Тёплый весенний ветерок приятно обдувал лицо, убирая с кожи непослушные прядки русых волос, что настойчиво пытались вылезти из тонкой косы. Сквозь асфальт пробивались небольшие ростки одуванчиков, которые в скором времени все же вырастут наперекор всем и станут похожими на миниатюрные белые облака. Красиво. Я в принципе очень люблю это время года и стараюсь проводить на улице как можно больше времени, но, увы, всё ограничивается походами в колледж и обратно, да короткими прогулками с питомцем. Даже сегодня, в такую замечательную погоду, я кутаюсь в лёгкий кардиган, чтобы, не дай Бог, не простудиться, и иду по очень знакомой дороге, ведущей прямо к моему учебному заведению. Природа будто шептала: «Прогуляй все пары, забей на окружающих, и гуляй до тех пор, пока ноги не начнут отваливаться», но я игнорировала её зов и упорно следовала дальше. Если я сегодня не принесу домашнюю работу, то группа меня со свету сживет, не успею я даже оглянуться.

Вскоре людей вокруг начало становиться больше и я поняла, что пришла. Поправив сумку с тетрадями, я вошла внутрь, тут же сливаясь с толпой обычных студентов. Да я от них почти и не отличаюсь, если не считать мой внешний вид. Если многие ходили в свободной одежде, то я, как всегда, была одета в черную юбку длиной ниже колен, светлый мешковатый свитер и немного потертый кардиган молочного цвета. Пока практически все носили кроссовки, я обувала немного неудобные туфли на низком каблуке и заплетала волосы в косу, чтобы ничто не отвлекало меня от занятий. И вид мой соответствует статусу обучающего, и внимания я так привлекаю гораздо меньше. Точнее, вообще не привлекаю. Наверное это к лучшему, иначе пришлось бы все время думать, что сказать, чтобы не опозориться и не показать себя какой-то странной. Да, определённо к лучшему. Проходя мимо шумных стаек, я нашла кабинет. Не успела я сесть за парту, как меня тут же окружили одногруппники, бесцеремонно забирая мои тетради и фотографируя домашку. Эд, самый неприятный человек из этого «общества», даже не удосужился сделать фото, а просто отобрал у желающих получить пятёрку тетрадь и положил себе на стол, замазывая моё имя на обложке и вписывая своё. Я даже не удивилась, он и раньше проделывал подобные фокусы. Повезло, что я подумала о таком раскладе и написала задание в двух экземплярах, а то бы снова пришлось краснеть перед всей группой и объяснять почему я не выполнила домашку. День потек своим чередом. Я успешно отсидела четыре пары и даже успела ответить на пару вопросов на философии, что уже для меня достижение. Хоть знаю я и много, но превращать мысли в устную речь почти не умею. Я в принципе не очень люблю разговаривать. Я обожаю выражать свои слова на бумаге, когда никто не может перебить или попытаться как-то унизить, как зачастую происходит у других людей. Возле собственного блокнота намного спокойней. Наверное поэтому у меня до сих пор и нет друзей. Не то, чтобы я их не хотела, просто так выходит, что почти на протяжении всей жизни я предоставлена только самой себе.

— Мелисса! — послышалось позади, и я вздрогнула, словно от удара током. Каждый раз, когда меня кто-то зовёт, у меня сразу появляется ощущение, что я сделала самую большую ошибку в своей жизни и сейчас получу за неё наказание. 

Не решившись обернуться, я прибавила шаг, но меня остановила чужая рука на плече. Вновь дернувшись, я почти отпрыгнула в сторону и всё-таки посмотрела на «преследователя». Им оказался Чарли, парень, с которым я знакома уже много лет. Ну как знакома, мы учились в одной школе, но разговаривали максимум три-четыре раза. Я удивлена, что он решил заговорить со мной сейчас. — Быстро же ты ходишь. 

Одногруппник откинул с лица русые волосы и улыбнулся. Хоть он был дружелюбен, я не могла перестать дрожать. Страшно было даже рот открыть. А вдруг я сейчас скажу какую-нибудь чушь и буду корить себя за это до конца жизни? Или он подумает, что я глупая. Или… 

— Ты забыла, — перебил мои мысли Чарли и протянул обыкновенную серую тетрадку. Я молча кивнула, но так и не двинулась. — Мелисса, ты тут? 

— Угу, — выдавила я из себя, так и не двинувшись. Краска залила всё лицо, а от стыда уши будто заложило ватой. Вроде ничего не сказала, но такое чувство, будто я выдала все свои тайны. — Спасибо. 

Я собралась с силами и забрала тетрадь. Видимо Чарли понял, что со мной не завяжется никакой разговор, поэтому шепнул что-то типа «Ну, бывай», и пошёл в другую сторону. Только тогда я смогла отдышаться, но стыд все ещё давил изнутри. Господи, какая же я тормознутая! Примерно так всё и проходило раньше. Даже если люди и пытались со мной поговорить, то я впадала в какой-то ступор и не могла с собой ничего поделать. Раньше меня не особо волновало это, но стоило переехать, как я поняла, что такое поведение очень бьёт по моей жизни. Ладно, пора отбросить эти мысли, и просто вернуться домой. На душе потеплело, когда я представила сегодняшний вечер. Какая-нибудь книга, сладость, что не будет оставлять грязные отпечатки на страницах, и тёплый котик под боком. 

Наконец-то стыдливое наваждение от «беседы» с Чарли прошло, и я лёгкой походкой зашагала в сторону своей квартиры. Единственная комната в доме встретила меня необычной тишиной. Переодевшись и тут же развешав вещи по вешалкам, я осмотрела все углы, но так и не нашла того, кого искала. Стоило мне склониться под журнальный столик, как в ногу впились маленькие зубки и я улыбнулась. 

— Вот ты где, солнце, — с теплотой произнесла я, убирая с конечности чужие челюсти, и подхватывая питомца на руки. — Хотела спрятаться, да, Лисенок? 

Рыжий клубок шерсти забавно запищал и снова впился, но уже в руку. 

— Моя девочка проголодалась, — просюсюкала я, заходя на кухню. Я хотела достать корм, но Лиса вывернулась и побежала ко входной двери. — Гулять? 

Котенок одобрительно запищал и начал скрести маленькими лапками по дереву. 

— Я тебя услышала. 

Пройдя через процедуру надевания шлейки на кошку, я нацепила ей на лапы небольшие тапочки, больше смахивающие на пинетки для ребёнка, чтобы мой Лисенок не поранил подушечки об какую-нибудь рандомную гадость. Также собравшись сама, я взяла в руки тонкий ошейник, который там был больше для вида, и, подняв Лису на ручки, вышла на улицу. Почему-то в глубине души появилось плохое предчувствие, но я лишь с опаской посмотрела на начинающее закатываться солнце, и пошла вдоль по улице, надеясь, что седьмое чувство меня в который раз обманывает. Как же жаль, что я его так и не послушала.