Любимая песня

       Все на корабле знали, что Нийота Ухура — меломан. Кто-то считал, что отчасти это повлияло на её выбор профессии. Также большинство знало, что у неё есть своеобразная коллекция, состоящая из любимых песен экипажа. Это было словно соревнование: узнать как можно больше чужих любимых песен. Учитывая, что временами предпочтения людей менялись, её коллекция была уже достаточно внушительной. Одним из немногих коллег, кто до сих пор отказывался раскрыть ей свою любимую мелодию был капитан. Даже Скотти спустя месяц осады сдался и раскрыл ей тайну той самой песни. Но Кирк со своим чёртовым упрямством категорически отказывался говорить. И это лишь подогревало любопытство Нийоты.

       — Капитан, что, если я попробую угадать?

       Джим с интересом посмотрел на связистку и нажал нужную кнопку лифта.

       — Каким образом?

       — Пойду от общего к частному. А вы скажете: права я или нет.

       Мужчина самодовольно усмехнулся.

       — Боюсь, у вас не получится.

       Ухура нахмурилась.

       — Почему?

       — У меня довольно… Специфичные вкусы. — Лифт остановился. — Но вы можете попробовать.

       Девушка хмыкнула. Обязательно попробует.

       Капитанское кресло привычно приняло чужой вес. Кирк активировал падд, с улыбкой проследив направление раздражённого перестука каблуков Нийоты. Было искренне жаль вновь огорчать её отказом, но ответ на вопрос выходил уж слишком личным. Врать ей в такой мелочи хотелось ещё меньше. Возможно, если через пару месяцев девушке так и не удастся приблизиться к «тайне», то она оставит свои бесплодные попытки.

       Через полчаса лифт вновь открылся, впуская на мостик привычных возмутителей спокойствия.

       — Доктор, это нелогично.

       — Меня от твоей логики тошнит.

       — Я думал, врачей учат логике. Хотя смотря на вас, я начинаю сомневаться, что их вообще чему-то учат.

       Джим усмехнулся и глубже откинулся в кресле. Громкие голоса, нарушившие покой помещения, отозвались в нём будоражащей воспоминания дрожью. В теле разлилось предвкушение.

       — Джим! Ты уверен, что тебе нужен старпом?

       — Ваша агрессия, доктор…

       — Скажешь «нелогична» и старпома на Энтерпрайз точно больше не будет.

       Кирк присмотрелся к этим неисправимым спорщикам. У Спока в непроницаемых на первый взгляд глазах плясали черти, а в голосе скользили нотки удовольствия от их очередной «дуэли». Маккой блистал возмущением и почти такими же вкрадчивыми переливами довольства. Казалось, ещё слово и воздух между ними заискрится от напряжения.

       Спок и Боунз часто спорили, но такие споры, Джим особенно любил и ждал их с предвкушением, заранее зная: следующим утром Маккой с ворчанием будет сводить им обоим синяки. Как там говорит команда, после происшествия с Ханом? Не буди вулкан, спящий внутри вулканца? Леонард только этим и занимался к удовольствию всех троих. Кирк ещё раз обвёл взглядом спорящую парочку и усмехнулся.

       Простите, мисс Ухура, но о любимой песне капитана, вам лучше не знать.

       — Очаровательно.

       — Иди к черту, Спок!

       — Какая жалость, что дверями турболифта нельзя хлопнуть, верно, Боунз?