Горячий кофе, сласти и фотографии.

    Казалось, что летняя жара совсем недавно сменилась на осеннюю прохладу, но вот внезапно пришел октябрь вместе с голыми ветвями деревьев и пробирающими до костей порывами ветра. Уже, правда, севшее солнце должно было скрыться за мрачными тучами, из которых скоро пролился дождь. Дождь же перерос в сильный ливень, затрудняя поздним пешеходам путь домой.
Одним из таких был высокий юноша, решивший переждать непогоду в небольшой кофейне. Он держал в руках изящно выглядящий красный зонт. Собственно, он ему прекрасно подходил: аккуратные черты лица читались, даже когда он был виден только в профиль, складывая зонтик. 
Се Лянь пробежался по нему быстрым взглядом. Он тепло улыбнулся, приветствуя клиента из-за барной стойки.
– Добрый вечер. Желаете что-то заказать? – приветливым тоном начал Се Лянь. Честно говоря, ему уже долгое время хотелось перестать говорить так, ведь многие посетители отвечали на вежливость лишь сухой улыбкой или молчанием. В лучшем же случае он мог получить хоть немного приветливый ответ.
Ответ юноши его порядком удивил:
– И вам. Я пока только ознакомлюсь ассортиментом, – он ответил с мягкой улыбкой, пока внимательный, хитрый взгляд, будто у лиса, осматривал помещение и, в частности, самого Се Ляня.
Се Лянь решил не смущать его лишними взглядами, поэтому обратил взор за окно: после около получаса дождя бесчинства природы так и не прекратились. «Кажется, на работе придется остаться ещё надолго», – Се Лянь только и мог, что вздохнуть. Всё же, у него была и личная жизнь (По крайней мере, пару друзей), и планы на этот вечер. Ему хотелось провести остаток дня для себя, посвятив его чтению. В последнее время,у Се Ляня и так были сплошные завалы по учёбе: долги нужно было сдавать, а преподаватели, казалось, ненавидели его. А тут, когда выдался свободный вечерок, всё резко сорвалось. Это была истинная неудача. Се Ляня словно прокляли на вечное несчастье, но он уже начал привыкать к таким подаркам судьбы.
– Мне, пожалуйста… – из раздумий его вырвал голос молодого человека, о котором он успел позабыть. Заметив, что бариста вздрогнул, юноша еле слышно вздохнул. Далее, от него последовал заказ.
Озвучив готовую сумму, Се Лянь пожелал приятного аппетита клиенту и принялся за работу. Больше времени на праздные мысли не было.
Спустя какое-то время юноша уже сидел напротив Се Ляня за барной стойкой, попивая ароматный кофе. От скуки, продавец решил рассмотреть его детальнее, чем общий силуэт. Темные волосы были собраны в аккуратный хвост, который скрывался за плечами. Он был одет небедно: Красная рубашка давала резковатый контраст с кожей, будто являясь каплей свежей крови на снегу; чёрные брюки придавали образу даже излишнюю официальность. «Студент, может? – невольно задался вопросом Се Лянь. – Университет как раз рядом. Странно, но я раньше его не видел…». Хотя, это было неудивительно. Пусть они, предположительно, обучались в одном заведении, кроме них там же было уйму народу. Да и с отвратительной памятью Се Ляня на лица, он мог просто забыть, что когда-то повстречал кого-либо. Но этот молодой человек всё же должен был невольно оставить след в памяти – такую ауру безупречности и самоуверенности нужно было ещё поискать.
Молодой человек поднял голову, взглянув на баристу,снова витающего в облаках. На его лице появилась легкая улыбка, но Се Лянь так и не заметил, что всё это время глуповато пялился, иначе и не скажешь, на его плечо.
– Кажется, вы сильно устали за сегодня, – снова зазвучал голос юноши. 
– Нет, нет! – Се Лянь будто очнулся от гипноза. – Не стоит об этом беспокоиться, – более спокойно продолжил он.
– Как ваше имя? – Предыдущий вопрос, поставивший Се Ляня в неловкое положение, кажется, был лишь предлогом для начала разговора.
– Се Лянь, – легко отозвался бариста. Говорить с посетителями, в самом деле, оказывалось часто довольно интересно. По крайней мере, это могло разогнать скуку. За всё время работы в кофейне ему встречалось множество людей, каждый из них был по-своему необычен. Пусть и лица многих, как и имена, Се Лянь, конечно же, не помнил, но их истории могли всплывать в памяти вечерами, обдавая сердце теплом от воспоминаний. – А ваше?
– Сань Лан, – наконец представился юноша. – Как давно гэгэ работает здесь?
Се Лянь удивился с подобного обращения. Ему с самого прихода Сань Лана в кофейню показалось, что он постарше, но то, что всё могло быть наоборот, Се Лянь даже не обдумал. После небольшой паузы, он всё же ответил:
– Уже как три года, – Се Лянь тепло улыбнулся, становясь похожим на расцветший по весне цветок. Слегка поправив волосы, он не удержался от вопроса: – Разве Сань Лан младше?
– По ощущениям да, – последовал незамедлительный ответ собеседника.
– Мы, случаем, не из одного университета? Тот, в котором обучаюсь я, как раз находится недалеко от этой кофейни.
Сань Лан задумался на пару мгновений. Отпив немного кофе и поставив чашку обратно на стол, он будто дал себе небольшую передышку, как от крайне волнительного разговора. Но такого определённо не могло быть: на вид юноша ни капли не поменялся, его лицо просто не допускало такое. Ну, или у него была поразительная способность оставаться спокойным в любой ситуации. Наконец, он продолжил:
– Нет. – Се Лянь охнул, поняв, что ошибся. – На каком курсе гэгэ? – Сань Лан улыбнулся, открыв взору баристы ребяческие клыки. В его образ это подлило и немного озорства. Сань Лан, кажется, мог открываться разным людям совершенно по-разному. Се Ляню же он показался занимательной личностью: серьёзный с виду, но игривый внутри.
– На четвёртом, – ответил Се Лянь. – А вы?
– Лучше на «ты», – поспешно исправил его Сань Лан. – На первом.
Се Лянь изумлённо застыл. Он ожидал чего угодно, но явно не этого. Мало того, что Сань Лан оказался младше, но то, что он ещё и на первом курсе, окончательно ввело Се Ляня в ступор. Подняв глаза, он взглянул на Сань Лана, который хитро улыбался ещё с того момента, как сказал это. Се Ляню уже начинало казаться, что его водят за нос, укрывая истину, только при взгляде на юношу. Прежде чем бариста успел сказать о своих подозрениях, он изрек:
– Если гэгэ думают, что ему лгут, то пусть продолжит так думать. Но я могу уверить, что совершенно искренен. – Се Ляня это относительно успокоило. Люди, конечно, часто говорят одно, а совершают другое, но ему поему-то показалось, что Сань Лан чем-то отличаются. Возможно, Се Лянь уже просто заработался, но сейчас это казалось не таким уж и важным.
– Если ты учишься не здесь, то где? – перевел тему Се Лянь.
– На другом конце города, – спокойно ответил Сань Лан. 
Се Лянь, как бы это не надоело ему самому, снова удивился. Он спросил:
– В таком случае, почему ты сейчас здесь? – вопрос, конечно, был глуповат и наивен, но баристу это действительно заинтересовало. Город всегда был оживлённым, задавая свой темп, с которым приходилось жить и работать, да и студенты любили разгуляться. Но Сань Лан был в полном одиночестве и не выглядел как тот, кто любил прогулять учёбу лишний раз.
– В самом деле, я тут по работе, раз уж гэгэ интересно. – Его кофе, когда он решил сделать ещё пару глотков, ожидаемо, закончился. 
– А кем ты работаешь? – поинтересовался Се Лянь.
– Да так, гэгэ не будет интересно. – «Кажется, из него будет трудно вытащить что-то, если так и продолжится…» – горестно вздохнул Се Лянь. Не услышать рассказ от такого человека, как Сань Лан, было бы упущением, что порядком расстроило баристу. Сань Лан это, казалось, уловил: – Или же всё же будет? – в его глазах появился огонёк, предвещающий неясно что.
– Конечно, будет, – Се Лянь снова невольно улыбнулся, кивнув.
– Я работаю фотографом. Ищу то, что выглядит чудесно, будь то люди или какие-либо объекты. Гэгэ, к слову, раньше не задумывался о работе моделью? 
В ответ на это Се Лянь только непонимающе похлопал ресницами. До него не сразу дошёл смысл слов, а когда дошёл, он чуть ли не залился краской. Подобные слова он слышал крайне редко, так что он совсем не знал, как реагировать.
– А... Где моя… Я как-то устал… – Се Лянь пусть и пытался выдать хоть что-то осмысленное, но у него выходило лишь почти несвязанное бормотание. Для такого, как он, воистину не нужно было уметь смутить, ведь Се Ляню хватало лишь пару слов.
Атмосфера становилась всё более и более неловкой, как ее нарушил звук уведомления. Пока Се Лянь всё ещё пытался собраться с мыслями, Сань Лан заглянул в мобильный. Разблокировав его и, видимо, прочитав сообщение от кого-то, он глубоко вздохнул, будто справляясь с подступающим гневом. 
– Кажется, мне пора, – бесстрастно сказал он. Хотя, в голосе будто была некая дола тоски, словно он должен был расстаться на неопределённый срок с близким человеком. Но такого определённо не могло быть по отношению к Се Ляню – они знакомы всего ничего. Казалось, на бедного баристу слишком повлияли те слова, хотя, возможно, они могли быть произнесены полушутя. 
Сань Лан  встал с места, выпрямившись. 
Покинул заведение он поспешно, но, конечно же, не забыл про оплату. Кроме того, он ещё и оставил не то, что неплохие чаевые сверху: они равнялись всей сумме цены заказа. После его ухода, Се Лянь, наконец, смог вернуть себе самообладание. Мысленно отругав себя за столь глупое поведение, коим, наверное, и спугнул клиента, он невольно бросил взгляд за окно. Дождь никак не сбавлял свою силу. Это было неприятным уколом для Се Ляня, но после того, как он заметил в помещении уже обсохший красный зонт, ощущение стало ещё хуже. Казалось, он чем-то обидел Сань Лана, пусть это и было трудно сказать наверняка. Се Лянь, поедаемыйчувством вины за что-то, не сказанное правильно, начал собираться к закрытию кофейни. Убрав зонтик в подсобку, он там же получил звонок одного близкого друга – Ши Цинсюаня, записанного как Ветерок. Его часто так любя называли за весь, в целом, ветреный характер и легкость на подъём. 
«Приве-е-ет, – раздался его звонкий голос. Чуть растягивая гласные, Ветерок продолжил: – Ты уже задержался! Ничего, если мы с Мин-сюном тебя заберём?»
– Ничего, будет даже как раз хорошо. Спасибо за щедрость, – мягко ответил Се Лянь, невольно заулыбавшись при звуке весёлых интонаций Ши Цинсюаня. «Мин-сюн… Он всё ещё так зовёт Хэ Сюаня. Даже мило», – призадумался Се Лянь. Так случилось, что знакомство Хэ Сюаня с Ши Цинсюанем  произошло в соц. сетях, где первый был записан как «Мин И» и долго не говорил своё имя. Вот и появилась такая, уже, кличка, которая использовалась до сих пор, не смотря на то, что они успели стать парой.
«Отлично! – воскликнул Ши Цинсюань.– Тогда, жди нас, через минут…десять точно будем».
На этом столь короткий разговор был окончен, иначе он бы затянулся на всё время ожидания тех двух. Повесив трубку, Се Лянь опять остался в одиночестве. Занявшись своими мыслями, он принялся ждать. Но казалось, это было не слишком хорошей идеей, ведь, сколько бы он не думал, Се Лянь возвращался к образу Сань Лана. Чем-то ему удалось зацепить его: то ли, столь утончённым видом, то ли, характером. Или вовсе, всё было от мозолящего глаза зонта, на который так и утыкался взор.
                             ***
    Недовольно закатывая глаза с, казалось, определённой периодичностью, Му Цин слушал рассказ Се Ляня про несчастный зонт, оставленный в подсобке. После встречи с Сань Ланем прошло уже несколько дней, но он так и не появился. Баристе всё больше казалось, что он действительно чем-то задел своего клиента. Ну, или же Ци Жун, иногда заменяющий Се Ляня, из-за обиды на что-то так и не сообщил о человеке, пришедшим за зонтом, что вряд-ли. Пока за окном слепило солнце, царила теплая, особенно для октября, погода, что не могло не радовать, в комнате повисла тяжёлая атмосфера. Му Цин, сумев всё это выслушать, уже собирался что-то сказать и открыл рот, чтобы издать первый звук, как его перебил Фэн Синь:
– Почему ты ему ничего не ответил? – проскрипел он, но затем вовсе выругался:  – Верх, блять, бесстыдства! –Подобные слова не были от него редкостью, но многим, почему-то, он всегда казался тем, кто не выплёвывает подобные фразочки, что было в корне неверно. Но, не скрепя сердце, Се Лянь мог сказать, что слушать Фэн Синя было легче, чем его двоюродного братца – Ци Жуна, мыслями к которому несчастный, запутанный бариста уже возвращался, – с которым они работали. 
Му Цин, казалось, уже готов был лопнуть от злости. Мало ему было рассказа, так его ещё и заткнули, что он крайне не любил. Стараясь справиться с гневом, он в очередной раз закатил глаза.
– Не удивлюсь, если зонт был оставлен специально...  – практически прошипел он, но выдал дельную мысль. 
– Всё может быть. – Се Лянь горестно вздохнул, понимая, что, кажется, зря начал этот разговор. С самого начала Му Цин хмурился, будто что-то вспоминая, пока Фэн Синь периодически что-то вставлял, перебивая, и всё от нарастающих эмоций. Но это было прекрасно понятно – они оба волновались за Се Ляня. Подобный Сань Лану человек не вызывал ни у Му Цина, ни у Фэн Синя доверия (В частности, после упоминания того, насколько он был высоким, хотя сам Се Лянь не обратил ни малейшего внимания на это с их встречи). Из всех друзей баристы был, как и всегда, легкомысленней, Ши Цинсюань. Замечтавшись о любви с первого взгляда, он сам не заметил, как на словах поженил Сань Лана и Се Ляня. Но, ради честности, он потом посоветовал ему быть аккуратнее, на что Се Лянь только вздыхал. 
– Специально, не специально, какая разница! – выплюнул Фэн Синь. – Этот человек станет только хуже от этого.
– Ты сейчас отверг мою мысль? – как-то пугающе переспросил Му Цин. Обычно, когда от него исходили подобные слова, скандала не миновать. В ходе таких споров они на полной серьёзности перерастали в драки – один лез с кулаками на другого. Правда, всё, чаще всего, заканчивалось после того, когда Се Лянь вмешается. В особенно серьёзных случаях их могли расставить по углам, как младшеклассников.
Как бы глупо это не звучало, такой способ мог помочь. 
Ши Цинсюань, когда наблюдал подобную картину, часто мог шутливо говорить о том, что это – настоящая любовь, на что Фэн Синь отмахивался, а Му Цин неразборчиво бурчал, показывая своё недовольство. «Бьёт – значит любит», – от Ши Цинсюаня иногда слышалась эта фраза, пока он лицезрел очередную драку. Пусть это и всё говорилось в шутку, Се Лянь находил это странным. Именно эта фраза звучала для него крайне нелогично: «Разве можно было хотеть ударить того, в кого ты влюблён?» – часто задавался вопросом он. Ши Цинсюань лишь вздыхал на это: «Эх... Се Лянь, Се Лянь. Мало ты смыслишь в делах сердечных! Ну, ничего. Не поздно ещё всё исправить, ты, только, обращайся за советом!» – заканчивал лучезарной улыбкой он. Когда Хэ Сюань был рядом, взглянув на эту улыбку, он смягчал своё либо хмурое, либо просто безучастное выражение лица.Даже для Се Ляня становилось понятно, почему он влюбился  – такой человек, как Ши Цинсюань, бессознательно притягивал к себе внимание. 
Но, вспомнив про Му Цина и Фэн Синя, и Се Ляню всё равно часто самому казалось, что между ними словно что-то проскакивало, как бы это не звучало. И тем более, эти двое уже кучу лет провели бок о бок – они были знакомы с самого юношества. И все эти годы они поддерживали контакт, подкалывали друг друга, а сейчас вовсе живут вместе.
– Ты опять себе что-то придумал, а теперь свалил на меня… – проворчал Фэн Синь. – Пойди что ли, поубирайся. – «О нет. Фэн Синь, ради всего святого, приди в себя…» – мысленно взмолился Се Лянь.
Му Цин, тут же после резкого укола от слов своего «оппонента», взорвался:
– Ты! Да как у тебя только язык повернулся... Кажется, для вас я вовсе никто, – на последних словах он мрачно усмехнулся. – А ты-то лучше бы пошел, да… – В последующие слова Се Лянь предпочел не вслушиваться. 
Решив, что на сегодня этим двоим уже хватит, он попытался зарубить конфликт на корню:
– Так, так! Фэн Синь, Му Цин, вы уже взрослые люди, – строго начал Се Лянь. – Не предавайтесь гневу из-за пары слов, сказанных сгоряча. – Но про себя он виновато закусил губу: эти слова задевали те самые струны душ Му Цина и Фэн Синя, что успокоить их было крайне сложно.
Му Цин бросил угрюмый взгляд на него, а затем и на мнимого оппонента в, пока что, словестном бою. Се Лянь уже не знал, плакать ему или смеяться, настолько этот взгляд отразил и обиду за всё былое, и возмущения от ситуации. Ссора началась буквально с ничего, но и закончилась, уйдя в никуда. Му Цин просто встал с места, в полном молчании покинув помещение. Се Лянь хоть и знал, что взаправду он не оставит квартиру, а были они у самого баристы, но сердце его заболело. Он уже хотел обратиться к Фэн Синю, как тот тоже решил пойти в другое место. Казалось, ему уже надоела витающая в воздухе атмосфера, так что он последовал примеру своего предшественника.
Се Лянь остался в полном одиночестве. Присев на диван, он потёр точку между бровями, будто при сильной головной боли. Опять всё пошло наперекосяк, по-другому и не скажешь. Сегодня всё должно было пройти, по планам, лучше, чем обычно. Выдался действительно отличный день, да ещё и выходной, но всё испортилось, как только Се Лянь случайно упомянул о зонте, хотя с самого начала зарёкся этого не делать. Но старая привычка рассказывать этим двоим всё, сыграла свою роль – и вот, они уже на разных концах тесной квартирки, забившись по углам. «Куда уж хуже?» – невольно задался вопросом Се Лянь. 
Но хуже всё стало, как он расслышал приближающиеся к кухне шаги – вероятно, Фэн Синя, судя по их тяжести. Му Цин до этого ушёл как раз в направлении кухни, так что ошибки быть не могло. Поняв, что скоро ему, возможно, напрочь разнесут кухоньку, Се Лянь хотел пойти к ним, как его остановила мелодия телефонного звонка.
Его звонка.