«Я хочу, чтобы ты горел», — думает Намджун и смотрит на сидящего с ним за партой Чимина. Чимину четырнадцать, он внимательно всматривается в написанное на доске своими большущими карими глазами и улыбается очень тепло. Чимин любит самовыражение, поэтому его волосы вопреки всем школьным правилам выкрашены в яркий, очень весенний розовый цвет. На пухленькой детской ручонке еле заметен шрам, который раз за разом напоминает Намджуну, что они повязаны.
***
«Как же я тебя ненавижу», — думает Намджун и смотрит на Чимина. Чимин ведет Намджуна за руку к сараю за школой, останавливается, шепчет, что любит, что всегда любил. Чимину шестнадцать. Старшая школа, волосы небесно-голубого оттенка, на уме лишь эмоции, искренность, пожар. Его ресницы невинно и по-детски дрожат, пухлые губы тянутся за первым в жизни поцелуем. И Намджун, несмотря на все свои мысли, на этот поцелуй отвечает. Прикосновение выходит смазанным, неловким, но таким искренним. Чимин чуть не плачет от счастья, в его жизни начинается лучшая пора, а Намджун тихо ненавидит и мечтает, что на месте Чимина только что был другой. Верно говорят, врагов надо держать к себе ближе, чем друзей.
***
«Как же это смешно — быть тобой», — думает Намджун и смотрит на Чимина. У них экзамены на носу, но этот мальчик совсем ни о чём не заботится. Чимину восемнадцать, он днями пропадает на занятиях по танцам. Он ярко горит, он любит каждый момент своей жизни, он любит Намджуна. Сегодня он зовёт Намджуна домой, говорит, что два года отношений — очень важная дата. Рассказывает про соревнования, глупо смеется, когда ему напоминают про экзамены. Размышляет, что надо сходить на кладбище. Намджун хмыкает в ответ, что надо.
***
«По ночам я мечтаю, как хорошо сложилась бы моя жизнь, не будь в ней тебя», — думает Намджун и смотрит на Чимина. Чимину двадцать три. Волосы кислотно-зелёные. Он с горем пополам закончил школу и решил уйти в танцы профессионально. Он любит танцевать. А ещё больше он любит Намджуна и предлагает ему жить вместе. После согласия принимается искать достаточно хорошую квартиру, чтобы два студента смогли её оплачивать. Но сегодня Чимин не улыбается. Сегодня он, немного грустный, подходит к могиле, на плите которой написано: «Чон Чон Гук», и долго молчит. А Намджун вспоминает весну того года, когда ему было двенадцать. Как он бежал после школы домой, чтобы поиграть во дворе с соседским мальчиком, Чонгуком. Как однажды Чонгук привёл на встречу какого-то ребёнка и сказал: «Намджун, познакомься, это мой братик, Чимин, он теперь будет играть с нами». Вспоминает, как недобро у Чимина горели глаза, когда он смотрел на Чонгука. Какая была тогда тёплая весна. Вспоминает, как его раздражали девочки, которые одна за другой липли к Чонгуку и строили глазки, но ещё больше раздражал сам Чонгук, когда смотрел на Чимина. Как однажды Чимин за школой тихо одному Намджуну рассказал, что он знает о боге желаний, который выполнил всё, о чём только просил Чимин. У него появился велосипед, новая игровая приставка, даже отец расстался с той противной женщиной и вернулся к маме. Как Намджун не поверил, это же простые совпадения. Вспоминает, как заболел в середине апреля, как тогда вечером он услышал детские крики во дворе. Вспоминает, что, когда он прибежал, было уже поздно. Как Чимин стоял и смотрел. Как бешеные собаки из собачьей свадьбы, коих тогда ходило десятки, грызли, рвали детское тельце, как они рычали, кровь капала с клыкастых пастей. А Чимин стоял. И ничего не делал. Чонгука ничто не могло спасти кроме него, но Чимин и пальцем не пошевелил. Намджун поверил бы, что это шок, оцепенение, детская травма на всю жизнь. Но на следующий день Чимин сказал, что Чонгук мешал. Теперь его больше нет. Они могут быть вдвоём. Он показал царапину на своей ладони, что вот она — жертва богу. Намджун искренне пожелал Чимину смерти.
***
«Как же ты жалок в своих чувствах, Чимин. Я тебя ненавижу», — думает Намджун и смотрит на Чимина. В больничной палате пахнет спиртом, но это не важно. Тело Намджуна не двигается, голова болит адски. Чимин плачет перед его кроватью. Просит прощения за аварию. Намджуну нет дела до извинений, ему просто очень тяжело, и он проваливается в сон. Потом краем уха слышит, как доктор рассказывает Чимину, что Намджун больше никогда не сможет ходить.
Чимин сидит в палате всё время и в какой-то момент ночью, думая, что Намджун не слышит, тихо напевает: «Возьми мою душу и отдай ему тело».
На следующее утро Намджун чувствует, что что-то не так. Он встаёт на ноги, но он же слышал — он более не может ходить. Пытается найти дверь в ванную палаты. Нащупывает в темноте переключатель света, в тусклом свете лампы находит зеркало. Нужно срочно понять, что не так. Он смотрит на отражение и сначала не осознает, что видит. Из зеркала выглядывает Чимин. Его лицо, его волосы, синяки под глазами. Намджун прикасается к губам, ко лбу, судорожно водит руками по щекам. Нет же, как такое возможно? Почему это произошло именно с ним? До Намджуна медленно доходит, что случилось.
Он стал тем, кого хотел сжечь.