Каффа

      Леонард не должен был так реагировать. В конце концов он сам сделал Джиму и Споку проколы для кафф, без которых правители новой цивилизации просто отказались бы их принять. Но в тот момент доктор совершенно не задумывался о том, как чертово украшение будет смотреться на Споке. Это была его главная ошибка.

       Они никогда об этом не говорили, но и Спок, и Маккой прекрасно знали, что острые вулканские уши были тайной слабостью доктора. Леонард любил осторожно массировать вытянутые кончики, когда вулканец пристраивал голову на его коленях. Любил при поцелуях зарываться пальцами в тёмные волосы и оглаживать завиток уха. Любил прикусывать мочку и тонкий хрящик, слыша тихие сладкие вздохи мужчины. Леонард просто любил уши Спока. А теперь эти уши наверняка будут ему ночами сниться.

       Серебристая проволока обхватывала ухо от корня завитка, завивалась на концах в спираль с зелёными камешками по центру, и, закручиваясь, плавно поднималась к закруглённому кончику уха. Там каффа образовывала острый наконечник с «каплей» в образовавшемся пустом пространстве. Такими же завитками опускалась к мочке. От острого кончика уха к мочке тянулись две тонкие цепочки. Изумрудные «капли», как роса рассыпанные по всей длине каффы, ослепительно блестели под корабельными лампами. Доктору казалось, что он слышит тихий звон, соприкасающихся звеньев.

       Леонард очень старался не пялиться, игнорируя знакомый разливающийся в груди жар. Судя по насмешливым взглядам Джима, чья каффа доктора совершенно не интересовала, получалось у него так себе. Конечно же, Спок тоже заметил. Непонимающе вздёрнул тонкую бровь. Маккой отзеркалил жест, даже не пытаясь скрыть перед ним свой интерес. Казалось даже губы ломило от желания прикоснуться, зацеловать наверняка оставшиеся зеленоватые следы на чувствительной коже, услышать в ответ тихий, удивлённый вздох. Уши вулканца наверняка будет ломить с непривычки и от того любое прикосновение будет чувствоваться в разы острее. Спок, словно прочитав его мысли, а может Леонарда просто подвела выдержка, поспешно отвёл от него взгляд.

       Спок наверняка удивился, когда Маккой остановил его перед входом в транспортерную. Доктор схватил его за тонкое запястье и утянул за угол в пустующий коридор. Однако при попытке поцеловать, он встретил неожиданное сопротивление. Вулканец ушёл слегка в сторону и выставил перед собой руку, удерживая мужчину на некотором расстоянии.

       — Доктор, боюсь, у нас нет времени на подобные прощания, — произнёс он бесстрастным голосом, однако не стараясь скрыть смешинки в карих глазах.

       — Да бросьте, Спок, от одного маленького поцелуя ничего не изменится, — с долей раздражения закатил глаза Леонард. Спок вздёрнул брови.

       — Стоит ли мне напомнить о происшествии на…

       — Мы теряем время.

       Пару секунд старпом обдумывал сказанное Маккоя, а после слегка наклонился вперёд и целомудренно коснулся его губами. Доктор страдальчески застонал.

       — Ты точно издеваешься.

       — Отнюдь. Вам стоит чётче формулировать свои желания, доктор.

       Леонард не стал ничего отвечать, понимая, что их перепалка может длиться вечно, а времени действительно мало. Вместо этого он подался ближе, прижимаясь к горячему телу, и поцеловал. В этот раз Спок не стал ему мешать. Не теряя времени, доктор зарылся пальцами в идеально уложенные волосы и коснулся нагревшегося от кожи светлого металла.

       — Постарайтесь закончить переговоры как можно быстрее и не в медотсеке, старпом, — настойчиво посоветовал Леонард, ловя слегка осоловевший взгляд мужчины.

       — Неужели Вас так зацепило это украшение? — иронично поинтересовался вулканец с насмешкой в карих глазах.

       — Катись уже, ради всего святого.

       Спок улыбнулся в свойственной ему манере: самыми кончиками губ. Большим пальцем огладил выступающую косточку на смуглом запястье.

       — Я постараюсь не дать капитану втянуть нас в неприятности, которые могли бы задержать, — пообещал он, отстраняясь.

       Уже через минуту вулканец оставил Маккоя наедине с одной из самых сложных задач в его жизни: не сойти с ума за то время, что Спока не будет на корабле.