Они обе хранят молчание, когда наступает утро. Миё просыпается от шевеления на другой половине кровати и, опершись на локоть, сонно следит за тем, как Сумика, явно нехотя, поднимается с постели и подбирает с пола красивую ткань одежд. Солнечные лучи проникают через пространство между шторами, ложась широкой полосой тёплых золотых отблесков на обнажённую кожу Натари. В этом свете её волосы переливаются самыми разными оттенками чёрного и каштанового.

Оторвавшись от созерцания игры красок, Миё быстро выскальзывает из-под тонкого одеяла и направляется в ванную.

Быстро умывшись, она отводит пряди волос назад и застывает — впервые за последние дни она смотрится в зеркало. Её взгляд скользит по отражению, ловит крохотные капли, что после умывания стекают с лица на шею; она видит покрывающие её тело отметины. В одно мгновение перед глазами вспыхивают картины того, как она цеплялась за Сумику, красивый изгиб её плеч, горящие глаза. Всё было порывом страсти и Миё признаёт, что потеряла контроль. Отметины на теле — наиболее явное тому доказательство.

Выходя из ванной, она едва не врезается в Сумику.

— Я приму у тебя душ? — спрашивает та спокойно и вопрос скорее походит на утверждение.

Миё в ответ кивает и Сумика исчезает за дверью. Под приглушённый шум воды Миё находит свою одежду.

— Поедешь со мной в аэропорт? — в шутку спрашивает Натари, уже одетая в свои брюки с рубашкой, выхватывая у Миё из рук наполовину пустую кружку кофе и двумя большими глотками допивая её.

— Уже сбегаешь, да? И… Это приглашение? — Миё даже не жаль остатков кофе.

— Ну… Мне честно всё равно.

Миё соглашается.

Оправдывая себя исключительными скукой и любопытством, она вслед за Сумикой потащилась в треклятый номер отеля, где через время снова встретила Эрими. Они с Сумикой поприветствовали друг друга, как в первый раз, и у Миё неприятный ком в горле встал от ощущения дежавю. Чемодан собрался в считанные минуты, в течение которых Эрими и Миё периодически стреляли друг в друга колкими взглядами, а Сумика старательно делала вид, что этого не происходит. Напряжение в комнате было неистовое и сохранялось даже на входе в широкие двери аэропорта.

Опуская скучнейшие сцены багажных регистраций, какое-то время Миё с Эрими пришлось сидеть на решетчатых металлических стульях в ожидании Натари. Молчание, не настолько неловкое, как до этого, повисло между ними, и обе сидели, слушая гул живущего своей жизнью аэропорта. Какой-то частью мозга Миё подбирала правдоподобное оправдание своему присутствию, но Эрими не спросила и все выдумки пропали даром.

Через несколько минут они следуют за Сумикой к прерывистой желтой линии, за которой уже вход в походящий на контейнер зал с турникетами и табличка «Только пассажиры». Сумика несколько раз за это время одёргивает сползающую лямку рюкзака — движения немного резковатые, но вполне естественные.

— Ты боишься лететь? — вдруг спрашивает Эрими, поднимая не то грустный, не то напуганный взгляд.

— Я боюсь опоздать.

Сумика встряхивает запястьем, мельком поглядывая на часы, спрятавшиеся под рукавом, а Миё невольно ищет взглядом циферблат и, не найдя оного, продолжает стоять смирно, наблюдая за сценой. Эрими делает шаг вперед и Натари мягко заключает её в кольцо рук.

— Я буду скучать, — она крепко стискивает Сумику, как и при встрече, снова практически повисает на ней. Миё замечает, как у Мушибами на глаза наворачиваются слёзы.

— Ох, ну не плачь, — тепло говорит Сумика, немного отстраняясь.

— Я не плачу, — чуть заметно шмыгает носом Эрими и немного кривит лицо, как делают обычно люди в попытке отогнать давящую из-под глаз влагу. — Когда ты сможешь снова прилететь?

— Трудно сказать, намечается много работы… Через пол года может будет небольшое окно, я даже не знаю.

Сумика задумчиво качает головой, но, заметив как с досадой надувает губы Эрими, быстро добавляет:

— Но я могу попробовать выкроить время и прилететь.

В голубых глазах вспыхивает надежда.

— Прилетай, пожалуйста-пожалуйста!

— Хорошо, — улыбается Сумика, легко целуя девушку в макушку, и Эрими, довольная, прячет улыбку в воротнике джемпера.

Выпрямившись во весь рост, Сумика обращается уже к Миё, разведя руки в стороны в таком неожиданно дружелюбном жесте, что Миё не сразу понимает, чего от нее ждут. Они обнимаются и объятия эти какие-то на удивление формальные, деревянные. Не такие, которые могли бы быть между людьми, делившими одну постель.

— Даже не поцелуешь на прощание? — язвит Миё, понимая, что кокетка из неё никудышная. Сумика формально гладит её по плечу — словно дотрагивается до гремучей змеи. Миё сглатывает, невольно втягивая носом чужой парфюм, и морщится от осознания, что запах ей правда нравится.

У Сумики духи как формалин и в бездарной неосознанной попытке забальзамировать себя, их всех и весь этот момент Миё тянет носом глубже, застывая на мгновение в отрезке времени. Сумика только хмыкает в ответ и отступает назад, одёргивая лямку рюкзака.

Эрими машет беспокойно, совсем по-детски, возбуждённо тянет ручки вверх. «Могла бы, наверное, на голову бы мне влезла», — думает Миё. Сумика оборачивается, легко машет в ответ и с приятной улыбкой кивает головой и, вновь выпрямившись и прикрыв глаза, улыбается уже Миё.

Миё ожидала этого.

Миё прошибает от блеснувших на дне зрачков огоньков.

Миё одним взглядом лукаво скалится в ответ.

Тёмные глаза снова сверкнули и Натари, не оглядываясь, скрылась в толпе спешащих пассажиров. Миё сглотнула и поправила и так идеальный воротник, который вдруг начал поддушивать. Удивительный голод внезапно набросился на неё, под ложечкой неприятно засосало. Она обратила внимание на Эрими, что ещё всматривалась в толпу людей за прерывистой жёлтой линией — возможно, в надежде разглядеть Сумику ещё раз.

За панорамными окнами аэропорта столпились люди и приезжающие такси, из динамиков слышались неразборчивые голоса работников. И Эрими, и Миё ещё стояли на своих местах — Эрими явно в прострации, Миё… просто так. Без мыслей, без оправдания. Как тогда на крыше. И тогда у двери отельного номера. Стояла истуканом, начиная винить себя в глупости и сразу отрицать это.

Взглянув на себя в зеркало панорамного окна, она тут же очнулась, как ото сна. Пора возвращаться домой.