Никогда

Однажды Синьмо окончательно сожрал душу Ло Бинхэ, оставив на её месте только гулкую пустоту и безразличие ко всему.

Однажды, умирая в полном одиночестве в своём огромном замке, Ло Бинхэ вспомнил о Шэнь Цинцю и пожелал, чтобы они никогда не встретились и не причиняли друг другу всей этой боли.

Однажды жизнь Ло Бинхэ началась заново. Он не помнил своего раннего детства, не помнил, откуда появился, не помнил родителей. Весь его мир составляла приемная мать, единственный близкий человек, служение господской семье и греющий сердце огонёк в груди, зовущий куда-то.

Мир начал рушиться, когда не стало матери, похороненной в обломках человеческой жестокости. У Бинхэ остался только огонёк - непонятно откуда взявшийся, искрой теплившийся в груди всё это время, он повёл его вперёд, дальше по течению жизни, к школе заклинателей Цанцюн, выгрызать себе место в этом мире. Бинхэ был по уши в грязи, упрямо копая яму у подножия холма, на котором стояли заклинатели, а в груди разгорался огонёк, подгоняюще обжигая изнутри. Огонёк вспыхнул дрожаще и замолк, когда к Бинхэ подошёл один из учеников и пригласил его на пик Байчжань.

Огонёк вспыхивал редко, непредсказуемо - о нём легко можно было забыть, но сложно не обращать внимание. С каждым разом огонёк был всё больше, ярче, горячее, звал куда-то. Я уже там, где хочу быть, глупый, усмирял его Бинхэ. Огонёк шипел обидчиво и потрескивал, а Ло Бинхэ продолжал учиться, совершенствовать боевые навыки и только скромно улыбался разговорам о том, что скоро станет главным учеником Байчжань.

На собрании союза бессмертных огонёк полыхал непрестанно, неровно, и Бинхэ списывал всё на волнение от состязания. Он скользил взглядом по лицам заклинателей вокруг, всматривался, запоминал.

Никто так и не нашёлся. Разве Бинхэ искал?

Стоя у разлома в земле, ведущего в Бездну, с мечущимся в груди сердцем и меткой демона на лбу Бинхэ ощущал, как всё горячее разгорается в груди огонёк. Вокруг появлялись люди, молодые ученики школ и взрослые заклинатели, все смотрели не на Бинхэ, а на метку, и их взгляды давили, заставляли отступать ближе к разлому. Глаза Бинхэ застилала кровь, струящаяся из раны на голове, он видел только смазанные лица и не мог вспомнить ни одного, его взгляд метался из стороны в сторону, искал. Огонёк вспыхнул ярко, безумно, обжигая, Бинхэ не заметил, оступился он сам или кто-то его столкнул, но уже мгновение спустя он летел в Бездну, а на огонёк в груди будто плеснули чем - он дрожал, шипел, и бешено искрил, и тянулся туда, наверх.

Больше Бинхэ не забывал, что внутри него живёт живой огонь. Ему пришлось стать резким, жестоким - по-другому в Бездне и не выжить, - и он яростно уничтожал всё, что вставало у него на пути. Огонь тянул вперёд, не позволял останавливаться и, как путеводная звезда в мире без неба и единого ориентира, вёл за собой. Бинхэ привык к огню и принял его своей частью, ставя целью найти то, что тот ищет. Бинхэ искал - сначала в мире демонов, завоевывая себе статус, земли и соратников, заранее зная, что не найдёт, что все его усилия здесь всего лишь способ воплощения далёкой цели в жизнь. Потом в мире заклинателей, ощущая как всё горячее становится огонь, вырываясь похотью и взрывным характером. Синьмо, ненасытная тварь, голодная до энергии душ и заключенная в меч, держалась от души Ло Бинхэ подальше, боясь сгореть в диком огне, и жалобно выла, выпрашивая чужие жизни. Мэнмо... Мэнмо жался по углам сознания Бингэ, стараясь не привлекать внимания, но Бингэ уже давно догадывался, что старый демон от огня скрыться не смог. Мобэй Цзюнь пожимал плечами. Он не мог заморозить то, чего не понимал.

Бинхэ предпочитал контролировать и себя, и огонь в груди, и проклятый меч, гася огненные порывы в разврате. Девушки липли к нему, как пчелы, почуяв мёд, а он ломал им крылья, оставляя в своей красивой золотой сладкой клетке.

Бинхэ захватил дворец Хуан Хуа и стал повелителем демонов, объединил два мира и уничтожил заклинательские школы, завёл себе гарем из сотен девушек, но всегда чётко осознавал, что чего-то не хватает. Огонь в груди не затухал, наоборот, становился всё более нетерпеливым, навязчивым, всеобъемлющим. Огонь искал и не находил, сводя этим Бинхэ с ума. Огонь больше не тянул, он требовал и гнал, охватывая Бинхэ полностью. Найди, найди, найди, ты должен найти, он близко, найди его, найди. Бинхэ стал настороженным, подозрительным, нервным. Он не знал, кого искать, и как понять, что нашёл. Отвратительное чувство проскользнувшей и сразу же забывшейся мысли вечно было рядом, к нему нельзя было привыкнуть.

Напуганный таким соседством Синьмо, легендарный меч и ничто по сравнению с разгоревшимся в груди Бинхэ пламенем, панически метался в попытках найти выход.

Бинхэ держал в руке веер - обычный расписанный веер, тонко пахнущий бамбуком. Бушующее пламя затихло на мгновение, и Бинхэ стало холодно, настолько он привык к постоянному нетерпеливому жару. Секунду спустя пламя взвилось, загудело громко и взволнованно "НАЙДИЕГОНАЙДИ". Веер осыпался под ноги горсткой пепла, не выдержав этого напора. Бинхэ видел, как так же вскоре осыпется его душа и он сам, сгорев в этом пламени, если он так его и не найдёт.

Однажды, сгорая в огне собственного желания, Бинхэ хотел только одного - встретить Его.

Правда же в том, что Его в этом мире никогда и не было. Отразившись эхом в гулкой пустоте, желание Бинхэ было воплощено в жизнь объевшимся и ставшим невероятно могущественным Синьмо.

Бинхэ всегда искал, и чем дольше длились его поиски, тем более нетерпеливым и отчаянным он становился. Стоит ли говорить, что в этой жизни он так никого и не нашёл?