Знаете, почему люди, которые всем стремятся помочь, редко подпускают кого-то с такой целью к себе?
Они знают.
И боятся.
Знают, как тяжело поднимать тяжести чужих переживаний и тащить их на себе. Знают, как тяжело прожевать и переварить это, чтобы подобрать правильные слова для успокоения.
Знают, что слова не всегда находятся — и чувствуют себя бесконечно виноватыми, когда тухнет огонек.
Тот самый, который они не успели спасти.
И эта вина мертвым грузом нависает на плечах — ее не стряхнуть, о нет. Она с тобой. На-всег-да.
Я знаю это.
И тем не менее тянусь спасать. Словно это моя миссия — помочь такому множеству, какому только успею за свою жизнь.
Я не преследую цель прославиться. Не таким способом, это слишком низко. Но если из-за этого меня будут помнить, то это будет меня согревать.
Это сложно. Почти невозможно.
Человеку с эмпатией очень сложно жить в этом мире без чувства, будто сердце разрывает. Сначала от того, сколько людей страдают, позже — от тех страданий, которыми с ним поделились.
Именно поэтому…
Поэтому я не позволю себе пасть духом. Не позволю себе нуждаться в помощи. В моменты слабости просто буду тихим.
Но я не позволю кому-нибудь помочь мне.
Я не хочу для них той боли, что копится во мне уже долгие годы. Я справлюсь.
Почему мы не подпускаем к себе тех, кто хочет помочь?
Мы боимся.
Мы боимся, что вся сокровенная боль, хранителями для который мы добровольно становимся, выльется наружу.
22.04.20, среда, 01:10