловко, а когда до Намджуна дошло с кем он говорит, так он испуганно прикрыл рот одно ладонью, а второй схватился за деревянные перила, чтобы случайно не упасть.Честно говоря, Чимину показалось, что у него вот-вот глаза из орбит выпадут. — Простите, Ваше Высочество, не узнал. Прошу простить мою грубость, я приму любое наказание.

— Я слышал только конец вашей беседы и мне невероятно жаль, что я так нагло подслушал этот разговор, — сделав вид, что последних слов советчика и вовсе не было, принц подошёл ближе. — Могу я поинтересоваться? Только говори прямо и без формальностей, если не хочешь затрагивать эту тему, то я пойму.

— Не хочу, — тяжело вздохнув, Намджун присел на скамью, зарываясь ладонями в собственные волосы, — но я просто не понимаю, почему он всегда ведёт себя, как упёртый баран! Я просто хочу, чтобы Тэхён был счастлив...

— Но-о, — протянул Чимин, опираясь на скрипучие перила и заглядывая глубоко в сад,

— Но он каждый раз отвергает любую мою заботу о нём! — обречённо опустив плечи, ответил Намджун, выглядя сейчас совершенно подавлено и разбито. — А сейчас он и вовсе меня видеть не хочет! И из-за чего? Из-за того, что я просто предложил ему покинуть дворец и начать жить спокойной жизнью где-нибудь в провинции!

— Этот парень живёт при дворе гораздо меньше твоего, — как-то неопределённо хмыкнув, Чимин продолжил. — Уж не знаю, насколько вы с ним близки, но я не думаю, что он не хочет убежать с тобой лишь из-за того, что упрям. Видимо ты всё ещё не так хорошо его знаешь, раз тебе неизвестно о том, насколько он сам может быть заботлив. Ты так молод, а уже королевский приближённый, Тэхён просто не может позволить, чтобы настолько амбициозный человек, как ты, в одно мгновение лишился всего, ради него. — Немного помолчав, он ответил уже больше сам себе, погрустнев в одно мгновение. — Да, определённо, пока этот парень в здравом рассудке, он не позволит тебе обменять кукушку на ястреба*.

Неловкое молчание явно длилось дольше положенного. Принц продолжал внимательно наблюдать за природой летнего сада, сейчас такой прекрасной, благоухающей и яркой, какой, казалось, давно уже не была, а Намджун, всё такой же недвижимый, молча сидел, о чём-то размышляя. Не сказать, что принц был очень близок с советником, но достаточно доверительные отношения у них сложились ещё давно, когда Намджун только переступил порог дворца, будучи несколько младше и совсем недавно сдав королевские экзамены. Было забавно наблюдать, как он обживался во дворце и как всегда смотрел дольше положенного на одного художника. Чимин никогда не забудет, как тот впервые решился заговорить с Тэхёном, но кое-что тогда явно пошло не по плану. Сильно нервничая, Намджун предложил свою помощь работающему в это время над портретом принца Тэхёну, но вместо того, чтобы просто подерждать краски, из-за дрожащих от волнения рук и ног, он уронил и краски, и холст. Было много шуму и брани. Вспомнив это, Чимин не удержался и улыбнулся. Кто бы мог подумать, что художник, который поклялся, что когда-нибудь убьёт советника, будет сбегать с ним на свидания в тайне ото всех.

— Неужели я так смешон сейчас?

— Не переживай, мой смех совсем не связан с тобой, — ещё раз бросив взгляд на Намджуна, он поправился. — Почти не связан.

— Как думаете, долго ли он будет держать на меня обиду? — с неимоверной надеждой в голосе спросил советник, опустив глава в пол. Видимо, ему всё ещё было совестно за то, как он был груб ранее.

— Он будет ещё большим ослом, чем есть сейчас, если действительно затаил на тебя обиду, — с неловкой улыбкой ответил принц, присаживаясь рядом, взглядом наблюдая за тем, как яркая красная бабочка пролетела прямо перед его лицом и упархнула вглубь сада. — Мне не хочется тебя лишний раз обнадёживать, но на его лице было написано, что он безумно счастлив от твоих слов. Просто дай ему немного времени и лучше пока не лезь на рожон.

Затянувшееся молчание сопровождало успокаивающее пение птиц и слегка назойливое жужжание насекомых.

— Не хочу отвлекать тебя от твоих мыслей о Тэхёне, но может хотя бы ты мне объяснишь, чем этот бал так сильно отличается от любого другого?

— И вовсе не о нём я думал! — с румянцем на щеках возразил Намджун, выглядя сейчас совсем как загнанный в угол зверь. — Подождите, вы сказали бал? Разве вам ещё ничего не сообщили? — увидев в чужих глаза крайнюю степень непонимания, советник поспешил объяснить. — Надеюсь, ваши родители не собирались этого от вас скрывать и не предложат мне, после того, как я вам расскажу, поиграть немного на виселице. Если говорить совсем уж кратко, то в соседнем королевстве умер правитель и его место занял его сын. Сейчас он ищет любую возможность, чтобы подписать как можно больше торговых соглашений с вашими родителями, — немного помолчав, будто решая говорить или нет, Намджун продолжил с максимальной осторожностью в голосе. — И помимо этого, он, возможно, предложил свою кандидатуру в качестве вашего будущего мужа.

— Что он сделал?!