Пароход, на котором была Она, уплыл уже далеко.
Цуруми наверняка начнет охоту. Даже не стоило сомневаться — он всегда следовал за своей целью безустанно, в добром здравии или нет. Но то, чем могло закончиться его противостояние с остальными, с Хиджикатой и, главное, с Сугимото, интересовало как-то мало. Неспособные жить без войны, они в скором времени перегрызут друг другу глотки, оставив после себя лишь разруху и сотню разрушенных жизней.
Хотя он тоже был таким.
Разрушал чужие, разрушал свою. Позади оставались лишь выжженные воспоминания — думать о прошлом любили лишь те, кому нечем было жить в будущем. И он тоже, хотя не признавал, все еще пытался отыскать в прошлом ответы на свои вопросы. Призраки мерещились ему, и их кровавый парад возглавлял Юсаку с простреленной насквозь головой.
Слишком чистый, слишком порядочный. Таких людей не существовало, а фальшивки должны были сгинуть. Юсаку говорил, что он, Огата, тоже хороший человек, плакал и обнимал его, только вот все это было обманом. Хороший человек — фальшивое понятие, несуществующее.
Юсаку тоже был грязным, где-то глубоко внутри... Наверняка.
Смерть настигла его раньше, чем он успел показать свою темную сторону. Наверное, так было даже правильно. Не стоило продолжать жить тем, кто ослепительно сверкал на фоне других. Как звезды.
Звездам место на небе.
Некоторые верили в жизнь после смерти, надеялись попасть на небеса, в ту самую прекрасную страну наслаждений, куда попадали лишь Хорошие Люди. Но за всю свою жизнь Огата понял одну простую вещь — все это было лишь глупостью и обманом. Не было там ничего, ни неба, ни ада, лишь пустота. Мертвых забывали, так забудут Хиджикату и Цуруми, так забудут Сугимото и его — всех их, когда они испустят дух.
Их следы сотрутся в истории. Поэтому не стоило волноваться за будущее, это была лишь формальность. Стоило жить настоящим...
Отпустить прошлое...
Но не получалось.
Раз за разом во сне виделся Юсаку, и со временем его смерть стала настолько привычным зрелищем, что Огата уже не удивлялся. Он взводил ружье и стрелял ему в затылок, после чего наблюдал за тем, как медленно флаг выпадает из рук того, а сам он медленно оседает на землю. Иногда Юсаку оборачивался, но его лицо было неразборчивым, мутным.
Он был частью прошлого, и Огата начал забывать его. Потому что прошлое должно было остаться в прошлом.
Но затем в жизнь Огаты вторглась Асирпа...
Честно говоря, скорее произошло наоборот. Но их пути пересеклись, и Асирпа показала ему другую сторону чистых и идеальных идолов, которые затмевали остальных. Она была шумной, грубой, совсем отличалась от Юсаку, но тоже не убивала. И то, как в ее образе сочеталось нечто настолько разное, медленно выводило Огату из себя.
Когда они покинули Абашири, он перестал видеть сны.
Вернулся к ним вновь лишь после перестрелки с русскими; тогда, в бреду, он увидел Юсаку вновь. И вновь выстрелил. Так было всегда, ничего нового. Но...
В тот раз, когда Юсаку обернулся, у него были глаза Асирпы.
В чем был смысл его странствий? Искал ли он что-то определенное? Ответ на свой давний вопрос? Огата не знал и сам. Тогда, в ту секунду, когда Асирпа натянула лук и нацелилась на него, ему показалось, что он приблизился к отгадке чуточку ближе. И даже уцепился за хвост судьбы.
Судьбы в лице маленькой айну.
Нашел же Сугимото в ней путеводную звезду.
Огата, видимо, тоже.
От этих звезд, слепящих, белых, болели глаза, но не следовать за ними было невозможно. А ради своей цели, неведомой, прозрачной, можно было и сжечь себе глаза, чтобы уж точно отыскать ответы на вопросы, даже на те, которые не были известны.
Пароход с Асирпой все удалялся, и Огата провожал его взглядом. Он знал, куда она направлялась. Это было так очевидно, что не стоило даже гадать — Цуруми наверняка уже послал людей на Хоккайдо. А значит, его путь лежал туда же.
В руках он сжимал чужую винтовку. Та принадлежала солдату, которого застрелил отменный снайпер, а значит, ему уже нужна не была. Мертвецам было все равно, они давно сгинули. А он еще был жив.
Пока еще...
Это ружье...
Ему наверняка хочется стрелять в людей до тех пор, пока оно не сломается.
Как и Огате.
Уж в этот раз он дойдет до конца.
Часть 1