Утренние лучи солнца пробивались сквозь блестящее от чистоты стекло, мягкие порывы ветра с улицы играли с бахромой на шторах, свежий воздух полностью заполнял королевские покои, сподвигая его обитателей поскорее пробудиться ото сна.
Хомураби потянулся всем телом, наслаждаясь приятным пробуждением. Более того, солнце сегодня, похоже, с самого начала дня обещает быть нежным, и, возможно, даже слишком для мира теней приветливым. А при таком раскладе просто встать — уже проблема, не говоря о надобности вновь погрузиться в рабочие вопросы. Но, увы, да не услышит его покойный светлый правитель, эта сволочь опять загрузила делами по самое не хочу и снова спихнула его на самый край широкой кровати. Туда, где падение предотвратить сумела только тумбочка, в который раз приходящая на помощь в ответственные моменты. Пусть, даже на это можно закрыть глаза. Но, чёрт, одеяло-то каждый раз воровать с какого?!
Хомураби не интриган и очень далек в этой области от истинного мрака, но и не настолько добродушен, в отличие от призванного света, даже к самым близким людям. А подмерзание от утренней свежести с каждым разом всё сильнее начинало раздражать. И ведь чудо, как этому наглецу удаётся отвоевать себе большую часть территории, не проснувшись самому и не разбудив соседа, но при этом вынуждая тёмного правителя каждый раз ютиться в уголочке.
Попытки разрешить утренний конфликт предпринимались далеко не единожды, но каждый раз или кого-то из них двоих вариант не устраивал, или не удавалось договориться. А иногда план был неосуществим, или же, на худой конец, аргументы сменялись на болезненные поцелуи, резкие движения, похотливые взгляды, а дальше было уже точно не до войны за место под солнцем.
Приблизившись к своему нарушителю спокойствия, что мирно посапывал, лёжа на животе и раскинув руки в разные стороны, как бы забирая все то, что укрыть одеялом не удавалось, Хомураби ощутил, как кончики губ дрогнули. При взгляде на юношу по груди разливалось приятное тепло, и можно было поймать себя на мысли, что хочется обнять этого наглеца и покрепче прижать к себе. При своих подчинённых он — безжалостный правитель, однако, наедине с этим мальчишкой можно придать своей садистской физиономии немного нежности и мягких нот. Или хотя бы попробовать придать.
Интересная ситуация. Погода так и располагает на шалости. Но физическая боль точно не уместна, да и сам парнишка под напором сильных рук на пол уже летал, чем после болезненного пробуждения был нещадно возмущён. В голову лезли самые разные мысли, что бы такое сотворить, но от большинства веяло совсем неподходящим сейчас окрасом. Хотя, одна всё же выбивалась из общего круга. Своей… неуместностью для привычного поведения алого короля. Но, судя по рассказам, эффект в своё время имеющая колоссальный. А значит, если повторить подобное, столь юный светлый правитель наверняка более упорно задумается над решением данного вопроса.
Негромко рассмеявшись над собственными умозаключениями и так называемым плагиатом, Хомураби максимально приблизился к юноше. Он практически лёг вплотную, ладонью приподнял прядь тёмных волос и на секунду замер, рассматривая дышащее красотой лицо любовника, во сне не хмурящего брови от почти вечного недовольства. Алый король легонько поцеловал мочку уха, очертил языком ушную раковину и, направив вглубь струю тёплого воздуха, тихо прошептал:
— С добрым утром, Акира-кун.
Реакция не заставила себя долго ждать. Подскочивший, как ошпаренный, Акира резко двинулся в сторону от голоса. Одной рукой он вцепился в простынь, а другой чуть было не заехал по беснующемуся лицу рядом, не успев ещё до конца понять, где именно сейчас находится.
— Да что ты себе!.. А, это ты, — кричащее возмущение быстро сменилось пренебрежительным недовольством.
— И я рад тебя видеть, — самодовольная улыбка мёдом растеклась по лицу мужчины. Шалость удалась.
— Какого чёрта ты меня пугаешь с утречка пораньше? — сощурившись, на пониженных нотах пробурчал парень, следом за чем обессилено рухнул на спину. Кажется, он что-то ещё хотел сказать, но Хомураби настолько искренне улыбался, на что Акира только устало выдохнул и плотнее укутался в уже сползшее одеяло. Так наивно, по-детски, будто бы в надежде укрыться от всего нехорошего и нежелательного вокруг.
Колкая усмешка срывается с губ. Ребёнок, ей-богу.
Мягкий поцелуй в висок, удачная попытка самому забраться под одеяло и прижать юношу к себе. Если призадуматься, действия по-своему забавны, но удивления не вызывают. Мальчишка уже давно вступил на порог третьего в жизни десятилетия, но все ещё яростно цепляется за прежнего себя. А если вспомнить, через сколько неприятных неожиданностей и событий ему пришлось пройти, не удивляют ни повышенная нервозность, ни раздражительность, и уж тем более желание скрыться от проблем, хотя бы ненадолго. Будь Хомураби на месте Акиры, быть может, сам не отказался бы от такого способа успокоения, но, увы, возраст, статус, нрав и дьявольская натура не позволят.
— До скольких ты сегодня? — вопрос прозвучал неожиданно, алый король даже не сразу понял, что имеется в виду, недоверчивыми зелёными глазами моргая на любовника.
— Ты сделал замеры?
— Да, — парень кивнул в сторону стола, на котором торжественно и аккуратно лежала увесистая стопка бумаг.
Обречённый вздох.
— Тогда точно допоздна.
Поддерживать баланс между мирами вчетвером не слишком обременительно. Вдвоем более проблематично, и все же вполне реально. Но не в том случае, если в паре с не пробужденным светом. Нет, Хомураби любит этого сорванца и рад взаимодействовать с ним, но если бы он знал, насколько утомительным и изнуряющим это взаимодействие окажется, тысячу раз подумал бы, прежде чем согласиться.
Болезненный толчок кулаком в бок вернул в реальность. Похоже, алый король выдал своё недовольство, а Акира это заметил. Иначе, зачем он так злобно пялится?
Неприятное молчание. Оба хотели возмутиться друг на друга, и обоим не удавалось подобрать подходящие слова. От этого ситуация выглядела ещё более комичной.
Хомураби привстал, опираясь на локоть, и, растерев пальцами переносицу, прикрыл глаза. Этот проходимец, появившись однажды на территории дворца теней, своим присутствием сумел принести покой в чёрное сердце темного властителя, и чем больше времени проходило в его компании, тем сильнее слабели оковы теней. Но вместе с тем образовывались всё новые и новые проблемы. Да, Акира не может в один момент обуздать силу света, пусть изо всех сил и старается, стоит отдать ему за это должное. Но всё равно не может. А раз они после длительных разговоров сумели договориться, что пора вернуть баланс в должное состояние, вкалывать приходится алому правителю за двоих. Как за короля теней, так и за учителя короля света.
Годы совместного сотрудничества с предыдущими правителями, а также доверительные отношения с Шисуи научили его более чётко понимать процесс взаимодействия в светлом дворце. Для информации, для возможности отвлечься от мрачных дел, да просто для времяпровождения. Но кто же знал, что спустя множество лет эта самая информация окажется для него так необходима?
Послышался громкий щелчок пальцев, и сразу же, следом, парень повалил мужчину на спину, руками словно припечатав к кровати. От столь требовательного поцелуя из уголка губ потекла кровь. Так долго, словно пытка. Мешая нормально вздохнуть и тем более перехватить инициативу.
Страсть спонтанна, неожиданна. Разве что, причина происходящего имела чёткие очертания.
Движение — и теперь уже кровь течёт из оцарапанного когтями бока юноши, стоило тому хоть чуть-чуть ослабить хватку. Плата — шипение и отстранение от красных губ, расплывшихся в коварную усмешку.
— Не злись, я нисколько в тебе не сомневаюсь, — очевидно, что мальчишка взбешён. Всегда, стоит только Хомураби вспомнить о своих рабочих обязательствах с едва скрываемой досадой от их объёма. Нет, не потому, что надоело или что-то подобное, ни в коем разе. Это всего лишь отнимает теперь слишком много времени и сил.
Акира лишь раздражённо обжёг алого короля взглядом, прижимая руку к боку. Рана не глубокая, заживёт быстро, но остыть поможет.
— Мерзавец, — грубость, но уж слишком шутливо она звучит. Парень знает, что, несмотря на его плачевное положение, Хомураби относится к нему, если не как к равному, то, по крайней мере, всеми силами старается помочь ему стать таковым. Как минимум, он не погнал его прочь, узнав всю правду о причине, из-за которой, с его позволения, Акира уже который год скрывается ото всех за стенами этого дворца. Даже «дети» алого короля не знают о его присутствии. Возможно, догадываются, и только. Не больше.
— От мерзавца слышу, — коварство меняется на более тёплые нотки. Да, всё произошло слишком спонтанно и неожиданно, поставив перед выбором. И Хомураби его сделал. Правда, тогда никто не знал, что согласие, скажем так, приютить у себя мальчишку, в итоге приобретет более романтический окрас. Но зачем расстраиваться, если, в конечном счете, обоих это устраивает?
***
Утомлённое дыхание. Нервное постукивание пальцами по столешнице. Бумажная бездна любого доведёт до белого каления.
Очередной лист приземляется в стопку разобранных документов. Новый день как привычное доказательство: сохранение баланса — муторное и изнашивающее занятие. При данных обстоятельствах. Но хотя бы захват власти не настолько затратный, как оказалось.
Поудобнее расположившись в просторном кресле, Хомураби позволил себе наконец-таки расслабиться под музыку этого спокойного вечера. Аккуратные размышления понемногу заполняли сознание, прогоняя дневную серьёзность и серость. Конечно, изредка мелькали мысли послать всё к чёрту и вернуть на круги своя, когда тьма ласково окутывает твоё тело, а жажда власти сметает всё на своём пути, но, увы, не вариант. Осталось припомнить, по чьей же милости.
Злорадная усмешка. Глупо пятиться назад, когда уже зашёл так далеко по обледеневшему пути.
Задумчивое очерчивание ладонью подбородка. Воспоминания наглой гурьбой снова желали предстать перед глазами, чтобы он в очередной раз задумался над произошедшим и, возможно, усомнился в своём решении.
Акира появился в царстве теней подобно молнии без грома. Слишком неожиданно, в очередной ничем не примечательный день. Хомураби почти мгновенно ощутил присутствие чужого, инородного, что совсем не было похоже на его синов. Это насторожило.
Проследив, дабы ни одной тени не было за его спиной, он ринулся на всех парах лицезреть, кто же этот незваный гость, посмевший появиться здесь без суда и следствия, и был крайне удивлен и даже растерян, когда перед его глазами предстал тот самый черноволосый мальчишка с глазами цвета разлитого вина. К тому же, совершенно один.
Подойдя тогда к непрошеному гостю ближе, Хомураби на некоторое время потерял дар речи. Он увидел, как парень демонстративно роняет оружие и поднимает руки вверх — в жесте отрицания борьбы. Нехорошие мысли прошуршали рядом. Они уже были знакомы, и алый король хорошо помнил, как проходила и чем закончилась их первая встреча, потому столь дружелюбный настрой со стороны гостя настораживал не на шутку.
Дальше было только хуже.
Юноша на месте внятно и чётко пояснил причину своего появления. Речь звучала настолько ровно, что возникало стойкое ощущение, словно она была не раз отрепетирована заранее. Но даже если и так, ничего странного. Раз мальчишка явился с конкретной целью, в любом случае перед этим подумал бы, как изложить свои мысли без дальнейшего сражения. Пугало другое. Не сами слова, а способ их произношения. Стиль построения предложений. Это могло показаться помутнением рассудка, но именно такими словесными оборотами в своё время выражался Рюуко. И, чем больше мальчишка говорил, тем сильнее укреплялась уверенность — он и есть преемник светлого короля. Подобные выводы и до этого блуждали вблизи, монолог же стал окончательным тому подтверждением.
Акира не вдавался в подробности, ловко обходя их речевыми оборотами. И, в то же время, всё звучало настолько чётко, что не осталось сомнений: у мальчишки есть весомые причины спрятаться ото всех, кто его знает.
Негромкий смех. Да, Хомураби не пытался заставить его рассказать, что же такое занимательное произошло. Да и зачем? Вряд ли Акира сам сумел бы так грамотно объяснить всё, а если он действительно преемник истинного света, всё выглядит вполне логично. Это Рюуко научил его, как нужно преподнести причину своего визита, не вдаваясь в детали, чтобы у Хомураби как минимум не возникло желания убить его на месте. Дежавю, ей богу.
Однако впечатлило не только это. Глаза. Да, язык наврёт с три короба, но глаза — никогда. Особенно у такой импозантной личности.
Голос ровный, сдержанный, придраться не к чему. Вот только Хомураби очень хорошо помнит, какими волнами в глазах плескалось отчаяние. И страх. И ненависть. И, раз Акира набрался смелости просить помощи у своего врага, значит, все эти эмоции адресованы не в его адрес.
Выбор действительно был тяжелый. К тому же, это самое первое впечатление от второй встречи… Абсурд, но парень ведь не успел сам ещё ничего ему сделать, так зачем сразу отправлять его на гильотину? Сомнительно, конечно, что он не пожалеет, если согласится помочь, но, с другой стороны, нет весомых оснований отказывать. Да, не таким тёмный властитель видел развитие событий, а понять, с чего вдруг, несмотря на прошлое, Рюуко доверился ему настолько, что не побоялся направить прямо в его лапы Акиру, вообще не мог. Однако реальность была такова.
Шаг, неторопливое движение, и кабинет теряется в паутине коридоров дворца. Но это лишь лирика. Настоящие ловушки — тайные ходы между домами света и тени, сокрытые от постороннего взора. Точнее, от взора всех, кроме королей. Правда, и те пользовались ими в своё время очень редко за ненадобностью, но они продолжали хранить в своих чертогах самые разные секреты. И возможность незаметно путешествовать между двумя мирами тоже.
В самом начале Акира беспрекословно вслушивался в условия его здесь пребывания. Никаких споров, разногласий, лишь тихое смирение. Хомураби же выбрал вариант держать своего так называемого гостя на прицеле, самому при этом оставаясь тенью наблюдения, ведь не стоит забывать, что всё это представление в итоге может оказаться очень ловким ходом со стороны Широгане в попытке нанести удар исподтишка. Действительно, не в его стиле, но страшно представить, насколько серебряная тень готова опуститься в объятия ярости ради мести.
В лабиринте паренёк обжился достаточно быстро, как и во дворце света. Одним из пунктов его пребывания здесь был как раз тот факт, что он может спокойно жить в мире теневого отражения, при условии, что сумеет никоим образом не выдать своего присутствия. Всё логично и обоим выгодно — Акира, пусть и является сином, как ни крути, представитель светлой стороны и при желании залечь на дно тем более не будет пытаться обнаружить себя. Для Хомураби же мальчишка останется незамеченным для тёмной стороны, и это, в первую очередь, избавляет его от лишних вопросов. Конечно, власть позволяет никому ничего не объяснять, но если последствия его решения всё же всплывут, отмыться как минимум от настороженного взгляда Саваки будет сложно.
Внимательно, уже по привычке, осмотревшись и поняв, что всё в порядке, тёмный властитель скрывается за створками фальшивого шкафа, тем самым вступая на тайную тропу и неторопливыми шагами подходя всё ближе к противоположному миру.
Со временем уверенность в двойном присутствии всё крепчала. Загадка, каким образом две персоны, заключенные в одном теле, сумели нащупать друг друга, была покрыта пылью недосказанности, но всегда, стоило Хомураби прокрасться на теперешнее место обитания мальчишки, он мог часами вслушиваться в насыщенные разговоры, постоянно присутствующие рядом. Заметь кто со стороны, точно приняли бы парня за психически больного или умственно отсталого. Споры, дебаты, объяснения, исторические справки и множество подобного. Пусть Хомураби не мог услышать голос Рюуко, в некоторые моменты чувствовал, как сердце в груди неприятно сжимается от понимания, насколько каверзные и горькие на вкус вопросы задаются истинному королю. Насколько болезненно тому на них отвечать. Насколько безжалостен по отношению к нему его преемник.
Разные выводы приходили на ум, почему истинный свет терпит такое наглое поведение и с чего вообще согласился на разговор с этим извергом. Но, увы, ответ наверняка настолько очевиден, что, как ни старайся, узреть его не удастся. А значит, Хомураби только и оставалось, как вслушиваться в каждую фразу, заполняющую местный воздух, разбивать её на составляющие и просто ждать. К сожалению, неизвестно, чего именно.
А сколько тайн, оказывается, скрывал светлый дворец. Не расскажи Рюуко Акире о них, и не пойди названный услышанное на достоверность с пристрастием проверять, Хомураби мог бы веками об этом ничего и не узнать. Скрытые лаборатории, кабинеты, запрятанные рукописи, чертежи… Но что поделаешь, у этого дьявольского любовника в крови раскапывать похороненные секреты.
Хомураби замер, одёрнув себя. Любовник… Да, ситуация действительно вышла из-под контроля. Осознание того, что спустя бессчетное количество дней в компании друг друга заинтересованность в парнишке, как в явном примере перерождения могущественной силы, сумела перерасти в нечто большее, выглядело, как минимум, подло. Он, чёрт возьми, пустил его на территорию дворца, дабы иметь с него выгоду, а не нервничать по поводу романтических мыслей в его адрес.
Насмешливый вздох. Когда-то, теперь уже очень давно, Хомураби пришел к пониманию, что Рюуко интересен ему не только как правитель, но и как мужчина. Но переходить дорогу Широгане было себе дороже, потому мимолётное влечение так им и осталось. Теперь же, в компании Акиры, чувства словно пробудились ото сна, приобретая совсем новые краски. Упрямый, упёртый, принципиальный и до невозможности недоверчивый. Как же иногда эти черты характера выводили из себя, и хотелось разукрасить юное тело множеством кровавых царапин, дабы запах крови заполнил каждый дюйм вокруг. И, как на зло, снова и снова находилась причина оставить такие садистские мысли где-то позади. А заключалась она в том, что мальчишка научился, как видно, у своего наставника, утягивать в хоровод слов настолько, что и выпутываться из него отпадало всякое желание. Делать Рюуко было что ли нечего время от времени, раз он вздумал таким образом развлекаться с парнем, или имелись какие-то более глубокие основания — никто их них точно не признается. Но, чёрт побери! Акира вновь умудрялся выходить сухим из воды.
Тихий звук открытия дверей. Хомураби полной грудью вдохнул прилив свежего вечернего воздуха. На стороне света он всегда другой, инородный, оттого и отлично подходящий для разнообразия среди серых мрачных будней.
В общении были заинтересованы оба. Ведь, если нет воинственного настроения, почему бы просто не поговорить? В спокойной обстановке, на светлой стороне, на разные темы, обходя самые очевидные и опасные, с кружечкой чая в руках. Отличный способ на время отстраниться от тягостных мыслей и отдаться в объятия миловидному спокойствию.
Тусклый свет свечи лениво поблескивал на фоне приближающейся ночи. Никайдо, в очередной раз сидя за одним из столов в обширной библиотеке и обложив себя книгами и разного рода бумагами, уснул. Голова покоилась на согнутых руках, которые спокойно лежали на столе.
Невесомо проведя ладонью по взъерошенным чёрным волосам, Хомураби потушил последний источник света, наполнив комнату ласковым сумраком. Посредством нескольких ловких движений поднял спящего на руки и вновь скрылся в подземном лабиринте, прихватив при этом одну из книг, замусоленную и потрепанную от частого использования. Почему бы нет? Интересно же, что же такое познавательное парень умудрился в ней найти.
Эта чёртова «принцесса» что ни день, обязательно обложится самыми разными манускриптами в попытке самостоятельно изучить этот мир, и, если насильственно не вытащить, так здесь на неделю и застрянет. Более того, из-за неудобного положения для сна потом долгое время будет гневно на алого короля посматривать, из разряда «почему не разбудил?». Хотя стоило однажды Хомураби исполнить сие пожелание, быстро стало понятно, что целее будешь, просто переместив спящее тело к себе в покои.
Такое поведение стало свойственно мальчишке совсем недавно. Когда ответы на большинство вопросов уже были найдены, и многие карты раскрыты. Даже радовало осознание, что дворец света в очередной раз не наполнен душераздирающими разговорами, стоило Хомураби появиться на его территории, а вполне-таки себе поучительными доводами и инструкциями, что и как делать для достижения определённого результата.
Неслышный шаг, мягкий поцелуй в макушку. Гордая юношеская натура кричала во все углы о своей независимости и отстраненности от прочих, но как же трепетно реагировала на проявление заботы и бережного внимания! Даже сейчас, утопая в объятиях сна, Акира неосознанно прижимался к мужчине, вынуждая того иногда останавливаться, чтобы поудобнее перехватить свою притязательную ношу.
Понять чувства было несложно. Признаться самому себе — тяжелее. Рассказать о них — вообще непосильный труд. Плюс налет от исторического развития событий… ну, полнейший идиотизм после почти собственноручного убийства истинного короля ради переворота вот так вот, спустя века, признаваться в любви его реинкарнации. Позорище, но, увы, сердцу не прикажешь.
К счастью, ситуацию разрешил сам дьяволёнок, не вынуждая Хомураби и дальше лихорадочно думать, как рассказать о своих чувствах так, чтобы не упасть в грязь лицом и не ощущать на подсознательном уровне укор со стороны Рюуко. Ну, а как же иначе? Падший король теперь всегда будет той самой молчаливой тенью, что обо всём и всех всё знает и с помощью мальчишки может легко манипулировать другими.
Сентиментальность сгладила остроту лица, и Хомураби вспомнился тот вечер. Он тогда не намекал ни на какие сюрпризы и был подобен многим предыдущим. Музыка уютной атмосферы доставляла удовольствие и согревала слух, приятный аромат горячего напитка позволял расслабиться после тяжелого дня, и всё бы ничего, смущала разве что повышенная нервозность собеседника. Да, кровная парочка иногда умудрялась расстроить друг друга до вымаливания прощения, что со стороны смотрелось достаточно забавно, но на этот раз что-то действительно было не так. Будто бы Рюуко случайно или намеренно надавил на самое уязвимое место расцветающей души, а Акира, не обладающий таким внушительным возрастом и умением прятать нежелательные эмоции за дюжиной масок, не сумел сохранить обычно напыщенную уверенность, позволяя всевозможным страхам заполнять собственный разум. Конечно же, он всеми силами старался не выдать себя, но — святая сила монохрома! — его глаза врать <i>не</i> способны.
Хомураби тогда думал раньше обычного покинуть своего гостя. Даже если хочется утешить, что темному властителю не слишком свойственно, но всё же, теряется всякий смысл подобных действий при неизвестности причины, потому логичнее просто оставить переживающего в покое. Уже подойдя к двери, он услышал, как Акира окликнул его, продолжая всё так же сидеть на диване, теперь скрючившись и опустив голову вниз. Хомураби вздрогнул от тональности его голоса, но всё же остановился и взволнованно взглянул на него.
Стоило Хомураби подойти к Акире почти вплотную, мальчишка резко вскочил, вцепился пальцами обеих рук в длинные красные волосы и потянул вниз, падая обратно на диван. Всё произошло слишком быстро, тёмный властитель не мог успеть ничего сделать, и был вынужден опуститься на колени, оказавшись таким образом с наглецом почти на одном уровне. Негодование взрывалось в груди. Как он посмел?! Первым возникло желание без колебаний стереть мальчишку в порошок, но стоило поднять голову и уцепиться за взгляд напротив, как оно тут же улетучилось. Дыхание перехватило, стало тяжело дышать. Это не просто испуг или паника. Это многоголосый ужас, заполняющий всё пространство вокруг.
Страх — предмет вторичный. Загвоздка в первопричине.
Парень вцепился пальцами в плечи сидящего, болезненно прильнул лбом ко лбу, закрыл глаза и шёпотом начал пересказывать историю произошедших событий. Было очевидно — он явно не в себе. Слова спотыкались друг о друга, затрудняя возможность понимания, но Хомураби не перебивал, со всем пристрастием цепляясь за рассыпающиеся звуки. Он был настолько сосредоточен, что даже не заметил, как за спиной Акиры, подобно туману, схватившись за голову, метался из стороны в сторону до смерти перепуганный истинный правитель света. Да, это могло быть просто наваждением в охваченной волнением обстановке, но было точно не до разглядывания всяких аномалий.
Поначалу было очень трудно поверить в то, что слышалось, но чем больше парень рассказывал, тем более отчетливые контуры приобретала история. Из-за чего именно или по какой причине произошла та роковая ссора с Широгане, так и осталось неозвученным, но в этом и не было нужды для полноценного понимания произошедшего. Слёзы не смели течь из покрасневших глаз, но пальцы постоянно пытались то ли оцарапать, то ли ухватиться покрепче. Будто бы мальчишка боялся в один прекрасный момент понять, что слушателя рядом больше нет.
Все козыри были в руках Широгане. Все способы, все рычаги воздействия на юношу. Акира — просто Джокер в карточной игре, ценный из-за своей уникальности, но не более. И всё-таки он просчитался. Где, когда, почему — не ясно, но с того момента всё полетело к сатане на угощение. Утонченная ложь, накладывающаяся одна на другую, разъедала изысканный образ. Навязчивые знаки внимания как толстый слой паутины прилипали к каждой части тела, и от этой липкой сети поскорее хотелось избавиться. Ненависть, презрение, отвращение — эти чувства заполнили каждую клеточку юного тела, и весь карточный домик серебряного тирана потихоньку разваливался ко всем чертям.
Не так важно, что данные эмоции грозили опасностью. Главное — в них, наконец, не было основания сомневаться.
Кто знает, это был толчок в бездну, с обрыва или под машину, и действительно ли это сделал Широгане, ибо Акира в порыве гнева описал всё так, чтобы нельзя было усомниться в его причастности, но итог один: больничная палата со всеми прилагающимися компонентами. И, конечно же, ни на шаг не отходящий от постели двуличный актер, ломавший приевшуюся комедию и вымаливающий прощение. У Акиры или у излюбленного Рюуко — парень демонстративно не стал высказывать свои предположения. Результат всё равно предсказуем: как только он поймет, что произошло, убьёт мальчишку и глазом не моргнув.
Кто бы ни был его судьей и перед кем бы он ни согрешил — пришёл час расплаты. Хрустальные стены рухнули в одно мгновение. Двое, словно отражение, предстали друг перед другом. Нити, связывающие две души, разорвались. Память переплелась, спуталась, нарушив обычный ход времени. Акира утратил любую связь с силой и воспоминаниями истинного короля света, а Рюуко поплатился вечным заточением, словно в клетке, в разуме этого юноши. Пока мальчишка жив, им обоим не видать свободы. Они оба — узники собственных амбиций и желаний. Они оба узники серебряного правосудия.
Плечом толкнув стеллаж, Хомураби наконец-таки сумел открыть скрипящую дверь и выбраться из лабиринта, приглушенно свистнув от открывшегося вида родного места обитания. Тревожные мысли щекотали нервы. Сцена признания лучше всего отпечаталась на стеллаже запоминающихся событий будто бы слишком яркое и броское пятно на разноцветном полотне. Хомураби даже представить себе не мог, что парень будет так с ним откровенен. Воспоминания о катастрофе, произошедшей по вине Широгане, а Хомураби был в этом уверен, вызывали у Акиры особенно сильную дрожь, ведь именно из-за неё парень превратился в бесхозную оболочку для двух душ.
Хомураби прислонился к стене, покрепче прижимая к себе юношу, дабы отдохнуть от на удивление утомительного пути. Смех непослушной птицей разлетелся вокруг. Широгане… Он собственными руками отнял у себя последнюю надежду когда-либо вновь увидеться со столь дорогим для него правителем. Нет, теперь покойный свет ни за что на свете не вернется в мир живых в прямом смысле этого слова. Слишком тяжела для него вина, которую он ощущает перед Акирой, ведь именно из-за него произошло всё свершившееся. Он знает и уважает свою тень, нет сомнений, но что-то подсказывает, что он вряд ли сжалится перед ней теперь и закроет на всё это глаза. К тому же, кому как не ему вырывать мальчишку из цепких лап собственных кошмаров дабы тьма не поглотила его окончательно? Иначе всему придёт конец.
Головная боль стрелой пронзила висок. Хомураби, скрипя зубами, опустился на пол. Плохое дело — вновь проигрывать в собственной голове эту драму, но, увы, беспокойство за этого негодника имеет дурную привычку периодически вылезать наружу. Особенно неуютно от осознания, что именно его втянули в эту историю с печальным концом. Когда Акира шептал свою исповедь, чуть ли не каждую минуту цеплялся за слово «искренность». Насколько не мила она была для серебряного короля, и как жадно он тогда поглощал её, впервые увидев Хомураби. Пренебрежение, ненависть, язвительность. Ничего благородного, но зато насколько настоящее.
Сев на пол и вытянув ноги вперёд, Хомураби аналогичным образом разместил на себе юношу. Яд растекался по радужке, когти опасно очерчивали лицо мальчишки. А тот, похоже, и не думал просыпаться. Кажется, Акира окончательно свихнулся, настолько доверившись тому, кого совсем недавно желал уничтожить. Под напором весомых доводов от Широгане…
Нервное шипение. Белобрысый деспот не оставит никого в покое даже в мыслях. Но надменная улыбка так и рвется украсить злорадство в каждой складке на лице. Он, по сути, собственноручно передал в руки своего супостата самое дорогое, что у него было. Нет, не власть. Свет. И Рюуко, и Акира — они оба стали жертвами <i>его</i> правосудия. И для обоих он теперь страшнее смерти.
Вдруг Хомураби почувствовал, как мальчишеская ладонь прикасается к его щеке. От неожиданности он даже забыл вздохнуть. Акира же, обронив глухую усмешку, и не порывался оборачиваться, лишь прижался к алому королю совсем вплотную, откинув голову ему на плечо и приложил указательный палец к губам тёмного властителя.
Впиваясь когтями в чужую кожу, алый король болезненно, до намокания рубашки, обнял мальчишку, тем самым срывая с сухих губ непослушный вздох. Сам, прижавшись к нему и запрятав лицо где-то в черных волосах, с настоящим остервенением собственным беззвучным рычанием пытался разорвать тишину. Нет, это не просто мальчишка, на чью долю выпала тяжелая судьба. Это самый настоящий Дьявол, одним прикосновением способный выбесить всю ту тьму, что обитает в уставшем от бесконечного кровопролития сердце, и заставить её причинять неистовые боли хозяину, в конечном счете, конечно же, покинув его, но перед этим помучив от души.
Каждый вздох как ливень наглости. Он всегда останавливает Хомураби, стоит лишь тому снова усомниться в собственной искренности, оборачивая нежность в выгоду. Нет, это не Широгане глупец. Это он сам полноценный идиот. Это он пустил столь яркий свет в своё сердце. Это он позволил этим двоим срывать с него оковы теней. Это он так по-настоящему желает никому не отдавать мальчишку, оберегать и охранять его, только бы он никогда не вздумал покинуть здешние места, освещая пожаром собственной души всё вокруг. Маленький наглец подарил ему покой, а практически затерянный в истории теневой наблюдатель напомнил, что не всё в этом мире есть мрак и стоит хотя бы иногда ненадолго остановиться на скоростном жизненном пути в поисках собственного правосудия и подарить щепотку счастья тому, кто, как минимум, не безразличен.