Удав

Чонгук впервые про себя называет Тэхёна удавом, когда встречается с его взглядом на вечеринке коллег по поводу сданного заказчику проекта.

Не участвуя в шумных беседах, он сидит на барном стуле, потягивая приторно-сладкий коктейль через трубочку. По спине неожиданно пробегает неприятный холодок и инстинкты подталкивают срочно найти источник опасности. Тело срабатывает на автомате – он оборачивается и смотрит на веселящуюся толпу, ведет плавно глазами, не задумываясь над тем, что ищет. Дискомфорт никуда не уходит и он ежится, еще раз пробегаясь глазами, и вздрагивает, наталкивась на чужой взгляд, которым его прожигают, замирая камнем. Он свой отвести не может, моргая реже, чем обычно, и, возможно, это дает ошибочный сигнал, что он не против познакомиться.

Парень делает пару шагов в его сторону, вызывая у Чонгука чувство, напоминающее панику: сердце бьется чаще, ладони подрагивать начинают, и ему хочется сбежать. Спрыгнуть со стула и позорно ретироваться с луча внимания удава. Но на деле он двинуться не может, гулко сглатывая и все шире распахивая глаза.

«Удав» присаживается рядом, все так же гипнотизируя взглядом, и, когда, наконец, заговаривает, Гук нелепо распахивает челюсть. Кажется именно таким голосом дьявол предлагает продать душу. Гук кивает, не разбирая, что именно ему говорят. Разве это важно, когда уже готов отдать душу, не задумываясь. 
*** 
Чонгук думает, что между ног у Тэхёна тоже удав, который в один прекрасный момент в гланды ему упрется, через задний проход.

И почему ему в голову не пришло, когда они начали встречаться, что прозвище Тэхёна «тренога» из уст его друзей детства, приклеилась не из-за какой-то детской нелепой ситуации. Гук даже спросил, что оно означает, но заметив, как Тэхён шикнул на парней, недовольно сверкнув глазами, не стал настаивать.

Ответ стал очевиден, когда он увидел, наконец, Тэхёна обнаженным. Смотря на него восхищенно-опасливо, Чонгук выдохнул, озаренный догадкой: «тренога... из-за него», указывая пальцем на «удава», который Тэхён лениво поглаживал.

У Чонгука тогда снова приступ легкой паники случился. Не то, чтобы он не баловался дилдо большого размера, но там он контролировал процесс, опираясь на свои ощущения. Вживую же в их стране с подобным встретиться, как выиграть в лотерею, и он не был уверен, что готов к такому «подарку».

Тэхён, оценив отразившиеся на лице парня эмоции сомнения, приблизившись и мягко надавив на плечи, чтобы тот лег на спину, уверил, нежно поглаживая, что он в надежных руках.

Гук зажмурился от нарастающего желания. Мысли сбежать, улетучились, как только тела коснулись горячие ладони, а губы с языком начали чертить влажную дорожку от пупка к шее. Тэхён облизал изгиб ушной раковины, прежде чем прошептать на своем дьявольско-змеином: «не бойся, банни, я знаю, как им пользоваться». Гук воздух рывком втянул, впиваясь пальцами в спину нависшего над ним парня, и шире раздвинул ноги, прежде чем тихо, но твердо произнести: «я тебе доверяю».

Тэхён доверие оправдал, три раза. Потом еще два. Следующие два дня Гук немного прихрамывал, но это стоило того.

В придачу к ранее отданной змею-искусителю душе, он с радостью вручил и тело. 
***
Гук перестает трепыхаться, расслабляясь в захвате, принимая свое поражение. А Тэхён не спешит расцеплять хватку руками поперек и убирать с его бедер ноги, довольно улыбаясь в затылок и блаженно вдыхая аромат увлажнившейся из-за схватки кожи на шее Чонгука.

Чонгуку обидно, между прочим, что он снова проиграл. А ведь был уверен, что в этот раз победа будет за ним, но стоило хёну увернуться и, схватив сзади, прижать его руки к торсу, обхватывая железным кольцом своих поперек - можно было сдаваться, чего Гук, естественно, допустить не мог, и бился в его руках до изнеможения, понимая, что это совершенно бесполезно и он зря тратит силы. Конечно, если бы это была уличная драка, он бы попытался ударить противника затылком по носу... Но это не драка, а скорее соревнование на ловкость и выносливость, чтобы просто подурачиться или решить мелкую недоссору, а иногда прелюдия, и держит его в захвате не враг, а любимый человек, который, насладившись своей победой, зацелует «сладкого банни» до звездочек перед глазами, а потом нежно залюбит, до фейерверков и надрывных стонов.

Самолюбие Чонгука, конечно, задевает тот факт, что его усиленные тренировки на фоне тех, что делает Тэхён, и протеиновые коктейли, не перебивают врожденную силу рук хёна и его способность выворачиваться, когда, казалось бы, нет никаких шансов. Не то, чтобы он совсем не выигрывает, но случается это реже. Значительно реже и подстегивает его регулярно провоцировать Тэхёна на новый раунд. Как сегодня.

Устало откидывая челку со взмокшего лба и укладываясь на часто вздымающуюся грудь головой, Чонгук удовлетворенно думает, что быть кроликом в руках этого удава не самая плохая участь. А когда его талию обивают родные крепкие жилистые руки, прижимая сильнее, довольно улыбается – он точно не проиграл. 
***
- Скажи своему бойфренду, чтобы он прекратил душить меня взглядом, - передернув плечами, шепнул коллега в ухо Чонгука, кивая в сторону Тэхёна, который стоял поодаль, облокотившись на выступ в стене. Гук обернулся и, прыснув смехом, быстро взял себя в руки, делая вид, что он серьезно воспринимает просьбу явно нервничающего парня рядом. – Это вовсе не смешно. У меня от его взгляда волосы на загривке дыбом.

Чонгук, покачав головой, отошел от стола, взяв несколько буклетов. Коллега двинулся за ним.

- Что я ему сделал? – громким шепотом, спросил тот и ахнул, прикрыв ладонью рот: - Ты… ты рассказал ему, что я стырил у тебя вступительную?

Чонгук резко обернулся, смерил его недовольным взглядом, и, отвернувшись, продолжил собирать папки.

- Это же не бог весть какое преступление. Что же, меня теперь сожрать что ли за это?! – фыркнул парень, проследовав шаг в шаг за Гуком. – Или ты… О, нет, ты рассказал, что я ворую твои сырные палочки с ланч бокса и лепешки? – театрально заламывая брови, играя испуг.  

Гук выдыхает возмущенно:
- Так это ты?

- А кто еще?! – округляя глаза, и слегка флегматично, встречно бросает коллега, понимая, что зря сболтнул. Теперь у бойфренда Чонгука реально больше поводов его немножко придушить. – Гук, дружище, не рассказывай ему. Не хочу умирать во цвете лет из-за каких-то лепешек.

- Не каких-то, а шедевральных, которые делает мой парень, для меня, а не проглота воришки! – прерывает Чонгук, с недовольством в голосе, при этом едва сдерживая рвущийся смех. Нет, ну серьезно, как этот большой ребенок умудрился устроиться в эту компанию, да еще и на должность второго менеджера?!

- Тише! – шикает «второй менеджер», прижимая ладонь ко рту Чонгука. – Что ты орешь? Не приближай мой конец. Я все еще надеюсь попасть на твой День Рождения, чтобы познакомиться, наконец, с твоей сестрой.

Гук, недовольно сдвинув брови, поднимает на него глаза. Парень спешно убирает ладонь, смотря в ответ с мольбою, смешно скуксив лицо.

- Вот это ты зря, - угрожающе произносит Чонгук. – Ты себе самолично сейчас могилу выкапываешь.

- А что я сделал? – по-настоящему тревожно переспрашивает парень.

- Как думаешь, что увидел Тэхён? – Гук спиной чувствует, как его парень звереет. – Ты хвостом за мной ходишь по залу, говоришь что-то, смеешься, наклоняешься, хватаешь меня за руку. А только что он видел, как ты прижал меня к себе за талию, и, наклонившись, что-то прошептал. Хорошо хоть, что с этого ракурса ладони, которой ты мне рот зажимал, не видно… Хотя может наоборот – хуже.

Парень напротив все шире распахивает глаза, пытаясь беззвучно оправдаться, мотая головой. Он на Тэхёна оборачивается и реально пугается.

А у Тэхёна на лице желваки ходуном ходят и ладони сжимаются в кулаки. В глазах до этого спокойных, злость плещется. Гук, коротко оборачиваясь, убеждается, что его любимый с трудом давит в себе собственнический инстинкт и приступ ревности, и это так заводит, что в штанах ощутимо тяжелеет.

- Я же… по девочкам, - жалостливо тянет парень, про которого Чонгук на мгновение забыл.

- Для Тэхёна это не аргумент. – Его забавляет спровоцированная на пустом месте его недотепой коллегой ситуация, и то, в какие, он уверен, приятные последствия это выльется для него. Вывести Тэхёна на ревность не так-то просто, но если это случается, секс после особенно ненасытно-агрессивный, с шипением и порыкиванием, и отметинами по всему телу. Гук шумно сглатывает, одергивая низ пиджака и прикрывая пах стопкой папок. – Он сначала бьет, потом разговаривает. – Гуку нравится то, как на лице вечного пофигиста настоящие эмоции страха за свою смазливую мордашку проявляются. – Свали, пока есть время, а, я, кхм, так и быть, отвлеку своего Отелло. И прекращай быть таким… инфантилом, будто тебе шестнадцать. – Тот, делая шаг назад без резких движений, кивает Гуку, как болванчик. – И, насчет моей вечеринки… забудь. Тэхён заглотит тебя, как удав – одним махом, - буднично добавляет он, пожимая плечами. Шутку коллега оценивает, нервно хихикая и скрываясь за дверью с противоположной стороны.

- Какого черта это недоразумение тебя лапает? – бархатно и обманчиво спокойно спрашивает Тэхён, прижимаясь грудью к спине Чонгука. – И с какой наглостью. На моих глазах. – Распаляя соблазнительным шепотом в ушко и укладывая ладони на бедра, пользуясь тем, что за стендом их не видно для остальных присутствующих. – Голову ему откушу, он все равно ей не пользуется.

Чонгук пытается дыхание выровнять, но у него, конечно, ничего не выходит. Ноги от одного хриплого шепота подкашиваются, а мягко сжимающие бедра ладони распаляют, вызывая желание откликнуться на ласку.

Тэхён расплывается улыбкой, когда Гук ягодицами ощутимо вжимается в его пах:
- Что ты делаешь, банни? – соблазнительно тянет он, целуя его в шею. – А если кто-то увидит? – ему в принципе плевать, но он знает, как Чонгук дорожит не только работой, но и своей репутацией.

Гук сглатывает вязкую слюну, реагируя на голос дрожью во всем теле. Разум плывет от нарастающего возбуждения, но он сопротивляется желанию, потому что… работа еще не закончена, и его Зм<i>е</i>я здесь быть сегодня не должно. Но, как всегда, жизнь вносит коррективы, земля из-под ног плывет, и в брюках свободного кроя палатка на месте ширинки, которую он папками с материалами для презентации прикрывает.

Тэхён догадывается, что у Чонгука проблема в той стадии, когда только ведро со льдом поможет или…
- Что тебя так завело, Чонгуки? – подталкивая его к выходу, через который ранее ретировался виновник щекотливой ситуации.

Гук ноги ватные переставляет, смещая вес на точку опоры, которой служит грудь Тэхёна, хватаясь за его руки, чтобы не споткнуться:
- Ты приревновал, - искренне сознается он, дрожащими пальцами, пытаясь выудить ключ от кабинета из кармана.

- А ты возбудился? – обрывисто шепчет Тэхён, буквально волоча его к небольшой софе в углу. Короткое булькающее «угу» в ответ, и он беззвучно смеется, сотрясаясь телом, не отвлекаясь от разоблачения Чонгука. – Ты ведь не подговорил его? – сбившимся дыханием спрашивает он, отшвыривая папки, в которые намертво вцепился Гук.

Тот активно отрицательно машет, задыхаясь от напора, с которым Тэхён его целует.

- Он… он меня на свидание приглашал, - рывками выдыхает слова Гук, оставив на потом уточнение, что предложение было в шутку и от отчаяния, с наслаждением жмурясь от обжигающих губ на шее.

Тэхён приподнимается на руках:
- Так и знал! Натурал недоделанный. Но… он же знает, что мы уже год вместе?! – взрыкивая, уточняет он, заглядывая в расфокусированные желанием глаза. Гук кивает. – Точно голову откушу, - хрипит Тэхён, стаскивая брюки с Чонгука, - и руки, чтобы не смел даже здороваться с тобой.

Гук выгибается довольно и тянет на себя Тэхёна. Мурчать хочется от того, как ему приятно то, что его парень готов ревностно защищать их отношения, несмотря на то, что он сам способен отвадить ухажеров размером и побольше, чем несчастный коллега.

У Тэхёна снова приступ ревности. Это чувствуется по тому, как пальцы сильнее сжимают бедра, а на ключицах горит кожа на месте будущих узоров из засосов. Движения отдают отчаянным желанием заявить права, и Гука от этого ведет, как от крепкого алкоголя, и все же разум напоминает, что ему примерно через полчаса провожать делегацию - на растяжку времени нет, которая нужна его телу на постоянной основе. Он уже готов напомнить об этом Тэхёну, предложив по-быстрому передернуть, но его ловко переворачивают, укладывая грудью на невысокую мягкую и широкую спинку. Гук прыскает смехом, когда Тэхён начинает поправлять его пиджак, чтобы не выглядел «словно из задницы вынули», и, о, боже, едва успевает заглушить стон, прикусив кулак.

Тэхён прерывает пошлое чмоканье между половинок, уточняя соблазнительным шепотом, сколько у них времени.

- При-и-мерно, о-ох, полчаса… - пыхтя слова в обивку, отвечает Гук, сильнее прогибаясь.

- Достаточно, чтобы ты кончил только от языка, - самоуверенно хрипит Тэхён, уткнувшись носом между ягодиц.

Чонгук ногтями в спинку впивается, издавая короткие тихие стоны. Снова возникает сравнение Тэхёна с рептилией, иначе невозможно объяснить, как его язык так глубоко проникает. Гук пальцы поджимает, его трясет от остроты ощущений, и он на сто процентов уверен, что в тайминг он уложится.

Возможности он свои переоценивает, недооценив Тэхёна. Уложились они в двадцать минут, так что у него остается с лихвой времени, чтобы вдохнуть нормально, и привести себя в порядок, с помощью Тэхёна, конечно, который ловит его на поворотах, чтобы он не убился, пытаясь с телом после оргазма совладать и брюки натянуть.

Про белье они забывают. Тэхён машет плавками, заливисто смеясь, заставляя Чонгука краснеть из-за оплошности.

- Банни, твое умение смущаться из-за незначительных моментов, и без стеснения соблазнять мужчину в людном месте, на важном мероприятии…

- Своего мужчину, - высунув язык, прерывает Гук, подбирая папки.

Он протягивает руку, чтобы забрать из ладони свое белье, но Тэхён проворно сует его под себя, соблазнительно поводив бровями.

- Немного интриги тебе не повредит, - басит Тэхён, растекаясь поудобнее на софе.

Гук, распрямившись, окидывает его взглядом. Сейчас его парень напоминает довольного кота или тигра, развалившегося в тени, после сытной трапезы. Сравнение, конечно, извращением попахивает, учитывая, что из еды в меню был только его зад, а возбуждение Тэхёна все еще слишком очевидно выпячивает в штанах. Очень отчетливо. Из Гука неосознанно рвется короткий звук, похожий на подвывание щенка. Прерывает не вовремя вкравшуюся задумчивость раскатистый смех хозяина того, на что он плотоядно таращился.

- Не волнуйся, мой мартовский кролик, через час ты получишь свою морковку, - успокаивает Тэхён, подмигивая.
***
- П-проверьте еще раз, пожалуйста. Я уверен, что заказывал столик. – Гук заметно нервничал. Он точно помнит, что бронировал место, сказал Тэхёну не беспокоиться об этом, а теперь их праздник испорчен. Из-за него.

Тэхён сейчас придет, и он губы прикусывает, смотря умоляюще большими блестящими глазами на администратора ресторана в фойе, который напоминает робота своей приклеенной улыбкой. Сзади Гука уже очередь скопилась из нескольких пар, но он не отходит от стойки.

- Пожалуйста, проверьте еще раз.

Парень все с той же улыбкой просит Чонгука проверить сообщения в телефоне. Гук заторможено тянется в карман за девайсом, стремительно потея, уже понимая свою промашку – в веренице сообщений, которые он, как и большинство людей, почти не читает, наверняка есть от ресторана. И сообщение, конечно же, находится, где в вежливой форме говорится, что, к сожалению, столик на нужную дату забронировать невозможно, и предлагается другой день. Датировано сообщение понедельником. У него было пять дней, чтобы зарезервировать столик в другом месте. Он снова поднимает взгляд на парня, который усилием воли удерживает улыбку, мягко прося его пропустить гостей.
– Меленький столик на двух человек, неужели ничего нельзя сделать?

- Простите, ничем не могу вам помочь. До конца месяца все занято, - снова повторяет администратор. – Прошу вас, не мешайте мне обслуживать гостей. Пожалуйста, - давит он интонационно, жестом руки показывая направление.

Гук кивает и, сгорбившись, отходит к стеклянной двери, дожидаться Тэхёна. На улице снег валит пушистыми хлопьями, так же, как и в ночь из знакомства. И он ностальгически вздыхает, вспоминая, как запихивал в такси Тэхёна, который настаивал, что первым должен поехать Чонгук, потому что смотреть на то, как он стучит зубами от холода выше его сил. В последнюю минуту, когда Гук уже закрывал дверь машины, под возмущенное «вы едете или нет?» водителя, его схватили и втащили в салон. Это и решило судьбу их дальнейшего знакомства, потому что, расстанься они тогда, так и не обменявшись телефонами, кто знает, как сложилась бы его жизнь до этого момента. До сих пор он мысленно благодарит решительность Тэхёна, которая так контрастирует с его вечными сомнениями…

- Прости, солнышко, я пытался вырваться раньше, - с нежностью произнес, влетевший в фойе Тэхён, и чмокнул его в щеку. – Почему ты здесь? Меня ждешь? Пошли, я голодный, как удав. Слона бы заглотил. – Он стянул с себя полосатый кашемировый шарф и стряхнул снежинки с волос ладонью.

- Столика нет. Я бронировал, но... Я думал… У них половина зала выкуплено, поэтому они отменили бронь. – Гук смотрел на него, поглаживая рукой верхние пуговички – привычка, которая проявлялась, когда он чувствовал себя очень виноватым.

Брови Тэхёна сначала медленно поползли вверх, потом опустились и сдвинулись к переносице:
- Как нет места? Как сняли бронь? Что за наглость?! – возмущенно пробасил Тэхён, разворачиваясь к столику администратора.

- Тише. Не выходи из себя, - схватив его за воротник пальто, громким шепотом, попросил Гук. – Это моя вина. Они прислали смс, которое я не прочитал...

- Ни в чем ты не виноват. Они могли позвонить! Что за сервис, если они смс рассылают, как рекламщики какие-то?! – Он вывернулся из рук Чонгука, который, честно, пытался его остановить.

- Простите, - глухо, но резко произнес Тэхён, сдвигая парочку у стойки в сторону. – Мы заказывали столик, но вы сняли бронь. Эсэмэской! – рявкнул он так, что администратор дернулся, резко отступив назад от своего стола. – У вас персонал немой, не могли уточнить, прочитали ли ваше чертово сообщение? Вы, что, забегаловка дешевая? По чеку и интерьеру вроде нет, а сервис на уровне закусочной на дороге.

Стоит ли говорить, что через десять минут они сидели на третьем этаже за вип-столиком с панорамным видом на заснеженные улочки старой части города, похожей на картинку из рождественской сказки: с гирляндами огней на фасадах зданий и снежными шапками на лаптистых ветках сосен. Чонгук открывал подаренную менеджером в качестве извинения бутылку шампанского, а Тэхён заливисто смеялся, прикрываясь высокими фужерами, со словами «в лоб мне не попади».

- С годовщиной, банни! – с нежностью выдохнул Тэхён, протягивая свой бокал, наполненный искристым шампанским. – Пять лет, как одно мгновение. Счастливое, наполненное радостью и бесчисленным количеством драгоценных воспоминаний.

Чонгук протянул свой, звонко чокаясь:
- С годовщиной! Я тебя люблю, - тихо произнес он, самое главное, и улыбнулся той особой улыбкой, которая только для Тэхёна, светясь тем особым светом в глазах, который только для него и из-за него.

- Я тебя люблю, Чонгуки, - мягко и с трепетом ответил Тэхён, сжимая его ладонь, на которой поблескивало обручальное кольцо, в своей с точно такой же полоской белого золота на безымянном пальце.