«Они девианты, лейтенант, и могут симулировать эмоции. Но они машины, а машины не могут ничего чувствовать».
Хэнк вздрогнул и проснулся. Слова Коннора эхом раздались в голове. И почему-то из вчерашнего диалога пьяный мозг Андерсона зацепился именно за эту фразу. А ещё в память въелись слишком живые глаза напарника, которые красноречиво говорили об обратном. Хэнк не мог понять, испытывает ли Коннор реальные эмоции, а если и испытывает, то зачем врет об обратном.
«Интересно, а он может плакать?», — вдруг спросил сам себя Хэнк. И тут же придумал, как это проверить. Он отодрал себя от кровати и, чуть шатаясь, вышел из комнаты. Коннор обнаружился на диване, придавленный Сумо. Он сидел с закрытыми глазами, но, как только Андерсон приблизился, открыл их и повернул к нему голову.
— Доброе утро, лейтенант. У нас нет новых заданий, так что мы можем посвятить день изучению улик, — отчеканил он своим безобразно официальным голосом. — Все необходимые данные есть…
— Слушай, умник, у меня к тебе вопрос, — оборвал его Хэнк. — Андроиды умеют плакать?
Коннор на секунду завис, обрабатывая вопрос.
— Конечно, у некоторых моделей была подобная функция, но со временем её убрали за ненадобностью, — уверенно ответил он.
— А ты можешь плакать? — спросил Хэнк.
— Моё строение приближено к человеческому, но вряд ли существуют ситуации, способные вызвать у меня слезы, — уклончиво ответил Коннор. На лице Хэнка возникла дьявольская усмешка, не предвещающая андроиду ничего хорошего.
— Так, Сумо, держи его, — приказал он, подойдя к телевизору и что-то настроив вручную, — сейчас мы узнаем, плачет ли наш умник, — сказал он и с довольным видом уселся рядом с андроидом.
— Лейтенант, я не думаю, что это хорошая идея…
Но Коннора никто не слушал. Телевизор запустил видеофайл. На экране появилась надпись.
«Студия Волт Дисней представляет
Король Лев»
Лицо Коннора выражало крайнюю степень недоумения.
— Но лейтенант, это глупо…
— Заткнись, сейчас музыка пойдет.
Хэнк даже прикрыл глаза, наслаждаясь мелодией. Дисней он не смотрел со смерти Коула, и сейчас почувствовал привычную горечь от потери, но мультик также напоминал и о его молодости. А Коннор действительно замолчал и, казалось, вникал в происходящее. Поначалу он довольно равнодушно смотрел на экран, но, когда львята оказались в опасности, заметно напрягся и расслаблено улыбнулся, когда Муфаса пришел на помощь. Хэнк с интересом наблюдал за ним, ожидая той самой сцены.
— Да здравствует новый король, — произнес с экрана Шрам и отпустил лапы Муфасы. Хэнк не оборачивался, желая растянуть удовольствие от победы. И только после того, как Симба убежал, повернулся к напарнику.
Коннор всё так же сидел на месте, повернувшись затылком к Андерсену.
— Коннор, повернись ко мне, — с усмешкой в голосе попросил Хэнк.
— У вас очень красивые стены, лейтенант, — тихо ответил андроид. — Я хочу подольше на них посмотреть.
— Вряд ли ты сейчас сможешь оценить их красоту. Ты же ревешь в три ручья, — съехидничал Андерсен.
— А вот и нет, — буркнул Коннор.
— Тогда повернись ко мне и докажи это, — попросил Хэнк.
— Я… я не плачу… — сказал Коннор, поворачивая голову. Он плакал. — Мне в оптический блок пыль попала.
— Коннор, ты вчера упал рожей в песок и не заплакал. С чего сейчас такая чувствительность? Внезапный апгрейд? — продолжил издеваться Хэнк. Коннор обижено поджал губы.
— Ладно… Шерсть Сумо? Это не песок и не пыль, структура совершенно иная…
— Коннор, просто признай, что ты плачешь! — закричал Хэнк. Коннор снова одарил его обиженным взглядом. А потом прикоснулся пальцами к щеке и сунул их в рот. Хэнк ошарашенно уставился на него.
— Хм… Вода и хлорид натрия… Ладно, это слезы. Вы победили, лейтенант. Я плакал, — признался Коннор. И внезапно уткнулся в плечо Хэнка. Мужчина растерянно похлопал дрожащего андроида по плечу.
— Ну… Чего ты так. Подумаешь, проиграл в споре…
— Это не из-за спора… — дрожащим голосом ответил андроид, продолжая всхлипывать. — Мне… Муфасу жалко…
Хэнк усмехнулся и продолжил успокаивающе поглаживать Коннора по спине, вспоминая, как много лет назад так же утешал Коула.
Какие же эти дети всё-таки чувствительные…