В аудитории уже зажгли свет, хотя на улице сумерки только начали сгущаться, и тьма от этого казалась еще плотнее. Эдуард обычно всегда приходил пораньше, но в этот день на пары особенно не спешил, поэтому явился за пять минут до звонка. Ник пересел со своего обычного места к окну, и это снова больно кольнуло. Он занял привычный стол, пожал всем руки, и достал пару тетрадей.

— Эй, Эдюха, ты уронил! — перекрикивая общий гомон, сообщил староста с первой парты. Эд привстал и увидел на полу их с Яром общий снимок из клуба.

— Не трогай! Я подниму, — но не успел он сделать и двух шагов, как снимок был подобран и внимательно рассмотрен едва ли не всей группой.

«Черт, ну конечно, почему нет? Я ведь как раз подумал, что хуже быть не может», — вихрем пронеслась в голове ядовито-злобная мысль.

В наступившей тишине было отчетливо слышно бьющуюся в плафоне лампы муху.

— Блять, чувак… Скажи, что это твой родной дядя из Владивостока… — к старосте вернулся дар речи.

Эд уперся в парту широко расставленными руками, в жесте бесконечной усталости опустил голову, а затем вздернул ее и громко произнес:

— Нет, не дядя. Это мой любовник. Еще вопросы есть? Нет? Отдай, пожалуйста.

В мертвой тишине снимок перекочевал в рюкзак Эда. Ситуацию спас вошедший преподаватель.

— Добрый вечер, господа и дамы. Надеюсь, все готовы к сегодняшнему занятию. Как мне помнится, я велел вам набросать алгоритм задачи на любом известном вам языке программирования. Добровольцы есть? Хм-хм… Ну тогда поглядим, кто у нас давно не отвечал?… Семагин.

Эд поднял взгляд, до конца не веря, что он снова влетел.

— Прошу к доске, юноша, — преподаватель, посмеиваясь, уточнил, — а может, вы не готовы?

— Готов.

Эдик твердым шагом вышел к доске с бесполезной тетрадью в руках, немного пожевал губы и попросил:

— Вы не могли бы напомнить условие задачи?

— Охотно напомню, — благосклонно согласился доцент и зачитал задание. Для Эдуарда наступил момент чистейшей импровизации.

Проговаривая — больше для себя, чем для остальных — свои действия, Эд на популярном языке писал программный код алгоритма. Кое-где перебивал сам себя, кое-где оживлялся и строчил до судороги в руке. Вскоре вся доска была исписана мелким почерком. Эд отложил мел, еще раз окинул взглядом работу и обернулся к преподавателю.

Тот немо шевелил губами, перебегая глазами со строки на строку.

— Синтаксически чисто, форматирование соблюдено… Слегка перегружено и не оптимизированно, но все равно, вот что я вам скажу, юноша: если бы было можно — я поставил бы вам шесть. Увы, ограничимся пятеркой. Все переписали с доски?

Эдик радостно улыбнулся и вернулся за свое место.

Поздним вечером Эд вернулся с курсов к Ярославу домой. Он ужасно устал, но был доволен тем, как прошло занятие. Дверь распахнулась, и хозяин квартиры пригласил его вовнутрь, окинув площадку быстрым внимательным взглядом.

— Яр, ты не поверишь, что опять было… — Эдик присел на тумбу в прихожей и уперся затылком в стену. — Теперь я понимаю то чувство, о котором ты говорил — ну, когда приходишь домой и ничего не хочется…

— Рано тебе еще о таком думать, — снисходительно рассмеялся Ярослав. — Что стряслось?

— Я выронил нашу с тобой фотку из клуба, а все ребята из группы ее увидели.

— Ты зачем ее с собой носишь? — изумился Яр и присел рядом. — И что было?

— Ничего. Они так охуели, что до сих пор, наверное, с открытыми ртами в аудитории сидят.

— Ну и хорошо, их проблемы, — Яр заметно расслабился. — Плохо то, что они это узнали не на твоих условиях, но ничего, с ними уж ты справишься.

— А если нет? Меня теперь будут стебать, будут травить. Бля, как я буду учиться с ними каждый день еще пять лет? — Эдик в отчаянии согнулся пополам и уперся лбом в колени.

— Ненавидеть будут, но можешь мне поверить — они тебе завидуют, — невозмутимо проговорил Яр.

— Завидуют?! — Эд даже привстал в негодовании. — Да чему завидовать?!

— Ты серьезно не понимаешь очевидного? — Ярослав выгнул бровь. — В то время как большая часть твоих одногруппников как заведенные дрочат на фотки актрисулек и певичек, у тебя есть настоящая сексуальная жизнь с опытным партнером! Так что хватит об этом переживать, пошли ужинать.

Немного расслабившись, Эд был вынужден признать правоту Яра. Он слегка улыбнулся и пошел за ним следом на кухню.

Ел он без особого аппетита, заново переживая вечность сегодняшнего дня.

— А на этот раз кислая мина по какому поводу? — Ярослав понемногу начинал раздражаться и терять терпение.

Эдуард бросил мимолетный взгляд на лежащий рядом телефон.

— Все нормально, извини, — вздохнул он и отставил пустую тарелку. — Спасибо, было вкусно.

— В качестве благодарности вымой посуду, — усмехнулся Яр.

— Конечно! — Эдик вскочил и убрал тарелки в раковину.

— Послушный мальчик, — Яр щелкнул зажигалкой. — Хорошо тебя мама воспитала.

— Отвали, — огрызнулся Эд. Мысль о том, что его воспринимают, как маменькиного сынка, накаляла до предела.

Повисла пауза, прерываемая только звоном посуды.

— Ярослав, а почему ты сказал… — Эд не успел договорить — его прервал звонок мобильного. Наскоро смыв пену с рук, он бросился к телефону и изумленно округлил глаза:

— Мама… Алло, да, мам! Привет!

— Привет. Ты был на курсах? — голос невыразительный, но и не грубый, что парень расценил, как хороший знак.

— Конечно! Меня препод похвалил, — Эдуард был невероятно рад звонку, даже при том, что речь шла о совершенно бытовых вещах.

— Молодец. Ты дома? — подозрительность в голосе.

— Дома, — «Пиздишь как дышишь, парень», — подумал про себя.

— Хорошо. Ты меня прости, я погорячилась сегодня. Я должна дать тебе возможность все объяснить.

— Отлично, ма, спасибо, — Эдик почувствовал невероятное облегчение. — Спасибо!

— Заглянешь завтра проведать?

— Ну, конечно! — Эдик улыбался до ушей. — С самого утра и приеду. Поправляйся, мам.

Он отключил телефон и перевел сияющие глаза на Яра.

— Черт, ты снова был прав! Сама сегодня позвонила.

— Ну, так я всегда прав, слушай меня, — невозмутимо пожал плечами тот. — А ты, я смотрю, у меня уже прописался — домом называешь.

— Извини, — смутился Эд. — Я, наверное, поеду к себе…

— Ну что за хрень? — Яр встал и грубовато потрепал его за шею. — Оставайся, я же шучу. Ты начинал о чем-то спрашивать.

— Да! — вспомнил Эд. — Ты говорил, что в моей жизни никогда не будет ни детей, ни жены… Но бывает же так, что голубые женятся, некоторые так всю жизнь живут. И ничего ведь.

— Но счастливы ли они при этом? Вот уж нихуя, можешь мне поверить. Видел я таких…

— Слушай, ну а ты… — Эдик, задумчиво намыливая тарелку, пытался сформулировать плавающую в голове идею. — Тебе вот никогда не хотелось ребенка завести?

— У моей сестры замечательный сын, — невозмутимо отозвался Ярик. — Живут они далеко, в Испании, и с племянником я вижусь редко, но этого мне вполне достаточно.

Эд задумчиво кивнул.

— Бисексуалы — да, возможно, могут себе такое позволить, — тихо продолжал глубоко задумавшийся Ярослав, — но лично я не из таких… Эй, вода сейчас через край потечет!

— Блин! — Эдуард резко закрыл смеситель и принялся наводить порядок в раковине, размышляя о сказанном. В конце концов, он понял, что уроков жизненной философии ему на сегодня более чем достаточно.

Когда Эд принимал душ, в кабинку постучал Ярослав и осведомился:

— Мне место найдется?

— Будет тесно, — заулыбался Эд, отодвигая дверцу.

— В тесноте, но не в обиде, — полностью обнаженный Яр вошел к нему и встал под тугие струи теплой воды, прижавшись к Эду. Тот мгновенно завелся, изнывая от ласковых прикосновений. Ярослав слегка убавил напор воды, чтобы душ не мешал поцелуям, и прижал Эда к стенке. Тот в долгу не остался, скользнув рукой Яру между ног: опуститься на колени место не позволяло. Яр коротко охнул и прижался щекой к его мокрым волосам.

Возбуждение нарастало. Эдуард повернулся к Яру спиной, уперся локтем в стену и прижался лбом к руке. Ярослав потратил некоторое время на то, чтобы помассировать задний проход, а затем, используя гель для душа вместо смазки, скользнул членом вовнутрь и принялся осторожно двигаться, лаская губами мочку уха. Эд негромко постанывал, закусив губу и помогая себе левой рукой. Через время он понял, что уже на финише, поэтому позволил Яру заблокировать свою руку и помочь. Оргазм получился ярким, кристально чистым и одновременным.

— Потрясающе, — улыбнулся Эдик, покинув душ и повязав на бедрах полотенце. — В душе я в первый раз…

— Один урок ты все же усвоил плохо, — Ярослав обеими руками опирался на стиральную машинку и не смотрел на Эда.

Тот быстро сообразил, в чем дело.

— Но ты ведь здоров, правильно?

— Ты не знаешь этого наверняка. Или знаешь меня на все сто процентов? Меня и моих предыдущих партнеров?

— Нет, я тебя не знаю, — тихо проговорил Эдик, его улыбка медленно погасла, как и уверенность в себе.

— Я заразился ВИЧ три года назад. Пока пью лекарства, регулярно проверяюсь, анализы в норме. Но никогда не знаешь, что будет завтра…

Эдуард сравнялся цветом со стиральной машиной, и даже схватился рукой за край кабинки, чтобы не упасть.

— Ч-ч… что?..

— Ты все слышал, — Ярослав упрямо не смотрел на Эда.

— Но ты ведь… Ты…

— Не выгляжу больным? А ты, малыш, видел много ВИЧ-инфицированных? — издевательски изломанная бровь.

Эд помотал головой, едва держась на негнущихся ногах. Ярослав окинул его взглядом с ног до головы и убедился, что тот напуган до смерти.

— Ладно, Эдс. Расслабься, я здоров, — не в силах больше сдерживаться, рассмеялся Ярик.

— А?..

— Я здоров! Но я должен был тебя напугать, и напугать сильно, чтобы ты запомнил это на всю жизнь. Вместо меня мог быть кто угодно. Но далеко не такой совестливый, заботливый и здоровый.

Ноги Эда перестали его держать, и он со стоном опустился на кафельный пол. Яр присел рядом, обнял его за плечи и прижал к себе.

— С одной стороны — я тебе благодарен, конечно, — спустя несколько минут, проронил Эд. — Но с другой… Это было пиздец, как хардкорно. Я чуть инфаркт не получил. Валялся бы с мамой в больнице на соседней койке…

— Я хочу тебя предостеречь. Поэтому я должен научить тебя жить правильно. Ты очень молодой, но уже сунулся в грязный мир гей-секса. А мозги все еще как у ребенка! Поэтому напугать было самым верным решением. Прости, — и Яр, хохотнув напоследок, сжал ладонью его плечо.

* * *

Ольгу выписали в субботу.

Эдуард вызвался помочь матери с вещами и приехал за ней в больницу. В палате они сдержанно поприветствовали друг друга, и у него немного отлегло от сердца. Мать больше не выглядела убитой горем, скорее, она глубоко ушла в раздумья после состоявшегося, наконец, откровенного разговора.

Подхватив пакеты с вещами, Эд нарочно медленно шел к выходу, подстраиваясь под слабый темп Ольги. Она, взяв сына под руку, осторожно спускалась по лестнице.

— Эдик, нужно было заранее вызвать такси! — вдруг спохватилась она.

— Не переживай, я уже договорился, — пробормотал Эдуард, уверенно направляясь к выходу. Распахнув перед матерью пассажирскую дверь, он помог ей забраться в автомобиль, а сам, с ворохом вещей, устроился сзади.

Эдик не мог не отметить, как Ольга невольно попыталась прихорошиться перед таксистом, заправив за ухо выбившуюся из каре светлых волос прядь, и тихо усмехнулся под нос. Похоже, мать действительно пошла на поправку.

Всю дорогу к дому они провели в полном молчании.

— Ма, я нам макароны сварил, — заискивающе лебезил Эд. — Правда, они слиплись почему-то…

— Ничего, Эдичка, — с благодарностью отозвалась Ольга. — Спасибо, мой дорогой.

Эдик кивнул. На душе у него было легко и безоблачно. Мать вернулась домой, ее здоровью уже вроде бы ничего не угрожало, и, похоже, она совсем не сердилась, поэтому Эдуард с чистой совестью намеревался улизнуть из дому. Но только лишь он попытался скрыться в прихожей, как голос матери заставил его притормозить:

— Эдуард? Куда ты намылился?

— М-м-м? — Эд вернулся в комнату и посмотрел в глаза матери ясным взглядом. — Я собирался немного прогуляться.

— Никуда ты не пойдешь, — железный голос Ольги не предвещал ничего хорошего. — Думаю, мы должны кое-что обсудить.

Эдик помрачнел. Он искренне надеялся, что причина скандала замялась сама собой, но Ольга, похоже, считала иначе.

— Сынок, ты попал в дурную компанию? — начала она издалека. — Ты ведь знаешь, что можешь все мне рассказать, все, как есть.

— Никуда я не попал, — буркнул Эдуард, насупившись. Он прищурил черные ресницы от яркого солнца, бьющего в окно, зрачки превратились в точечки, отчего серые глаза стали выглядеть еще светлей.

— Тогда что это за история с мужчиной, с которым ты… связался? — ее губы против воли сложились в брезгливую гримасу.

— Мам! — Эд мгновенно ощетинился и, раздражаясь, вздернул подбородок. — Я не буду это обсуждать!

— Да он же больной старый извращенец! — в праведном негодовании воскликнула мать. — Кто он такой?

— Мама, ему всего тридцать один! — Эдуард был раздосадован не меньше. — И я ничего тебе про него не расскажу. Даже не проси!

— Не вынуждай меня принимать меры! — голос матери взлетел до заоблачных высот. — Ты хочешь под домашний арест?

— Какой, нафиг, арест? — разозленный Эдик холодно рассмеялся. — Как будто ты можешь что-то сделать!

— А вот увидишь, — многообещающе протянула невысокая хрупкая Ольга, прекрасно отдавая себе отчет в том, что она не в состоянии удержать дома подросшего сына. — Я требую, чтобы ты немедленно пообещал мне, что прекратишь с ним видеться! Сию секунду обещай!

— Даже не подумаю! — выкрикнул Эдуард, яростно сверкая глазами.

— Бессовестный! — простонала Ольга, ощущая, как ее душат слезы обиды и несправедливости. — Неблагодарный засранец! Тебе мало, издеваешься еще? Хочешь, чтобы я снова загремела в больницу?

Вопрос остался без ответа. Эдик со стыдом понял вдруг, что перегибает. Увидев разыгравшуюся сцену, будто со стороны, он не мог не признать, что в первые же минуты маминого возвращения провоцирует ее на новый скандал и стресс. Хотя в памяти еще были свежи заверения лечащего врача о том, что ей следует беречься, и избегать волнений.

— Извини меня, — тихо пробормотал он, потупив взгляд.

— Эдик, у тебя должна быть голова на плечах! Ты обязан хорошо учиться, — совладав с эмоциями, минуту спустя поговорила мать ровным голосом. — Ты должен ясно понимать, что обеспечить свое будущее можешь только ты сам!

— Мам, я это знаю! — тоскливо протянул Эдуард в сотый раз. — Я буду отличным программистом, это даже не следует обсуж…

— И тебе все же стоит обратить внимание на девочек. Тетя Люба давно предлагает познакомить вас с Линой! Почему бы тебе не попробовать? Ради меня?

Эд без труда распознал в ее голосе манипуляцию. Прикрываясь болезнью, мать собиралась выпиливать его по своему усмотрению, шантажировать, направляя в нужную степь, и этого он стерпеть уже не смог.

— Нет уж! — фыркнул он, яростно качая головой. — Пусть тетя Люба сватает свою Лину кому другому!

— Про этого взрослого мужчину я больше слышать не желаю! — Ольга поняла, что не сможет выйти победителем по всем фронтам, и решила сконцентрироваться на самом главном.

— Ну, ладно, — Эдуард согласился неожиданно легко, и Ольга, к своему стыду, не поняла истинную причину такой внезапной капитуляции. Копни она глубже, то непременно вывела бы Эда разговором на чистую воду.

— Спасибо, Эдик, — мать шагнула к нему ближе и осторожно прижала к себе сына, гораздо крупнее и выше ее. Эдуард обнял ее в ответ.

Эд не собирался рвать с Яром. Он просто решил никогда, ни при каких обстоятельствах не упоминать о нем при матери.