Известный писатель под звучным псевдонимом Биншань Цегэ Хайян — «Айсберг, рассекающий океан» — прославился по большей части своей колоритной внешностью, нежели талантом к сочинительству. Хотя оный имелся. Имелся, но спросом долгое время не пользовался, потому что в начале своей карьеры Айсберг поднимал темы серьёзные — ужасы войны, психологические деформации послевоенного периода — и многих потенциальных читателей отталкивающие. Люди привыкли к чему-то лёгкому и незатейливому, горячему и возбуждающему. Увы и ах. И на беду господина писателя, острое безденежье однажды припёрло его к стенке — так и родилось на свет его не самое любимое детище под названием «Борьба двух гордых бессмертных демонов». Роман, прости господи за такое громкое слово, повествовал о том, как два закадычных друга-демона, что принадлежали к знатным демоническим семьям, постепенно превратились в заклятых врагов, полюбив одну женщину, — тема избитая донельзя, ну хотя бы не про ужасы войны. Избранница главных героев на поверку оказалась коварной злодейкой, что довела их непримиримую вражду до абсолюта и в конечном итоге к смерти одного из них. Причём к смерти весьма унизительной: путём «нагибания», дальнейшего анального обесчещивания и перерезания горла. Да-да, аудитория требовала яоя, будь оно всё неладно, поэтому, наряду с описанием традиционного секса, Айсбергу пришлось включить и гомосексуальные связи… Что, конечно же, ему не нравилось! И нет, не гомосексуальные связи как таковые, ибо по природе своей Айсберг являлся бисексуалом, а то, что ему приходилось писать всю эту ересь да ещё и сдабривать обильной порцией непотребщины! А самое обидное: все эти бессмысленные потрахушки, повторяющиеся каждые десять страниц и совершенно не влияющие на сюжет, снискали бешеную популярность.
В общем, с момента размещения первой главы в сеть покой Айсбергу только снился. Литературные критики и книжные блогеры громили его в пух и прах, а журналисты бульварных газет боготворили, создавая вокруг него множество слухов. Необычная внешность Айсберга, помесь славянских и азиатских кровей, сразу же покорила множество женских сердец — и всё, дальше пошло по накатанной: деньги, жизнь на широкую ногу, доступные партнёры-однодневки и ни грамма счастья. Не об этом он мечтал…
В тот день он вернулся домой поздно, задержавшись на афтепати молодёжной премии, где забрал несколько статуэток. Вернулся уставший, пьяный и раздражённый. Подумать только, его посредственность нарекли «Лучшим романом года» в категории взрослой литературы. Смешно ведь!
Когда в груди неожиданно закололо, Айсберг не придал этому особого значения. С трудом снял брендовые куртку и ботинки и, покачиваясь, направился в рабочий кабинет. Там он налил себе ещё один бокал виски и залпом выпил.
Вот так вот, с одной стороны лицемерие коллег, что ухмылялись фальшивыми улыбками, а за глаза обзывали бездарностью, с другой — ненормальная любовь народа к высшей степени безвкусице, которая по всем законам логики не должна была возникнуть. И внезапно стало нестерпимо. Досадно, тошно и больно, причём больно физически: в груди зажгло адским пламенем, левая рука онемела, а в глазах потемнело.
— Будь проклят тот день, когда я написал первую строчку этого убогого романа, — прохрипел Айсберг, падая навзничь и теряя сознание.
***
[Код активации: «Будь проклят тот день, когда я написал первую строчку этого убогого романа»] — раздался механический голос, своей интонацией походивший на Google Translate.
— Что? — Айсберг попытался разлепить веки, но они отяжелели, точно в них залили пуд свинца, тело же, наоборот, будто бы парило в невесомости. И только слух работал подобающе.
[Мы приветствуем вас на входе в систему. Она основана на продвинутой концепции: полюбить своё детище. Надеюсь, вы сможете прочувствовать всю прелесть собственного творения и наконец одарить его любовью, исправив неудачные моменты]
— Чего? — Айсберг растерялся пуще прежнего, однако ответа не последовало, на пару мгновений воцарилась абсолютнейшая, пугающая тишина.
«Я что, умер? — вдруг подумалось ему, из-за чего по спине прошёлся неприятный холодок. — Да не, быть не может…»
— Мой Король, мой Король, вы меня слышите? — настойчиво звали кого-то. Немного раздражало.
«Что ещё за король? О-ох, приснится же такое... Зачем включили телевизор?» — мысленно проворчал Айсберг, пытаясь перевернуться на другой бок. Спросонья тело совсем не слушалось.
Неужто к нему в гости пожаловал дядюшка? Как всегда, без приглашения и предупреждающего звонка, ублюдок!
Не открывая глаз, Айсберг уткнулся носом в подушку и пробормотал:
— Нахер ты припёрся, проваливай… А, нет, принеси сначала водички…
Сказать по правде, похмелье было дикое: голова болела, мышцы ломило, во рту — Сахара.
— Уже принёс, мой Король.
— Давай, — просипел Айсберг и с большим усилием привстал, протягивая руку за стаканом, затем наконец открыл глаза и тут же вперился взглядом в совершенно незнакомое курносое веснушчатое лицо.
Абсолютно точно никакой это не дядя. По крайней мере, дядя, но не его!
Несколько секунд гнетущего безмолвия окончились тем, что Айсберг подскочил как ошпаренный и заголосил что есть мочи:
— Ты кто такой?! Это частная собственность! Я вызову полицию!!! — и бегло осмотрел комнату в поисках мобильного телефона.
Здесь писателя ждало новое потрясение, потому что на его квартиру сие помещение походило мало: слишком уж много антиквариата и средневекового антуража, вплоть до одеяний незнакомца — расшитого серебряной нитью ханьфу.
— Мой Король, вы ещё не оправились, мне позвать лекаря?
— Да что за?..
[Поздравляю! Произошла привязка к персонажу: Мобэй-цзюнь, владыка северных земель и повелитель льда. В процессе развития сюжета будет открываться множество миссий, за которые вы можете получать баллы. Пожалуйста, убедитесь, что количество баллов, предназначенных для выполнения каждой миссии, не равняется 0. В противном случае система назначит штраф. На ваш баланс зачислено 100 баллов] — вновь оповестил механический голос.
— Да что за чертовщина здесь происходит? — аки в бреду пролепетал Айсберг, хватаясь за виски.
Это у него что, галюны от алкоголизма, да?
«Очнись, очнись, очнись! Пожалуйста, очнись!» — но наваждение так и не рассеялось, вместо этого перед внутренним взором возникли строчки:
[…В мрачной комнате с давящей атмосферой на пропитанных кровью простынях и едва дыша лежал некогда могучий демон Мобэй-цзюнь: истерзанный, измученный и униженный. Над ним с застывшей безумной радостью на лице нависал Ло Бинхэ. Миг — и возведённое остриё меча беспощадно прошлось по горлу Мобэй-цзюня, оканчивая его бренную жизнь…]
Дочитав последнее предложение, Айсберг содрогнулся: абзац из предпоследней главы его романа, но… Зачем? Или постойте-ка…
[Уважаемый пользователь, пожалуйста, не отрицайте своё положение, иначе вы рискуете потерять баллы. Напоминаю, ваш персонаж: Мобэй-цзюнь. Дерзайте!]
Выразительные брови Мобэй-цзюня ака Айсберга обескураженно изогнулись.
Это что же получается, он попал в свою собственную книгу? В смысле… Реально? Как такое возможно? Да ещё и… Стоп!
— Как Мобэй-цзюнь? То есть Мобэй-цзюнь? — запричитал Айсберг, метнувшись к зеркалу.
И правда, оттуда на него смотрел стопроцентно не он, хоть и не поспоришь, красавчик: высокий, стройный, черноволосый, голубоглазый — так Айсберг Мобэй-цзюня в своё время и описывал — и в перспективе мёртвый! Да ещё и «нагнутый» перед кончиной. А-а-а-а!!!
«Почему Мобэй-цзюнь, господи?! Почему не Ло Бинхэ?!»
[Привязка вашего аккаунта к персонажу «Ло Бинхэ» не дала бы должной мотивации что-то менять] — незамедлительно ответила Система.
«Я в шоке просто… В тотальном, мать его, шоке…»
— Мой Король… — вклинился в попаданческие мысли приятный бархатистый голос, — так что насчёт лекаря? Я жду ваших указаний.
Айсберг обернулся и в конце концов вгляделся в миловидное лицо молодого человека пристальнее. А это должно быть…
— Шан… Шан Цинхуа? — уточнил он с неуверенностью.
Тот немедля вздохнул с облегчением и просиял в улыбке.
— Да, мой Король, Шан Цинхуа. Какая радость, я уж подумал, что в битве с господином Ло пострадало не только ваше тело, но и разум.
Айсберг же так и застыл истуканом не в силах пошевелиться, потому что… Причин имелось несколько. Во-первых, Шан Цинхуа являлся самым любимым персонажем Айсберга и воплотил в себе всё то, что так нравилось его создателю: острый ум, смекалка, услужливость, адаптивность, а главное, непередаваемо смазливое личико — слабость Айсберга №1, — и молодой человек, стоящий сейчас перед ним, полностью, чёрт возьми, соответствовал его вкусам. Во-вторых, по сюжету именно предательство Шан Цинхуа привело Мобэй-цзюня к бесславной смерти в постели Ло Бинхэ, и как бы вполне разумно прибить его на месте, не дожидаясь, когда грянет гром, и избежать тем самым вагон и маленькую тележку проблем, однако... Шан Цинхуа смотрел на него своими горящими зелёными глазёнками, и поднявшаяся было могучая демоническая рука, способная переломить шею без усилий, снова опустилась.
Как его убить-то, такого хорошенького! Тут уж, скорее, прижать к стенке и…
— О небеса, — беспомощно выдохнул Айсберг, прикрывая глаза ладонью.
Нет, убивать Шан Цинхуа он точно не будет. К тому же, если пораскинуть мозгами, в его предательстве виноват сам Мобэй-цзюнь, который, заносчивая морда, относился к своему до поры до времени верному подданному с пренебрежением. А теперь и сюжет можно повернуть в иную сторону, отдав стерву Сяо Лэй дураку Ло Бинхэ, и самому приударить за Шан Цинхуа. Тогда и вражда между демонами станет бессмысленной, и заново подружиться с главным героем — не проблема!
«Хо-хо-хо, а план-то неплохой!» — усмехнулся Айсберг, но ликовал он рано.
[Внимание! ООС! ООС! Пользователь не имеет права обращать своё внимание на кого-то, кроме прекрасной девы Сяо Лэй. Штраф: 100 баллов!]
— Да не нужна мне эта мегера! Я Шан Цинхуа хочу!
[Разблокируйте функцию ООС, успешно справившись с первым заданием] — мудро посоветовала Система.
Известный писатель Биншань Цегэ Хайян, который внезапно превратился в Мобэй-цзюня, героя своего же произведения, тяжело вздохнул. Кажется, для него наступали трудные, но тем не менее интересные времена.