На кухню Райана привлек странный звук — сначала он думал, что сломался холодильник, но через несколько минут осознал, что там явно кто-то копался. Учитывая, что сейчас дома почти никого не было, и присутствующие явно не были способны на подобное, он направился туда с желанием разобраться.
Чем ближе он подходил, тем больше узнавал голос деда Эрио. Тот пыхтел, издавал прочие странные звуки, какие обычно были слышны в пыточной. Так Эрио душил кого-то. Один раз Райан по неосторожности называл это «удавлением», и дед прочитал ему долгую нотацию о том, что давятся бутербродами, а он пережимал дыхательное горло с помощью цепочки от часов.
Впрочем, сейчас Эрио был на кухне — а значит, скорее всего чем-то подавился. Например, бутербродами.
Райану представлялось это забавным — страшнейший убийца клана Курэ, да подавившийся, а потому он резко открыл дверь, чтобы помочь дедушке и выслушать пару ласковых...
Но так и замер.
Дед давился. Правда, не бутербродами.
Во всяком случае, оно не выглядело как бутерброд.
Стоя на коленях, Эрио так и замер, держа головку члена во рту. Со смачным звуком отсасывал. С нее капала слюна, и, в повисшей тишине, это было подобно грому. Вместе с тем, прямо рядом с ним, стоял глава ассоциации Кенган, приятель деда... видимо, не только и даже больше. У Мецудо же закатились глаза назад настолько, что он был похож скорее на стоящий труп, чем на живого человека. И если бы он не постанывал тихо, то Райан бы точно так подумал.
Акт любви двух усохших мумий явно был в самом разгаре, потому как на лице у Эрио виднелись белые пятна, чье происхождение Райан слишком хорошо понимал. Дед и сам был без штанов, и видеть стоявший колом и налившийся кровью старческий хуец было... не самым приятным зрелищем, пожалуй.
Наконец, взгляд Мецудо опустился на Райана, и ситуация стала еще более неловкой. Эрио не издавал ни звука, находясь в искреннем замешательстве.
А Райан понимал, что не дышит — и не будь он потомком клана Курэ, то давно бы посинел от недостатка кислорода.
— Гм, — наконец, произнес Мецудо.
Медленно отползя в сторону, Эрио стер кулаком жидкости с лица — Райан почувствовал, как нервно дергается у него бровь в этот момент — после чего поднялся и шикнул на Мецудо:
— Застегни ширинку!
— Я думал, мы сегодня одни дома, — пробормотал он, и они начали спор о том, что кто-то кому-то чего-то там не сказал.
В эту секунду Райан больше всего желал, чтобы дед давился бутербродами.
Почувствовав, что неловкость ситуации зашкаливает, Эрио резко развернулся к внуку и тяжело вздохнул. Он нервно забарабанил пальцами по столу, явно стараясь подобрать слова, а Райан же гадал, станет ли эта ситуация очень неловкой или супер неловкой после этой речи.
Он медленно попятился к выходу, но злой взгляд Эрио заставил его замереть.
Как же Райану хотелось провалиться. Под землю. Как можно скорее.
Наконец, дед начал:
— Послушай, иногда люди... — Эрио покосился на Мецудо и злобно скрипнул зубами, после чего все же продолжил почти что бодрым тоном: — Очень любят друг друга. Даже когда они стары и душой и телом. И когда у них есть жена. Но это еще ничего не значит! И...
Эрио замолчал, вдруг вновь скосив взгляд на Мецудо. Тот пожал плечами, словно не зная, что еще добавить, и, до того, как началась новая тирада о любви, пестиках и тычинках, Райан вдруг поднял руку и убитым тоном произнес:
— Да срань господня, дед, — он поджал губы и измученно на него посмотрел. — Я знаю, что вы ебетесь. Что вы любите друг друга. Все в доме знают, даже Карла. Много лет знаем.
— Даже Карла... — раздался эхом голос Эрио.
Повисла очередная неловкая пауза, и Райан неловко улыбнулся.
Изображение тощих старикашечьих хуйцов выжглось на его сетчатке, и больше всего ему хотелось промыть глаза с мылом. Это было не то, чего он желал увидеть утром в выходной.
Абсолютно не то.
— Я, пожалуй, пойду, — наконец, сдавленно произнес он. И ткнул в угол, на ведро. — Вы только потом за собой... Уберите, хорошо? Чтобы никто не знал, что вы еще и на кухне этим занимаетесь.
Он хотел было развернуться, но вдруг Эрио за один прыжок оказался рядом с ним — он обладал прекрасной ловкостью и гибкостью в свои года, и, к своему ужасу, Райан теперь знал, что не только во время убийств.
— Ты ведь... Нормально к этому относишься?
Мецудо тоже внимательно смотрел на него, и Райан открыл рот и захлопал им, как рыба.
Ну отлично. Чего они ждут от него, что он им что-то революционное скажет?
— Знаешь, пока ты... вы счастливы — остальное неважно, — подумав, Райан добавил. — И пока не оставляете следов. У меня только одна просьба, закрывайте в следующий раз дверь.
Эрио крепче сжал руку на его запястье, и Райан, видя перед глазами тощий дедовкий пенис, медленно покачал головой.
— И Карле я об этом не расскажу. О том, что видел вас.
Сидя на крыльце собственного дома с банкой пива в руках, Райан пустым взглядом сверлил землю. Рядом с ним сидел телохранитель Мецудо, дожидавшийся босса.
Молчание между ними было не неловким, но сдохнуть отчего-то все равно хотелось.
Бутерброды лежали рядом на тарелке, но в горло не лезли. И вряд ли когда-либо полезут.
— И как теперь с этим жить?
Райан поднял несчастный взгляд на сидящего рядом Агито. Тот попивал какао — до этого они выяснили, что газировку этот парень не переносил точно так же, как и Райан — неловкие разговоры на кухне.
Болтать с «Клыком Мецудо» было странно, но Райан начинал понимать, почему именно он был в телохранителях у старика — лишних вопросов не задавал.
— Смирись, — бросил Агито, помешивая какао. — А еще лучше купи беруши.
— Тебя не смущает, что твой босс ебется с кем-то на кухне?
— После секса на крыше при лунном свете это еще нормально.
Звучало поэтично. Почти.
Взгляд Агито был равнодушен, но, казалось, это была явно не та тема, о которой он хотел говорить. И Райан его прекрасно понимал.
Фраза была дико романтичной, и Райан хотел уже было спросить, когда это дед и Мецудо трахались на крыше, и на чьей, но вдруг замер и замолчал. Он опустил голову и уставился на банку пива, после чего залпом осушил ее.
Нет, пожалуй, с него на сегодня достаточно.
А в глазах так и стояли два старческих хера.