Ночь прошла спокойно, если не брать в счет отдаленные выстрелы. Я все-таки дежурил дольше Блэка и позволял ему спать больше, отчего с утра чувствоваю себя словно избитый. На часах половина девятого и мы вновь выдвигаемся по заданному пути.

Со временем ты начинаешь бояться каждого шороха и звука. Даже от обычного выстрела всячески вздрагиваешь посреди ночи, держа винтовку наготове под рукой. Всю ночную пору меня не покидало чувство страха быть пристреленным сраным испанцем или еще кем. Но больше всего боюсь за Блэка, пусть он и младше меня всего лишь на небольшие два года, но я ощущаю огромную ответственность за его жизнь. Тем более, он никогда и войны то в глаза не видел, только по ту сторону экрана.

Блуку повезло, что он не остался в Италии, хотя с одной стороны нам было бы легче втроем, но с другой стали бы более легкой мишенью. Не думаю, что нас отправят прямо в Новый Лондон, скорее, куда будет ближе или еще чего, поэтому вряд ли удастся увидеться с братом. Хотя, может это и к лучшему.

На улице слегка моросит и все еще туман. Это будет нам на руку: меньше видимость – больше скрытность. Однако нам это не помешало заметить войска испанцев, ведущие то ли британца, то ли немца. Они толкают его вперед винтовками и всячески издеваются над ним. Один из них бросает его прямо в грязь. Мы с Блэком наблюдаем за всей этой картиной издалека за небольшим холмиком, однако отчетливо можно было слышать из укрытия смех и, судя по всему, сами насмешки на испанском.

- Клятая британская шавка, думал, ты мог нас победить?

- Он мне пулю в живот засадил из здания, Антонио, - говорит один из солдат, характерно придерживая руку у места раны, откуда все еще стекает кровь.

- Хватит вам, у нас приказ не брать британцев в плен, по крайней мере, снайперов, поэтому просто перережьте ему горло, - говорит другой, судя по всему, главный в этом небольшом отряде. Это можно понять по отличительным знакам на форме.

- А чего патроны? – спрашивает, недопонимая, Антонио.

- Беречь патроны, незачем тратить их на такой шлак, - отвечает главный, доставая нож.

- Мы их спасем? – как-то без эмоций спрашивает Блэк, пока я поглядываю в бинокль, - ты хоть понимаешь, о чем они говорят?

Я продолжаю поглядывать в бинокль, пока не отвечая на вопрос Блэка, но спустя пару секунд со вздохом сообщаю ему:

- Пять человек, к тому же у них собака, судя по всему, полиция или еще чего. Ничего хорошего с британцем они делать не собираются. У них не особо хорошее вооружение, но не думаю, что стоит рисковать своими жизнями ради одного человека.

- Мы его просто бросим? – с небольшим сожалением, но пониманием спросил Блэк.

- Да, оставим его жизнь в руках испанцев и пойдем дальше, у нас своя миссия и путь, - отвечаю я, убирая бинокль обратно в рюкзак. Мой брат лишь кивает в знак понимания, но, тем не менее, он понимает насколько это жестоко так поступать. Я был бы не против помочь тому бедняге, но в такой ситуации мы ничего не можем сделать. Война есть война и ее не изменить. Нужно смириться с фактом того, что ты кого-то потеряешь или как-то гадко поступишь ради спасения своей шкуры. Я оглядываюсь назад: испанцы сначала ногами пинают британца. Тот лишь корчится от боли, но ничего в ответ не говорит, либо мы уже настолько далеко отошли, что ничего не слышим. Затем, их командир просто одним движением перерезает горло несчастному и солдат остался один на один со смертью и ощущением своей скорой кончины. Вот так легко умерли человеческий разум и тело.