Гонта был хорошим, но глупым. И слишком доверчивым. Это свело его в могилу, он сам виноват. Ома перекладывает часть своей вины за смерть энтомолога на него самого, оставаясь с чистой совестью. Нет, он не жалеет. Раз уж ему и суждено сдохнуть, он сдохнет сам, только по своей инициативе. Кажется, он наконец-то смирился с осознанием собственной смерти, а остальные выжившие желают ему поскорее умереть теперь ещё более открыто. Разумеется, он ведь «убил» Гокухару. Придурки. Они все просто придурки, ищут, на кого переложить вину, даже не желая заглянуть в себя. В том, что смерти продолжаются, виноваты все. Но конечно же, виноват лишь Кокичи. Виноват только он, да? Раз уж они так этого хотят, они это получат. 
    Открывая дверь своей комнаты, он заходит в нее, тут же расслабившись и, покачиваясь, ковыляет до ванной. Если бы кто-то сейчас спросил, как его самочувствие, он бы без лжи ответил, насколько ему херово, иначе его состояние просто не описать. Но какое дело кому-либо до лжеца, который только издевается над всеми без капли стыда? Именно, никому. Он смирился и с этим. До конца своей жизни он будет один, а конец, к слову, близок. Вот только насколько? Может он умрет завтра, а может через неделю. Говорят, что люди чувствуют приближение своей смерти, так почему парень не может хотя бы примерно ответить самому себе когда умрет? Его мысли прерывает невероятно сильная боль, отдающая в голове. Оме удается удержать равновесие и он снова облокачивается на край ванной. Наконец, прокашлявшись и, кажется, выплюнув все цветы, которые можно было, он выпрямляется, смотря в отражение. По сравнению с тем, что было в начале, его вид стал еще хуже. Кокичи побледнел, даже немного похудел, ведь из-за цветов, которые поселились и в желудке, он не мог много есть. Синяки под глазами образовали мешки, которые уже не скрыть обычным тональным кремом. Чертовы кошмары, мучающие его каждую ночь и не дающие выспаться. Он ведь почти не спит, пол ночи кусая подушку, проливая слезы и сжимаясь в маленький комочек боли, выплескивая все, что накопилось за день. Киибо даже не смотрит на него теперь, игнорируя его существование. Будто Ома - это пустое место. И все же, когда он засыпает, даже во сне он не может отдохнуть, почувствовать себя счастливым, хотя бы немного. Боль, везде боль. Это место... Нет, этот мир. Этот мир, блядский прогнивший насквозь мир пропитан болью.
    Парень встречает утро как обычно. С подушки, отправленной в полет к экрану монитора и падающей на пол после удара о него. Нехотя он поднимается, вставая, бросая беглый взгляд на свою доску с фотографиями как умерших одноклассников, так и живых. Мастермайнд. Так все же, кто это? Может ли Кокичи сам стать им? Кстати... Хорошая идея. Кажется, у него появилась цель.
***

~— Приду-у-урки! Вы серьезно думали, что я так просто дам вам сбежать? Какие же вы, всё-таки, наивные! Я! Кокичи Ома! Мастермайнд этой убийственной игры! – он громко смеётся, нажимая на кнопку в его руках, после чего оказывается окружён экзайлами. – А сейчас, я оставлю вас наедине с вашим отчаянием! – Он коварно улыбается, пока один из экзайлов хватает Кайто, и, не смотря на попытки разъяренной Маки вернуть его назад, они все скрываются из поля зрения.~
     Ома хмыкает, открывая глаза и поднимая голову вверх, смотря в потолок.

— Ты чего смеёшься? – Раздается довольно грубый голос, это говорит Кайто, сидящий напротив него с тетрадью в руках.

— Да так, просто... Когда я пару дней назад притащил тебя сюда, назвал себя мастермайндом... Я не думал, что все так обернется. Довольно забавно, не находишь? – Ома издевательски улыбается, бросив взгляд на собеседника.

Кайто молчит, решив не отвечать на подобные вопросы, лишь что-то буркнув себе под нос. Наверняка о том, какой Кокичи странный, и это вполне оправдано.

— Сейчас, я нахожусь на грани жизни и смерти, истекаю кровью как внутри, так и снаружи, жду часа, когда смогу умереть. – он обнимает себя за плечи, чувствуя, как начинает дрожать. То ли от холода, то ли от осознания, что он скоро умрет.

— Изнутри? Ты про яд? – все же интересуется астронавт, взгляд от тетради.

— Может быть, ты сам увидишь, возможно. – он ухмыляется.

— Слушай сюда, если это яд, то тебя ещё можно спасти! Макиролл ведь сейчас побежала за ещё одним противоядипм для меня, я отдам его тебе! – Он поднимается, откладывая тетрадь в сторону. Момота и сам не знает, с каких пор хочет спасти жизнь Оме. Хотя, нет. Он хочет спасти жизнь себе. Все же, если их обман раскроется, то его казнят.

— Бесполезно, не убьет яд, убьет другое.– пожимает плечами парень, будто его вовсе не заботит, что он умрет.

— Тогда, что это такое «другое»?! Ответь уже нормально! – Кайто сжимает кулак, как же его раздражают все эти тайны. Он слишком прямолинеен для подобного.

Кокичи молчит, вздыхая. Черт, он хотел умереть до того, как это произойдет. Но больше терпеть нельзя, все же... Он встает и, покачиваясь, облокачивается о стену. Кладет руку на свою грудь, сжимая одежду. Приступы стали более редкими, но ещё болезненнее, он теряет больше крови, больше цветов. Ома отрывисто дышит, вдруг начав кашлять. Сильно и громко, прикрывая рот ладонью. Астронавт стоит в ступоре, не зная, что ему делать сейчас, он подходит, хлопая парня по спине, думая, что тот подавился. И правда, он выплевывает что-то, кашель прекратился. Вся ладонь в пурпурной крови, стекающей на пол, оставляя лужу. Он вытирает рот, смотря вниз. Цветов еще больше, теперь даже цельные бутоны, не просто лепестки. Кокичи разворачивается лицом к Момоте. Выглядел он болезненно, пожалуй только сейчас, когда на его лице нет улыбки, тот может рассмотреть, насколько худым и бледным он стал.

— Ты... – разорвал неловкое молчание Кайто.

— Да. Ты удивлен, я прав? Конечно. Кого может полюбить такой как я? Я понимаю почему ты в шоке. – прервал его он, будто предугадав, о чем ему зададут вопрос. – Тебе ведь интересно, кто это?

— Нет. Серьезно, вообще нет.

— Какой ты грубый, Момота-чан! – Ома скрещивает руки на груди, надувная губы, будто обижаясь. Но тут же смеётся. – Ладно, все равно тебе придется прочесть сценарий полностью и ты узнаешь. Как жаль, что я не смогу сказать это ему лично...

Его взгляд, направленный в пол, отражает грусть, но на лице улыбка. Он уже принял это, как бы грустно и больно это не было бы. Он мог любить Киибо все эти дни, и даже сейчас, доживая последние минуты своей жизни. Он даже рад этому сейчас. Возможно, все эти мучения стоили того, чтобы чувствовать сейчас, как прекрасно может быть это чувство... Когда любишь кого-то. Можешь хотя бы просто наблюдать за ним, видеть, что у него все хорошо и он жив. Кокичи облегчённо вздыхает, подходя к прессу.

—  Я не смог остановить убийственную игру в самом начале. И, вероятнее всего, не смогу остановить ее сейчас. Я не смог держать свои чувства под контролем и безнадежно влюбился. Я не смог признаться в своих чувствах, потому что знал, что мне не ответят взаимностью. Я не смог стать другом вам. Я допустил столько ошибок и... Мне очень жаль. Я хочу прекратить это все. Ты поможешь мне, Момота-чан?

Момота кивает, поднимаясь выше, к пульту управления. Пока Ома уже лег под пресс, смотря на железный потолок. Он ещё не начал движение, но почему так страшно? Парень прикусывает губу, сам не замечая, как начинает плакать. От страха и боли. Вот так закончится его жизнь, да? Тоесть... Прямо сейчас? Так страшно, он не хочет умирать, просто не хочет. Успокоившись, он вытирает слезы, жестом показывая Кайто запускать. Наблюдая, как пресс медленно опускается на него, он решает прикрыть глаза. Все же, сейчас он избавится от всех страданий, наконец почувствует покой... Сейчас все закончится. Ома улыбнулся, прошептав тихое «Спасибо», после чего пресс опускается и пурпурная кровь залила всю поверхность, стекая по стенкам. Это был конец. Конец жизни лжеца. Конец для Кокичи Омы. И конец для его безответной любви.

~The end~