Все то время, пока Яга, Иван и Василиса добирались обратно, Яга бурчала — все никак успокоиться не могла. Уж больно переживала насчет ночной твари, про которую было сказано в книге. Иван вспомнил многочисленные фильмы ужасов, которых успел насмотреться с тех пор, как покинул детский дом. Он еще раз обдумал описание твари, сопоставил его с тем, что видел, и поинтересовался:

— Слышь, старая, а вампиры у вас тут водятся?

— Кто-кто? Это кто ж такие? — Яга даже остановила ступу, в которой летела.

— Ну, вампиры. Это такая нечисть — похожа на человека внешне, но с клыками, как у волка. Они прокусывают человеку шею и пьют у него кровь.

— Не, вот про это не слышала. С упырями сталкивалась, да. Но они не очень-то похожи на человека, скорее, на его труп. Причем, очень уродливый. А вомперов у нас тут отродясь не было. Может, разве что у тальянцев они есть, или еще у каких немцев, ну, оттуда, откуда лыцари к нам ездят. А ты думаешь, что в книге про этого вомпера сказано?

— Вам-пи-ра, старая. Да, похоже на то, — Иван кивнул.

— Вот не было печали, еще и к немцам за сине море переться… — недовольно пробурчала Яга.

— Ну, что поделаешь, сама же решила Кощея воскресить, — хмыкнула Василиса.

— Вот вернусь — первым делом к бате пойду, — решительно сказал Иван. — Предупрежу его, а то волноваться будет, куда я делся.

Яга от удивления опять остановила ступу.

— Вань, да ты что, со мной в такие дали собрался? — ее голос подозрительно дрогнул.

— Ну не оставлю же я тебя одну, старая. Раз взялись за дело вместе, так и сделать его надо вместе, — заявил Иван.

— Спасибо, сынок… — Яга прослезилась. — Вовек не забуду.

Было решено ехать сразу в палаты к Илье Муромцу, чтобы не откладывать все в долгий ящик. Но когда они туда, наконец-то, добрались, то Иван понял, что в ближайшее время он к отцу даже не подступится. В палатах царили напряженный гул и суета. Старший Муромец выглядел озабоченным, даже слегка угрюмым. Его борода чуть подрагивала, а между бровей залегла глубокая складка.

— Бать, а что здесь происходит? — осторожно поинтересовался Иван.

— Беда к нам в Белогорье пришла, сынок, — тяжко вздохнул отец. — В одном из лесов поблизости чудище неведомое завелось, сказывают, кровь из людей пьет. Пока вроде никого не убило, но уж больно досаждает. Люди боятся.

— Кровь, говоришь, пьет… — Иван нахмурился. — А в каком именно лесу?

— В том-то и закавыка — никто не знает точно. То там появляется, то сям. По воздуху, что ли, путешествует… Я уже отрядил воинов, да разослал их кого куда. Послушаем, что скажут, когда вернутся.

Иван украдкой поглядел на Ягу. Та с явным интересом вслушивалась в разговор, сжимая в руках свою книгу, но вслух пока говорить даже не пыталась. Мало ли — ошиблись люди, и тогда ее надежды напрасны?

Прошла неделя, и воины начали возвращаться обратно. Но никто пока ничего не нашел. А еще через пару дней прилетела весть, что последние воины, посланные на поиски, идут назад и даже ведут с собой того, кто воочию видел это существо. Илья Муромец терпеливо ожидал их появления в палатах, надеясь, что приведенный видок* расскажет хоть что-то путное.

***

Марья поняла, что попала в мир, значительно отличающийся от того, в котором жила она. Сам воздух был здесь какой-то не такой. И люди, которых она видела, проезжали не на машинах, а на повозках, запряженных лошадьми, да и выглядели они словно какие-нибудь реконструкторы славянских обычаев. Но если те всего лишь делали стилизацию под старину, то для этих людей старина была чем-то совершенно обыденным. Они просто так жили, и все тут.

Несколько раз Марья даже не удержалась от искушения и напилась их крови — очень хотелось проверить, какова она на вкус. И пришла к выводу, что у местных она немного другая — было в ней что-то такое, чего она не могла точно определить. Это было необычно, энергии после нее было как-то больше и ее воздействия хватало надолго. Она теперь без труда могла вызвать туман, бурю и дождь, проскользнуть сквозь узенькую щель, обернуться в кошку, волка и летучую мышь. И с трудом удерживалась, чтобы не злоупотреблять всем этим и не начать охотиться за людьми по-настоящему. Потому что сама себе потом этого не простит. Однако же случился момент, когда ее совесть даже не пикнула.

Марья неспешно шагала по лесной дороге. Она хотела пробраться в ближайший город и посмотреть, что там да как. Узнать побольше о месте, куда она попала, а то в лесу путников мало, да и не особо они были разговорчивы. На себя она набросила плащ, который украла у каких-то проезжающих мимо крестьян — видно, что богатых-зажиточных, видать, в город ехали плоды своих трудов продавать, да и себе чего-нибудь прикупить, чего в их деревне не было, а было только в городе. В общем, выглядела Марья, как обычная калика перехожая, разве что плащ на ней был новый.

Но, видимо, на него-то и купились разбойники, выползшие из кустов и перегородившие ей дорогу. Марья остановилась и блеснула глазами. Она честно хотела разрулить все по-хорошему и мирно сказала:

— Пропустите меня, добры молодцы, — она этого нахваталась урывками, когда подслушивала разговоры редких путников, которые ей здесь попадались. — Вам с меня взять нечего, нет ничего у меня.

— Может, злата да серебра у тебя и нет, девка, — мерзко ухмыльнулся здоровенный косматый мужик — главарь, судя по всему, — но зато у тебя есть кое-что другое!

Марья потерла переносицу.

— Давайте так, добры молодцы, — в ее голосе послышалась сталь. — Вы меня сейчас пропускаете, а я вас не трогаю. В последний раз предупреждаю, больше не буду.

— Эээ, да что с девкой глупой разговаривать! Хватай ее, ребята, сейчас веселиться будем! — главарь махнул рукой, и зажатый в ней булатный нож сверкнул в лучах солнца острым лезвием. Разбойники, окружив Марью, начали к ней подступать с радостным гоготом.

— Ну, что ж… Сами решили стать моим обедом… — в Марьиных глазах вспыхнул красный огонек, и она широко улыбнулась во весь рот. И тут атаман разбойничий понял, что в девке этой было что-то не так… Слишком она была бледная. А глаза у нее красные, что твоя кровь! И клычищи волчьи — ни дать, ни взять! Из горла атамана вырвался жалкий писк, но до остальных все это дошло слишком поздно, когда она начала носиться по поляне, впиваясь в их шеи. Поляна уже была устлана телами, когда Марья, чудовищно ухмыляясь, подошла к остолбеневшему главарю.

— А ты — мне на сладкое, добрый молодец, — нежно прошептала она и вонзила свои клыки главарю в шею. И тут атаман отмер. Он с диким воплем воткнул свой нож в грудь этому чудовищу, которое притворялось аппетитной девкой, прямо в то место, где у людей сердце. Нож, скрежеща о ребра, вошел по рукоятку, и девка с шипением отскочила от атамана. Сил у него только и хватило на то, чтобы не дать ей вырвать застрявшее в ее теле оружие у себя из рук. Главарь рванул его на себя, отчего нож с противным чавканьем вышел из груди чудовища весь окровавленный, затем атаман развернулся, и с дикими воплями кинулся подальше куда глаза глядят, лишь бы не съели. Хотя какая-то его часть была возмущена — что за время пошло, не дают спокойно промышлять! То на колдуна всемогущего напорются, то девка людоедкой оказалась! Нож свой он так и сжимал в кулаке, сведенном судорогой. Ровно до того момента, как выбежал из леса и попался в руки к белогорским воинам. Те нож отобрали, самого атамана связали и поволокли его в богатырские палаты — из бессвязных волей этого грязного мужика сметливые парни поняли, что он — именно тот, кто и нужен Илье Муромцу.

Марья с огорчением посмотрела на прореху в одежде, оставленную ножом этого мерзавца.

— Вот сукин сын… — пробормотала она. — Платье мне испортил.

Ее внимание привлекли стоны, раздающиеся на поляне. Она с удовлетворением оглядела результаты своего обеда. Как и всегда, она не стала высасывать из этих людишек всю кровь, оставив их слабыми, но живыми. Хотя стоило бы их всех порешить, чтобы не грабили больше никого.

— Ну, что, мои драгоценные объедки, — усмехнулась она, — в следующий раз вы хорошенько подумайте, надо ли вам нападать на мирную девушку. Может, она тоже будет голодная, — ее глаза опять сверкнули красным, а разбойный люд тихонько застонал от страха. Впрочем, Марья уже не обращала на них внимания. Она спокойно отряхнулась, завернулась в плащ, чтобы скрыть дыру в платье, и направилась прочь из леса.

***

Когда Иван узнал, что батькины воины тащат с собой человека, который предположительно видел вампира, то сразу подал весть Яге — та, как они в город-то прибыли, сразу к Водяному своему отправилась, уж больно соскучилась без него. Но, стоило ей услышать Иваново сообщение, Яга тут же кинулась в Избушку и буквально за полдня достигла палат богатырских.

Воинов ожидали в главной палате — той самой, где Добрыня с Кощеем смерть свою нашли. Яга пристроилась рядом с Иваном и Василисой и все поглаживала корешок своей книжки, с которой не расставалась теперь. Наконец, раздался гомон, лязг оружия и чей-то жалкий скулеж, и в палату вошли дюжие молодцы, ведя в поводу грязного косматого мужика. Яга тут же подтолкнула локтем Ивана.

— Ты глянь, это ж тот самый выпороток, который нас возле Белых Гор ограбить пытался! — прошептала она. Иван с ухмылкой кивнул, величаво подбоченился и кинул грозный взгляд на неудачливого разбойника. Тот сразу признал и его, и Ягу, и Василису. Атаман плюхнулся на колени и взвыл:

— Не губи, Великий Колдун! Я вовсе не хотел тебе на глаза показываться!

Илья обернулся к сыну.

— Это он о чем сейчас говорит, Ванюш? — вопросил он.

— Бать, я тебе потом расскажу, — хихикнул Иван. — Давай лучше его спросим, кого он в лесу повстречал, что так испугался.

— Ну, что ж, потом, так потом, — Илья не стал спорить, сейчас дела поважнее были. Он перевел взгляд на разбойника и велел: — Рассказывай, что тебя так в лесу испугало, что ты осмелился моим людям сдаться, лишь бы туда носу обратно не казать?

В глазах атамана вспыхнул лютый страх, и он затрясся всем телом.

— Чудовище там ходит! Из всех моих ребят кровь высосало — мигнуть не успел, я один живой остался!

— Чудовище, говоришь? Какое оно из себя?

— На человека оно похоже — не отличить. На девку красивую, только вот бледна слишком и клычищи у нее во! — главарь связанными руками отмерил от пола расстояние, которое, по его мнению, точно показывало размеры зубов чудовища. Иван присвистнул — полметра, не меньше. Однако, рваные ранки на шее у этого крапивника были совсем небольшими, но Иван их сразу признал — не зря же он столько фильмов про вампиров смотрел. Он толкнул Ягу локтем и кивком указал, куда надо смотреть, беззвучно произнося одними губами: «Вампир!». Яга тут же кивнула в ответ.

— Да как же они у нее во рту-то помещались? — хмыкнул Иван, и на него тут же зашикали.

— Не знаю я, Великий Колдун! — захрипел атаман. — А только говорю, как есть! Силища у нее богатырская! А самое страшное — бессмертная она!

— Бессмертная? — Илья нахмурился. — Откуда знаешь?

— Так ведь я ее ножом прямо в сердце ударил, а она даже не поморщилась!

Яга встрепенулась.

— А где тот нож? — спросила она.

Один из воинов приблизился, достал из сумы разбойничий нож, бережно завернутый в тряпку и положил на стол перед Ягой. Та осторожно развернула плотную рогожку. Нож был густо заляпан засохшей кровью до самой рукояти. Глаза Яги радостно вспыхнули. Илья глубоко задумался.

— В подземелье его отведите, да накормите хорошенько, — сказал он.

Разбойника увели, а в палате начался гул — богатыри переговаривались, раздумывая, что им делать с этой напастью.

— Людей защитить надо, — пророкотал наконец Илья. — Богатыри на то и поставлены. Будем в поход собираться все вместе. Хоть числом попробуем нечисть эту задавить, со всеми не справится.

— Да зачем же богатырей изводить понапрасну, батюшка? — вдруг подала голос Яга.

— А какой у нас выход, Яга? Сама видишь, что творится, — Илья вздохнул.

— Илюша, ты ведь слышал этого крапивника! Бессмертное оно, чудовище это! Так может супротив него другого бессмертного выставить?

Иван уставился на Ягу. Старая ведьма очень осторожно пыталась довести до его отца некую мысль, и Иван даже не сомневался в том, что произойдет дальше.

— А много ли ты знаешь бессмертных с тех пор, как Кощей сгинул? — спросил Илья.

— Вот об этом я и хотела с тобой поговорить, батюшка! — залебезила Яга. — Кощей бы с этим чудовищем враз справился бы!

— Чего об этом думать, раз его нет? Разве что у тебя есть способ, как его вернуть?

— Есть, Илюша! — с торжеством сказала Яга. — Есть у меня способ-то. Только поколдовать немного надо. Но, ежели вернем его, то богатыри твои не пострадают.

— Ну, положим, вернешь ты его? И дальше что? Кощей — он ведь с гонором, разве согласится?

— А вот и согласится! Должок у него передо мной будет за то, что его воскресила. А он быть в долгу очень не любит. Соглашайся, Илья! Кощей, он ведь почти так же силен, как и богатыри — ты вспомни, сколько вы его одолеть пытались! И крови из него — хоть пей, хоть не пей, ему это как об стену горох! Не моргнет даже! А своего добьется, и из девки этой душу вытрясет! — убеждала Илью Яга.

Муромец опять глубоко задумался. С Кощеем они, по крайней мере, знали, как справиться, а эта напасть была неизведанной. Неизвестно, сколько богатырей полегло бы, сколько семей без кормильцев осталось. Илья решился.

— Ну, что ж, Яга. Будь по-твоему. Но гляди, ежели Кощей опять бесчинствовать начнет, мы его, как в прошлый раз, накажем — разделим на части, заморозим и в подземелье. И ты его не спасешь, — строго сказал он.

Яга радостно встрепенулась.

— Тогда мне надо все приготовить! — бодро сказала она. — Мне нужно вот что…

Она огласила полный перечень того, что ей было нужно, и Илья пообещался ей все предоставить. Пора было вернуть Кощея назад.