— «О, если бы земля…», нет, что там? — парень сменил торжественно-грустно лицо на обычное и взялся за листки с текстом.
Прежде чем он что-то отыскал бы, прозвучал скучающий голос со стороны первого ряда:
— «О, если бы моя земная плоть… расплавилась, растаяла в росу…», — не поднимая голову, процитировал Тэхён, в это же время печатая в телефоне сообщение для Юнги с вопросом, когда он освободится. — Гамлет заплакал бы, глядя на тебя.
Они оба становились всё более занятыми. Юнги — в работе и мини-оркестре. Тэхён — в спектакле, в котором ему была отведена роль какого-то второстепенного незначительного паренька, который никак не повлияет на сюжет, но почему-то будет раз через раз ошиваться рядом с Гамлетом в качестве его старого друга из университета. У Тэхёна вызывало сомнения, насколько целесообразным было такое «сохранения авторской задумки», учитывая замену главного персонажа — дяди — на друга.
Зачем искать смысл там, где он уже поломан просто потому, что кто-то посчитал, что изначальная авторская идея и даже подача уже больше «не в теме», а профессор по Речи и её Красоте решил, что достаточно сведущ, чтобы это одобрить? И даже точно так же одобренные им правки от Тэхёна не сильно спасли ситуацию. Возможно, поэтому Тэхёну было ни холодно, ни жарко от того, какую роль он занимал в этом и сколько у него строчек.
Это в любом случае уже не так достойно, как могло бы быть. И почему вообще везде Шекспир? Как насчёт других идей, других пьес, других авторов? Нет, им нужно было перекроить под себя чужое, называя это недостаточно современным, вместо того чтобы просто взять и поискать что-то более «подходящее современным нормам». Если бы постарались, может, даже нашли бы и что-то с нетипичными видами отношений и не вписывали бы это туда, где этого не должно было быть. Хотя, по правде, после ознакомления с оригиналом, у Тэхёна возникли некоторые сомнения на этот счёт, но это было его личными догадками.
Даже если что-то туда и закладывалось Шекспиром, всё это имело свои посылы и свою атмосферу. Свои причины, чтобы быть настолько сокрытым от глаз. Явно не для того, чтобы кто-то вытащил это и сделал сверхочевидным во благо своего времени, а для лучшей моральности подменил дядю на рандомного человека, лишь бы не родственника, а то уж совсем какой-то больной образ главного героя нарисовался бы.
Молодцы. И на стул современных реалий присели, и стула ненужной критики избежали, а то, что потеряли львиную долю драматичности и той самой трагической дилеммы, которая делает всё по-настоящему интересным — кого это волнует.
— У тебя какие-то проблемы? — недовольно ответил парень на заявление из угла первого ряда.
— У меня нет, но у тебя точно есть, — усмехнулся Тэхён, проверяя, нет ли ответа на его сообщение.
— Если такой умный, почему на вторых ролях?
— Не знаю, мне так сказали, — Тэхён взглянул на недовольного, а затем на не вмешивающегося Сокджина, и продолжил, раз всё так гладко идёт. — Может, из-за того, что у тебя не было бы шансов, если бы мы за это место конкурировали.
Парень начинал кипеть. Он старался не подавать вида, но кому как не Тэхёну лучше всего знать, как выглядит человек, который вот-вот взбесится.
— Считать с телефона строчку, сидя в углу лавки, конечно, очень талантливо, — саркастично предъявил парень.
— Я не читал, — честно сказал Тэхён.
Только ему, конечно, не поверили.
— Брехня.
Тэхён заблокировал телефон и со вздохом посмотрел на него, опираясь на стол локтем и подпирая голову:
— Хорошо. Тот же монолог, любая строчка.
Парень взял листок и начал читать наугад:
— «Отец мой мать…».
Тэхён быстро подхватил:
— «…так трепетно любил, что не давал ветрам лица её касаться. Земля и небо! Неужели должен я это постоянно вспоминать?», — протараторил Тэхён без особого энтузиазма.
— Это просто две строчки.
Тэхён и правда не очень хорошо запомнил это место, но он помнил чуть дальше и посчитал, что будет достаточно убедительным, если без заминки расскажет тот кусок, который точно помнил. Учитывая, что это действительно могло считаться внушительным куском для того, кому эта роль даже не принадлежит. Он вылез из-за длинного стола и продолжил монолог с места, которое было спустя пару строчек после того, где он остановился.
— «Непостоянство. Вот для женщин имя. Ещё не износились башмаки, в которых, плача шла за телом мужа, и вот она, о боже, зверь бездумный печалился бы дольше…», — Тэхён не отрывал глаза от лица парня, неспеша шагая в его сторону.
Никто не двигался с места и не произносил ни звука, опасаясь нарушить интересный момент.
— «Вышла снова замуж. За Клавдия, что другом был отцу… Соль лживых слёз в её глазах распухших не высохла, но вот она уже в чужой постели, в мир зло несёт такое поведенье», — остановившись в шаге, Тэхён договорил твёрже и грубее, но всё выглядело так, словно это было необходимо для роли. — «Разбейся, сердце, если нет терпенья. Мой долг — молчать и ждать момент для мщенья».¹
Несколько секунд все переваривали увиденное, а Тэхён равнодушно смотрел на своего «соперника», наблюдая на его лице много всего: от не очень хорошо скрываемой растерянности до недовольства, серьёзного недовольства.
— Не влезай, пока твоя очередь не пришла, — наконец, заговорил парень.
— Не вынуждай меня влезать своей бесполезностью, — в том же тоне отозвался Тэхён.
— Это же ты первый влез с подсказками, когда тебя не просили.
— Я просто хотел сэкономить всем время, раз уж ты такой медленный, — Тэхён легкомысленно пожал плечами. — Это начальный монолог, а ты уже ничего не помнишь.
Напряжение нарастало, и Сокджин посчитал, что самое время вмешаться. Он старался давать всем возможность разбираться самим, но при ощутимой угрозе перехода в физические разборки он не мог оставить это как есть.
— Давайте сделаем перерыв. А вы двое останьтесь, — он указал на виновников сцены.
Остальные после сомневающихся перешёптываний всё-таки послушались и неторопливо освободили аудиторию. Правда, большинство остались прямо за дверью, любопытствуя о дальнейшем развитии событий.
Сокджин заговорил раньше, чем опять начался бы спор:
— Предлагаю два варианта: я быстро решу всё за вас, или вы сами решите это между собой, но так, чтобы решение полностью устроило вас обоих.
— С радостью уступлю, если обещаешь не тратить наше время своими заиканиями, — насмешливо сказал Тэхён.
— Нет, забирай, — ответ был на удивление быстрым. — Легко выставить себя умником, но совсем другое продержаться так в долгосрочной перспективе.
— Ну, я хотя бы не ночной кошмар режиссёра.
Парень всплеснул руками и отошёл, бросив взгляд на Сокджина, которому ничего не оставалось, кроме как выражать полную незаинтересованность в результатах их выбора. Не хотелось бы потом получить упрёки в предвзятости, хотя, честно сказать, он с самого начала видел больше потенциала у Тэхёна, иначе не вынудил бы его подписаться на эту затею.
Такие, как он, во многих аспектах были особенными. Не единственными в своём роде, но довольно редкими, и эта редкость как раз и делала их особенными. Наблюдать за ним было интересно и в очередной раз вызывало лёгкую ностальгию по собственным молодым временам.
— Прогуляйтесь до перерыва. Если что, скажете, что я разрешил. После этого начнём заново с новыми ролями, — объявил Сокджин, после чего посмотрел на парня, лишившегося главной роли. — Обсудим с остальными, как перераспределить роли. Я всё ещё хочу, чтобы ты был где-нибудь впереди.
Тэхён не стал дослушивать, уходя сразу после слов про прогулку. В телефоне уже давно был ответ от Юнги, но тогда ему было не до этого. Прочитав это сообщение, он воодушевлённо направился к нужной аудитории дожидаться перерыва.
Выходя из кабинета, он наткнулся на толпу подслушивающих. Парочка из них похлопали ему, и он подыграл, поклонившись с приложенной к груди рукой:
— Спасибо-спасибо, а теперь позвольте пройти, дамы и господа, — сказал он в старинной манере.
Люди расступились, и он пошёл дальше, моментально забивая на свою актёрскую улыбку и на всё, что случилось в последние десять минут. Сейчас его заботило добраться до Юнги. Они не виделись с выходных, а это аж полтора дня.
Время до перерыва оказалось дольше, чем выглядело на часах. Сначала он стоял у двери, потом у окна, потом разгуливал туда-сюда в коридоре. Пару раз он попадался на глаза преподавателям, но, как и просил Сокджин, он просто говорил, что ему разрешили. В основном, вопросы об этом вообще были простой вежливостью. Никому на самом деле не было дело, прогуливал ли он или ещё что-то. Студент должен сам о себе заботиться, а если не позаботится — для этого есть штрафы. Всё прямо как в жизни. Косячишь раз, другой, третий — получаешь «наказания», а потом, возможно, всё и вовсе может для тебя закончиться.
И почему всё упирается в это? Жизнь без таких глупостей была бы проще. Было бы проще иметь возможность делать, что захочется, если это никому другому не вредит. Как развиваться в своём темпе, если он в мире, где шаг вправо, шаг влево — расстрел? Условно, конечно, но всё-таки раздражает. Невозможно подстроить всех под одни правила, и само существование Тэхёна было тому подтверждением. Этот мир нелогичен, несправедлив и, кажется, очень глуп, иначе зачем было давать именно такую метку такому, как Тэхён.
Во время звонка Тэхён на всякий случай отступил в сторону, делая вид, что он вообще никак не связан с этой аудиторией. Когда все вышли, он осторожно заглянул, убедившись, что никого нет, а потом зашёл.
— Добрый день, профессор.
— Привет, проходи, — Юнги улыбнулся, увидев его.
С недавних пор Тэхён начал замечать эти абсолютно ненужные фразочки, вроде «проходи» или «подожди», будто он не зашёл бы без этого и не ждал бы, когда Юнги занят. Не то чтобы раздражало, но слух цепляло, особенно после слов в клубе о том, что он якобы имел право что-то не разрешить.
— Сокджин сказал, ты стал звездой на репетиции, — Юнги отложил очки, поворачиваясь к нему.
— Старый сплетник, — Тэхён усмехнулся, закрывая за собой дверь.
«Когда успел…», — додумал он.
Юнги собирался сказать что-то об уважении к старшим, но быстро подметил, что Тэхён не намеревался никого оскорблять.
— Ты отобрал главную роль, которая тебе даже не нужна, — с лёгкой улыбкой сказал он.
— Я не отбирал, — невинно ответил Тэхён. — И, как вы верно подметили, профессор, она мне не особо нужна. Я всего лишь выразил несогласие с его подходом к игре, и он не придумал ничего лучше, чем просто отдать эту роль мне.
Дойдя до стола, Тэхён внезапно свернул в сторону, делая вид, что передумал подходить для их привычных объятий.
— Теперь я ещё больше хочу прийти посмотреть, — Юнги позволил ему это баловство, но подыгрывать не стал, оставаясь на месте.
— Я тоже хочу посмотреть твоё выступление, — с улыбкой ответил Тэхён.
— Значит, постараемся успеть, — Юнги держался, но после нескольких взглядов от Тэхёна всё-таки оторвался от места, подходя к нему и, наконец, обнимая. — Сегодня снова собираемся, ты пойдёшь?
— Не, — Тэхён обнял его в ответ, мотая головой. — Может, в другой раз.
— Многие студенты убили бы за такую возможность, — Юнги погладил его по спине.
— Как и за главную роль, — на лице Тэхёна разрослась улыбка.
— Да.
— Думаешь, я странный? — Тэхён спросил это с усмешкой, но в глубине души, пожалуй, это беспокоило его.
— Ты интересный, — исправил Юнги, заботливо поправляя его волосы; не ради красоты, а ради лишней возможности прикоснуться к нему. — Я уже говорил, мне это нравится.
— И ещё ты говорил, что я тебе нравлюсь, — игриво напомнил Тэхён.
— Это всё ещё так, — серьёзный ответ Юнги смутил его.
И немного расстроил. Потому, что напомнил в очередной раз, что симпатия не гарантия всего. Почему тогда работа в клубе всё ещё существует? Почему он, глядя прямо в глаза, успешно отыгрывает, как там, так и здесь? О какой честности он мог просить, когда сам не был честен?
— Ладно, перерыв скоро закончится, — Тэхён осторожно выкрутился из объятий.
— Хорошо, иди, — Юнги нехотя выпустил его.
— Почему ты… — Тэхён запнулся, не уверенный, стоит ли поднимать эту тему, особенно в такой неподходящий по времени момент.
— Что?
После небольшой паузы Тэхён решился:
— Ты замечал, что ты всё время как будто разрешаешь мне что-то? — он старался не звучать обвинительно.
— Разве? — Юнги вскинул брови.
— Да, — Тэхён не отводил взгляд от его лица.
— Тебе не нравится? — Юнги стал выглядеть немного взволнованным. С таким выражением лица сложно было не поверить, что он по-настоящему беспокоится.
— А тебе нравится, когда я тебя перебиваю?
— Я считаю это забавным, — признался Юнги.
— Ну, тогда… — это вынудило Тэхёна искать новый вариант сравнения. — Когда я дерусь с кем-то?
— Это другое, — Юнги немного посерьёзнел.
Теперь, имея пример, Тэхён мог ответить на тот вопрос:
— Мне это не мешает, но это режет слух.
— Тогда я постараюсь делать так реже, если буду замечать, — спокойно сказал Юнги.
— Правда? — Тэхён смотрел на него в неверии.
— Да, — Юнги пожал плечами. — Если ты можешь не драться, то я могу хотя бы за словами проследить.
Вот так просто?
— Тогда… хорошо, — Тэхён растерялся от того, как легко всё прошло.
Юнги не понял, почему всё ещё видел напряжение в своём сабмиссиве:
— Что-то не так?
— Нет, я просто… не думал, что ты…
— …так легко соглашусь?
Тэхён кивнул.
Улыбнувшись, Юнги снова подошёл к нему и взял за руки, приподнимая их. С самого первого прикосновения и по сей день Тэхён, сам того не желая и не до конца осознавая, чувствовал себя хорошо от этого. Каждый такой раз заставлял его невольно выделять ещё один кредит доверия. Дополнительный. К предыдущим дополнительным. Утешительный приз — то же самое происходило с Юнги, и никто из них не мог спрятать это от второго.
— Это же не проблема, я не собираюсь усложнять, — мягко сказал Юнги.
— Я просто думал, вдруг это важно для тебя, — тихо сказал Тэхён, зачем-то разглядывая их руки.
— Я уже сказал, я даже не замечал этого, — Юнги продолжал смотреть на него, чтобы убедиться, что беспокойство будет полностью решено.
— Ну, попробуй замечать и посмотри, важно ли это для тебя, — Тэхён поднял взгляд.
— А ты знаток, — Юнги скептически улыбнулся, подмечая, что Тэхён стал чувствовать себя лучше.
— Нет, но люблю таким выглядеть, — с гордой улыбкой сказал Тэхён, вздёрнув подбородок.
— Ну, всё, иди, а то опоздаешь, — Юнги отпустил его.
Тэхён в шутку сощурился:
— Командуешь?
— Можешь идти? — Юнги попытался исправиться, не переставая улыбаться.
— Ммм…
— Тебе пора?
— Я что, незваный гость? — Тэхён рассмеялся.
— Я даже не знаю, как говорить, чтобы это не выглядело, как команда, — Юнги наиграно разочаровался.
— Всё нормально, я не серьёзно, — Тэхён приблизился к Юнги и снова приобнял, коротко целуя в губы.
— И это всё, что ты можешь? — Юнги был слегка удивлён такому короткому поцелую.
— Если сделаю нормально, потом хрен остановишь.
Юнги качнул головой, и Тэхён быстро всё понял:
— Да, да, слова… — он изобразил закрывающийся замок возле губ. — Увидимся после пар?
— Только если ненадолго, чтобы я успел к Кимам.
Тэхён с пониманием кивнул и развернулся на выход под внимательный взгляд Юнги ему вслед.
Вернувшись в свою аудиторию, он попал на момент, когда все обсуждали роли. После смены главного героя, предыдущего «актёра» нужно было куда-то впихнуть, и в конце концов обсуждение перешло в прослушивание. Как раз к этому моменту Тэхён и пришёл.
— Опаздываем, — сообщил Сокджин, взглянув на время.
— Прошу прощения, — несмотря на слова, виноватым Тэхён не выглядел. — Другой профессор задержал меня.
— Сомневаюсь, что этот Профессор задержал бы тебя, зная, что ты можешь опоздать, — недоверчиво сказал Сокджин, но после едва заметно с пониманием улыбнулся. — Идём, поучаствуй в подборе ролей.
— Сомневаюсь, что Актёры будут слушать меня, — ответил Тэхён в той же недоверчивой манере.
— Не волнуйся об этом, — похлопав его по плечу, Сокджин договорил тише. — Никто не против, кроме только одного. Советую наладить с ним отношения, иначе пострадает весь актёрский состав, а заодно и пьеса.
— Посмотрим, — Тэхён звучал скептично, но понимал, что это правильные слова.
Как и предполагал Сокджин, всё прошло относительно спокойно, и мнение Тэхёна не проходило мимо внимания. За небольшим исключением в виде не очень довольного его недавней выходкой парня. Правда, в конечном итоге и здесь ситуация стала лучше; Тэхён, конечно, считал это своей заслугой.
Домой он вернулся выжатым и относительно довольным. Беспокоило только то, что к Юнги он не успел попасть. Репетиция задержалась, а у Юнги было мало свободного времени перед встречей с Кимами. Обменявшись виноватыми сообщениями, они пожелали друг другу хорошего вечера, и на этом на сегодня переписка закончилась.
А где заканчивался Юнги, там начинался Шуга. Из мысленной шутки это начинало превращаться в тэхёнову реальность. Закончив с учёбой, к которой всё чаще приходилось себя принуждать, он отложил всё в сторону и с облегчением выдохнул. Наконец-то по-настоящему свободное время. Которое он потратит на то, чтобы сделать новую заявку.
В этот раз это не будет просто заявка. У Тэхёна была идея, как сделать всё более комфортным для себя. В первую очередь он выделил время на то, чтобы хотя бы поверхностно изучить те самые правила, а всё непонятное просто запомнит и задаст вопросы. Ведь именно так и нужно?
Листая долгую и раздражающе многобуквенную страницу, Тэхён периодически вздыхал и напрягался. Где-то из-за непонятности, а где-то из-за отсутствия смысла по его личному мнению, а оно было важным. Если с главным, типа «за дверьми не говори о том, что внутри» и «сеанс должен начинаться ровно в назначенное время и заканчиваться не позже оговоренного» всё понятно, то чем дальше в дополнительные, личные правила работника, тем больше хмурости это вызывало на лице Тэхёна.
«Хост имеет право появиться на сеансе в любое время при условии наличия причин для этого». Тогда что насчёт одного из главных о том, что всё начинается ровно вовремя? И что это за причины такие? Здесь они не указаны. Нигде не указаны. Нечто подобное Шуга говорил лично, когда Тэхён планировал навсегда покинуть то место. Там был намёк на это правило. Как и намёк на то, что Тэхён в это время ждёт его в комнате, да ещё и в каком-то там положении, в котором он сказал. Но это очень и очень непонятное условие.
Тэхён листал дальше и периодически протирал глаза. Пункты, подпункты. Подпункты для подпунктов. Строчки, больше строчек, правила, обязательства. Должен, обязуется, необходимо… За безопасность и согласие спасибо, правда, насчёт последнего Тэхён не то чтобы был очень уверен после увиденного.
В какой-то момент он обречённо опустил голову в стол, вздыхая настолько недовольно и устало, насколько это было возможно.
Запомнить всё сразу не получится, даже переспросить не получится, потому что он просто не запомнит всё, что он хотел бы переспросить и уточнить. И это при том, что где-то там в списке он видел: «…Хост обязуется обеспечить полную проинформированность клиента о происходящем и/или о планах на ближайшее время в случае необходимости, а также убедиться в полном понимании со стороны клиента, в том числе в его здравомыслии». В таком случае это провал, господин Шуга. Тэхён понимал разве что наличие кашицы в своей голове. Ну, и, пожалуй, необходимость сидеть на коленях на полу тоже довольно понятна.
Благо, это вещь поправимая, у Тэхёна уже был план на этот счёт, и он будет исполнен, как только дело дойдёт до заполнения анкеты.
После небольшого перерыва, проведённого лицом в стол, Тэхён решил не возвращаться к правилам и перешёл сразу к своему плану — к анкете. По обыкновению, он отметил только хорошо знакомые пункты. Это было просто и безопасно, немного скучно, но зато понятно. К непонятному и интригующему он пока не был готов, но собирался рискнуть когда-нибудь, когда будет понимать, на что подписался.
О некоторых анкетных моментах тоже надо бы расспросить, но Тэхён не врал, когда говорил, что его память работает стрёмно. Иногда вещи запоминаются мгновенно, а иногда вылетают и не хотят залетать обратно, и с одним вопросом приходится возиться днями только потому, что мозг постоянно забывает напомнить спросить.
С галочками покончено. Дальше пустое поле для дополнительных комментариев. Поместив туда курсор, он наклонился и напечатал: «если собираешься опять поставить меня на колени, лучше сразу отклоняй заявку». Это в рамках правил. Тэхён ведь может быть не согласен с условиями. Он платит, ему и решать.
Отправив заявку, он развалился на стуле с довольной улыбкой. Перевести всё в свои условия будет проще, чем кажется. Глядишь, и «за дверьми не говори о том, что внутри», получится погнуть и перестроить, а то и вовсе убрать. Как хороша и легка станет жизнь тогда.
Это были прекрасные мечты, но мечты имеют свойство периодически обрушиваться вниз, что и случилось, когда Тэхён получил уведомление спустя всего пару минут после отправки. Открыв его, он не поверил своим глазам, глядя на тонкую строчку с сухой системной информацией: «Ваша заявка отклонена».
Раскрыв рот, Тэхён свёл брови и замер в этом положении на несколько секунд.
Какого. Хрена.
Какое-то недоразумение — так он поначалу подумал. Когда шок и непонимание чуть расступились, он увидел картину более ясно. Он увидел, что нет ничего, за что он мог бы зацепиться, чтобы сделать всё по-своему.
Шуга имел смелость намекнуть на это самолично в прошлую встречу. Он вообще на очень многое успел намекнуть. Посыл всего этого был прост, и Тэхён не понимал, почему он продолжал считать, что ему что-то подвластно здесь. Странно, что он вообще надеялся заставить плясать под свою дудку того, кто в этом деле уже явно с корнями, ведь не за красивые глаза первые места даются. Ну, во всяком случае не только за них.
Есть вот такие мои условия, вот тебе аж целый десяток страниц. Отметь свои и соглашайся или уходи — вот, что это значит, не больше и не меньше. При этом заплати за то, чтобы эти твои условия исполнялись как следует, с безопасностью, осведомлённостью и всей этой чушью. Будь уверен, тебе понравится. Или это будет выглядеть достаточно интригующе, чтобы ты приходил ещё.
Тэхён упёрся локтями в стол и скрепил руки в замок, опираясь на них подбородком. Бросить это сейчас или признать поражение и убрать из анкеты предъяву про коленопреклонство?
Пока он размышлял над своей анкетой, тот, кто её отклонил, хорошо проводил время у себя дома. Даже очень хорошо, потому что он, наконец, добился визита брата.
Юнги сказал Тэхёну, что у него встреча с Кимами, и он не врал. Он просто не сказал, что это всего на пару часов, после которых он отправится к брату. И он без понятия, как он выкручивался бы, если бы Тэхён всё-таки пошёл на посиделку с Кимами. Наверное, он предлагал как раз потому, что где-то внутри догадывался, что Тэхён не будет готов к повторению так скоро.
— Закончил? — Юнги вошёл в комнату, вытирая руки небольшим полотенцем.
— Почти, — Югём не глядя махнул рукой в сторону дивана за его спиной. — Садись.
Сделав шаг в ту сторону, Юнги притормозил, вспоминая слова Тэхёна. Он ведь про вот это говорил? Эти незаметные маленькие команды никогда не волновали Юнги, даже из чужих уст, но Тэхён это замечал и относился не очень положительно. Странно, что он был такого мнения об этом, если как раз он был причиной их первого секса буквально из-за приказа. Это ведь то же самое, только в другом тоне. Наверное, всё по-другому, когда обращаешься к человеческому инстинкту, а не к его личности. Для сабмиссивов вообще очень многое по-другому, судя по всему.
Придётся действительно постараться, чтобы вычислить и поубавить такие моменты. Юнги уже пообещал, что постарается, так что назад пути нет.
— Напомни, кто кого встретиться умолял, — Юнги усмехнулся, сев на диван в привычной позе, а полотенце оставил на спинке рядом.
Он не был так расслаблен, как дома, но и каменным не выглядел. Это было больше похоже на позу человека, который пришёл с визитом к давнему другу, но не настолько хорошему, чтобы развалиться на его диване в его квартире.
— С минуты на минуту… — не отрываясь ответил Югём, ожидая чего-то. Он не просто тратил время и попутно отвечал кому-то, печатая слишком неторопливо для человека, который спешит освободиться для своего брата.
Спустя ещё пару минут ожидания и звуков переписки, что-то пикнуло уведомлением, и Югём улыбнулся одной стороной губ. Не стоило даже упоминать безмерное количество гордости, вложенной в эту ухмылку. В этот раз он одобрил входящую заявку; после минутки подбора места на рабочем графике, всё было готово и отправлено на подтверждение заказчику.
— Всё, — с этим словом Югём захлопнул ноутбук и бодро встал с компьютерного стула.
— Чему ухмыляешься? — Юнги сдвинулся, чтобы брат мог сесть рядом
— Живые люди обычно радуются, когда работа идёт хорошо, — улыбка Югёма стала немного проще. — Тебе это знакомо?
— Знакомо, — Юнги улыбнулся в ответ, и взялся открывать бутылку, прежде чем это сделают за него. — Ты же знаешь.
— Знаю, но по тебе особо не скажешь, — без упрёка сказал Югём.
Справедливо. Но Юнги всё же считал, что это не совсем верно:
— Я часто улыбаюсь.
— Реже, чем я.
— Зато мои улыбки искренние, — на фоне меняющейся атмосферы Юнги забыл про открытый алкоголь в руке.
— О, вау, — Югём присвистнул и забрал у него бутылку, разливая алкоголь по стаканам, не придавая большого значения напряжению, чтобы не подогревать его. — Давай не доводить до конфронтации.
— Сейчас это будет сложно, — Юнги смягчился.
— Поэтому я и хотел поскорее встретиться, — отставив бутылку, Югём сдвинул один из стаканов в сторону брата. — Нам нужно всё это решить раньше, чем это станет проблемой.
— Когда у тебя это случилось, проблем не было, — Юнги пожал плечами.
— У меня было по-другому. Тем более, ты тогда ещё был никем, — сказав это, он посмотрел на Юнги и увидел непонимание. — Я имею в виду метку, не смотри на меня так.
— Разве нам недостаточно просто иметь это в виду? — Юнги взялся за стакан.
— Было бы, если бы у нас обоих был опыт. Но даже так мы бы делали ошибки, — ответил Югём с лицом мудреца.
Юнги хмыкнул, изогнув бровь:
— Ты надеешься избежать этого парой бутылок соджу и братскими беседами?
— Звучит слабовато, когда ты так преподносишь, но вообще да, — на удивление искренне и даже добродушно ответил Югём. — В случае чего мы хотя бы будем знать, что пытались.
— Тогда начнём с того, что ты не будешь вламываться «в гости», когда тебе захочется, — Юнги широко улыбнулся.
— Я просто привлекал внимание, — оправдался Югём, даже зная, что его брат, скорее всего, и сам это понимал. — Я был уверен, что нужно поскорее пообщаться, пока не поздно.
— Пока я не привык к этому без тебя, — добавил Юнги.
— Вроде того, — Югём кивнул. — Я не особо эксперт, но боюсь, что есть разница в том, когда я рядом во время всего этого, и когда ты варишься в этом сам по себе, особенно вначале.
Довольно быстро стало понятно, на что пытался намекнуть Югём, поэтому Юнги поспешил заранее обозначить свою позицию:
— Я никогда не собирался делать тебя врагом, тем более из-за такой мелочи.
— Это не мелочь. Хоть кто-то уже должен был сказать тебе, что это больше, чем просто красивая татуировочка на запястье, — Югём указал на руку брата.
— Да, сказал, — Юнги выглядел согласившимся с его словами.
— Умный был человек, раз ты ему поверил, — Югём снова заулыбался. — Доминант?
— Не знаю, он не сказал, — Юнги действительно не знал наверняка, но исходя из посиделок, было очевидно, что Намджун доминант.
— Все такие скрытные в наше время.
— А сам-то…
Югём сделал вид, что его это задело:
— Вот и нет. Мне просто по работе положено. Никто не хочет прийти за мечтой, а получить это, — он приподнял правую руку, кивнув на своё запястье, закрытое всё тем же плотно сидящим кожаным браслетом. — Они приходят не за реальностью, и они не хотят видеть метку: ни пустую, ни окрашенную, никакую вообще. Им не нужно знать, занят ты или свободен. Им нужна сказка.
Казалось, Юнги понимал его, но когда он заговорил, стало ясно, что он всё ещё воспринимал эту работу совсем иначе, чем Югём.
— Этим ты занимаешься? — он усмехнулся. — Продаёшь мечты?
— Я делаю одиноких людей счастливыми, — сразу ответил Югём.
— За деньги.
Югём пожал плечами с беспечным видом:
— Не моя вина, что они не могут получить это бесплатно.
— Думаешь, секс за деньги делает чью-то жизнь лучше? — Юнги не пытался задеть его, но серьёзность, с которой он к этому относился, создавала такое впечатление. Благо, они знали друг друга достаточно хорошо, чтобы не принимать эту обёртку близко к сердцу.
— Ты бы удивился, если бы знал, сколько из них даже не хотят секса, — спокойно ответил Югём.
— Но кто-то хочет, — Юнги даже не спрашивал, он был уверен, что это так.
— Кто-то хочет, — Югём кивнул и посмотрел на брата. — Кто-то хочет только секса, а кто-то хочет секс внутри сказки. Ну и пускай. Я зарабатываю, они счастливы, и я от этого тоже счастлив. Ты вот за деньги учишь тому, что они могут узнать и без тебя в интернете; твоя работа даже бесполезнее моей.
— Что там было про конфронтацию? — это выглядело, как шутка, но что-то в Юнги говорило о том, что ему не нравилось, когда о его работе плохо отзывались.
То же самое касалось Югёма, и он был терпеливее только потому, что понимал, как мало его брат об этом знал.
— Просто размышляю, — ответил Югём, вскинув руки в защитном жесте.
— Как и я. Я мало знаю о твоей работе, — Юнги подтвердил вслух догадки брата.
— Я открыт к вопросам в любое время, — мирно сказал Югём. — Только учитывай конфиденциальность.
— Ты всегда это учитываешь? — теперь вопросы уже не имели того негативного окраса, что раньше.
— Всегда.
— Даже с неудачными клиентами?
— Ты про того придурка? — Югём вспомнил о том, что рассказывал, когда наведывался к брату в последний раз.
— Он такой явно не первый, — предположил Юнги.
— И не последний, — с едва заметным сожалением добавил Югём. — Но он был клиентом и ничего серьёзного не нарушил, он всё ещё защищён правилами.
— Просто ты так отзываешься о нём… — для Юнги это не очень вязалось с конфиденциальностью.
Но для Югёма всё было по-другому:
— Но ты не знаешь, кто он. Это мог бы быть кто угодно, — объяснил он. — Может, так не выглядит, но я уважаю всех их. Всех. Разве ты перестанешь уважительно относиться к какому-то студенту только потому, что он хреновый ученик или пару раз послал тебя?
— Никто никогда… — Юнги сразу воспротивился.
— Просто допустим, — Югём всё ещё хотел ответ.
— Я бы не перестал, это же работа.
— Ну, вот.
— Но я бы обсудил эту проблему. С деканом, например, — договорил Юнги.
— Он накинет тебе прибавку и скажет потерпеть, потому что ему осталось, например, годик доучиться, а он сыночек одного из спонсоров универа. И вот ты уже не можешь ничего поделать, — Югём дорисовал картинку. — А в моей работе я могу просто прекратить принимать их заявки, и охрана не пустит их без этого. Я могу сохранить своё уважение к ним, просто предусмотрев неприятности.
— Может, вам нужны пианисты в работники? — Юнги улыбнулся, сделав вид, что его заинтересовало такое прекрасное, на вид демократичное место.
Югём посмеялся и поднял стакан:
— Выпьем за то, чтобы когда-нибудь понадобились.
Прошло много времени с их последнего нормального общения, поэтому им действительно было что обсудить. Понимая необходимость наладить связь, пока только что проснувшаяся доминантность Юнги всё не разрушила, они не спешили сворачиваться и сидели столько, сколько хотелось. Пока было, о чём поговорить и что выпить.
Тема их сабмиссивов осознанно ни разу не поднималась за эти несколько часов.