Сюэ Мэн уже давно привык к тому, что у него периодически случаются плохие дни. В конце концов, у всех они бывают, и ничего сверхъестественного здесь нет – только сплошное невезение. Но и это когда-то проходит, забывается, уступая новым событиям и впечатлениям, которые стирают оставшиеся следы собственных неудач и провалов.
Но чего Сюэ Мэн никак не мог ожидать, так это того, что однажды с ним произойдёт нечто настолько из ряда вон выходящее, что он не сумеет забыть это, как бы ни старался.
В то утро была по-настоящему отвратительная погода: сильный дождь нещадно поливал улицы его района, превращая серый асфальт в некое подобие озера с комьями грязи и глубокими лужами.
Сюэ Мэн спешил к первой паре, рассекая на своих двоих до остановки общественного транспорта. Заметив подъезжающий автобус, он ускорился и ожидаемо поскользнулся на мокрой траве, растянувшись перед целой толпой продрогших от ливня людей. Выругавшись про себя, он с трудом поднялся на ноги и влетел в автобус буквально за секунду до закрытия дверей.
Одежда была безнадёжно испорчена, но времени возвращаться в общагу и переодеваться нет – на лекцию по логистике нельзя опаздывать, ибо преподаватель может и не впустить, позже дополнительно нагрузив рефератами и эссе.
Знаем, проходили.
Этот напыщенный индюк Цзян Си каким-то неведомым образом был знаком с матерью Сюэ Мэна, которая беспокоилась об успеваемости сына в университете даже больше него самого.
Но это было простительно – Мэн-эр, как его называли дома, безмерно любил и почитал родителей, втайне мечтая стать таким же уважаемым господином, как и его отец, Сюэ Чжэнъюн. С мамой, мадам Ван, его связывали самые тесные отношения, потому что она была в его глазах идеалом женщины и матери. Будучи единственным ребёнком в семье, он вдоволь ощутил всю заботу и любовь со стороны обоих родителей, преисполнившись сыновней благодарностью с малых лет.
Но после окончания старшей школы им волею судеб всё же пришлось расстаться – Сюэ Мэн поступил в престижный университет в столице, оставив родной город и опечаленных родителей позади.
В тот день в аэропорту мадам Ван крепко прижимала его к себе, зарывшись лицом в его плечо и негромко всхлипывая, будто бы боясь, что если она отпустит сына, то он в тот же момент растворится в воздухе. Сюэ Чжэнъюн был немногим спокойнее жены, беззвучно утирая слёзы в уголках глаз, с отцовской гордостью взирая на повзрослевшего сына, который успокаивал мать, неловко поглаживая её по спине.
Сюэ Мэн вспомнил, как сам плакал в самолёте, отвернувшись к окну от любопытных соседей. Ему, с детства находящемуся подле родителей и никогда не отходящему слишком далеко от них даже во время игры, было не по себе вот так просто обрывать все связи и оставлять их одних в этом маленьком городе. Но он принял решение, и отказываться было уже поздно. К тому же, его поддержали в намерении поступить в столичный вуз, так что подводить мать и отца он не собирался.
Таким образом он и дожил до сего дня, деля комнату в общежитии со скромным и молчаливым соседом и обучаясь бизнесу на своём экономическом факультете.
Автобус затормозил напротив величественно возвышающегося даже в такую серость здания, выпуская торопящихся пассажиров. Сюэ Мэн в числе первых выскочил на асфальт, попадая ногой прямиком в лужу (плюс один в сегодняшнюю копилку неудач), на всех парах мчась к своему корпусу.
Нужная аудитория оказалась закрытой – значит, Цзян Си уже начал читать лекцию с постным лицом, почти не обращая своего интереса на студентов, ибо не выносил откровенно изучающих его и вожделеющих взглядов как со стороны девушек, так и некоторых парней, внимающих каждому его слову и жесту.
Сюэ Мэн был в числе тех немногих, кто не смотрел на молодого преподавателя как на потенциальный объект воздыханий; более того, он испытывал необъяснимое отторжение и даже отвращение к этому высокомерному и эгоцентричному мужчине, пусть тот и был весьма привлекательным внешне. И то, что этот павлин дружит с его матерью, раздражало ещё сильнее.
Постучавшись для приличия в дверь, Сюэ Мэн просунул голову в проём и заметил монотонно рассказывающего материал Цзян Си.
– Профессор Цзян, можно войти?
Тот кивнул, даже не удосужившись повернуть голову в его сторону, но сделал это так естественно и изящно, что сидящие на первых рядах студентки восхищённо заохали. Сюэ Мэн презрительно скривил губы и направился к самому дальнему ряду, где обычно сидел на паре по логистике.
Может, из-за его потрёпанного вида мужчина сжалился над ним, или просто решил не вступать в полемику со взбудораженным юношей, но выглядел он непривычно отстранённым и каким-то подавленным, совершенно не походя на самоуверенного и преисполненного достоинством профессора.
Заспанный, но всё равно донельзя милый Ши Мэй шёпотом поздоровался с ним и протянул листок с напечатанной на нём огромной таблицей. Снова эти расчёты и закупки, которые Сюэ Мэн не выносил больше всего на свете, но которые преподаватель всучивал им с какой-то маниакальной настойчивостью. Возможно, Цзян Си таким образом просто избавлялся от необходимости вливать информацию в спящие с утра пораньше головы и давал себе немного отдыха от липких взглядов студенток. Как бы то ни было, мужчина вскоре перестал читать текст, и вся аудитория погрузилась в шепотки и негромкие переговоры о несчастной таблице.
Ши Мэй был достаточно умным и способным в математике, в отличие от беспокойного Сюэ Мэна, которому не хватало терпения для решения примеров и проверки значений. Иногда он подглядывал в тетрадь своего лучшего друга, иногда Ши Мэй сам диктовал верный ответ, и кое-как он дотянул до конца пары, при этом умудрился извести пальцы от писанины и пересчёта на калькуляторе.
Когда Цзян Си поднялся со своего места, объявив об окончании занятия и начав складывать папки в сумку, Сюэ Мэн бодро вскочил и принялся сгребать всё со стола в свой рюкзак.
– Скорее, Ши Мэй, нам нужно в столовку, пока не все места заняты!
Пропустив положенный завтрак из-за выключенного будильника, он ощущал себя разбитым и безумно голодным. К счастью, лучший друг тоже был не против подкрепиться, и они вдвоём побежали в столовую на первом этаже корпуса экономического факультета.
Предчувствие его не подвело – вереница таких же голодных студентов тянулась искривлённой дугой мимо уже занятых столиков в кафетерии. Возле буфета, за которым хлопотали две сердобольные старушки, выстроилась огромная очередь, наперебой выкрикивающая заказы.
– Что это с ними сегодня? – негодовал Сюэ Мэн. – Почему именно сейчас всему факультету приспичило прийти сюда?
– Полагаю, что из-за погоды, – тихо вздохнул Ши Мэй. – В холод все едят много.
– Я просто хотел позавтракать, а теперь, судя по всему, придётся ждать следующего перерыва, – на последнем слове он вдруг поник и направился в противоположную сторону. – Пошли, у нас философия второй парой.
Философия была ещё более унылым предметом по сравнению с логистикой; удобно разместившись за излюбленной задней партой, Сюэ Мэн привалился плечом к стене справа и задремал. Благо, что Ши Мэй всегда безупречно писал конспекты и, в случае чего, одалживал их непутёвому другу. Сидящие впереди них рослые парни тоже весьма удачно прикрывали их своими широкими спинами, так что немощный преподаватель (выглядящий на все сто пятьдесят, по мнению Сюэ Мэна) при всём желании не смог бы незаметно приблизиться и поймать занятых посторонними от темы лекции делами студентов с поличным.
Лекция тянулась отвратительно долго, многие уже без стеснения зевали и отсчитывали последние минуты до перерыва. Наконец, эта пытка кончилась, и вздох облегчения вперемешку с галдежом особо вымотавшихся прошёл по всей аудитории. Не до конца проснувшийся Сюэ Мэн помотал головой туда-сюда и уставился на Ши Мэя, похлопывающего его по плечу.
– Вставай, сейчас как раз длинный перерыв, нужно успеть добежать до столовой.
Едва заслышав окончание фразы, Сюэ Мэн тут же подскочил, развив спринтерскую скорость и не останавливаясь до самых дверей кафетерия, так что Ши Мэй насилу догнал его, чудом не врезавшись по пути в проходящих мимо девушек.
В этот раз было намного меньше народу, и они оба сразу же заняли свободный столик прямо напротив буфета, уже предвкушая, с каким аппетитом разберутся с обедом.
Оставив друга сторожить их вещи, Сюэ Мэн вольготно двинул к прилавкам, изучая меню и прикидывая, чем бы полакомиться. В итоге выбор пал на тарелку лапши и паровые булочки, которые он обожал с детства. Водрузив всю конструкцию на поднос, он вернулся к столику и уселся в боевой готовности смести всё подчистую, ибо его желудок от вида еды заурчал так громко, что этот звук наверняка услышали на всех этажах корпуса.
Они поделили одну тарелку лапши на двоих (на большее не хватило денег), усердно поглощая горячее лакомство с одухотворёнными лицами путников, наконец-то добравшихся до живительного источника в пустыне. Лишь дожевав сдобные булочки, они расслабились и неспешно поднялись из-за стола.
Третьей парой снова стояла логистика; Сюэ Мэн в самом деле негодовал, что методисты, составившие расписание их группы, сами того не зная заставляли его снова видеть противную физиономию Цзян Си, от которой его каждый раз выворачивало.
Устроившись за тем же местом, что и на первой лекции, друзья синхронно подняли головы, глядя на копошащегося в бумагах преподавателя. Обычно собранный и сдержанный, в этот момент мужчина казался абсолютно растерянным и беспокойным, словно его мысли были далеко отсюда. Сюэ Мэн нахмурился и переглянулся с Ши Мэем; тот тоже ничего не понимал, но предпочёл промолчать.
Наконец, будто вспомнив, что он находится в аудитории не один, Цзян Си выпрямился и откашлялся, возвращая себе полный достоинства и уверенности вид.
– Я хотел дать вам новый материал, но вижу, что некоторым всё же нужно закрепить прошлую тему. Посему предлагаю два варианта: или мы все вместе разбираем на доске одну большую задачу, или вы самостоятельно решаете две маленьких, но попроще. Что выберете, уважаемые студенты?
Присутствующие в помещении начали активно шептаться и спрашивать мнения друг друга; девушки с передних рядов обернулись к своим сокурсникам, горячо обсуждая варианты и кивая на их доводы. На пять долгих минут аудитория погрузилась в гул голосов, пока терпение Цзян Си не иссякло, и он постучал ручкой по поверхности стола.
– Ну, что вы выберете?
– Второй вариант! – единогласно решили студенты.
– В случае ошибки мы всегда сможем обратиться к Вам за помощью, – проворковала миловидная девушка на первом ряду, бросая быстрый взгляд на мужчину. – Вы ведь нам поможете, профессор Цзян?
От её заискивающего тона Сюэ Мэна чуть не стошнило, и он прикрыл рот ладонью. Флиртующие с Цзян Си студентки удивляли и одновременно бесили его: неужели они не видят, какой тот отвратительный и эгоистичный, не способный проявлять сострадание или хотя бы малейшую симпатию?
Вдруг он заметил на себе внимательный взор преподавателя и мысленно похолодел: он что, сказал всё это вслух? Но Ши Мэй рядом с ним скучающе смотрел на доску, не выдавая никаких признаков беспокойства. Тогда Сюэ Мэн расслабился и повернулся вперёд, чтобы вновь наткнуться на изучающие его персону глаза профессора. Секунду они напряжённо всматривались в лица друг друга, пока мужчина первым не отвёл взгляд.
– Значит, второй вариант, – он потянулся к ноутбуку за столом. – Сейчас я отправлю задания на почту старосты и попрошу её переслать их всем остальным. До конца занятия у вас час, время пошло.
Вновь заручившись поддержкой Ши Мэя, Сюэ Мэн кое-как решил первую задачу и приступил ко второй. Логистика была одним из самых его нелюбимых предметов (не только из-за Цзян Си), поэтому он потратил последние минуты перед окончанием лекции на переписывание готового решения из тетради лучшего друга.
За полтора часа, что он провёл на третьей паре, небо за окном посветлело и расчистилось от туч, а холодный ливень и вовсе прекратился. Хоть что-то хорошее за этот день, может, судьба всё же иногда бывает благосклонна к нему.
Как же сильно он ошибался, Сюэ Мэн осознал очень скоро.
В парке перед кампусом его факультета было не в пример многолюдно; казалось, что выглянувшее после дождя солнце мигом подняло настроение студентов, отдельными группками стоявших по всему периметру отгороженной резными воротами территории. Улыбающиеся девушки с его потока что-то показывали друг другу на своих телефонах (наверняка новые фото Цзян Си с вейбо), а парни громко смеялись над историей с очередной попойки.
Ши Мэй молча вздыхал, подтягивая ремень сумки, и мотал головой из стороны в сторону. На секунду его глаза остановились на чём-то, и он тихо проговорил:
– Кажется, у нас неприятности.
– В смысле? – Сюэ Мэн проследил за его взглядом и застыл в недоумении.
К ним направлялся высокий парень, всем свои видом вызывая восхищённые возгласы студенток, жадно наблюдающих за его действиями. Его светлые волосы мягкими волнами спускались к плечам, контрастируя с жёсткой кожаной курткой и такими же чёрными джинсами.
Не узнать этого молодого человека было практически невозможно – на экономическом факультете все слышали про Мэй Ханьсюэ, обеспеченного и легкомысленного иностранца, не пропускающего мимо себя ни одной юбки. Поговаривали, что его мать была то ли австрийкой, то ли австралийкой, которая познакомилась с его отцом – наследником бизнес-империи на материковом Китае – во время отдыха за границей, где впоследствии вся семья и провела почти двадцать лет до зачисления сына в престижный пекинский университет, куда его направили изучать финансы и управление.
Однако Мэй Ханьсюэ не столько прилежно учился, сколько развлекал себя всеми доступными способами. О его любовных похождениях судачили не меньше, чем о грандиозных вечеринках, которые он устраивал в своей роскошной квартире. Сюэ Мэн в силу отсутствия интереса к такому времяпрепровождению ни разу не посещал празднеств (да его никто и не приглашал, к слову), но наслышан был сполна благодаря вездесущим сплетням.
И вот теперь этот златовласый пижон расхлябанной походкой шёл к ним, и в голове Сюэ Мэна сразу же зародилась куча вопросов, на которые он совершенно не знал ответов. Мэй Ханьсюэ о чём-то спросил его – это стало понятно по шевелящимся губам, – но Сюэ Мэн ничего не слышал, в какой-то прострации уставившись на его лицо. Возможно, то был страх, а может, он просто разучился понимать человеческую речь, но язык не желал его слушаться, и из горла также не вырвалось ни звука. Минуту они оба молча сканировали друг друга взглядом, и напряжённая атмосфера между ними стала будто бы ещё тяжелее. А потом произошло то, чего Сюэ Мэн никак не ожидал.
Мэй Ханьсюэ приблизился вплотную к нему, сжал его лицо в своих ладонях и поцеловал. Казалось, в этот миг замер не только Сюэ Мэн, но и весь мир вокруг него. Сознание словно покрылось коркой льда, а тело оцепенело окончательно, боясь пошевелиться; его глаза непроизвольно расширились от ужаса, когда он почувствовал на своих губах тёплый язык, следом скользнувший в рот. Лишь тогда Сюэ Мэн осознал, что именно происходит с ним, и толкнул нависшего над ним парня, вложив всю свою силу в этот удар.
Едва совладав с дрожью и накатывающей рвотой, он развернулся к выходу из парка и стремглав помчался вон. Ши Мэй звал его и пытался догнать, но скорость бежавшего впереди была почти запредельной. Если бы преподаватель физкультуры увидел своего любимого студента в этот момент, то без сомнений поставил бы «отлично» за год.
Влетев в первый попавшийся автобус на остановке, Сюэ Мэн поспешил спрятаться за спинами пассажиров, но в этом не было надобности: за ним никто не бежал, и копны светлых волос тоже нигде поблизости не было видно. Выдохнув с облегчением, он уселся на свободное место и прикрыл глаза; голова шла кругом от быстрого бега и пережитого волнения, а сомкнутые губы горели огнём. Прикоснувшись к ним на мгновение, он резко отдёрнул руку, невольно вспоминая, что с ними творил тот извращённый иностранец, и внутренне скукожился. Отвратительно.
Ши Мэй, похоже, решил не догонять его и оставить в покое, и за это он был крайне признателен другу. Повезло, что тот живёт в другом районе, а иначе всю дорогу до общаги Сюэ Мэн бы чувствовал на себе беспокойный и любопытный взгляд. Возможно, на самой глубине его плескалось бы что-то сродни сочувствию и сожалению, что в данной ситуации было бы совсем неуместным. Вздохнув, он потёр собственные щёки и устало откинулся на сиденье, собираясь немного вздремнуть.
//
Уже дома Сюэ Мэн ожесточённо тёр губы зубной щёткой, пытаясь смыть с себя запах Мэй Ханьсюэ, но тот словно въелся в него целиком и не желал отступать. Слабый древесный аромат одеколона (или чем там этот извращенец пользуется?) доносился до его носа, как бы окутав прозрачной дымкой с головы до плеч.
Ещё раз подумав, Сюэ Мэн встал под душ прямо в одежде, намереваясь избавиться от тошнотворного запаха раз и навсегда. Он намыливал лицо и шею, растирал мочалкой грудь, соскабливая остатки прошедшего дня и размышляя о мести, пока в дверь не постучали возмущённые студенты с его этажа, тоже желавшие принять душ после напряжённой учёбы.
Сюэ Мэн вылез к ним, завернувшись в полотенце на мокрую одежду, и невозмутимо прошествовал мимо ошеломлённых парней, со сложными лицами провожавших его.
Перспектива пролежать пару дней носом к стене была довольно заманчивой, и Сюэ Мэн не стал ей противиться, пропустив все занятия в университете до конца недели. Ши Мэй без конца писал в мессенджере и даже звонил несколько раз, взволнованно интересуясь его самочувствием, но он отмахивался от друга, пространно сообщая о своей якобы простуде, полученной в результате переохлаждения под ливнем в тот злосчастный день. Упрямости ему было не занимать, и, в который раз убедив Ши Мэя в собственном здравом положении, он отключился до самого утра субботы.
Выходные он планировал провести в компании огромной пачки чипсов и популярного боевика, который давно собирался посмотреть. Включённый ноутбук высветил парочку системных уведомлений, которые Сюэ Мэн с успехом проигнорировал – не до того пока что, – и он запустил заранее скачанный фильм, раскрыв упаковку картофельных чипсов.
В отличие от него, лениво развалившегося на кровати, Е Ванси, его молчаливый и периодически пропадающий в библиотеке сосед, снова был занят написанием рефератов и отчётов по своим многочисленным проектам. Его трудолюбию и верности принципам можно было только позавидовать, но Сюэ Мэн отнюдь не завистливый малый, так что и совесть его спала крепким сном при виде усердно учащегося соседа.
Пропустив мимо ушей и сознания половину фильма, он погрузился глубоко в свои мысли и тупо залип на происходящий на экране экшн. Вспомнив о родителях и Цзян Си, которые наверняка станут третировать его из-за прогулов и плохой успеваемости, он вдруг поник и со вздохом остановил фильм. Желание досматривать испарилось, и до сна он играл в игры на телефоне, чтобы хоть как-то скоротать время. В одиннадцать вечера он завернулся в одеяло и провалился в беспокойную дрёму.
//
Как он и ожидал, в понедельник после окончания пар к нему прицепился Цзян Си, с укором расспрашивая о причинах пропусков. Настроение, и так отвратительное из-за косых взглядов и перешёптываний студенток в коридорах, стремительно опустилось ниже нуля. Смотреть в глаза этому самоуверенному павлину не было никаких сил, так что он сфокусировал взгляд на небрежно уложенной чёлке мужчины. Она забавно дёргалась всякий раз, когда Цзян Си активно взмахивал рукой, в которой были зажаты папки с бумагами, пытаясь донести до своего нерадивого студента, что из-за пропуска занятий его родители наверняка будут волноваться.
Сюэ Мэну так и хотелось выплюнуть в это до безобразия красивое лицо «Да какая тебе, к чёрту, разница, хожу я на пары или нет?! Ты мне не отец и не дядя, чтобы так ругаться на меня!». Однако по понятным причинам он не мог этого сделать, как бы ни желал, и поэтому кипятился сильнее.
Цзян Си, наконец-то заметив его поникшую голову и сжатые в кулаки ладони, слегка опешил и остановил поток нравоучений. Вздохнув, он чуть отстранился от Сюэ Мэна и прочистил горло, подбирая слова.
Но не успел произнести ни слова, так как в этот же самый момент Сюэ Мэн резко обернулся, почувствовав на себе чужой взгляд. Невдалеке под раскидистым деревом в университетском парке стоял Мэй Ханьсюэ, сложив руки на груди и без стеснения взирая на него. Вернее, не столько на него, сколько на Цзян Си, который по-прежнему молчал, сбитый с толку поведением своего студента. Заносчивый иностранец нахмурился, брови на его переносице сошлись близко-близко, и он весь подобрался, будто готовый в любой момент подойти к ним.
Сюэ Мэн от перспективы вновь оказаться в кольце его рук внутренне похолодел и ощутимо вздрогнул, что не осталось без внимания молодого преподавателя. Однако прежде чем тот успел отреагировать должным образом, Сюэ Мэн наспех попрощался и рванул к автобусной остановке.
Цзян Си за его спиной лишь удивлённо вздохнул и поправил кончиками пальцев взлохмаченную чёлку. Что за дети нынче пошли, никакого уважения к старшим!
//
Во второй раз он увидел Мэй Ханьсюэ в столовой через два дня, когда вместе с Ши Мэем привычно уселся за столик перед буфетом. На предыдущей паре, скучнейшей на всём свете философии, он переписывал конспекты по логистике и экономике и планировал подкрепиться перед тем, как продолжить писать формулы в тетради на идущей второй по расписанию этике деловых отношений.
Но представший перед глазами облик нахального парня со стаканчиком кофе в руках напрочь отбил весь аппетит. Сюэ Мэн выскочил из-за стола и развернулся, чтобы дать дёру, но чья-то рука проворно схватила его за предплечье.
– Постой, нам нужно поговорить.
Круто развернувшись, он едва не влетел лицом в грудь Мэй Ханьсюэ, который не отпускал его запястье и очень странно смотрел.
– Нам не о чем говорить, – стал вырываться Сюэ Мэн, но его попытка неожиданно провалилась. – Отпусти, придурок.
– Эй, у меня вообще-то имя есть, – возразил тот, но руку всё же убрал. – Я должен сказать тебе кое-что, но не здесь. Много лишних ушей вокруг.
– Если тебе есть, что сказать, говори здесь или проваливай. Я не собираюсь идти куда-то с таким извращенцем, как ты.
Мэй Ханьсюэ громко выдохнул и устало потёр шею, не сводя с него глаз.
– Именно об этом я и хочу поговорить, поэтому предлагаю пойти в другое место, чтобы не позволить глупым сплетням распространиться. Давай же, обещаю, это ненадолго, мне просто нужно объясниться.
Сюэ Мэн с опаской наблюдал за ним, но всё же решил разузнать причины того ужасного поступка, поэтому похлопал по плечу заметно напрягшегося Ши Мэя, призывая успокоиться и дождаться его у нужной аудитории. Тот кивнул, и Сюэ Мэн последовал за посерьёзневшим Мэй Ханьсюэ, который в итоге привёл его в мужской туалет. Отступивший было страх вновь напомнил о себе мурашками по спине и вмиг пересохшим горлом, и он недоверчиво уставился на привалившегося к стене юношу.
– Не бойся, я ничего тебе не сделаю, – опередил его Мэй Ханьсюэ, подняв раскрытые ладони, как бы демонстрируя правдивость своих слов. – Просто хочу извиниться за тот день. Прости, я не должен был делать этого. Ты имеешь право злиться на меня, я всё прекрасно понимаю.
– Ты, чёртов идиот, не мог подумать своей головой перед тем, как делать это? – вскипел Сюэ Мэн, сжимая ладони в кулаки. – Почему из всех присутствующих там ты выбрал именно меня? Тебе что, мало девушек, которые вешаются тебе на шею, что ты поцеловал парня? Грёбаный извращенец!
Мэй Ханьсюэ хотел сначала возразить ему, но позже смирился с потоком оскорблений и нахмурился. Он вообще-то извинился, а его облили помоями по самое не хочу. Вот и делай после этого добрые дела. Ну, относительно добрые в его случае.
– Успокойся, пожалуйста, – холодно отрезал он, легко оттолкнувшись от стены. – Я уже извинился, чего тебе ещё нужно? Может, хочешь на свидание со мной сходить? – уже с улыбкой добавил он.
– Иди в задницу!
– Только после тебя, – прозвучало откровенно издевательским тоном, но с флиртующими нотками. Сюэ Мэн скривился от непрошеных воспоминаний и занёс руку для удара, но её мягко перехватили длинные пальцы, и он отрывисто дёрнулся, словно его прошибло током.
– Не прикасайся ко мне!
– Ладно, но тогда пообещай, что моё прекрасное лицо не пострадает. Или я не отвечаю за то, что произойдёт потом.
Сюэ Мэн буркнул что-то неразборчивое, и Мэй Ханьсюэ удовлетворённо кивнул, приняв это за своего рода согласие.
– Мне действительно жаль, что я сделал это с тобой, я и представить не мог, что какой-то поцелуй так тебя разозлит. К тому же, я не одним девушкам здесь нравлюсь, но и некоторым парням тоже, просто они не признаются, – самодовольно усмехнулся он. – В любом случае, это ведь не первый твой поцелуй, так что очень скоро ты об этом забудешь, правда же?
Ответа не последовало, а Сюэ Мэн вдруг густо покраснел, сразу же отворачиваясь от чужого внимательного взгляда. Догадка молниеносно вспыхнула в голове, и Мэй Ханьсюэ поражённо застыл.
– Только не говори, что это твой первый поцелуй, иначе я почувствую себя полным мудаком. – Но в ответ снова раздалась тишина, и он широко раскрыл глаза, так что те едва не вывалились из орбит. – Да ладно! Это правда?
Уже весь пунцовый Сюэ Мэн мстительно глянул на него и вслед за этим выбежал из помещения, оставляя зовущего его по имени человека позади. Повезло, что поблизости никого не оказалось, чтобы увидеть его позорный побег из мужского туалета, словно он там занимался какими-то непотребствами.
Он был благодарен Ши Мэю, не задающему ему вопросов и никак не комментирующему румянец на его щеках и красные пятна от нервов на шее. Вот что значит настоящий друг.
//
На следующий день он обнаружил в своём рюкзаке плитку шоколада с клейким жёлтым стикером на нём. Оглянувшись по сторонам, Сюэ Мэн так и не нашёл никого подозрительного, кто мог бы подложить это, пока он отлучался в туалет. Перерыв ещё не закончился, поэтому он за ненадобностью оставил рюкзак в открытой аудитории, где также сидели его сокурсники, и не думал, что кто-то из них так глупо подшутит над ним.
Но долго искать не пришлось: развернув приклеенный квадратик бумаги, он вчитался в неаккуратные иероглифы, словно писавший их куда-то спешил. Заприметив пару ошибок и примерно уловив суть послания, он с ужасом осознал, кто именно был дарителем.
<i>Надеюсь, ты больше не злишься на меня. Мне искренне жаль за тот случай.
P.S. Попробуй этот шоколад, пусть он и не такой вкусный, как ты ;) </i>
Ну, конечно же, Мэй Ханьсюэ. Сюэ Мэн со злостью смял несчастную бумажку и намеревался сделать то же самое и с шоколадкой, но его окликнул Ши Мэй, возвратившийся из соседнего корпуса и ловко протянувший руку к лакомству.
– Если сам не собираешься есть, то незачем попросту переводить продукты, лучше отдай нуждающимся.
– То есть тебе, – вскинул одну бровь Сюэ Мэн. – Хорошо, забирай, но в следующий раз я выброшу эту гадость раньше, чем ты придёшь.
– В следующий раз? Но ты же ненавидишь шоколад, так зачем купил его?
– Да не покупал я! Это…
Он вспыхнул от досады, но признаваться другу в происходящем не нашёл сил, поэтому прикусил кончик языка и помотал головой.
– Не важно. Ты прав, никакого следующего раза не будет.
//
Он успокаивал себя таким образом до конца недели и даже сам начал верить в то, что всё действительно образумится, пока у главных ворот университета его за предплечье не перехватила чья-то рука. Вскинув голову, он увидел перед собой Мэй Ханьсюэ. От одного лишь его вида Сюэ Мэна бросило в дрожь, и холодный пот выступил на лбу.
– Ты что творишь? – заголосил он, отчаянно вырывая руку из стальной хватки. – Совсем жить надоело?
– Успокойся, пожалуйста, я ничего тебе не сделаю. Просто отвезу в одно место.
– Я никуда с тобой не поеду! Отпусти! – Он колотил по бледной ладони парня, который крепко держал его и тащил к чёрному автомобилю, припаркованному в нескольких метрах от них. – Эй, ты что, оглох? Это вообще-то похищение человека, тебе светит статья!
Но Мэй Ханьсюэ не обращал на его причитания совершенно никакого внимания, словно в самом деле лишился слуха. Усадив Сюэ Мэна на пассажирское сидение и сразу же защёлкнув на нём ремень безопасности, он закрыл дверь с его стороны и неспешно обогнул машину, следом открывая водительскую дверь и медленно устраиваясь на своём месте.
– Я обещаю, что и пальцем тебя не трону, – вновь заверил он открывшего было рот Сюэ Мэна. – Поэтому доверься мне и позволь довезти тебя кое-куда. После этого, если захочешь, я отстану от тебя навсегда. Согласен?
Он говорил спокойным тоном, будто бы взвешивая каждое слово и принимая какое-то решение. Сюэ Мэн отвернулся к окну, когда они выехали с университетской стоянки, и ничего не ответил.
– Хорошо, я соглашусь, если ты поклянёшься больше не подходить ко мне, – наконец, выговорил он спустя долгие минуты молчания. – И вообще не появляться в поле моего зрения в универе.
Мэй Ханьсюэ усмехнулся, бросая на него мимолётный взгляд, и покачал головой. Этот малый воистину уникальный, такой дерзкий и язвительный, но при этом невозможно милый, когда злится. И угораздило же его в тот день поцеловать именно такого сложного человека.
– Без проблем.
Через двадцать минут они добрались до многоэтажного здания в элитном районе, и машина резко затормозила. Сюэ Мэн всю дорогу смотрел в окно, поэтому сразу сообразил, что они наверняка подъехали к небезызвестному дому богатого иностранца. Мэй Ханьсюэ его догадку подтвердил.
– Ну, вот и приехали, – выдохнул он, отстёгивая ремень. – Выходи, нужно поскорее дойти до квартиры.
Сюэ Мэн непонимающе уставился на него, но просьбу всё же выполнил. Выбравшись из машины, он осознал, что тот имел в виду: перед входом в здание стояли девушки с телефонами в руках, готовые в любой момент заснять кого-то. Хотя было вполне очевидно, кого.
– Это всё твои… – не договорил Сюэ Мэн, изумлённо выдохнув рядом с ним.
– Поклонницы, – закончил за него Мэй Ханьсюэ, странно улыбнувшись. – Но меня они не интересуют. И потом, они мешают другим жильцам, но сделать с ними ничего нельзя, законов-то не нарушают, стоят себе с утра до вечера возле входа и всё надеются сфотографировать меня. Бедняжки, – картинно вздохнул он, прикрыв рот ладонью.
– Но почему ты их не прогонишь? – Стоп, с какого перепуга его вдруг интересуют чужие проблемы? Со своими бы разобраться. Однако слова уже слетели с его губ, и он с неохотой прислушался к говорящему.
– Потому что это некрасиво, они всё-таки девушки, – подмигнули ему, прежде чем двинуться в сторону дома. Сюэ Мэн последовал за ним, вжимая голову в плечи от плохого предчувствия.
Студентки, заприметив предмет своих воздыханий, с визгом кинулись к нему, тыча телефонами ему в лицо, но Мэй Ханьсюэ только отстранённо кивал и практически не улыбался, утягивая вмиг заробевшего в женском обществе Сюэ Мэна за руку. Он твёрдой хваткой держал его ладонь в своей и, даже когда они оказались внутри здания, не спешил отпускать. Однако в лифте он стремительно расцепил пальцы, вдруг вспомнив кое о чём.
– Прости, я же обещал не трогать тебя. И извини за это представление перед домом, мне очень стыдно.
Сюэ Мэн слушал его с удивлением, не веря в то, что он умеет говорить такие вещи, но скорее всего это было временное помутнение рассудка, и Мэй Ханьсюэ таки вернётся к своей прежней мудаческой роли.
– Всё в порядке.
Слухи насчёт роскошной квартиры иностранного студента и вправду не лгали – та была просто огромной, вмещающей в себя, как минимум, десять комнат в общежитии Сюэ Мэна. Он разинул рот, с восхищением и долей зависти оглядывая богато убранное помещение. Из светлой прихожей они двинулись в со вкусом обставленную гостиную с множеством картин на стенах и статуэтками на комоде. С развязным поведением и образом жизни Мэй Ханьсюэ такое не очень вязалось, и подобный контраст мог удивить кого угодно.
Пока Сюэ Мэн осматривался и боялся лишний раз вздохнуть, сам хозяин квартиры прошествовал на кухню и строго запретил отвлекать его ближайшие пятнадцать минут. От скуки гость продолжил обследовать все видимые поверхности и остановился возле дальнего книжного шкафа, где, помимо литературы на английском языке, находилась единственная фотография в рамке. С неё улыбались двое мальчиков с одинаковыми причёсками и лицами, держащиеся за руки. Светлые волосы обоих и причудливый разрез глаз выдавали в них иностранцев, и Сюэ Мэн сразу же признал в одном из них Мэй Ханьсюэ.
Но самое интересное заключалось в том, что рядом с этим мальчиком стоял точно такой же, однако чуть более серьёзный. Стало быть, у этого придурка есть брат-близнец. Интересно, если один Мэй Ханьсюэ доставил ему столько проблем, то при наличии поблизости второго брата жизнь Сюэ Мэна вообще покатится в тартарары? Невольно усмехнувшись, он вернул фотографию на место и решил не задавать лишних вопросов, а терпеливо дождаться объяснений – его же ведь для чего-то сюда привезли – и свалить с чистой совестью.
Как раз когда он закончил свой обход гостиной, из кухни вышел отчего-то довольный и загадочно улыбающийся Мэй Ханьсюэ. Он сложил руки на груди и кивнул в сторону приоткрытой двери, откуда доносились дивные запахи.
– Пойдём, там уже всё готово.
Голодный желудок жалобно заурчал от ароматов еды, и Сюэ Мэн, смущённо опустив голову, направился на кухню. Увиденное его поразило: на большом круглом столе красовались разнообразные закуски и напитки, а в центре располагалась украшенная вычурными узорами корзина с фруктами, один вид которых сводил судорогой живот от желания попробовать.
Он осторожно присел на единственный свободный стул – на другом, напротив него, умостился Мэй Ханьсюэ – и ещё раз окинул взглядом блюда. Ему хотелось вкусить всего и сразу, но он благоразумно сдержался и лишь настороженно посмотрел на хозяина квартиры. Тот слегка изогнул левую бровь.
– Тебе не нравится? Извини, я должен был узнать у тебя, что ты предпочитаешь есть, прежде чем сервировать стол.
– Нет-нет, мне всё нравится! – Сюэ Мэн вскинул руку, останавливая его. – Мне только не ясно, почему ты привёл меня к себе домой и устроил вот это, – кивнул он на фуршет.
– Считай это некой компенсацией за то, что я сделал тогда. Надеюсь, я смогу получить прощение сегодня.
– Ты меня типа подкупаешь? – с недоверием сузил глаза гость, не осмеливаясь прикоснуться к тарелке. – Или снова обманываешь?
– Нет, это не подкуп и не обман, – усмехнулся Мэй Ханьсюэ, наполняя вином два бокала перед собой; один из них он положил перед Сюэ Мэном. – Я хочу рассказать, почему в тот день подошёл к тебе. Это длинная история, но если вкратце, то я проспорил друзьям, и моим наказанием было поцеловать парня. Потом я заметил тебя, и случилось то, что случилось. Прости, я не должен был этого делать, – тяжело выдохнул он, – ты имеешь право злиться на меня.
От услышанного у Сюэ Мэна чуть пар из ушей не полез, настолько он разъярился. С трудом совладав с собой, он вцепился пальцами в край стола перед ним и с отвращением уставился на красивое лицо соседа.
– Ты проспорил меня? Меня? – повторил он громче. – Но почему именно я? Да ты чёртов извращенец!
Он вскочил на ноги и схватил бокал вина, словно намереваясь разбить его. Мэй Ханьсюэ мигом настиг его и встал напротив, протягивая руку к хрупкому хрусталю в побелевших от напряжения пальцах гостя. Но Сюэ Мэн, опередив его и на секунду замешкавшись, с яростью плеснул вино прямо ему в лицо.
На долгие секунды в квартире воцарилась мёртвая тишина. Багровые капли вина спускались по вытянувшемуся лицу Мэй Ханьсюэ, затекая за ворот рубашки и исчезая под тканью. Он молча вглядывался в не менее удивлённую физиономию Сюэ Мэна, который сам ни много ни мало охренел от своих действий. Уже опустевший бокал неприятно холодил подрагивающую ладонь, поэтому он рывком положил его на белоснежную скатерть.
– Я… – начал было он, но запнулся от незнания того, что сказать в данной ситуации.
Может, стоит извиниться за свою слишком бурную реакцию? Или послать наглеца и демонстративно хлопнуть дверью? Но ведь не он здесь хозяин, и его вообще-то пригласили в гости, чтобы попросить прощения и замять неприятный инцидент. А он взял и снова всё испортил. Видимо, ему на роду написано быть неудачником.
На помощь неожиданно пришёл Мэй Ханьсюэ, глухо выругавшись сквозь зубы. Он выдохнул снова, на этот раз громче, и отступил на шаг.
– Что с тобой не так, чёрт возьми? – с укором вопросил он, принимаясь вытирать лицо салфетками. – Я привёл тебя к себе домой, устроил прекрасный ужин и даже извинился, чего ни перед кем прежде не делал! Да любая девушка на твоём месте была бы счастлива и тут же кинулась бы мне на шею! Вот почему ты такой сложный?
Едва проступившие нотки стыда и вины в сознании Сюэ Мэна тут же смело пламенной речью распутного дамского угодника. Он возмутился в середине его страдальческого монолога, а к концу его негодование так вообще превысило все мыслимые границы.
– Ну, может быть, потому что я не девушка?! – вскричал он, сделав шаг в его сторону. – Ты, придурок, лишь умеешь бахвалиться собой и ожидать всеобщего восхищения, словно одно твоё существование уже достаточно веская причина для того, чтобы все кланялись тебе в ноги и чуть ли не молились на тебя! Причём, не только девушки, но и вообще все! – Он немного отдышался и продолжил свою гневную тираду: – Да ты чёртов нарцисс и эгоист, ставящий себя выше всех и не заботящийся о чувствах других! И эти бедные девушки, которых ты обманываешь и чьим доверием ты пользуешься, просто не видят твоего истинного лица и верят твоим сладким речам… Но я не такой, слышишь? Грёбаный мудак, я не поверю ни единому твоему слову, так что просто оставь меня наконец в покое!
Мэй Ханьсюэ всё это время спокойно стоял в стороне с бесстрастным выражением лица, медленно стирая капли вина с шеи и груди. Казалось, что полные злости и презрения речи Сюэ Мэна совершенно его не трогают, будто он находится в вакууме и не слышит сочащиеся ядом слова. Он вздохнул и поправил манжеты рубашки с таким скучающим лицом, что говоривший невольно заткнулся и уставился на него с недоумевающим взглядом.
– Закончил? То, что ты мне говоришь, я и без тебя прекрасно знаю. Спасибо, что напомнил, – без тени улыбки произнёс он. – А теперь слушай внимательно: ни ты, ни кто-либо другой не имеете права оскорблять меня в моём собственном доме. Ты воспользовался моим гостеприимством и при этом обозвал меня последними словами, ничего не хочешь объяснить? Хотя нет, не надо, – остановил он его, подняв руку. – Просто уходи.
Сюэ Мэн потоптался на месте, явно собираясь что-то ещё сказать, но Мэй Ханьсюэ без колебаний отрезал:
– Ты знаешь, где выход.
После этих его слов уже не имело смысла что-либо доказывать, поэтому Сюэ Мэн мигом развернулся и двинул в прихожую, где быстро накинул на себя ранее повешенную на крючок куртку и втиснул ноги в кроссовки. Обида и разочарование – и в себе, и в другом человеке – горечью оседали на языке, и уже в лифте он несколько раз судорожно сглотнул, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей. Устроенное им самим представление совершенно не укладывалось в рамки взрослых и серьёзных поступков, так что он чувствовал себя каким-то глупым ребёнком, не знающим границ и принципов морали.
Но, в конце концов, там был и Мэй Ханьсюэ, который своими неоднозначными фразами и действиями буквально заставил его сделать то, о чём он сейчас уже сожалел. Нельзя было терять лица перед этим богатеем, чтобы не позволить тому шантажировать его столь неприглядным эпизодом при первой же появившейся возможности. Однако все переживания уже бессмысленны – после подобного они точно больше не увидятся (и не понять, к лучшему это или нет).
Сюэ Мэн был настолько сбит с толку и погружён в свои размышления, что не обратил никакого внимания на толпящихся студенток, по-прежнему верно охраняющих вход в здание и светящих камерами на мобильных телефонах. Даже их удивлённые восклицания и шепотки он не услышал – натянул капюшон отчего-то дрожащими руками и поплотнее запахнул куртку, пряча нос в широком вороте. На негнущихся ногах он добрёл до ближайшей остановки и сел в первый попавшийся автобус, до своего общежития добравшись спустя полтора часа езды по соседним районам.
Лишь в своей собственной кровати Сюэ Мэн наконец отмер. Странное оцепенение улетучилось, и он размял руки и ноги, переставшие быть ватными и непослушными. Попытка осознать произошедшее давалась ему с трудом.
Он как-то упустил тот момент, когда покинул квартиру Мэй Ханьсюэ, словно это было во сне. Захлопнул ли он дверь за собой в раздражении? Обругал ли его на чём свет стоит? Или смиренно выполнил то, о чём попросил белокурый иностранец? Он не знал, действительно ничего не знал. Память отказывалась помогать или подсказывать что-либо, поэтому он устало вздохнул и свернулся калачиком в постели, надеясь проспать до того дня, когда всё в его итак нелёгкой жизни образуется.
//
За почти две недели, прошедшие с того злополучного вечера в чужом доме, о котором Сюэ Мэн старался не вспоминать, он здорово подтянулся в учёбе. С головой погрузившись в конспекты и рефераты, чтобы не думать о чём-то постороннем, он усердно учился и даже брал дополнительные задания по микроэкономике и маркетингу, чем, несомненно, приятно удивлял пожилых профессоров, обрадованных тому, что их предмет вызывает столько интереса в умах подрастающего поколения. Сюэ Мэн, конечно, не говорил им, что таким тривиальным способом просто заглушает всполохи необъяснимой и странной боли глубоко внутри, чтобы не огорчить тщедушных преподавателей ненароком. Он был слишком воспитанным для этого.
Но не они одни хвалили Сюэ Мэна. Как-то после пары по логистике (на которую он тоже приналёг с неистовым рвением) его окликнули, попросив ненадолго задержаться. Он уже переступил порог аудитории и одной ногой находился в коридоре, но всё же развернулся на голос и вопросительно посмотрел на позвавшего.
Цзян Си опёрся поясницей о свой стол и сложил руки на груди, кивком указывая на стул напротив. Сюэ Мэн потоптался у двери, не решаясь подходить, потому что знал, что ничего хорошего от друга его матери ждать не стоит. Тот вздохнул и, легко оттолкнувшись от стола, сам приблизился к застывшему студенту, становясь в метре от него. Выглядел он при этом невероятно уставшим, но можно было заметить нотки гордости и уважения в его слегка помутневшем взгляде.
– Я рад, что ты наконец взялся за ум и сдал все долги по предметам, – он улыбнулся уголками губ. – И даже на моих лекциях начал работать, что меня, признаюсь, немало поразило. Не хочешь рассказать, в чём дело?
Сюэ Мэн стоял с опущенными руками, открывая и закрывая рот от растерянности. Цзян Си действительно его похвалил? И даже не смерил его этим своим надменным взглядом? Подобное просто не укладывалось в голове; привыкнув к образу вечно холодного и равнодушного профессора, он теперь не знал, как адекватно среагировать на столь внезапную перемену. Он невольно сглотнул и с трудом разлепил губы.
– Я, – он откашлялся и продолжил увереннее, – просто понял, что мне важна учёба в университете. И я не хочу расстраивать родителей, они многим для меня пожертвовали.
– Понимаю, – кивнул Цзян Си, поправляя спадающую чёлку, – я бы тоже на твоём месте не хотел разочаровывать свою семью. Кстати, на днях я говорил по телефону с твоей матерью, она была рада слышать о твоей хорошей успеваемости.
Сюэ Мэн вздрогнул при упоминании мадам Ван и с настороженностью вгляделся в красивое лицо напротив. Эта странная дружба между его мамой и профессором почему-то волновала его сильнее, чем следовало бы ожидать. Они были примерно одного возраста, но Цзян Си казался моложе в силу некоторых необъяснимых обстоятельств, и если бы Сюэ Мэн не знал свою мать так хорошо, то решил бы, что у этих двоих тайный роман. Но подобное было исключено: мадам Ван безумно любила своих мужа и сына, чтобы так с ними поступать. Да и от одной этой мысли всё внутри сжималось, а к горлу подкатывала тошнота.
Но что было ещё более удивительно, так это то, что сам Сюэ Мэн больше не чувствовал характерного отвращения и омерзения к Цзян Си. Возможно, это было связано с его общим подавленным состоянием, из-за которого Сюэ Мэн практически ни на что не реагировал и грозился похоронить себя под грудой учебников и конспектов. Или же ему просто лень как-то обдумывать свои внутренние ощущения по отношению к кому бы то ни было (хотя к кое-кому определённому он испытывал смесь очень странных чувств, но запрещал себе даже думать об этом).
А может, дело заключалось в банальном взрослении и осознании неправильности своих прежних поступков и антипатий. Он правда не знал, но надеялся, что очень скоро сумеет распутать этот клубок сомнений.
Сюэ Мэн набрал в грудь побольше воздуха и на выдохе тихо произнёс:
– Спасибо, профессор Цзян.
Тот хотел что-то добавить, но осёкся, так как Сюэ Мэн уже не слушал его. В этот самый момент мимо аудитории, где они находились и дверь которой была не заперта, проходил Мэй Ханьсюэ под руку с роскошно выглядящей девушкой. Их пальцы были сцеплены в замок, а прекрасная незнакомка улыбалась так тепло и нежно, что у Сюэ Мэна от такой картины что-то перемкнуло в груди. Ему показалось, что время замерло в этой точке и не собиралось продолжать свой путь.
Он не сводил с них обоих глаз и на долю секунды даже перехватил взгляд Мэй Ханьсюэ, но тот сразу же отвернулся к своей спутнице и легко поцеловал её в висок. После этого они скрылись за поворотом на лестницу, и всё внезапно вернулось на круги своя. Гул голосов и весёлого смеха студентов отрезвил его, и Сюэ Мэн помотал головой, чтобы развеять нашедшее на него наваждение.
Цзян Си внимательно изучал его лицо и вновь вознамерился что-то сказать, но Сюэ Мэн спешно поклонился и выбежал из аудитории, оставляя озадаченного профессора позади. Вся эта абсурдная ситуация казалась мужчине смутно знакомой, сродни дежавю. Однако он не успел договорить то, ради чего попросил своего студента остаться, будто откуда-то свыше намекали, что выбран крайне неудачный момент.
Но когда-нибудь он обязательно наберётся смелости и расскажет обо всём Сюэ Мэну, даже если тот впоследствии возненавидит его всеми фибрами души. Цзян Си знал, что заслуживает подобной реакции от него, потому что за свои старые ошибки (которые таковыми язык не поворачивался назвать) нужно платить. И он готов заплатить, даже если цена будет непомерно высока. Потому что у него тоже есть свои принципы и личное достоинство.
//
В комнате было непривычно темно – на город опустились густые сумерки, лилово-синим пятном заволакивая небо. Вечно занятого и молчаливого соседа не наблюдалось на его месте; значит, опять до ночи будет сидеть в библиотеке со своими проектами.
Сюэ Мэн со вздохом повалился на свою кровать и прикрыл глаза ладонью. Он безумно устал за целый день беготни в университете, закрывая все «хвосты» и набирая кучу дополнительных заданий по коммуникациям и этике, чтобы хоть чем-то отвлечься от гнетущих мыслей.
Получалось с переменным успехом: порой он не без удовольствия отмечал, что действительно стал лучше понимать трудные темы за счёт своей старательности, а иногда подолгу зависал над исписанными листами, вспоминая обрывки разговора в квартире богатого иностранца. Он не осмеливался произносить его имя и даже думать о нём, потому что при каждом неосознанном упоминании оного сердце будто сдавливало тисками, и грудь простреливало очередной порцией боли. Это было невыносимо.
Наскоро переодевшись и накрывшись одеялом, он, недолго поразмыслив, написал сообщение Ши Мэю. Тот на днях предлагал встретиться у себя дома, чтобы развеяться и отдохнуть от учёбы, но Сюэ Мэн не дал утвердительного ответа, впрочем, и не возразив толком. Он сказал, что обдумает предложение друга, потому что пока не был готов делиться своими переживаниями с кем-либо.
Притворяться, что всё хорошо и он просто любит учиться, было намного проще и эффективнее, чем говорить правду. Но спасительное время истекло, и нужно всё-таки обсудить свою катящуюся к чертям собачьим жизнь с тем, кому он всецело доверяет. И Ши Мэй прекрасно подходил на эту роль.
Сюэ Мэн договорился о встрече с ним в субботу, так удачно оказавшуюся свободной от занятий, отменённых заболевшим преподавателем, после чего моментально заснул. Хоть с чем-то ему в этот раз повезло.
//
В назначенный час вечером субботы он уже стоял напротив смутно знакомой двери в доме Ши Мэя. Выведенный на её поверхности номер квартиры расплывался перед глазами, так как до прихода сюда Сюэ Мэн для храбрости попробовал припрятанную его отцом настойку. Тот тайком от жены втиснул маленькую бутылочку с «лечебным отваром для души», как он называл алкоголь, в боковой карман чемодана, когда они прощались в аэропорту, провожая сына в столицу.
Сюэ Мэн обычно не питал интереса к крепким напиткам, в отличие от своего кузена, который мог вылакать целое ведро вина, но дар всё же принял. Ему было приятно, что теперь он считался официально взрослым и имел право довольствоваться такими вещами.
Нажав на кнопку дверного звонка, он сделал шаг назад, ощутимо пошатываясь на подгибающихся ногах. И как он только живым и здоровым добрался до друга в таком-то состоянии! Сюэ Мэн сам себе поразился и даже мысленно зааплодировал. Улыбка не сходила с его лица, пока дверь квартиры не открылась и на пороге не показался её хозяин. Мгновенно протрезвев, он отшатнулся и в изумлении уставился на светловолосого юношу.
– Какого чёрта ты здесь делаешь? – поражённо вопросил Сюэ Мэн. – Где Ши Мэй?
– Это я тебя должен спрашивать, – не менее удивлённо заметил Мэй Ханьсюэ. – Какого чёрта ты делаешь в моём доме?
– Но… но ведь Ши Мэй живёт здесь, я должен был пойти к нему домой, – растерянно пробормотал Сюэ Мэн, приваливаясь к стене сбоку.
– Однако пришёл ко мне, – закончил за него иностранец, задумчиво потерев подбородок. – Подожди, ты что, пьян? – спросил он, наклонившись к Сюэ Мэну и почувствовав характерный запах вина.
– Я должен найти Ши Мэя, – упрямо повторил тот, оттолкнувшись от стены и едва не потеряв равновесие из-за замутнённого сознания.
– Стой, я не отпущу тебя в таком виде на улицу, – быстро подавшись вперёд, он схватил Сюэ Мэна за руку и затащил в свою квартиру, несмотря на достаточно сильные для столь невменяемого состояния попытки того отпираться.
Он снял куртку и обувь с парня, чтобы не запачкать дорогое покрытие пола, и повёл за собой в гостиную, где уложил его на мягкий диван, а сам уселся рядом на круглом белом ковре. Сюэ Мэн покрылся пьяным румянцем, и его щёки, казалось, пылали от смеси стыда и гнева.
Мэй Ханьсюэ хмыкнул и наклонился ближе, пристально разглядывая лицо полусонного гостя. Тот был милым, когда не кричал и не ругался на чём свет стоит, и его подёрнутые дымкой глаза в приглушённом освещении комнаты сияли ярче, чем глиттер на веках многочисленных пассий богатенького мальчика. Сюэ Мэн забавно сморщил нос, словно хотел чихнуть, но всё же сдержался, при этом тихо причмокнув губами, совсем как ребёнок. Мэй Ханьсюэ зажал себе рот ладонью, чтобы не засмеяться в голос, и склонил голову ниже, убрав руку и оставив мимолётный поцелуй на кончике веснушчатого носа.
– Прости, я обещал не трогать тебя, но не смог противостоять своему глупому желанию, – пробормотал он, немного отодвинувшись, но по-прежнему нависая над спящим. – Клянусь, такое не повторится снова.
Он уже собирался подняться, как в тот же миг прежде мирно дремавший Сюэ Мэн потянул его за ворот рубашки и поцеловал. Его губы тесно прижимались к чужому рту, но дальше невинного прикосновения ничего не зашло, будто Сюэ Мэн ждал, оттолкнут его или нет.
Тогда Мэй Ханьсюэ взял инициативу в свои руки и слегка надавил большим пальцем на его подбородок, раскрывая плотно сомкнутые губы и проводя по ним языком, следом проникая внутрь. Слабый аромат вина и ещё чего-то терпкого смешался с его собственным дыханием, полным сладости шоколада и выпитого зелёного чая. Складывалось такое впечатление, что они двое поменялись местами на один день, где обычно прожигающий свою жизнь за алкоголем и развлечениями Мэй Ханьсюэ вдруг остепенился и увлёкся чаепитиями, а ратующий за трезвость и избегающий вечеринок Сюэ Мэн заделался первым пьяницей на районе. Звучало это абсурднее некуда, и пришлось сдержаться, чтобы не прыснуть со смеху прямо в поцелуй.
Словно услышав его мысли, Сюэ Мэн открыл глаза и мстительно укусил наглеца за нижнюю губу, тут же отстраняясь. Мэй Ханьсюэ досадливо зашипел, кончиком языка касаясь кровоточащей ранки и ощущая металлический привкус. Такого жестокого обращения с собой он не ожидал, поэтому молча приводил себя в порядок и восстанавливал дыхание, периодически бросая взгляды на растрёпанного парня.
– Ничего не скажешь? – обратился он к гостю, попеременно то краснеющему, то бледнеющему. – Тебе же понравилось?
Вместо ответа Сюэ Мэн резко наклонил голову вниз с дивана и опустошил желудок прямо на мягкий белый коврик. Он блевал с усердием завсегдатая ночных клубов и баров, каждую ночь напивающегося до чёртиков и помечающего содержимым своего нутра особо понравившиеся места в городе.
Мэй Ханьсюэ с выражением застывшего ужаса и отвращения на лице слушал премерзкие звуки, исторгаемые горлом Сюэ Мэна, и чуть ли не рвал на себе волосы от осознания принесённого ими ущерба ни в чём не повинному ковру. Весь романтический настрой как ветром сдуло.
– Чёрт возьми, когда я говорил, что жду от тебя реакцию, то не имел в виду это!
Когда Сюэ Мэн наконец успокоился и приподнял голову, Мэй Ханьсюэ мигом вскочил и помчался на кухню, где намочил полотенце и прихватил заодно моющее средство. Вернувшись в гостиную, он принялся оценивать масштаб проблемы и уныло вздохнул. Нет, своими силами он положение не исправит. Тут поможет только химчистка.
– Ну почему с тобой всегда так сложно? – обречённо спросил он, уже заранее смирившись с последствиями.
Этот наивный парнишка вызывал в нём целую гамму противоречивых чувств, но необъяснимым способом равнодушным не оставлял. Возможно, будь он сговорчивее, Мэй Ханьсюэ не составило бы труда окучить его раньше, но повезло же ему связаться с таким упрямым бараном, в упор не видящим его ухаживаний. Да любая девушка с первого раза же всё бы поняла. Но Сюэ Мэн отнюдь не девушка, и с ним совладать труднее, однако именно эта сложность и привлекала извращённое сердце белокурого плэйбоя.
Вытерев рот и подбородок Сюэ Мэна смоченным полотенцем, он осторожно уложил вновь погрузившегося в дрёму юношу на диван, заботливо накрыв сверху пледом. Он внутренне помолился, чтобы осквернение его несчастного ковра на этом закончилось, и принялся оттирать свежее пятно на белом ворсе тем же полотенцем, что минуту назад счищало грязь с лица виновника торжества.
Спустя добрых полчаса ему это вконец надоело, и он просто свернул коврик в неровный рулон, после чего поместил тот в пластиковый пакет. До химчистки он дойдёт завтра, а пока можно заняться другими вещами. Время близилось к девяти, поэтому Мэй Ханьсюэ решил немного позалипать в телефоне, прежде чем отойти ко сну. Вся эта неловкая ситуация с Сюэ Мэном слегка выбила его из колеи, и в голову то и дело лезли непрошеные мысли, подкидывая картинки их ссор и двух поцелуев, каждый из которых был для кого-то из них полной неожиданностью.
Он провёл пальцами по своим губам и усмехнулся, качая головой: как же до банальности глупо он влип в другого человека, совсем как те девушки, что бегали за ним после проведённой вместе ночи и требовали любви до гроба. Тогда он избегал их и не мог дать им того, чего они так отчаянно желали, но сейчас он сам готов был предложить не только свою любовь, но и всего себя, если потребуется. Но вот беда – Сюэ Мэн у него ничего не просил, даже взаимности. Он просто сделал то, что посчитал нужным. Какая ирония.
Отложив телефон в сторону, Мэй Ханьсюэ устроился на кресле сбоку от дивана, неудобно свернувшись и свесив одну ногу вниз. Идти в спальню и ложиться на широкую кровать в одиночестве не хотелось совершенно. Лучше уж он составит компанию этому забавному пьянице и постережёт его сон. Улыбнувшись этой мимолётной мысли, он прикрыл глаза и вскоре задремал.
//
Сюэ Мэн с трудом поднял веки и пару минут тупо смотрел в потолок, смаргивая остатки сонливости. Во рту было сухо и чем-то противно пахло, будто он съел дохлую кошку или те вонючие конфеты, которыми с ним делился его придурковатый кузен в детстве.
Когда зрение сфокусировалось на изящной стеклянной люстре с ярусами, которой у него никогда не было и быть не могло в общежитии, он мигом сел на диване и с замешательством огляделся вокруг. Куда это он попал? Комната Ши Мэя точно так не выглядела в его последний визит к другу домой два месяца назад. Да и помещение более походило на роскошную гостиную весьма обеспеченных людей. Он совсем не помнил, как здесь оказался и к кому его угораздило прийти. Он вообще ничего не помнил со вчерашнего дня, словно всё прошло мимо него и без его непосредственного участия.
От гложущих мыслей его отвлекли звуки со стороны кухни и слабый аромат еды. Живот заурчал в ответ на эти соблазнительные запахи, и Сюэ Мэну пришлось встать на еле держащих его ногах и доползти до источника шума. Голова трещала по швам и, казалось, была готова вот-вот лопнуть от перенапряжения. Что же, мать вашу, произошло вчера?
– О, уже проснулся? – бодро произнёс Мэй Ханьсюэ, когда он появился на пороге. – Наверняка у тебя болит голова, так что выпей это, – он кивнул на таблетки на краю стола.
Сюэ Мэн потрясённо взирал на него, не в силах вымолвить ни слова. Стало быть, прошлой ночью его занесло домой к этому извращенцу? Но почему из всех людей в этом городе именно он? И как вообще можно было дойти досюда, если они живут в разных районах? Наверное, он подсознательно запомнил дорогу, высматривая улицы через окно автомобиля, когда его в последний раз привезли сюда. Чувствуя, как мозги грозятся разлететься на кусочки от беспрерывного потока мыслей, он мигом схватил предложенный стакан воды и закинул таблетки в рот.
Блаженная жидкость увлажнила пересохшее горло и понемногу начала возвращать остатки разума. Заставив себя успокоиться, Сюэ Мэн отложил пустой стакан и опёрся руками о стол.
– Что я вчера успел натворить? – приглушённо спросил он, не поднимая взгляда на хозяина квартиры. – И почему ты впустил меня?
Мэй Ханьсюэ отставил в сторону палочки, которые держал в руках, и отошёл от плиты. Остановившись напротив Сюэ Мэна, он хмыкнул и в задумчивости почесал свой подбородок.
– Ты выглядел не лучшим образом и нёс какую-то чепуху про Ши Мэя, а ещё был пьяным в стельку, так что тебе следует меня поблагодарить за то, что я не оставил тебя морозить зад на улице, хотя имел все основания на это.
– Ши Мэй! – воскликнул Сюэ Мэн, пропустив мимо ушей вторую часть предложения. – Мне нужно срочно ему позвонить и объяснить всё, – добавил он, резко выпрямившись и развернувшись в сторону двери.
– Не волнуйся, я написал ему сообщение, – известил Мэй Ханьсюэ, – и твой друг уже в курсе, что ты переночевал у меня и с тобой всё в порядке.
Сюэ Мэн задохнулся от возмущения и сжал руки в кулаки. Позабытая неприязнь к этому самоуверенному индюку вновь напомнила о себе.
– Что значит «переночевал»? Ты что, не понимаешь, как странно это звучит? А вдруг он подумает, что мы… ты… – Он запнулся и полустыдливо-полугневно взглянул на улыбающегося юношу. Атмосфера вдруг стала до жути неловкой и неуютной.
– Напомнить тебе, кто вчера страстно целовал меня и оставил вот это? – Мэй Ханьсюэ ухмыльнулся и указал на ранку на своей нижней губе. – Мне, между прочим, было больно. Не хочешь извиниться?
Будучи глубоко шокированным, Сюэ Мэн замер и почти перестал дышать. Не мог же он в самом деле сделать подобное? Или таки сделал под действием алкоголя? Это ведь был просто поцелуй, и они не успели перейти к чему-то другому? Внутренне похолодев, он весь подобрался и приготовился сбежать (его лучшая тактика), но его сразу же схватили чужие ловкие руки и развернули к себе.
– Эй, перестань от меня убегать, – серьёзно вымолвил Мэй Ханьсюэ. – На этот раз я не отпущу тебя, пока ты не поешь, – кивнул он на стул около стены, ослабив захват и вернувшись к плите. – Я вообще-то старался.
Он положил перед ним тарелку с бобовой лапшой, выглядящей невероятно аппетитно, и живот Сюэ Мэна опять жалобно заурчал. Глубоко вздохнув, он поддался на уговоры голодного желудка и присел на указанное ранее место. Лапша получилась на удивление неплохой, правда, не такой вкусной, как у любимой мамы. Но, отбросив все сомнения, он продолжил поглощать блюдо со скрытым удовольствием, не поднимая взгляда от тарелки.
– Ты всем своим гостям такое готовишь? – спросил он, закончив поедать лапшу и откинувшись на спинку стула. Каких именно «гостей» он подразумевал под этим, они оба прекрасно понимали.
– Только тем, которые мне понравились, – хитро улыбнулся тот и заправил выбившуюся светлую прядь за ухо. – Обычно у меня девушки удостаиваются одной чашки чая и сластей. Но я впервые приготовил такое сложное блюдо, потому что ты особенный, – подмигнул он напоследок.
Его собранные в низкий хвост волосы и свободная белая футболка навевали ощущение комфорта и своеобразного уюта. Сюэ Мэн не хотел признаваться самому себе, что невольно засматривается на бледную шею и острые ключицы, выглядывающие из-под широкого ворота. Он встряхнул головой и привычно отреагировал на легкомысленный флирт.
– Извращенец! Со мной твои шуточки не сработают, ясно? Да я от одного лишь твоего вида раздражаюсь!
Мэй Ханьсюэ с улыбкой слушал его, барабаня пальцами по поверхности стола и наверняка пропуская мимо ушей все оскорбления и колкости. На пару минут воцарилась тишина, и Сюэ Мэн непроизвольно съёжился под внимательным взором зелёных глаз. Интуиция подсказывала ему, что грядёт новая неудача и лучше бы сразу делать ноги, пока блондинистый распутник не раскрыл рот. Но он замешкался на секунду и тем самым подписал себе смертный приговор.
– Ты спрашивал меня, почему в тот день из всех людей в университете я выбрал именно тебя, – начал Мэй Ханьсюэ отстранённо, сцепляя пальцы в замок. – Да, я проспорил тебя, и это некрасиво, соглашусь, но… Перед тем, как подойти и поцеловать тебя, я уже знал, что это должен быть именно ты и никто другой, – он улыбнулся краешком губ. – Возможно, это прозвучит странно, но мой выбор пал на тебя из-за профессора Цзян.
Сюэ Мэн встрепенулся и недоверчиво уставился на него. Причём тут Цзян Си? Неужели он надоумил этого придурка поступить таким образом? Как же, друг семьи ещё называется. Нет, это совершенно не укладывалось в голове.
– Что ты имеешь в виду? Вы с ним так тесно общаетесь?
– Ах, нет-нет, это не то, о чём ты подумал, – засмеялся Мэй Ханьсюэ. – Я выбрал тебя, потому что ты единственный в нашем институте, кто смеет дерзить профессору Цзян и не молится на его светлый лик, как все остальные. Ты совсем не боишься его, что бы он там ни говорил. И вот мне интересно, почему?
Он строго воззрился на смущённого гостя, сложив руки на груди. Такая перемена в чужом поведении настораживала и поневоле наводила на определённые мысли, которые Мэй Ханьсюэ старательно игнорировал и отгонял подальше.
– Какие у вас двоих отношения? – снова холодно спросил он. – Что вас связывает?
– Это долгая история, – наконец сдался Сюэ Мэн, нехотя озвучивая каждое слово. – Если кратко, то Цзян Си дружит с моей матерью и по её просьбе иногда приглядывает за мной, хотя мне это не нравится. И он мне не нравится, – зачем-то добавил он. – Но ради мамы приходится терпеть. Вот и всё.
– Кхм, ну раз мы всё выяснили, предлагаю забыть об этом и обсудить кое-что другое, – хлопнув в ладони, заключил Мэй Ханьсюэ. – Например, нас с тобой.
– Нас? Нет никаких «нас», не придумывай лишнего, – встрепенулся Сюэ Мэн, чувствуя нарастающую панику от выбранной темы разговора.
– Да? А мне показалось, что ты вчера очень чётко всё выразил.
– В смысле? Я что-то сказал ночью?
Мэй Ханьсюэ поднялся со стула и приблизился к нему, загадочно ухмыляясь. Он опёрся одной рукой о стол и с вызовом посмотрел в тёмные глаза напротив. Сюэ Мэн судорожно сглотнул, не отрывая взгляда от него и ожидая дальнейших действий, и его кадык дёрнулся над воротом толстовки. Это зрелище выбило остатки жалкого самообладания Мэй Ханьсюэ, и он наклонился к самому лицу Сюэ Мэна, горячо выдыхая на порозовевшую щёку.
– Не сказал. Сделал, – он легонько коснулся полураскрытых губ того своими. – Вот так, – и ловко отстранился, давая возможность прекратить происходящее между ними.
Сюэ Мэн дрожал всем телом от разом нахлынувших эмоций, боясь даже пошевелиться. Но, вопреки здравому смыслу и логике, он сам неуверенно придвинулся вперёд и мягко поцеловал застывшего парня. Тот потянул его вверх и окольцевал обеими руками, устраивая свои ладони на чужом поясе. Он углубил поцелуй и уже вовсю исследовал рот Сюэ Мэна своим языком, вызывая сотни мурашек по всему телу. Вчерашняя тошнота вновь накатила, вызванная чересчур активными манёврами нетерпеливого иностранца, и Сюэ Мэн быстро оттолкнул его, пока не стало слишком поздно.
– Подожди, давай остановимся, – прерывисто прошептал он, пытаясь совладать с дыханием.
– Я сделал что-то не так? – поинтересовался Мэй Ханьсюэ, прикасаясь к его подбородку и разворачивая покрасневшее лицо к себе. – Тебе не понравилось?
– Нет, дело не в этом, – сдавленно пробормотал Сюэ Мэн. – Просто… это всё немного непривычно для меня, и я пока не знаю, как правильно…
– Что «правильно»? Целоваться? – усмехнулся Мэй Ханьсюэ. – Не волнуйся, у меня богатый опыт, и я тебя всему научу. Ты называешь меня извращенцем, но именно благодаря моим умениям я могу доставить тебе удовольствие, – промурлыкал он в чужую шею, целуя нежную кожу.
– Постой, в этом-то всё и дело, – с трудом отодвинув его от себя, продолжил Сюэ Мэн. – Твоя девушка, та, с которой я видел тебя на прошлой неделе, она в курсе, что ты ей вообще-то изменяешь? Я не хочу становиться помехой в ваших отношениях, и она не заслуживает такого…
– Мы расстались с ней, – оборвали его на половине фразы, – как раз на прошлой неделе. Нас больше ничего не связывает.
– Но вы выглядели такими счастливыми, – тихо произнёс Сюэ Мэн, опустив взгляд в пол. – И она правда очень красивая.
– Я просто очень хороший актёр, – пожал плечами тот. – Да, она красивая, и я падок на красоту, но после того поцелуя с тобой я уже не мог думать ни о ком другом. Веришь или нет, но она была единственной девушкой, с которой я хоть сколько-нибудь встречался за последний месяц. А это рекорд для меня, между прочим, – полушутливо заметил он.
– Ты!.. – начал было Сюэ Мэн, но осёкся и решил промолчать. В конце концов, его это не касалось, хоть было и жаль тех девушек, что пали перед чарами распутного студента.
– Что? Опять назовёшь меня извращенцем? – поддел он смутившегося гостя. – Тебе не стоит об этом беспокоиться, – неожиданно серьёзно добавил Мэй Ханьсюэ, взяв его руки в свои. – С этого дня будем ты и я, и никого более. Ну как, Мэнмэн, согласен?
Сюэ Мэн прикрыл глаза, чтобы не лицезреть донельзя довольного собой парня, и дважды кивнул. Он даже не отреагировал на дурацкое прозвище, скорее подходящее для ребёнка, а не взрослого. Послышался смешок, а в следующую секунду его сгребли в медвежьи объятия, крепко прижимая к себе. Он вдохнул знакомый древесный аромат одеколона, который пытался смыть с себя после их первого поцелуя, и вместо тошноты почувствовал странное умиротворение.
Наверное, это и называется любовью, когда принимаешь в своём партнёре все те вещи, что прежде вызывали лишь раздражение, а теперь как бы дополняют его естество, без чего его практически невозможно представить. А может, всё дело в банальном взрослении, которое наконец вступило в свои права.
– Я научу тебя целоваться, и тебе не придётся больше кусать меня, – игриво предложил Мэй Ханьсюэ, сжимая ладонями щёки Сюэ Мэна. – Впрочем, незачем ждать, начнём наши занятия прямо сейчас, – подмигнув, он коротко поцеловал податливые губы и отодвинулся от разомлевшего юноши. – Прошу следовать за мной, мой верный ученик, сегодня у тебя есть уникальный шанс узреть всё мастерство этой скромной персоны, – картинно поклонившись, он направился к двери и придержал ту, пока наречённый учеником не вышел за ним.
Новый день начался очень необычно и многообещающе, и Сюэ Мэн в самом деле не знал, является ли происходящее сном или явью. Но чуть покалывающие от поцелуев губы и чужая тёплая ладонь в его руке подтверждали реальность ситуации.
Подумать только, недавно вызывавший сплошь отвращение и неконтролируемую ярость, сейчас Мэй Ханьсюэ ласково улыбался ему и гладил его запястье своими длинными пальцами, посылая стайку мурашек по позвоночнику. Сюэ Мэн прижался к его плечу щекой и прикрыл глаза; каким же глупцом он был, раз убегал от собственных чувств и боялся признаться себе в том, что действительно нуждается в ком-то. Пусть этим «кем-то» и был избалованный и легкомысленный на первый взгляд студент-иностранец.
Похоже, судьба решила-таки быть благосклонной к нему, но сначала по-своему пошутила, подослав «неудачу» в лице несносного отпрыска богатеев. Чтобы Сюэ Мэн слишком не расслаблялся, а то мало ли.
Хотя, глядя на потирающего в предвкушении руки Мэй Ханьсюэ, он осознал, что в ближайшее время тот точно не даст ему нормально отдохнуть во всех известных смыслах этого слова.
Но кто сказал, что он против?