— Следующие листы давай! — потребовала Скуталу, едва они вернулись в домик. — Хм, на чём бишь я остановилась… — она глянула на первый из поданных листов и вернулась к последним строчкам предыдущего, уже прочитанного, озвучив их ещё раз.

* * * * * * * *

— Так! Урок, как видите… то есть слышите… окончен, сегодня вы услышали… и увидели… много нового и обязательно должны это обдумать, дальнейшие занятия по расписанию!

Зыркнула на мелких (включая и наших) так, что те поторопились удалиться, и буквально за их хвостами отгородилась «пологом тишины». Я у неё это заклинание уже на слух узнаю́…

Повернулась ко мне. Вздохнула:

— Твайлайт меня убьёт…

— Если бы каждый раз, как я это от тебя слышу, мне давали монетку, то я был бы богаче на двадцать три бита. То есть уже на двадцать четыре.

— Ты не понимаешь. На этот раз она меня УБЬЁТ.

— Тебя-то за что?

— Так тебя-то небось побоится. И ты в Школу не сам пришёл. А кто тебя в неё притащил?

— А кто тебя вынудил кого-то притаскивать?

— «Я начальник — ты дурак», слышал такое?

— Слышал. Если помнишь, я вам ещё в Холлоу-Шэйдс говорил, что самым большим дураком в итоге оказывается тот, кто считает дураками других.

— Ты ещё посоветуй поцитировать ей твоего любимого генерала Напониона.

— А что? И поцитируй.

Старлайт вздохнула:

— Ладно, как-нибудь отбрешусь. Скажи лучше, чего ты к Галлусу прицепился? С середины урока практически всеми речами в него целился.

— Так он грифон.

— И что?

— Допустим, я из всех не-пони их народ лучше всех понимаю. Язык знаю как родной и в их литературе разбираюсь получше их самих… ныне живущих, по крайней мере. Большинства.

— Убедительно. Но далеко не исчерпывающе.

— Как следствие, мне на них больше всех не наплевать. Родители кое-чем обязаны грифонам… считай, что я отдавал старый должок, пытаясь его о чём-то вразумить.

— А ещё? Ни за что не поверю, что в этой твоей проповеди не было дополнительных смыслов.

Отдать ей должное, она меня неплохо изучила. Что ж… хочет дополнительных смыслов — будут ей дополнительные смыслы. Вот только за это нас уже не одна Твайлайт убить может. Ещё и кто повыше.

— Реку Гато знаешь?

— Ну. Впадает в море как раз напротив Мэйнхэттена на том берегу пролива.

— В её устье есть небольшой рыбацкий городок, язык сломаешь выговаривать. А в нём на центральной площади памятник… ну как памятник, простая стела. «От благодарных жителей — крылатым спасателям». И ниже стихи:

Ни почестей, ни награды,
Никто тебе не поможет,
Взлетел, и делай что надо,
А сил не хватит — что должен.

И пусть мозоли кровавы —
Твой труд до седьмого пота
Оценит с усмешкой равный:
«Хорошая, брат, работа!» ¹

— Твои, что ли?

— Нет, конечно. Сто девяносто восьмой год, я тогда разве что детские дразнилки сочинял. Тебе в этом описании ничего не кажется странным?

— Кажется. «Ни почестей, ни награды» и «от благодарных жителей» — странное сочетание, мягко говоря. С каких это пор Эквестрия оскудела на почести и награды заслужившим?

— Так. Ещё?

— «Крылатым спасателям». Как-то пафосно… хотя стоп! Если там были не только пегасы, тогда вполне нормально.

— Правильно мыслишь. Пегасов там было только четверо…

— И все ваши?..

— Да.

— Подожди, что-то припоминаю. Устье Гато и сто девяносто восьмой год… это же по обычному счёту… большое извержение, что ли?

— Именно. Лавовый поток пошёл на город, земные кое-как соорудили насыпь, единороги укрепили её щитом. На какое-то время поток от города отвели, но он оказался в кольце, и крылатые стали вытаскивать народ по воздуху. Успели.

— Крылатые — кто?

— В основном грифоны. К которым в Эквестрии сама знаешь какое отношение. Вот и… отразили в надписи.

— К чему ты это сейчас рассказал?

— Они неплохие ребята. И мне не нравится, что их гнобят практически на уровне государственной политики. С народом, давшим миру таких поэтов, как Гааргл Дерзкий, и таких философов, как безымянный автор «Искусства войны», недолго и доиграться. Про это, кстати, в трактате тоже есть.

— Минуточку. «Низок смирившийся с этой судьбой, подл стремящийся к ней…» — это то, о чем я сейчас думаю? — Старлайт посмотрела куда-то вверх.

— Если ты думаешь то, что я сейчас подумал… — я тоже посмотрел, — то да.

— Вот поэтому — Школа Дружбы.

— Вот поэтому — такой урок получился.

— Вот за него-то нас и убьют.

— Ты так и не объяснила толком, за что.

— О, да просто так! — опять же, отдать ей должное, сарказм у Старлайт получается просто бесподобно. — Подумаешь, ты всего-то превознёс грифонов и их литературу перед другими расами, воспел до небес военное искусство с наглядной демонстрацией… на минуточку, в Школе Дружбы!.. и настропалил парнишку, не умеющего даже драться, до такой степени, что он вот-вот прибежит к тебе в ученики проситься.

— Не возьму же. Грифонов нужно совсем по-другому учить, если ты меня слушала. И делаю вывод, что обсуждаемый трактат ты не читала.

— Что изменится, если прочту?

— Спасибо мне скажешь.

— Можно краткий анонс, за что именно?

— Чего только некоторые не делают, лишь бы книжки не читать… Ну вот. Мощь подобна взведению катапульты, расчёт же подобен прицельному выстрелу из неё…

— Это ты говорил, я помню.

— …Поэтому разумный рассчитывает победу, исходя из мощи соратников, а не требует от них невыполнимого, жертвуя ими. Пользуясь единством сил, он уподобляет себя и соратников камням и брёвнам. Ибо такова природа камней и брёвен, что на ровном месте из них можно строить, но со склона горы они катятся, сметая всё на своём пути. Поэтому разумный, окруживший себя верными соратниками и правильно их оценивший, в своей мощи подобен высокой горе, с которой достаточно лишь толкнуть камень в нужную сторону, определяемую расчётом.

— Однако… — пробормотала Старлайт. — Это же очень близко к тому, что нам предполагается…

— Вот-вот. Всё-таки прочти. Не знаю за школьную библиотеку, а в кантерлотской «Искусство войны» есть. Даже в нескольких переводах, я интересовался.

— Ты сегодня какой цитировал?

— Свой.

— Тьфу. Ну, значит, запишешь.

— У меня в комнате синяя тетрадь на полке.

— Ты что, заранее к этому готовился?!

— Нет, конечно. Просто записал, как закончил.

— Не врёшь? Впрочем, ты-то не врёшь… Значит, я сделаю копию.

— Делай, пользуйся на здоровье…

— Чтобы этим пользоваться, нужно ещё один момент прокомментировать. Сам догадаешься, какой?

— Легко. Ты хочешь спросить, как народ, додумавшийся до сих замечательных мыслей, оказался в такой дыре. И если преподать их другим народам, не приведёт ли оно их туда же.

— Это самое.

— Они слишком поздно поняли, что всё это применимо не только к войне. А кое-кто об этом даже и не задумывался. Раз грифоны возвели войну в искусство — значит, по-хорошему с ними и нельзя. Самое ироничное в том, что их загнали в дыру непрямыми действиями, рассуждениям о которых посвящена вся пятая глава того же трактата. У кое-кого был слишком большой опыт.

— Чувствую, мне действительно придётся это прочитать.

— Синяя тетрадь у меня на полке. Читай, обдумывай, преподавай. Вот тебе и затычки для дырок в учебном процессе.

— Почему я?

— А кто?

— Ты перевёл, ты и преподавай. Время на обдумывание у тебя, очевидно, было.

— Так завтра выходной.

— Послезавтра.

— А послезавтра, — ухмыльнулся я, — у меня начинается рейсовая декада…

* * * * * * * *

— Вот, значит, как… Понятно теперь, чего наверху всё так завертелось, как наскипидаренное, — пробормотала Скуталу. — Мало ей было чейнджлингов, так наши ещё и грифонов подсиропили…

— Кстати, а у твоего с грифонами чё? Вон, родителей ещё упоминал… — поинтересовалась Эппл Блум.

— Без понятия. Но когда нас в почётные грифоны потом принимали, он только сбоку стоял. Меня принимали, Свити и Старлайт как организаторов, даже Твайлайт как директора Школы… а он сбоку — типа, и ни при чём тут.

— Дык, наверно, уже.

— Запросто. Свити, ты ж рассказывала, он в Холлоу-Шэйдс о них хорошо отзывался?

— Было дело. Мол, они ребята ничего, если им показать, что сам можешь на них начхать, а на себя не позволишь. Практически комплимент. И потом ещё… мол, они при всех своих национальных особенностях бояться не любят и не умеют, а страшно в итоге становится тем, кто вздумает их пугать.

— Эт’ фигня… — пробормотала Эппл Блум. — А всё-таки, не было ли тут ответного хода в этой их ляганной Игре? Мир-дружба-морковка с грифонами, да трактат переведённый и переписанный на полочке давно лежит, да другая похожая проблема как раз поджимает, а тут такая возможность подвернулась! Они ж давно знакомы, я так поняла, больше века…

— Паранойя, — сказала в пространство Свити Белль.

— Агась. Мне вот прям так и объясняли: сначала совпадение, потом много совпадений, а потом она са́мая. Скутс, а ты-то чё дутая сидишь?

— Дуюсь потому что, — мрачно буркнула та сквозь зубы.

— С чего?!

— Да блин… Никогда мне его в лужу не посадить. Ни на крыльях, ни на словах.

— Чё?! — Эппл Блум и Свити недоуменно переглянулись. — Ты о чём вообще?

— О том! Перед тем эксдерьментом, когда ты спрашивала, что тут происходит, помнишь? Твоя сестра чего-то сказала про детей, а она в ответ разразилась, мол, эти дети хороши пока маленькие, максимум в лужу посадить могут, а как вырастут, так бла-бла-бла, сказочку ещё старую упомянула… Вчера вот только читали.

— Ну и?

— Мне потом про те дела рассказали кой-чего. Это, оказывается, Твайлайт её реально в лужу посадила на уроке, в школе ещё. Я тогда своего и спросила — мол, а ты чего делать будешь, если я тебя так посажу когда-нибудь? А он на меня посмотрел как на дуру и сказал, что будет в той луже прыгать от радости. Что не зря со мной возился. Ну, я себя и почувствовала как дура. Вот.

— Э-э… — Эппл Блум и Свити опять переглянулись. Свити осторожно спросила: — Это ты поэтому витраж и грохнула?

— И поэтому тоже. А, неважно, забудьте… Копию-то мне можно?

Свити Белль засветила рог. Через секунду бумажные листы сложились аккуратной стопкой, их окутало сияние, а когда оно погасло, стопка оказалась в два раза толще. Единорожка быстро разобрала её по листу влево-вправо.

— Кстать, спросить хотела, — заметила Эппл Блум. — А чё вы… ну, то есть маги, из книжек нужные места переписываете, если можете вот так?

— Так переписанное в голове остаётся, а копию можно забыть или потерять, и ничего не останется. Дальше-то что?

— Дальше опять моё пойдёт. В смысле, про себя я сама написала. Будем читать по утрам, там довольно много, а после обеда читанное править буду. И это… я хотела попросить, шоб кто-нить из вас читал. Ну, шоб я со стороны своё слышала, мне так удобней.

Теперь переглянулись Скуталу и Свити Белль.

— Да не вопрос, — пожала плечами Свити. — На сегодня, что ли, всё?

— Агась. Мне ещё кой-чего перепроверить…