В Русскоязычном Регионе ещё не было такого противостояния. Даже при штурме Антрополиса, хотя тогда масштаб был побольше, сражение выглядело менее кровопролитным. Пиксель использовал все права Архитектора, превратив свой остров в настоящую крепость, чей гарнизон оказался готов драться до последнего. Автоматические турели, боевые роботы и дроны, взятые из секторов Фантастики, аномалии и мутанты Пост-Апокалипсиса и Кросс-Зоны, гарпии Фэнтези… Неизвестно, рисовал ли он их волшебными карандашами или призывал пером, только лезли механизмы и твари из всех щелей, усердно защищая логово маньяка.
В то же время остров Фур атаковали ряды фантомов: пони, антропоморфы, зооморфы, призванные Архитекторами на борьбу с возомнившим о себе смутьяном… В самом начале сражения несколько некрупных драконов успешно спикировали на выросшую из земли башню с Оком Саурона, только начавшую плодить из своей глубины назгульских ящеров. Не успело Око разлететься на протуберанцы пламени, как у подножья башни возникли несколько групп металлических скелетов волков или собак. Сжимая в лапах лазерное оружие, они попробовали устроить стрельбу по драконам, но те вовремя взмыли в облака.
Пока роботы впустую тратили боезапас, взвод закованных в броню земных пони и единорогов занял удобную позицию, поднял почти вертикально коробки-ракетницы и наслал на скелетов настоящий огненный дождь, разметав их обломки. Пегасы и грифоны тремя клиньями зашли в атаку на уцелевших, но благоразумно отступили под ударом вопящих гарпий, которые вмиг сбили добрую четверть атакующих. Приняв отступление за бегство, гарпии попробовали нагнать крылатых, но нарвались на пули и лазеры и оказались вынуждены отступать сами.
Если в воздухе битва разгорелась всерьёз, то на земле всё ещё шла расстановка сил.
С грозным рёвом покидая борт крупного металлического корабля, не осмеливавшегося поддерживать огнём атакующих из-за риска попасть в своих, на юго-западной оконечности острова разворачивалась бронетехника. Фигурки фурри торопливо строились за машинами и сбоку от них. Увидев такое дело, Пиксель направил к пристаням собственные танки, однако тут он явно допустил промах, потому что группа хорошо вооружённых хищников вмиг перестреляла танки из своих лазерных и плазменных пулемётов. Один-единственный удачный залп противника, разметавший с десяток фантомов в кровавый фарш, не мог переломить ситуацию.
Зато Пиксель неплохо отыгрался на севере островка — отряд кошачьих кентавров, скачущих в битву с короткоствольными карабинами и саблями, угодил точно в ряды гравитационных аномалий, отчего разорванные на части тела кошачьих усеяли всю прибрежную полосу. Затем, словно по мановению волшебной палочки, аномалии исчезли, и в битву бросилась гигантская стая волков-фералов, что стали рвать кентавров на куски. Табун единорогов Эквестрии, ударивший сбоку, внёс сумятицу в ряды зверей, но тут аномалии возникли вновь, поскольку в попытке удержать власть Пиксель уже не жалел ни врагов, ни своих подчинённых.
Шестёрка реактивных истребителей вынырнула из-под облаков, потеряла одного, второго — зенитный огонь автоматических установок был весьма неточен — и сбросила вниз электромагнитные бомбы. Они не причинили вреда никому, кроме аномалий, заставив их рассыпаться голубыми искрами, после чего уцелевшие копытные и двутелые смогли перейти в наступление. Истребители снова ушли за облака, откуда мигом позже посыпались их обломки — авиация у Пикселя возникала прямо из сгустившихся туч.
* * *
Западная часть острова оказалась районом самой жаркой схватки. После того, как первая попытка прорыва была отбита, отряд снайперов, возглавляемый фигурой в чёрной броне, вступил в дело и успешно отправил на тот свет нескольких крупных тварей столь омерзительного вида, что смерть определённо стала для них избавлением от мук жизни.
Командующий снайперами фурри неожиданно остановился, снял шлем, открыв довольно приятную собачью морду, и торопливо достал из кармана смартфон. По призыву этого Наблюдателя несколько Архитекторов произвели землетрясение, через секунду ударившее вглубь острова трещиной, превратившейся в гигантский разлом. Пока вниз сыпались попавшие в ловушку гусеничные роботы, отряд снайперов сменил позиции, а пехотинцы из фантомов поспешили занять улицы «бордель-ленда», пока враг не опомнился.
— Мочи уродов!
Яростный вопль странного существа, немного смахивающего на козла, подкрепила пальба его «Калашникова». Ворох пуль буквально смёл передний ряд атакующих, состоящий из быстролапых ящеров-кобольдов, после чего негодяй по имени Исхал Аль Джавальдех бросил в контр-атаку своих молодцев, промышлявших убийством и грабежом почти во всех частях Пушинки, а сейчас призванных защищать их тайного покровителя. Среди них не было ни одного фантома, зато хватало опытных стрелков, сумевших отчаянной пальбой на время затормозить продвижение противника.
Пёс-Наблюдатель торопливо укрылся за обломками рухнувшей статуи, пародирующей тотемный столб индейцев, только состоящий из женских грудей и задниц. Подождав несколько секунд, он перекатился на живот и стал по-профессиональному без суеты устанавливать свою винтовку. Потерянное время с лихвой компенсировала точность стрельбы — первая же выпущенная им пуля разнесла череп красавца-волка, который по жизни был слишком уж кровожадным парнем. Перезарядив оружие, снайпер убедился, что в общей суматохе его выстрел остался незамеченным, и принялся выискивать основную цель — Исхала.
Он уже наводил прицел на цель, когда в схватку решил вмешаться новый участник.
Дико визжа циркулярной пилой и матерясь, между домов пролетел робот-осьминог. Он мог бы натворить много бед, но кто-то из фантомов вовремя сориентировался и саданул по нему короткой очередью, затем другой догадался добавить к пулям лазерный луч. Запиликав и издав предсмертную брань, робот рухнул на землю. Исхал со своими ребятами двинулся назад, потеряв двоих убитыми и унося на лапах третьего. Достать его не получалось, так что пёс-снайпер выругался и вновь потянулся за смартфоном.
— Дело плохо, — сообщил он. — Нам нужно сконцентрировать все силы на этом направлении!
К счастью, на востоке и севере армия Архитекторов перемолола остатки пиксельских сил и двинулась навстречу западным войскам. Собравшись с силами, войска Пушинки намеревались раз и навсегда покончить с Пикселем.
* * *
Я понимал, что, если не остановить войну сейчас, потом она послужит историческим примером начать такую же. Пушинка не лучше Земли — на ней те же конфликты за территорию, за бизнес, за право насаждать собственные вкусы, за власть. Раньше войны на новой планете сдерживались контролем инопланетян и просто новизной жизни, когда во всех было свежо предание начать с чистого листа. Но когда новый лист замарали кровью — не парой капель, а полным потоком — многие поняли, что и здесь всё дозволено.
«Своим» не было времени удивляться, как я, решительно насупившись, шёл в полный рост под пулями в своём старом камзоле. «Враги» выцеливали меня, но если даже попадали по мне — я этого никак не ощущал и не воспринимал, будто все заряды чудом шли мимо. От этого битва ещё сильнее казалась мне жестоким фарсом, а жизни — потерявшими ценность. Люди — и фурри тоже — равно не ценят то, что легко потерять, и то, что отнять невозможно.
Может быть, я и выглядел со стороны шатавшимся среди разрывов и лазерных лучей без дела, заблудившимся на светомузыкальном шоу зрителем, но я тоже пытался спасти день и выправить ситуацию. Я чувствовал, что получил какую-то силу, став Смотрящим — об этом говорило хотя бы то, что я проходил мимо изуверских ловушек и не подрывался на пехотных минах. Но это было лишь защитным, пассивным — словно бы я уселся на стул перед экраном с фильмом и просто смотрел, неспособный повлиять на события. Архитекторы создавали, Наблюдатели контролировали… не может же быть, что Смотрящие просто смотрят!
Я вышел уже далеко за передовую, в глубину острова Фур. Сюда пока доносились лишь отголоски баталии. Прежде оживлённые улицы разнузданного городка пустовали. Я встретил единственную хромую фигуру. Пиксель, шедший совсем без коляски, обернулся ко мне на костылях и помахал мне приветственно. Поначалу мне подумалось, что прежняя неспособность ходить была обманом, но я пригляделся и увидел, что задние антропоморфа были отрезаны и заменены на простые протезы.
— Так и не захотел исцеляться архитекторской силой? — поморщился я его извращённости. — Мне тебя не понять, но не очень-то и хочется.
— О, ты привёл ко мне Гляделку… Себя! — Пиксель вытащил из кармана халата скальпель. На протезах и с костылями он бы не смог зарезать кого-то, но я понимал, что скальпель у Пикселя — это как карандаш у Дианы, архитекторский инструмент. — Что же, смотри, Смотрящий! Ты думаешь, мне нравится разрушать жизни и вещи просто так? И думаешь, что я одобряю насилие? Насилие будет и без меня, ты знаешь это сам. Но я привлекаю к нему внимание, делаю его острее, чтобы вы задумались о нём, не игнорировали и начали наконец что-то делать! Не вскрытый нарыв будет гнить и отравит организм.
— А ты готов на себя взять грехи мира, как Иисус? Или идёшь на подвиг Иуды — самоотверженно творишь зло, чтобы уберечь от этого проступка других? Это так не работает…
— Это работает, в отличии от твоих способностей, — Пиксель взмахнул скальпелем. Асфальт подо мною растрескался, я отскочил в сторону. Казалось бы, еле успел, но я чувствовал, что успел бы в любом случае.
— Взаимно, — подшутил я над расстроенно опустившим брови Архитектором-маньяком. Его силы созидания и разрушения не были надо мною властны. Но если не создавать, не разрушать и не контролировать, что мне остаётся?.. Что делать?.. Что я умею?
— Наше противостояние может длиться вечно, — Пиксель убрал скальпель обратно, — но я подожду, пока помрёт как можно больше народа, а остаток станет честнее к себе и окружающим, перестанет врать себе, что они до последней шерстинки чисты праведны, а мир лишён насилия и смерти. Даже этот новый «счастливый» мир, куда такие, как ты, нас переселили, не станет идеальным.
— Нет для тебя идеального прибежища… В таком случае… что ты здесь забыл?
Смотрящие ничего не создавали — они отдали планеты на откуп безудержной фантазии творцов книг и фанфиков. Инопланетяне отстранились от контроля творения, которое им и не принадлежало, по сути… Но они умели менять сущности и существ местами.
— Я… — Пиксель начал мне отвечать, но понял, что я его ответ не услышу. Для него пропал город на острове Фур, вместо него кот осознал себя в зале дворца на Рассаднике. По обе стороны от угловатого, изукрашенного черепами трона, на коем восседал верзила в тяжеленных доспехах — их пластины были толщиной чуть ли не с его непокрытую лысую голову — стояли люди самого внушительного вида. Суровый шрамованный альбинос с двумя мечами, хитро зыркающий кардинал в алой сутане, щёлкнувший автоматом с подствольным гранатомётом спецназовец или сталкер — сложно понять, лицо было закрыто тонированным забралом, а знаков отличия не имелось.
Пиксель сунул лапу в карман, но скальпеля там не было — полномочия Архитектора выдавались лишь на один мир.
* * *
Когда всех мятежников отослало туда, где их мятеж будет гораздо веселее выглядеть, жители Пушинки наконец заметили меня - и посмотрели на меня так, как я смотрел на блондина-махатму, что пришёл ко мне в квартиру. Без удивления и без восхищения, но с подозрением и полной уверенностью, что у меня имеются свои мотивы им помогать - непонятные, чуждые... и потому потенциально опасные.
Но, если подумать, у меня сейчас действительно не было ни единого мотива помогать относительно честным фуррям справиться с совершенно бесчестными. Будучи способен делать то, что я сделал, я не смог бы поступить иначе - совесть заела бы. Оказавшись на месте "доброго сатурнианина", я понял, что двигало им. Так же можно было и фуррей понять. Тем более что принимать их путь я по-прежнему не собирался. А свой предложить мог.
- Расскажите всем по своим каналам, - остановившись перед выжидательно смотревшим на меня Эллинором в бронескафандре, перед лупоглазым от разрыва шаблонов Хеллфайром, перед солдатами передовой и Наблюдателями, их прикрывавшими.
- Да кто туда захочет? - фыркнула Сэлльвира, преобразуясь из роботоподобного драконотрансформера в "обычную" драконессу. - Дыра на краю галактики, ничего там интересного...
- Я, например, - из заднего ряда протиснулся Асвер. Его я узнал по голосу и длинностволке - сам он сейчас выглядел как плотный усатый дядя в кожаной курте и шляпе, делавшей его похожим на охотника за вампирами. - Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет... Так и приведём в порядок, станет не хуже, чем Пушинка! Чего нет на Земле из того, что есть тут? Орбитальных станций? Илон Маск захотел и построил...
- Здесь мы выглядим так, как хотим, и поступаем так, как хотим, а на Земле нас заставляли подстраиваться под большинство, - скривился Хеллфайр.
- Кто бы говорил! - погрозил я пальцем. - Кто ещё буквально вчера грозил мне эцыхами и принудительной фуррификацией? На Земле сейчас такой же разгром и постапокалипсис, как на Пушинке. Кто вас заставит? Хотите быть нелюдьми - будьте, Господи, делов-то... Я же не предлагаю вас очеловечивать обратно, хотя мне и приятен поступок Асвера. Будьте кем угодно, главное, не навязывайте свои извращения агрессивно, как Пиксель.
Да уж, Пушинка не изменила меня, оставила меня при своём мнении. Мне она действительно была не нужна... А вот я ей - нужен. Только не умел я раньше найти правильных слов, чтобы ясно и грамотно донести свою точку зрения. Так что и для меня самого пребывание здесь не было бесполезно.
Да и друзей я нашёл, а с друзьями можно горы свернуть, и тем более - помочь Матушке-Земле. Кому-то легче дышится в искусственно созданных королевствах фантазии, а мне - в моём реальном мире. И есть такие фурри, которым тоже не обязательно отдавать себя иллюзиям, чтобы чувствовать себя тем, кто они есть. С ними мы и исправим то, что натворили другие земляне. Безо всяких волшебных карандашей и скальпелей, только руками, головой и умением поставить себя на место собеседника... и, что важнее, обрести собственное место, не ломая себя и не становясь из человека иным или из иного человеком.
Я не против фурри - я против глупости в головах, которая привела нас к апокалипсису - против пассивного прожигания жизни без высшей цели, против полуживотного существования и забвению своих нужд и нужд окружающих ради сладкой мечты и обезболивающей пилюли пушистых фантазий. Те, кто вернулись на Землю со мной, тоже не против людей, а против тех пороков, которые есть в нас обоих.