Вообще-то, в реальности я — человек тихий и очень застенчивый. Но бывают моменты, когда я натурально готова на полном серьезе вцепиться незнакомому человеку в рожу. Сегодня был как раз такой случай.
В январе–феврале у меня самое горячее время в смысле почтовых отправлений и переадрессаций. И вот, двинула я на почту, прихватив с собой гору писем и заявления. На первой почте меня любезно приняли в пустом, ни единой души, телеграфе. Там сидели две милые дамы, которые поделили между собой мои письма: одна взяла простые, которых была куча, вторая — заказные и ценные, общим числом пять штук. Кто отправлял заказные, тот поймет — такие письма оформляются долго и нудно. А у меня, к тому же ценные были еще и важными, чеки от них вполне могут пойти в суд, а это значит, что они должны быть оформлены без ошибок.
И вот стою я у той дамы, что разбиралась с моими простыми письмами, готовлюсь оплачивать марки, как на почту входит мужик. Такой, знаете, лет шестидесяти, крепкий и привязчивый, словно баба. Такому только дай поскандалить — разведет смрад дня на три, не меньше. И начинает доябываться до дамы, которая возится с моими заказными письмами. Требует от нее какую-то хуйню вроде: «Определить адрес моей матери по индексу в Тамбове». Оператор ему вежливо и корректно отвечает, что она не может этого сделать, потому что не знает Тамбова. Этот такой: «Да всееоооо вы знаете! Вы просто работать не хотите! Вы ОБЯЗАНЫ это знать!» И в таком духе стоит и пиздит у дамы с моими заказными над ухом, заставляет ее нервничать и дергаться. А по ней было видно — женщина очень добрая, ответить не сможет (да и права не имеет).
И тут подхожу я. А надо сказать, у меня из-за этих ебаных холодов настроение в последнее время было самое злоебучее. Мне было плохо, я ничего не хотела делать, я даже не особо хотела есть, и работать я не хотела, и дышала-то я с трудом, и единственное, что мне было нужно — это завернуться в одеяло и спать, но кто бы мне дал это сделать? Я именно за это ненавижу холод — я ничего не хочу и выхожу из себя, я два дня была в состоянии созревшего нарыва, готового прорваться. Встаю я перед окном, где заказные, а этот старый уебок все пиздит и пиздит. И пиздит, и пиздит. И пиздит, И ПИЗДИТ! А оператор дергается — того и гляди ошибок наделает. Я прошу его оставить женщину в покое и дать ей работать, потому что в моих судебных чеках не должно быть ошибок. Он чего-то бухтит и уходит за дверь. Потом возвращается и опять начинает вонять, и уже наезжает на меня, проклинает мою работу и называет меня куклой. И еще читает мне нотации, что если двое разговаривают, то третий не должен вмешиваться. И говорит, что меня тут не стояло. И матерится в мою сторону.
И тут из меня лезет все дерьмо, которое скопилось во мне за неделю холодов, потому что из-за него письма оформляются еще медленнее, чем должны, а мне еще на вторую почту надо ехать. И я самым своим омерзительным высоким и зычным голосом, чтобы все слышали, посылаю его нахуй.
— Это мои письма тут оформлялись до того, как ты, старый мудак, сюда приперся и начал выебываться на почтальонку! — ору я.
— Вот, ты быдло!
— Да пошел ты нахуй, ебаная мразь! — я уже не могу остановиться, меня трясет от притока адреналина, и я готова уебать этому старому гондону промеж глаз ботинком.
— Такие, как ты опустили Питер на дно! — пафосно вещает он и убирается за дверь.
В этот момент приходит моя операторша, которая это слышит. Я киваю в сторону двери:
— Посмотрите-ка на этого интеллигента, — говорю я ей. — Видно наезжать на безответного человека на работе — это у нас теперь признак интеллигенции.
Этот старый выблядок заходит снова и демонстративно звонит какому-то знакомому, мол, мне на почте хамят, к кому обращаться? Из работниц ему никто не хамил. Ему активно хамила исключительно я, а он просто стоял, пыжился, пытался вякать и болтался по отделениям почты, как говно в проруби. Такие людишки очень боятся тех, кто может дать ему отпор. На здорового мужика пасть открыть? Нееее, от него же в рожу можно получить. На женщин орать проще, особенно когда они - операторы или кассиры, они же права не имеют ничего ответить, поэтому на них можно орать совершенно безвозмездно, не опасаясь последствий. Типа, клиент всегда прав.
"Интеллигента" уводят к заведующей, а я соглашаюсь постоять еще немного, потому что в случае чего, я бы откровенно подтвердила, что хамила этой ублюдочной обезьяне я, и сделала бы это еще разик с большим удовольствием, а еще я готова дать ему в рожу. Я уже очень зла, потому что все это долго длится. В конце концов, ничего не происходит. И я ухожу с почты.
Как правило, после такого взрыва эмоций ты чувствуешь себя опустошенным. Но на меня нашло прекрасное настроение, которого не было уже давно. Я готова была ржать в голос, мне понравилось орать на этого мудака. А то, понимаешь, привык права качать там, где ему еще и помочь пытаются, пить кровь из людей, которые ему ничего не сделали, а тут я из него маленько этой крови выкачала. Мелочь, а приятно.