Он не спешил поворачиваться, даже когда я приблизилась, продолжал глядеть в темноту за окном. Положив подбородок ему на плечо, я стала двумя пальцами «ходить» по его предплечью.

— Поговорили?

Я кивнула, сильнее упираясь подбородком в плечо.

— И как всё прошло? — Малфой поймал мои пальцы, начиная их перебирать.

— Она никому не скажет, можешь не беспокоиться.

— Я не об этом спросил. Вы не поссорились?

Я отстранилась, удивлённо глядя на него. Драко скинул ноги с подоконника, притягивая к себе.

— Нет, всё хорошо.

— Здорово. Тогда пошли.

Он попытался встать, но я его остановила.

— Разве тебя не волнует, что кто-то может узнать о нас?

— Волнует ли меня это… — он нахмурился, задумавшись где-то на минуту. Словно перебирая в голове все за и против, взвешивая последствия. — Думаю, что не особо. Просто, мне кажется, что из-за этого может быть ряд определённых мелких проблем, которых не хотелось бы касаться, но в целом я не считаю, что может произойти что-то непоправимое.

— Я не ожидала такого, — решила выдать прямо свои мысли.

— А я не совсем понимаю, почему ты из-за этого так паришься.

— Наверное, такие мысли в первую очередь из-за кошмаров.

Малфой цокнул языком, закатив глаза.

— Мы ведь сейчас говорим о тех кошмарах, где я тебя истязаю или убиваю? — он хмуро посмотрел мне в глаза. — Может, ты хотя бы попытаешься не проецировать на меня то, что тебе снится?

— Прости.

Всё же спрыгнув с подоконника, он стянул с себя чёрную кофту.

— Так ты идёшь спать?

— Да, какой-то этот день слишком длинный. Спокойной ночи.

Обойдя диван, я уже собиралась идти наверх, но меня остановили слова Малфоя.

— Ну и куда ты собралась?

— То есть? — обернулась, удивлённо глядя на него. — Спать, ты же сам сказал, что идёшь.

— Я знаю, что сказал, но не могу понять, куда ты идёшь. Мне, знаешь ли, не с руки бегать через всю башню в случае чего.

— Я не совсем понимаю, что ты от меня хочешь.

Да уж, Гермиона, дожилась. Раньше мне не приходилось прикидываться дурочкой, но сейчас вдруг не хватило смелости развернуться и пойти к нему в комнату.

Ничего не ответив, Драко подошёл ко мне и, взяв за руку, повёл к своей лестнице.

— Эй, ты что тут удумал? — я попыталась вырваться, и он отпустил.

— Спать собрался, а ты на что рассчитываешь? — он усмехнулся, засовывая руки в карманы брюк.

Он замер напротив, глядя чётко на моё лицо, а я стала скользить взглядом по его телу, обтянутому чёрной футболкой и тёмно-зелёными брюками.

— Мисс Грейнджер, я могу неверно расценить ваши взгляды, — улыбаясь, словно довольный кот, Малфой сделал шаг вперёд, обнимая меня за талию.

— Спать так спать, — прокрутилась у него в руках. — Идёмте отдыхать, мистер Малфой, у вас завтра тренировка.

— Вы абсолютно правы.

Вновь схватив меня за ладонь, Драко всё же пошёл вверх по ступенькам, ведущим в мою комнату.

***

Мне действительно хотелось уснуть. Лечь и провалиться в бессознательное состояние, где, наконец, смогу ни о чём не думать, забыться. Даже говорить не хотелось, несмотря на то, что вопросов было много, хотя всё больше склонялся к тому, что она не ответит ни на один.

Смелая вроде как.

Храбрится.

Подбородок задирает.

А сама трясётся, как осиновый лист, стоит открыть глаза. А меня это бесит, сильно. Даже больше, чем хотелось бы себе позволить.

Это не страх, нет. Не беспокойство. Это именно раздражение.

Выводит из себя, что не могу ничего с этим сделать, никак повлиять.

Все мои слова проходят сквозь неё. Я — пустое место, которое не способно сделать ничего.

Трудно даже припомнить, было ли когда-то нечто подобное в моей жизни.

Улыбаться и говорить, что это всего лишь сны, не тяжело, но её домыслы начинают пугать всё сильнее. А я, в свою очередь, всё больше задумываюсь о том, что стоит поговорить хоть с кем-то о её состоянии.

Её сегодняшняя истерика выбила из колеи. В какой-то момент едва не сорвался. Захотелось наорать на неё, лишь бы этот бред закончился. Но затем я понял, что это не даст ничего. Для неё я часть сна. Лишь плод воображения, как она считает. Согласен отдать что угодно, лишь бы она забыла про эту хрень. В тот же момент, подходя к зеркалу и глядя на собственное отражение, я себя не узнаю. Когда Грейнджер спросила, как бы я поступил, будь этот год сном и не случись того, что произошло, я растерялся.

Действительно трудно было дать ответ на этот вопрос. Ведь, когда его озвучивал, мне казалось, что это самый логичный ответ, но сказав, вдруг понял, что мне совершенно не хочется, чтобы это всё оказалось лишь сном.

А ещё бесит, что я стал настолько добрым. От этого чувства внутри аж зудит. Такое ощущение, что под кожей что-то лишнее, и хочется выдрать это.

В моём кругу слишком мало людей, к кому не хотелось бы относиться как мразь. И как в этот список попала Грейнджер, мне до сих пор не понять.

Когда я ночевал с той же Паркинсон, мне было куда легче, может, даже спокойнее. Сейчас же чувствую какое-то напряжение. Словно вот-вот что-то должно произойти. Это тоже бесит, но в то же время вполне комфортно, чёртов парадокс.

Раздражает, когда Грейнджер закидывает на меня ногу или лежит на руке, которая быстро затекает. Тогда сразу же просыпаюсь и подолгу не могу уснуть. А на следующее утро чувствую себя варёным горошком.

Бесит.

Тогда почему я здесь?

Зачем настоял на том, чтобы снова спать вместе?

Ответа на это нет, увы.

— Спишь? — от её вопроса сами по себе открылись глаза.

— Пока нет.

— О чём думаешь?

— Об игре. Будет переигровка, а погода совсем испортилась.

— Понятно.

Она начала крутиться, пытаясь устроиться поудобнее, а тем самым стащила одеяло с моей ноги.

Бесит.

— А ты почему не спишь? — я и сам не заметил, как растворилось напряжение, которое только что кипело внутри.

— Не хочется засыпать, чтобы снова приснился кошмар.

— Я разбужу, если что. Не думай на этот счёт, — она снова зашевелилась, укладывая голову мне на плечо.

— Да вообще не сильно спать хочется. Я ведь уже спала.

— А раньше кошмары тоже были частыми? Когда лунарис принимала, например, — не слишком хотелось касаться этой темы, но интерес переборол.

— Не помню уже. Вроде тоже были, но, может, немного реже и менее реалистичные.

— И тебе уже не хочется его? — она напряглась всем телом, словно мышцы свело от судорог.

— Хочется, иногда даже слишком сильно. Особенно, когда рядом никого нет.

— И если бы он у тебя был, то ты бы его приняла?

— Наверное, да. А может, и нет. Я ведь и сама понимаю, что это не приведёт ни к чему хорошему.

У меня постепенно начинали неметь пальцы, вызывая при этом лёгкое раздражение.

— А дружки твои в курсе вообще об этом?

— Гарри бы хватил инфаркт, узнай он об этом.

Мы как-то синхронно засмеялись от этого. Не смог не представить выражение лица Поттера, увидь он это.

— А Уизел?

— Точно не знаю, но, может, он бы понял меня, — её голос изменился в один момент, став в разы серьёзнее. — Он пережил слишком много, не так, как Гарри, но больше, чем я. Для меня Фред был другом, для него — частью жизни. И нападение на Артура Уизли не прошло для него незамеченным.

От её слов у меня свело челюсти. Лишь от мысли, что во всём перечисленном участвовал мой отец.

— А ты когда начала принимать?

— У нас ночь откровений? — сухим голосом выдала Грейнджер, занимая сидячее положение.

— Если не хочешь, не отвечай, — я тоже сел, обхватив колени руками.

По спине пробежал холодок, отгоняя крупицы сонного состояния.

— После твоего суда. После Керроу мне было не по себе, потом был Люциус, а затем на твоём вдруг поняла, что это слишком много. Говорить о произошедшем снова и снова. Давать показания. Смотреть изо дня в день на тех, кто рушил мою жизнь. Это оказалось куда тяжелее, чем я могла себе представить. Поэтому, как только закончилось очередное заседание, я пошла в какой-то переулок и почти без проблем купила.

— Это… весьма неожиданно. Если честно, я думал, что причина в расставании с Уизелом.

— Что? — она пустила лёгкий смешок, откинувшись назад на подушку. — Рональд не имеет никакого отношения к этому всему.

— Тогда почему вы расстались?

— Я смотрю, у нас и правда ночь откровений.

На самом деле я не до конца понимал, зачем мне вообще нужна информация о рыжем, просто спрашивал всё, что приходило в голову.

— А ты?

— Что я? — обернулся, опускаясь назад, но упёрся на один локоть, ложась боком.

Из-за снега на улице в комнате было достаточно светло, чтобы с лёгкостью видеть очертания её лица.

— Почему вы с Пэнси расстались?

— Почему все так уверены, что у нас были серьёзные отношения? Меня это каждый раз смешит.

— Но вы ведь занимались любовью и везде были вместе.

— Занимались чем? — я рассмеялся ещё сильнее, падая на спину. — Ну, ты серьёзно сейчас?

— Вообще-то да! — она тоже привстала, нависая с боку надо мной.

— Ох, какие мы серьёзные, — я хотел приложить ладонь к её щеке, но она отдалилась. — Да что ты начинаешь? Мы с Пэнс никогда не состояли ни в каких отношениях и просто трахались.

— А она об этом знает?

— Наверное, — я снова поднялся на локти, пытаясь приблизиться, но Грейнджер резко повернулась, опуская ноги на пол.

— Ты отвратителен.

Когда она встала и начала отходить от кровати, меня едва не разорвало от злости.

— А, то есть у тебя с поведением всё нормально, да?

Я встал следом за ней, подходя со спины.

— У меня? — она резко обернулась, едва ли не хлестнув волосами мне по лицу и тыча себе в грудь.

Бесит.

— И что же, позволь узнать, тебе не понравилось в моём поведении?

— Ну, не я же с Уизли весь Хэллоуин плясал!

— Мерлин…

Отвернувшись, она пошла к подоконнику, опираясь на него спиной.

— А почему ты не вспомнил ещё о том, что было в сентябре?!

— При чём тут сентябрь, я говорю о том, что было не так давно, ещё и с моим другом.

— И что же у нас было такого, чтобы ты посчитал, что я как-то не так себя вела? — она сложила руки под грудью, глядя чётко на меня.

— Я ещё раз говорю, что не я с кем-то там был весь вечер.

— Ты не имеешь права делать такие грязные намёки.

— Ой, блядь, — отойдя назад, я опустился на кровать, понимая, что всё летит в задницу. — Не я сосался с Уизли под нашей башней.

— Пошёл вон.

Резко на неё посмотрел, чувствуя, как у меня сжимаются кулаки, словно руки неподвластны. Встав, я обошёл кровать и, взяв свои вещи с тумбочки, направился к двери.

— Ты не имеешь права… — она начала говорить, когда я уже приоткрыл дверь, но после очередного упоминания прав у меня словно что-то щёлкнуло в голове.

— А ты, блядь, имеешь право меня оскорблять?! Да мы даже ещё не трахались, но ты уже поимела мой мозг вдоль и поперёк. С какого такого клинохвоста? Я тебе сразу сказал, что было между мной и Пэнс. Без всей этой бабской лицемерии. Но это оказалось слишком отвратительно для твоих нежных ушек. Так скажи тогда, какого глизня мне надо в это всё влезать? Ебись со своими проблемами сама, раз я не такой святой, как тебе надо, хорошо? Сколько ни пытался, тебе вообще похер на все мои слова или действия.

С каждым предложением я подходил всё ближе, пытаясь хотя бы на толику сдерживать то, что билось с бешеной силой внутри. И, стоило приблизиться к ней вплотную, я увидел слёзы у неё на лице.

— Ну блядь…

Бросив вещи на пол, подался вперёд, обнимая её. Уложив одну руку на затылок, притянул к себе, вторую кладя на талию.

Она, словно тряпичная кукла, опустила руки, дрожа всем телом.

— Успокойся.

Грейнджер всё же подняла руки, закидывая их мне на плечи.

— Прости.

От моих слов она заплакала ещё сильнее, а у меня шли мурашки по спине, пока шея мокла от слёз. Мы простояли так ещё минут пять, пока она не начала успокаиваться и сама не отстранилась.

— Я дура, — еле шепнула, глядя мне в глаза.

— Я это говорил, и не один раз.

У неё в одночасье изменилось выражение лица, а я пожалел, что вообще открыл рот.

— Только не надо опять плакать, у меня скоро фобия на твои слёзы будет. Это шутка была. Шутка. Ладно?

— Дурак, — ударила меня в плечо, что было больше похоже на лёгкий толчок, и начала смеяться.

— Меня немного пугают твои перепады настроения. Может, у тебя эти, ну, ты поняла.

Вытирая слёзы запястьями, она какое-то время молчала, а потом как-то заторможено кивнула.

— А, ну теперь всё понятно.

— Прекрати, — снова толкнув меня в плечи, Грейнджер оказалась прижата к подоконнику.

— Ты спать вообще собираешься?

— Не хочу, — продолжая тереть уже давно сухие щёки, она была так похожа на сонного ребёнка, у которого забрали игрушку. Не то чтобы я был особый спец в детях или в том, как они выглядят в тот или ной момент, но почему-то показалось, что это так.

Сделав шаг назад, я снова поднял вещи с пола и опять пошёл к двери.

— Куда ты? — она спросила так тихо, что даже не сразу понял.

— Ты сама сказала, чтобы я ушёл.

— Драко…

— Ложись, Грейнджер.

Приоткрыв дверь, быстро пошёл вниз по ступенькам, на ходу надевая вещи. Правда со штанами пришлось туго, но, нацепив их, смог выйти из гостиной, точно зная, что, идя по тёмным школьным коридорам в начале третьего, уже никого не встречу.

Спустившись на первый этаж, сразу пошёл в сторону Большого зала. Ночью он казался довольно жутким. А замершие над головой свечи не внушали спокойствия.

Пройдя вдоль длинных столов, я почти упёрся в преподавательский, а затем свернул, проходя в небольшую дверцу.

На кухне, как всегда, пожалуй, вовсю кипели какие-то кастрюли и казаны. Горела целая куча в ряд стоящих каминов, но, к счастью, не было совершенно никого. Оглядываясь по сторонам, прошёл к противоположной стене, где стояло несколько кухонных шкафов.

Достав палочку из кармана, уже собирался нарисовать в воздухе руну, но едва не расстался с миром живых.

— Мистер Малфой?

Упустив палочку, обернулся на стоящего позади человека.

— Доброй ночи, — нагнувшись, я подобрал палочку и засунул её обратно в карман.

— К вашему сведению, алкоголя в школе нет, по крайней мере, в спальнях вашего факультета его найти реальнее, чем тут, а отбой был четыре часа назад.

— Как вы можете думать, что я пришёл сюда за алкоголем, тем более в такое-то время. Директор, разве у меня такая плохая репутация?

Старуха выгнула одну бровь, беря стакан воды в другую руку.

— И зачем же вы пришли, позвольте поинтересоваться?

— Хотите верьте, хотите — используйте Круциатус, но мне нужны конфеты.

Посмотрев на меня ещё более удивлённым взглядом, она пошла вперёд.

— И мне совершенно не о чем волноваться, так ведь?

— Что вы, конечно же, нет, — отмахнувшись, я стоял перед ней, словно на плацу.

— Мне очень хочется верить вашим словам, но увы, — старуха открыла какой-то ящик, доставая оттуда коробку. — Не выходит, — подойдя, она передала её мне.

Ошарашенно глядя на эту неадекватную, забрал сладости, продолжая молчать.

— И ваше счастье, что я доверяю мисс Грейнджер.

— Как же приятно это слышать, — улыбнувшись, я начал отходить от неё задом наперёд. — Доброй ночи, директор.

— Минус двадцать очков Слизерину.

Замер, нахмурившись, а она расплылась в улыбке, хитрой, словно лиса.

— Спокойной ночи, мистер Малфой.

В крайне смурном настроении поплёлся обратно в башню.

И какого чёрта мне это в голову вообще влипло… Главное, как за закусками приходили, так никого, а тут «на, пожалуйста».

Вернувшись в башню, я сразу пошёл в комнату Грейнджер. Ещё не открыв дверь, увидел, что свет в комнате горит, и без стука вошёл. Она сидела на подоконнике с какой-то книгой в руках. Едва услышав меня, спрыгнула на пол, приближаясь.

— Где ты был? Правда хочешь на кого-то нарваться? И…

Она замолчала сразу, как только увидела конфеты, которые я выудил из-за спины.

— Где ты их взял? — забрав сладости, Грейнджер пошла к кровати, на ходу открывая упаковку.

— Выиграл в честном бою, — пожав плечами, я сел рядом с ней, но почти сразу занял полулежачее положение, опускаясь на локти.

— И с кем был бой, с домовиком? — усмехнувшись, она взяла первую конфету в рот.

— А вот и не угадала, с твоим любимым директором.

— То есть? — с конфетой во рту обернулась, во все глаза глядя на меня.

— Ну, кто мог знать, что старуха будет шастать по ночам на кухне.

— На кухне? Что она тебе сказала?

Еле проглотив конфету, она не сводила с меня взора.

— Они обошлись мне в двадцать дорогих очков факультета.

— Драко…

Прикрыв глаза, убрал руки, занимая полностью горизонтальное положение, и проговорил про себя то, как она мне это сказала. Может, дело в том, что она редко называет меня по имени, но звучит это как-то… по-особенному.

— Ты их спёр, что ли? — отложив коробку, она забралась повыше, укладывая голову мне на плечо.

— С трёх до четырёх утра на школьной кухне идёт раздача конфет, ты не знала?

Она стукнула меня в рёбра, начиная смеяться.

— Воришка. Но двадцать очков — это всё-таки много, — закончила более спокойным голосом.

— Заработаю, не парься.

— Спасибо, — сонным голосом пробормотала Грейнджер, поджимая под себя ноги. — Не за конфеты, ну, за них тоже, но я благодарна за всё, что ты делаешь. Спасибо.

Обняв меня ещё сильнее, она упёрлась носом мне в шею, а уже через несколько минут уснула.

***

Я не выс-пал-ся! Совершенно. Пролежал почти четыре часа до того, как из-за горизонта появилось солнце. Кое-как выбрался из-под Грейнджер. Полностью не чувствуя руки, на которой она уснула, и ног, которые были свешены с кровати. И на которые с трудом встал, понимая, что пальцы в ботинках просто окоченели. Если мне удалось подремать хотя бы час, то это манна небесная!

После тёплого душа, конечно, стало на порядок легче, но желание завалиться обратно спать никуда не пропало.

Когда я ушёл одеваться, слышал, что Грейнджер встала и пошла в душ. Ну, может, хоть кто-то выспался. Пожалуй, если бы не тренировка сегодня, то сонное состояние было бы легче перенести.

Я ушёл из башни, пока она ещё была в душе. Время ещё было слишком раннее, поэтому решил спуститься в подземелья, надеясь, что Блейз хотя бы проснулся. Войдя в свою старую комнату, обнаружил друга, сидящего в пижамных штанах на кровати.

— Проснись и пой, — сказал и, подойдя ближе, рухнул на кровать Забини.

Обернувшись, он со слегка нахмуренным лицом осмотрел меня, поворачиваясь всем телом.

— Смотрю, тебе тоже прям-таки до песен.

— О да, более чем, прямо сейчас готов исполнить серенаду Морфею, чтобы он забрал меня к себе.

— Это как-то по-гейски прозвучало, ты в курсе?

— Иди ты, — повернувшись к нему спиной, я подпёр под голову подушку.

— Грейнджер не давала всю ночь глаз сомкнуть? — в его голосе была слышна насмешка, и я, пересилив себя, обернулся на эту наглую рожу.

— Конечно, не давала, то у неё кошмары, то истерики. У меня сложилось впечатление, что мы вместе лет двадцать.

— А вы вместе? — заиграв бровями, друг поднялся с кровати, чтобы начать одеваться, а я снова повернулся на спину, глядя на зелёный балдахин.

— Ну, вроде того. Не знаю, это всё так странно. Она ведь…

— Магглорождённая? — Блейз повернулся ко мне, застёгивая рубашку.

— Да тут всё вместе. И кровь, и факультет, и сам факт того, что это Грейнджер.

— И что тебя смущает в этом списке больше всего?

Задумавшись, я снова перебирал в голове всё ранее сказанное, пытаясь понять, что же всё-таки не так.

— Меня смущает то, как быстро я к ней привыкаю. Понимаешь…

— Понимаю, — выдал с усмешкой, не дав закончить.

— Да помолчи ты. Я пришёл сюда сразу из башни, прошло от силы минут десять, а я… Ой, даже говорить не хочу. Это не про меня.

— «Ты» что? Скучаешь?

— Ещё раз так усмехнёшься, я тебе пропишу. Не знаю, как это описать, просто такого прежде не бывало.

— Можно подумать, у тебя раньше были серьёзные отношения.

— Кстати, об этом — Пэнс, скорее всего, всё знает.

Блейз замер, не надев до конца своей мантии, и удивлённо посмотрел на меня.

— И ты так спокоен?

— А что мне надо с этим делать? Её проще убить, чем закрыть рот.

— Ты думаешь о том, как её убить, верно?

— Ты дурак?

— Тебе хочется, чтобы все узнали о вас? Не удивлюсь, если уже знают, к слову, а как вышло так, что она всё знает?

— А теперь мы плавно возвращаемся к моему словосочетанию о том, что она «скорее всего, знает».

Заняв сидячее положение, посмотрел на недоумевающего друга. Лучше поскорее расстаться с подушкой, а то в ней какая-то запрещённая магия.

— Я не знаю, что конкретно ей вчера сказала Грейнджер, но теперь она думает, что Пэнс всё поняла.

— Так это всё строится только на догадках?

— Именно. Но думаю, что говорить на этот счет с Пэнси не самая лучшая идея, мне так точно.

Многозначительно посмотрев на друга, стал дожидаться его ответа, наблюдая за его степенью принятия неизбежного.

— Ладно! — выдал он через какое-то время. — Поговорю я с ней, только вот никак понять не могу, плевать ли тебе, что все могут узнать об этом, или нет.

— Я сам не могу понять, — встав с кровати, направился к двери. — Не задавай таких вопросов. Жду в гостиной.

— Давай, я по-быстрому.

Пока Блейз умывался, я направился в главную гостиную, занимая любимое кресло. Осмотрев длинное помещение, которое было разделено на два независимых лагеря для таких разных факультетов, вдруг понял, что было не так много каких-то конфликтов с Гриффиндором, и это не могло не удивлять, ведь изначально, кажется, даже учителя побаивались этой идеи. Может, конечно, дело в том, что произошло в прошлом году. Тогда-то большая часть студентов и изменилась, но с другой стороны, подсели к нам Когтевранцев, им бы скорее на шею сели.

К тому моменту, когда Блейз появился, мимо меня успела дважды пройти Уизли. И с тем, как она на меня смотрела, нетрудно было понять, что Грейнджер рассказала ей всё.

***

«Заработаю очки в другой раз».

Именно с этой мыслью я уснул на первом уроке, а потом и на втором, и на третьем. Монотонный бубнёж Слизнорта был вместо первоклассной колыбельной, зато после окончания уроков я более-менее был похож на человека, а когда вышел на улицу, пусть и слабый, но мороз сразу отрезвил, приводя в чувство.

Ургхарт сегодня был просто непреклонен, ему было плевать на порывистый ветер, мокрый снег, да и на погоду в целом. И, пожалуй, все его психи, крики и планы казались бы отчасти терпимыми, если бы не треклятый бладжер. После тренировки я был похож на выжатый лимон, но при этом невероятно доволен собой, ведь смог поймать два снитча. И теперь уверенность в себе возросла в несколько раз. А если бы при моих попытках поймать выигрыш нашей команде вратари не спали, было бы просто превосходно.

— Как насчёт немного расслабиться? — Блейз подошёл сзади, закидывая руку мне на плечо и играя бровями.

Посмотрев на него вполоборота, двумя пальцами взял его руку и сбросил с себя.

— Это звучит так, словно ты предлагаешь мне потрахаться.

— Дружище, а тебе не кажется, что в последнее время ты слишком во многом видишь нечто нетрадиционное?

Взяв меня за ладонь, он несколько раз хлопнул ресницами, а затем начал опускать мою руку к своим штанам, смущенно отворачиваясь.

— Нет, ну, я правда тебе сейчас втащу.

— Ш-ш-ш!

Он с опаской заозирался, резким движением прикладывая мою руку к своей мантии. Почувствовав нечто твёрдое, я брезгливо отдёрнул ладонь.

— Блядь! Дебил!

Забини заржал, садясь на лавку.

— Чтобы я ещё хоть раз к тебе прикоснулся — лучше сразу Аваду!

Не переставая потешаться, Забини почти лежал на лавке, а я начал натягивать мантию.

А как только сокурсники вышли, и я был полностью одет, Забини уже смог успокоиться.

— Так что по поводу расслабиться?

Я обернулся на него, желая двинуть под дых, но замер, глядя на бутылку вина, которую он вытащил из кармана мантии.

— Откуда ты…

— Вот не дёргался бы, то сразу понял, что у меня в кармане, — заулыбавшись, он обошёл меня, выходя из раздевалки.

— Не вёл бы ты себя как придурок, я бы не шарахался от твоих «шуток».

— Вы только посмотрите, какие мы нежные стали.

— Где ты их вообще взял и что за секретность? Где ты собрался пить, если не хочешь никому говорить?

— Слетятся как коршуны, а нам останется только губы помочить. И что значит где, у тебя, считай, отдельное жильё, а завтра выходной всё же.

— То есть ты собрался, — я поравнялся с ним, начиная говорить тише. — набухаться в нашей башне. Но ты не учёл, что там будет Грейнджер.

— И что с того? Или ты думаешь, что она, как сварливая жёнушка, нас шваброй разгонит?

Он снова заржал, продолжая движение в сторону башни.

— Да ну тебя.

— Друг прислал, чтобы мы могли немного оттянуться. А Редуцио помогло беспрепятственно получить посылку. Кстати, это тот самый друг, который ищет решение вашей с Грейнджер проблемы. Он ещё написал, что, возможно, нашёл способ вернуть всё на свои места, - вроде как между прочим добавил Блейз.

— Здорово, — усмехнулся я, но при этом почувствовал какое-то беспокойство.

— И что, это всё, что ты можешь сказать?

— А что? — сконфуженно посмотрел на Забини.

— Действительно, а что… Ты уже передумал избавляться от этого?

— Не передумал. Говорю же, здорово! — более эмоционально выдал я, надеясь, что он перестанет об этом говорить.

— Как скажешь.

Забини пошёл дальше молча, а я мысленно его поблагодарил за то, что он не стал развивать тему. Не особо хочется говорить о том, что и сам до конца не понял.

Когда мы пришли к портрету, и едва я назвал пароль, Блейз сразу заскочил внутрь, но застрял прямо в узком проходе.

— Кажется, у нас проблема, — через плечо бросил он, всё же возобновляя движение. — Ну, здравствуйте, девочки.

Я прошёл вслед за ним и только тогда смог увидеть Грейнджер и Уизли, сидящих у камина с книжками.

— Как ваше настроение?

Грейнджер скептически осмотрела нас, а я, не войдя толком в гостиную, опёрся на кресло локтями.

— Кажется, наше место занято, — тише сказал друг, стоя около меня.

Гриффиндорки обратили своё внимание на учебники, начиная о чём-то переговариваться.

— Будет странно, если я им предложу выпить?

— Даже не знаю, наверное, нет, — спокойно ответив, пошёл к столику, где стояла вода.

— А как же…? — Блейз кивнул в сторону Уизли.

Девушки снова посмотрели на нас, очевидно, не понимая о чём речь.

— А, она в курсе, — без напряга ответил, налив себе воды.

— О, так в нашем клубе пополнение! — громко заорал друг, падая на диван рядом с Уизли. — Ты теперь в теме, да, Дженни?

— Вообще-то её зовут Джинни, — строгим голосом поправила Грейнджер, я проследил за её уничтожающим взглядом в сторону Блейза.

— Ох, искренне прошу прощения, я не специально, честно.

Усмехнувшись, я всё же отпил воды и пошёл к креслу, где сидела Грейнджер.

— Можно и так сказать, — рыжая стрельнула в меня взглядом, а затем посмотрела на подругу.

Присев на подлокотник я стал наблюдать за Забини, который, словно павлин, распускал перья перед гриффиндоркой.

— Забавно, правда?

У меня почему-то всё сильнее складывалось ощущение, что Блейз уже пьян. И если бы я не видел его пируэтов на поле, то был бы в этом уверен.

— А ты, кстати, почему не на тренировке? — любопытству Забини нет краёв. — Сейчас же очередь Гриффиндора.

— Я не буду играть в следующей игре.

— Слышал, Малфой? У наших появляется всё больше шансов. Как думаешь, кто выиграет?

— Как тренировка? — я опустил взгляд на доселе молчавшую Грейнджер, устраиваясь поудобнее на узком подлокотнике кресла, в котором она сидела.

— Ну, если не считать взбесившегося Ургхарта и бладжера, всё прошло более-менее.

Мы говорили на полтона тише, не обращая внимания на двоих бурно спорящих охотников.

— Бладжер? Что произошло? — она повернулась ко мне, ожидая ответ.

— Немного не рассчитал, и он влетел в плечо, — приложив ладонь к ушибленному месту, понял, что болеть стало в разы меньше.

— Аккуратнее надо быть, — она нахмурилась, глядя на руку.

— Только посмотрите, — тише сказав, я усмехнулся. — Ты за меня переживаешь?

— Конечно, нет. Я переживаю за бладжер вообще-то.

Не сдержавшись, цокнул языком, но почти сразу засмеялся. Грейнджер же, улыбнувшись, отложила книгу и взяла мою ладонь в свои. В какой-то момент заметил, что, кроме нас, никто уже не говорит, а вместо этого смотрят чётко в нашу сторону. И если Блейз смотрел так, словно его перекосило от умиления, тут всё и так понятно, то Уизли не сводила с меня взгляда.

— У меня такое чувство, что я тебе что-то должен, когда ты так на меня смотришь.

— Что? Нет, извини, — она замахала руками, словно отгоняя какое-то наваждение. — Просто я никогда прежде не видела тебя таким…

Я переглянулся с Грейнджер, которая как-то странно усмехнулась в ответ на слова подруги.

— Таким? — приподнял одну бровь, желая услышать ответ.

— Ну, таким… — она как-то смутилась, почти покраснев. — Чтобы ты улыбался или смеялся искренне. Обычно это было похоже на оскал, что ли. Извини, если слишком грубо вышло.

— Да нормально, — я усмехнулся, но это всё равно не разбавило обстановку. Напряжение можно было щупать руками. Взгляды сошлись на мне, словно я обязан был сказать ещё что-то.

— Он такой! Милашка-очаровашка. И теперь ты в нашей супер дружной компании, да, малышка Уизли? — Блейз закинул руку на плечо рыжей, подмигивая и тем самым меняя тему.

— Забини… — пробормотала Грейнджер, прожигая его взглядом.

— Понял-понял, — он медленно поднял руку, отодвигаясь. — Руки убрал, а то не особо хочется получать волшебную пиздюлину от мальчика-который-выжил.

— Очень смешно, — сердито ответила рыжая.

— Скажи, когда смеяться, — добавила Грейнджер.

— Да что вы такие напряжённые, девчонки? — Блейз как-то приуныл от безобидных нападок.

— А давайте мы все расслабимся, у Блейза как раз есть кое-что, что может в этом помочь.

Грейнджер посмотрела на меня крайне напряжённым взглядом, но, когда Забини достал из кармана несколько мини-бутылок, сразу успокоилась. Какого хрена вообще происходит у неё в голове, если она считает, что я могу предложить ей наркотики?

— Пожалуй, мне пора, — начав собирать учебники, рыжая привстала, но Блейз потянул её за мантию, усаживая обратно.

— Если ты могила, то и мы никому, — он кивнул сам себе, а затем едва слышно шепнул. — Энгоргио.

Бутылки в одночасье стали истинного размера, а Блейз, довольный, словно кот, закинул руки за голову, облокачиваясь на спинку дивана. И сказал величественным голосом:

— Бармен, стаканы.

— Блейз, мы не будем пить, — выдала Грейнджер.

— Да что вы начинаете, завтра выходной, можно ведь позволить себе расслабиться. И вообще, почему вы со своими гриффиндорцами пить можете, а с нами нет? Мы что, хуже их? — он обиженно оттопырил нижнюю губу, показательно отворачиваясь.

— Блейз, ты ещё скажи, что обиделся, — начал я, а друг, прикрыв глаза, задрал подбородок и сложил руки на груди.

— По чуть-чуть, — вздохнув, Грейнджер встала с кресла и пошла за бокалами.

— Совсем чуть-чуть, — добавила Уизли, откладывая свои вещи куда подальше.

— Да поняли мы, поняли, — осчастливленный Забини мигом стал открывать первую бутылку из трёх. А я уселся в кресло, заняв излюбленное место Грейнджер. И если изначально думал, что она будет возмущаться или молча сядет на противоположное, то потерял дар речи, когда она уселась на подлокотник, где до этого сидел я, и спокойно сложила ноги поверх моих. А точнее, уселась по-турецки, примостившись у меня на ногах.

Беседа не особо ладилась и, грубо говоря, все молчали, попивая вино. В конце концов, такая компания непривычна для нас всех, но Забини быстро нашёл выход из ситуации, начиная вещать про уроки, квиддич и учителей. Мне же вообще не хотелось открывать рот. Пригревшись у камина с девушкой на руках, я едва ли не засыпал.

— Эй, Малфой! — от голоса Забини я даже вздрогнул. — Ты чего такой сонный? Ау, страна, открываем глаза.

Вяло повернув голову вбок, хотел посмотреть на Грейнджер, но треклятая чёлка упала на глаза, и я едва ли видел её лицо. Когда же я уже хотел вновь опустить веки, то почувствовал, как она, едва касаясь моего лба, убирает волосы.

— Ребята, я сейчас в расплавленную зефирку превращусь, глядя на вас, — как-то ехидно выдавил Забини, заставляя нас обратить внимание на него.

— Поддерживаю, — протянула Уизли, рассматривая потолок.

— Вино, кстати, не особо, — выдала Грейнджер, делая очередной глоток. — То, которое мы пили, было вкуснее.

— А, ну типа ты предпочёл пить вино с ней, а не с лучшим другом, да?

— А ты понятливый. Прости, зай, в следующий раз я весь твой.

Забини резко замолчал, нахмурившись, а гриффиндорки засмеялись.

— Давай! — неожиданно выкрикнул Забини, отчего мы с Грейнджер даже вздрогнули. — Расскажи мне всю правду, растопчи мои чувства.

Все снова засмеялись, а я, подняв средний палец в сторону друга, послал ему воздушный поцелуй.

— Мы, в принципе, можем сыграть в одну игру, — пожимая плечами, выдала Грейнджер. — Нам только пустая бутылка нужна.