Любовь случается с Кроули неожиданно.
Его Любовь имеет мягкое округлое тело и невероятно прекрасную душу. Его Любовь — ангел, что каждый день напоминает — всё в этой жизни не зря. Кроули засыпает рядом со своей Любовью, чтобы прожить эту жизнь заново.
Кроули закрывает глаза и видит свою жизнь, начиная с Падения. Жизнь тогда разделилась на До и После, и почему-то это “До” помнится всегда отрывками, будто смотришь через размытую, кое-где треснувшую призму отчаяния, по крайней мере это было раньше, ещё до жизни с ангелом под боком, только руку протяни и почувствуешь тепло и любовь даже кончиками пальцев.
После падения единственное, о чем новоиспеченный демон мог думать, так это то, где же именно он прокололся, что заслужил такое жестокое наказание от всепрощающей Богини. Он же всего лишь задавал вопросы, которые явно крутились у каждого ангела в голове хоть раз. Но похоже единственным идиотом, озвучившим эти мысли, оказался только он, Кроули.
Как ни странно, на первый взгляд Ад оказался не таким ужасным местом. Ад был чем-то, напоминающим забитый до краев вагон метрополитена. Много людей, все замученные работой или жизнью, все куда-то следуют, но всё никак не могут достигнуть нужного им пункта. Плюс людей в вагоне всегда прибавляется. В общем, Ад не был плохим настолько, что хотелось бы рвать на себе волосы. Попав туда, Кроули почти ни о чем не жалел. Почти ни о чем.
Кроули беспокойно ворочается от первых воспоминаний, но глаза всё также крепко сомкнуты, ведь дальше будет только лучше — надо лишь перетерпеть. То, что душит его сейчас, отступит, как самый обычный ночной кошмар. Его Любовь нежно проводит по растрепанным волосам и шепчет что-то, от чего сердце пропускает удар. Тепло и спокойствие накатывают будто солёными волнами, и просыпаться уже нет необходимости — за его самочувствием следят даже во сне.
Кроули снятся его белоснежные ухоженные крылья. Они были одними из лучших во всём Раю, Кроули мог бы ими гордиться, если бы это не считалось грехом... Он потерял их вместе со своей старой жизнью. Практически каждая последующая ночь не обходилась без фантомных болей в районе лопаток. Спину жгло и припекало от любого движения, сильно хотелось окунуться в ледяную реку, лишь бы прекратить эти мучения. Под утро всё исчезало бесследно, будто эти ночи были бредом измученного разума. Мог демон сходить с ума? Иногда Кроули считал, что однозначно мог.
Улыбка озаряет его спящее лицо. Сон наконец-то перешел к моменту их первой встречи, его знакомства с будущей и единственной Любовью. Правда на тот момент они были вроде как злейшими врагами, противоположностями, что всегда пакостят и противостоят друг другу, Дьявольский огонь и Святая вода, Ангел и Демон. По скромному мнению демона — это лучшая работа за все эти века. Во-первых, он покинул тесные и жаркие стены Ада. Во-вторых, за ним никто не следил, он мог творить всё, что угодно, главное — правильно приврать в отчёте и дело в шляпе. В-третьих... Это было настолько легко, что хотелось истерично смеяться в лицо самому Люциферу. Навести шороху в Эдемском саду, что может быть проще для демона, квалифицирующегося на вещах, о которых ни то, что детям — взрослым знать не обязательно, а то спать вовсе перестанут.
Всё, что происходило дальше, было похоже на волшебный сон или бред обезумевшего человека. Ангел оказался таким наивным, но столь добрым, что даже Кроули не смог устоять. Кто бы мог подумать — отдал огненный меч людям, чтобы те смогли выжить. Он же должен точно знать, что за такие вольности у Богини припрятаны самого разного виды наказания, но даже это его не остановило.
Мысли об ангеле вытеснили все остальные. Кроули не заметил, как начал влюбляться в того, с кем должен был быть заклятыми врагами. Вселенная хитро улыбается и мешает карты судьбы в своих руках.
Азирафаэль, надо полагать, оказался не таким простым. Он был абсолютно непохож на своих собратьев. В нем было столько света, что хватило бы на всё человечество и ещё немного обязательно бы осталось. Ангел затягивал в свои сети так профессионально, что Кроули несколько раз успел пожалеть и поблагодарить за то, что его отправили на Землю сеять хаос в сердца глупых людишек, что так падки на соблазны. Но с каждым днем выполнять свою работу было всё тяжелее, хотелось лишь одного — сбежать вместе с Азирафаэлем и зажить, как обычные люди, ну, знаете, у которых свой светлый и теплый дом, романтика по вечерам, а на выходных они делают всё то, что не успевают по будням. А в перерывах между бытом жизни и ответственностью можно целоваться и обещать, что в последний раз не вымыл посуду, и тебе, конечно же, в очередной раз поверят.
Как они смогли избежать апокалипсиса и не попасться на обмене телами, Кроули до сих пор не понимает. Может быть, это действительно была часть непостижимого плана, а может, сама Вселенная благословила их. Но факт остается фактом — они живы, Ад и Рай оставили их в покое (по крайней мере на какое-то время), а его Ангел, похоже, осознал, что влюбился. Эти мысли пьянят лучше любого алкоголя, хочется кричать во всё горло о своей любви к тому, кого любить нельзя было с самого начала. Ведь если нарушаешь правила, то придерживайся этого до самого конца.
Теперь жизнь похожа на каждодневную сказку; Кроули целует пухленькие и чрезвычайно милые пальцы Азирафаэля и медленно обмирает внутри от любви.
Они живут вместе уже некоторое время в уютном коттедже, который заполонили книги и растения. У них одна на двоих кровать, на которую они каждую ночь заваливаются в обнимку, ведь так теплее для их промерзших и истосковавшихся по любви сердец. У них общий и совместный быт, у них та жизнь, о которой так мечтал Кроули. Демон с восторгом рассматривает маленькие нелепые очки для чтения на носу Азирафаэля и хочет сцеловать это сосредоточенное выражение лица как можно скорее.
Кроули ненавидит вставать рано по утрам, для него хорошее начало дня — это утро, начавшееся в обед. Это была константа в его жизни: что тогда, что сейчас. Единственной отрадой являлись их сонные объятия с Азирафаэлем. Кроули никогда не хочет подниматься, поэтому упрямится и держит ангела в ловушке из одеял и своих рук. Если это не помогает, то всегда можно использовать тяжелую артиллерию — поцелуи и пыхтение в шею всегда работают безотказно. В итоге Азирафаэль всё равно встает и идет готовить завтрак, а Кроули сидит дезориентированным комком из одеял и проклятий, пытаясь открыть глаза хоть чуть-чуть. Иногда Кроули реально трудно поднять себя с кровати, поэтому после завтрака его Ангел занимается цветами. В такие дни они выглядят ещё живее, чем обычно. У Кроули нет сил даже злиться на этих предателей.
Иногда у них случаются дни, когда романтический вечер с алкоголем и вкусными яствами переходит в горизонтальную плоскость.
Впервые это случилось через месяц после апокалипсиса. Тогда Азирафаэль пришел домой взбудораженный и улыбчивый, а в руках была какая-то старинная книга. Он смазано поприветствовал Кроули и быстренько заперся в своем кабинете. Вышел оттуда он только ночью и был весьма в нетрезвом состоянии.
— Ты... не хочешшшь выпить, Кроули? — Ангел протянул бутылку в своих руках, одной держась за косяк двери.
— Тебя не было видно весь день, — Демон сложил руки на груди и нагло улыбнулся. — А теперь ты пьян и, судя по улыбке, чертовски доволен. И да, я не прочь выпить, особенно с такой компанией.
В ответ ангел лишь пьяно захихикал и попытался подойти поближе, чтобы поделиться своей радостью и, конечно же, вином. Кроули вовремя успел вытянуть руки, чтобы поймать этого недотепу, иначе кое-кому было бы очень больно на утро, и замешано в этом было не только похмелье.
Азирафаэль пытается рассказать, о том, как наконец заполучил какую-то супер-старинную и полуразвалившуюся книгу, за которой гонялся не одно столетие, но в основном у него получается только лапать Кроули и выдавать несвязные мысли.
Их первый поцелуй выходит смазанным и немного грубым. Кроули знал, к чему всё это идёт, но краснеет, словно девица на выданье. Ангел замечает это и улыбается, будто его собственный план идёт в правильном направлении. Он проводит большим пальцем по нижней губе и снова целует. Этот поцелуй нежнее, чем первый, в него вкладывается всё то, что так трудно выразить словами, поцелуй-признание, поцелуй-исповедь, поцелуй-просьба...
Они целуются и пьют всю ночь. Они пытаются насытиться друг другом, но получается лишь распаляться всё больше. Кроули боится, что они всё испортили, но все сомнения рассеиваются, когда на следующую ночь Ангел обвивает его всеми конечностями и целует, а после спокойно засыпает.
И вот сейчас Азирафаэль лежит на софе с бокалом в руке, Кроули лежит сверху и смотрит влюбленным взглядом, периодически воруя из его бокала вино, потому что так вкуснее.
Ангел хихикает и целует своего любовника - будущего мужа в нос. Им так хорошо вдвоем, что иногда становится страшно, что всё это не по-настоящему.
Они начинают целоваться, и лицо Кроули приобретает насыщенный гранатовый оттенок.
Как выяснилось позже — им обоим нравится растягивать прелюдию, они могут целовать друг друга несколько часов подряд, не подходя к самому действу.
Они пьяные и до одури влюбленные, будто кто-то благословил их союз на это счастье. Одежда всё ещё на них, но им некуда торопиться, и от этого наслаждение ощущается ещё острее.
Алкоголь говорит действовать им быстрее и закончить всё в несколько дерзких и страстных движений; они отгоняют наваждение, продолжая наслаждаться этой негой. Его Любовь обожает то, как Кроули стонет. Демон реагирует ярко и так необычно даже на простые поцелуи, что хочется слушать эту симфонию и добиваться всё новых и новых реакций.
Азирафаэль фыркает и зарывается пальцами в слегка отросшие волосы, от поцелуев горят щёки и губы, но остановиться никак не получается. Кроули уже залез руками под рубашку и пытается хоть немного усилить трение между одеждами и телами. Ему уже хочется, чтоб было всё как можно ближе: тело к телу, ноги спутавшиеся между собой, руки, которые будут гладить всё до чего дотянутся.
Ангел разочарованно вздыхает, когда приходится оторваться от припухших губ Кроули, взгляд его демона расфокусированный и пьяный ещё сильнее, чем после алкоголя, что они выпили в начале их романтического вечера. Мягкая улыбка озаряет лицо ангела, и он гладит Кроули по щеке. Тот пытается выдать свою хитрую ухмылку, но она растворяется после нежного поцелуя в переносицу.
Кроули приходится встать с нагретого места, чтобы снять верхнюю одежду, его слегка качает и в какой-то момент он чуть не падает с софы, но надежные руки ангела вовремя ловят и спасают от нового падения. От этой мысли Кроули хочется смеяться. Кроули отбрасывает любой отвлекающий фактор, в том числе брюки, и тянется к ремню, но Азирафаэль останавливает его, бережно беря за руки. Он тянет его на себя и бережно обнимает. Кроули не понимает, что произошло, ведь страсть полностью обволакивает комнату, в которой они находятся, но настроение как-то неожиданно поменялось. Он поддается этому порыву и обнимает Зиру так крепко, как только может своими расслабленными руками. Ангел гладит его лопатки и шепчет что-то нежное на мертвом языке. Кроули помнит этот язык, но говорить на нем не может. К горлу подступает ком.
По его лицу начинают катиться непрошенные слезы, ведь Азирафаэль чувствует то, что пришлось пережить падшему. Поцелуи возобновляются вновь, но теперь они с некой горечью. Азирафаэль расцеловывает его мокрое покрасневшее лицо, шепчет обещания, которые обязательно выполнит. Их счастье будет длиться, пока на этом свете есть хоть один, кто любит вопреки всему. Их счастье будет длиться вечно...
Кроули открывает глаза и видит абсолютно белоснежный потолок. Глаза слезятся от его обилия, но он всё равно научился со временем любить этот цвет. Он осторожно поворачивает голову набок и улыбка сама появляется на губах. Его Любовь лежит к нему лицом и держится кончиками пальцев за его плечо. Его Любовь имеет самые прекрасные черты лица и может исцелять своей улыбкой. Его Любовь зевает и утыкается лицом в изгиб шеи.
— Слишком рано, дорогой, давай поспим ещё немного... — Ангел притягивает его ближе и притирается носом к шее.
— Конечно, мой ангел, всё, что пожелаешь.
Кроули вновь закрывает глаза и вслушивается в то, как размеренно тикают настенные часы, укутывая их в новый сон, в котором они будут счастливы и любимы. А Вселенная тем временем улыбается...