Ночь. Такая тихая. Такая темная. В комнате, где нет и намека хоть на каплю света, тишина прерывается частым дыханием.
«Опять. Опять этот единственный кошмар», — думал парень, пытаясь отдышаться. Юноша убирает прилипшие блондинистые волосы со вспотевшего лба. Протирает глаза в предвкушении очередной бессонной ночи.
Медовые глаза устремляются в едва заметный белый потолок. Воспоминания — вот, что тревожит его почти каждый раз, когда он пытается отдохнуть.
Сегодня молодому герою приснилось то самое начало, после которого не было пути назад. К сожалению, он не мог в тот момент понимать, насколько наивные детские мечты могут стать предрешающими для будущего.
*
Он помнит, как люди с правительства предложили стать похожим на своего единственного кумира — Старателя. Эти ублюдки воспользовались доверчивостью ребенка. Ну, а после… после уже было поздно.
Он помнит, как самое мерзкое началось спустя несколько дней обследования. Изнуряющие тренировки каждый день были всего лишь малой частью того, что предстояло пройти в будущем. Его учили хладнокровности, безжалостности и полному подчинению. Как? Все просто, программа обучения состояла из нескольких этапов…
Ему десять, кураторы подарили на день рождение щенка под предолгом того, что у всех же детей есть питомцы чем же он отличается от остальных? Государственные крысы дождались пока мальчик привяжется к животному, и собака немного подрастет. Ребенок даже и представить не мог, что к нему поступит первый приказ в его жизни: «Убей пса».
Поначалу, Кейго не поверил своему ястребиному слуху, но серьезный взгляд куратора заставил мальчика понять, где он все-таки оказался.
Помнит, как посмотрел на ластившегося, облизывающего пальцы пса, и слезы сами по себе появлялись на щеках. Они словно обжигали кожу, по которой скатывались. Помнит тот подступивший к горлу комок, который удалось проглотить только спустя пару дней.
— Ты же хочешь стать, как Старатель? — скользкий, мерзкий голос, прозвучавший почти возле уха, обвил разум Таками.
Ребенок взял одно из своих перьев и подозвал собаку поближе. В глазах расплывался контур единственного друга.
Рука предательски дрожит, показывая всю привязанность будущего героя к этому созданию. Мальчик с надеждой поднимает глаза на куратора, чтобы тот сказал, что это очередное испытание, и он с легкостью его прошел, но ударяется о ледяной взгляд, который так и ждет трупа псины.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
«Разве так поступают герои? Убивают своих друзей?» — не укладывается в голове Ястреба.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
В одной руке красный острый кинжал, другой сжимает шею друга, боясь, что тот начнет вырываться, но… никакого сопротивления и не намечалось. Ребенок кладет голову на лоб собаки, шепчет ненавистное: «спасибо». Горькие слезы уже падают на мягкую черную шерсть.
Мгновение, и детский душераздирающий крик эхом разносится по зданию. Верный друг не издал даже и звука. На маленьких детских ладонях появились следы преступления. Такие яркие, бордовые пятна.
Животное все еще теплое, но такое… такое тяжелое. А Ястреб так и сидел, обняв пса, словно контуженный от осознания содеянного.
Он помнит, как прозвучало стальное: «плохо». И на следующий день привели нового щенка… Эти ублюдки повторяли подобное снова и снова до тех пор, пока Кейго не стал лишь по одному их велению резать «друзей» на куски. На лице не должно появляться и намека на эмоцию.
Ему пятнадцать, правительство смело доверяет своему безжалостному сотруднику, отправляя того на шпионские миссии, которые тот с легкостью выполнял. Забавно, но государственные крысы не могли и представить, что раньше он был очень жизнерадостным и веселым ребенком.
Все знали Кейго как угрюмого, вечно холодного убийцу. Казалось, то вдохновение геройскими поступками мальчик уже давным-давно забыл. Не всегда идет так, как мы хотим.
Но. Никогда не стоит забывать о человеческом факторе и подростковом возрасте…
Ее звали Хрона, точнее «геройский» псевдоним был таковым. Очень редкая причуда досталась девчонке, связанная со временем. Ребята попали в одно подразделение. Несмотря на все пережитые ужасы каким-то образом у нее получалось сохранять ту жизнерадостность, от которой Ястреба буквально тошнило.
После одного совместного задания девушка не отставала от Кейго ни на шаг, объясняя это тем, что ей очень нравится проводить с ним время. Забавно, но некоторое время спустя парень сам начал привязываться к ней, постоянно одергивая себя на мысли: «нельзя, слишком опасно».
Как оказалось, уже слишком поздно. Рыжая непоседливая бестия смогла растопить заледеневшее ястребиное сердце. Без разрешения расколола айсберг, возводившийся годами, и села на оставшуюся кучку сверху.
Кейго просто, потом сам привыкнул к навязчивому присутствию, и не заметил, как с ней учился заново смеяться и радоваться новому дню. Позже начались подколы, шутки и легкая беспечность. Все казалось таким новым, окрыляющим.
Птица снова могла дышать, распахнув крылья.
Он помнит, как совершил ту роковую ошибку и спросил у единственного друга:
— Хочешь я покажу тебе ночное небо? — парень произнес это в шутку, не надеясь получить одобрение.
— Хочу. — тихо сорвалось с женских губ и ударилось об ухо Таками, врезалось в голову, словно нож.
*
Чертовы воспоминания заставляют подняться молодого человека с кровати и дотянуться до новой, купленной днем, пачки сигарет. Он выходит на балкон однокомнатной квартиры. Крылья тяжелым, привычным шлейфом тянуться следом. На улице прохладно, что заставляет ястреба съежиться и окружить себя теплыми перьями. Молодой человек смотрит на небосвод и вот черт… Он такое же как был в ту ночь.
*
Ястреб помнит, как с силой прижал девушку к себе за талию, чувствуя на своих ладонях через облегающий геройский костюм, тепло женского тела. Будто бы впечатал ее в себя, не давая гребаного шанса передумать.
Мгновение и пара взлетела в воздух. Холодный ветер неприятно царапал кожу на лице и развивал огненные волосы, запутывая их. Пока Кейго взлетал заметил, как подруга зажмурилась и сжала в кулаки его теплую куртку.
«Дура, я же знаю, что ты боишься высоты. Зачем согласилась?» — пронеслось в голове у парня.
Наконец-то он поднялся до нужной ему высоты и ласково на ухо произнес:
— Открой глаза.
Он помнит то, неподдельное восхищение Хроны ночным видом и то, как женское сердце билось о его ладонь сквозь ребра. Таками чувствовал каждый гребаный удар и каждый раз думал, что с внутренней стороны тонких костей образовывалось одно сплошное месиво синяков и кровоподтеков.
— Я люблю тебя, Кейго. — тихо доносится с ее стороны.
Удивление в его глазах было настолько очевидным, что девушка даже усмехнулась после признания. Она проследила за тем, как на ястребином лице медленно появилась гримаса страха, отчаяния и постепенно понимала к чему это ведет. Парень нервно сглотнул.
— Нет. — отчеканил юноша и даже сам не поверил в твердость своего голоса.
— Да! Я люблю тебя, идиот!
Все тело передернуло от испуга, когда Хрона крикнула. В глазах Таками уже нарисовалась картина, как его заставляют поднять перо-меч над головой девушки и оборвать жизнь единственного друга.
«Я не допущу подобного.» — пронеслось в голове у парня.
Пока та не успела, сообразить он отпускает напарницу, и она повисает у него на одной руке. Подруга кричит, просит поднять ее, но Кейго лишь холодно смотрит на плачущую девушку.
— Забери свои слова обратно! Живо! — выплевывает ястреб. Впервые он так груб с ней. Впервые повысил голос. — Или я отпущу тебя! — думает, что угроза смерти заставит профессиональную убийцу передумать.
«Это ради твоего же блага. Поверь. — оправдывал себя юноша, держа Хрону мертвой хваткой, словно добычу. — Меня заставят убить тебя, как делали это раньше.»
— Твою мать, просто забери их!
— Уж лучше умереть. — доносится до Таками, а в следующую секунду девушка начинает брыкаться и каким-то невероятным образом ей удается вырваться из руки Кейго.
Он помнит, как летел за ней вниз так, как еще не летел ни за кем. В ушах шум ветра, пару минут и лопнут барабанные перепонки. Впереди падающий друг и застрявшие в голове слова: «Уж лучше умереть».
*
Внутри заныли ребра. Горло пересохло, правда непонятно из-за горького сигаретного дыма или из-за чувства вины. Сейчас от воспоминаний зубы сводило до хруста челюстей. Хотелось выть на треклятую луну. Таками никогда не простит то, что они с ним сделали, то, во что они его превратили.
Он тушит недокуренную сигарету и кидает окурок за борт балкона. Молча идет в спальню. Сегодня очередная бессонная ночь.
«Уж лучше умереть.»