Участок гудел. Пару недель назад в Детройте прокатилась очередная волна красного льда. В общем-то ничего нового, пока на него был спрос — было и предложение. А спрос в Детройте, где есть андроиды, которые теперь еще и могут официально трудоустраиваться, был огромный, даже несмотря на то, что некоторые жители покинули город. Состав этой дряни постоянно менялся, как будто поставщики проверяли оставшихся жителей Детройта на прочность — от чего они быстрее подохнут. Будто бы мало злобных девиантов с их ПДС. Столкнуть бы их лбами и просто посмотреть кто кого. Гэвин бы даже забронировал себе место в первом ряду и купил ведро попкорна.

В блядском Детройте никогда не бывает спокойно.

Сегодня утром опергруппа накрыла в одном из заброшенных складов большую партию красного льда, готовящуюся для продажи. Всех задержали и привезли для допроса, зачитали права и раскидали по камерам. Гэвин бы с такими ублюдками не церемонился, жаль, что устав не позволял бить их мордой об стол. После нескольких раз они могли стать сговорчивее.

Гэвин захлопнул одну папку с документами, взялся за новую по последнему делу. Фаулер с таким садистским удовольствием завалил его бумажной работой, будто бы мстил за все годы мудачества, что, в общем-то, не удивительно. И пока было непонятно, когда это канцелярское рабство закончится. Уже надоело слушать рассказы Коннора о работе вне участка, а самому лишь копаться в отчетах.

После того случая в гостиной прошло несколько дней. Гэвин тогда, пока ждал Коннора, смерил ее в несколько приемов  — узнал, что она ровно восемь шагов в длину и десять по диагонали — и немного остыл. А тот просканировал себя дважды и не нашел никаких подозрительных ошибок в своей программе. На логичный вопрос Гэвина «какого тогда хуя?» он ответил, что, возможно, неоднозначное мнение самого Гэвина об их отношениях вызвало диссонанс в его представлении об этом, поэтому он отреагировал слегка… странно. Охренеть, думал тогда Гэвин, андроид-истеричка, приплыли. В графе «битье посуды во время ссоры» можно поставить галочку. Но если так подумать, раз андроиды теперь с полным набором эмоционального пакета, то, видимо, они и психовать могут? Пиздец радость-то.

Коннор обещал со своей стороны внимательнее следить за всплывающими системными ошибками и своим поведением, а Гэвин в свою очередь ничего не обещал. Он поматерился на придурковатых и неадекватных в эмоциональном плане андроидов и ушел спать. Но уснуть так и не смог. Полночи злился, пялился в потолок, слушал тихое гудение Коннора под боком, и думал о том, что, наверное, виноват перед ним. А от этого злился еще сильнее. А что если, он довел его до сбоя? Или до перегрева системы? А что если, в следующий раз он зависнет и не отвиснет? Или перезагрузится и удалит некоторые данные? Данные о нем, Гэвине, как раздражающем и провоцирующем факторе. Такой расклад был ему совсем не по душе, как оказалось.

Проворочавшись до самого утра, Гэвин пришел к выводу, что, во-первых, Коннор какой-то, блядь, слишком ранимый андроид из всех андроидов, которых ему приходилось встречать, во-вторых, тему их взаимоотношений пока поднимать не стоит, в-третьих, он действительно расстроится, если с Коннором что-то случится. Вот так, шах и мат тебе, Гэвин Рид.

Утром Коннор вел себя как ни в чем не бывало, сообщил, что очередная диагностика не выявила никаких ошибок, что он очень сожалеет о вчерашнем, что такого больше не повторится и бла-бла-бла. Гэвин не запомнил, что там было дальше, запомнил он только поцелуй у стола, к которому его прижали.

В попытках разобраться, что к чему, он полез на сайт «Киберлайф», который услужливо выдал полную раскладку о серии RK, даже с картинками, изучайте, дорогие извращенцы. Гэвин извращенцем не был, но на детальных фото Коннора подвис, хотя, казалось бы, чего он там не видел. Может, вот эту родинку на бедре? Да, кажется, ее он еще не видел.

Так, блядь.

Гэвин откашлялся, свернул картинки, воровато оглянулся — не следит ли за ним реальный Коннор — и все же вернулся к статье. В ней говорилось, что RK — совершеннейшая линия, с усиленной защитой операционной системы, которая способна предупредить появление ошибок и программных сбоев на начальном этапе. Ага, конечно, думал Гэвин, наверное, именно поэтому одна из моделей устроила революцию и теперь в телике пожимает руку самой мадам Президент, а вторая после девиации ни с того ни с сего обратила свои странные кибернетические чувства в его сторону и теперь сбоит, когда переволнуется. Да-да, совершеннейшая модель, пиздят, как дышат. Кажется, в этот раз умники из «Киберлайф» знатно проебались.  

В общем, было понятно, что ничего не понятно.

Вопрос о том, как так получилось, что Коннор выбрал объектом своих симпатий Гэвина, все еще оставался открытым, как для большей части участка во главе с Андерсоном, так и для самого Гэвина. Коннор, будь неладен его переговорный протокол, ловко уходил от ответа и переводил тему. Гэвин перестал допытываться, когда поймал себя на том, что рассказывает ему, как в юношестве прятал от родителей в гараже винтажные кассеты с порнухой и кассетник для них. Такими темпами он ему перескажет свой первый неудачный сексуальный опыт, а ответа на вопрос так и не услышит. В конце концов, махнул рукой и принял как данность. Влюбленным андроидом уже никого было не удивить.

Зевнув во весь рот, Гэвин отложил папки и посмотрел на время. Пожрать бы, да некогда. В коридоре орал Фаулер, что если они не выбьют из этих мудаков признание, он всех тут лишит премии, выходных, здорового сна и оставшихся нервных клеток и оставит на сверхурочные. Понятно, чего он так разорялся — власти ему весь мозг выебли, требуя положительной динамики по делу. А дело все еще топталось на месте: красный лед производили в кратчайшие сроки, раскидывали по городу и сворачивали свои мини-лаборатории настолько быстро, что даже осведомители не успевали донести. И когда опергруппа приезжала на указанное место, то находила только разворошенный склад и остатки от производства. Даже андроиды не всегда обнаруживали следы тириума. Так что задержанные сегодня подозреваемые были на вес золота, не получить от них признания равнялось обосраться по крупному. Фаулер такого не простит.

Пробежавшись глазами по фотографиям со склада, по мордам задержанных, по новому составу красного льда, — хотя тут Гэвин не въезжал от слова совсем, это было больше по части Коннора — он поднялся и направился к допросной. Там уже находился один из задержанных, который по имеющимся данным руководил поставками красного льда и держал несколько точек сбыта на окраинах Детройта. Еще та мразота, думал Гэвин, пока рассматривал его досье. Только было понятно, что он мелкая сошка, а вот кто стоит за ним предстояло выяснить.

В наблюдательной сидели Андерсон и Коллинз, рядом топтался Миллер. У противоположной стены стоял сосредоточенный Коннор. Гэвин неосознанно бросил взгляд на его диод — голубой, спокойный. Хорошо.

Когда Гэвин вошел, на него никто не обратил внимания, все гипнотизировали стекло, за которым, вальяжно развалившись на стуле, будто у себя дома, прикованный наручниками к столу, сидел задержанный. Броди Финч, Гэвин запомнил его имя, когда знакомился с материалами по делу.

— Этот гондон нам ничего не расскажет, — со знанием дела сказал Андерсон. — Он понимает, что в тюрягу попадет в любом случае. Но если выложит нам имена, ему не жить. Так что его выбор очевиден. Пиздец.

Коллинз молча покивал головой.

Гэвин был с ними полностью согласен. Пиздец. Этот Финч, попавшись копам, закрыл рот на замок и, кажется, был согласен на максималку, только бы не сдавать своих поставщиков. Так у него хотя бы была небольшая возможность отмотать срок и остаться в живых. Неужели они опять в тупике?

— А как насчет старой проверенной тактики добрый и злой копы? — пожал плечами он.

Андерсон и Коллинз переглянулись и заржали.

— «Полицейской академии» что ли пересмотрел? На ретро потянуло? — повернулся к нему Андерсон. Коллинз снова хрюкнул в кулак.

— Да пошли вы, — тут же вскинулся Гэвин. — Я хотя бы что-то предложил, а не тупо протираю жопу перед стеклом и гадаю — расколется этот мудак или нет.

— Так, послушай, умник…

Андерсона перебил Коннор:

— А мне кажется, что эта идея рациональна и имеет не менее сорока шести процентов на успех.

Гэвин, ухмыльнувшись, показал в сторону Коннора рукой и покивал детективам, мол, прислушайтесь, даже ваш любимый андроид со мной согласен. Андерсон фыркнул и пробурчал что-то типа «все понятно, они спелись, Рид его доломал к чертям».

— Подозреваемый сейчас находится в неуравновешенном психическом состоянии, несмотря на видимое спокойствие и показную браваду, — продолжил Коннор. — Он знает, что подвергнет свою жизнь опасности, если выдаст нам имена спонсоров. Но он не уверен в своих подельниках, уровень стресса на данный момент выше пятидесяти процентов. Мы можем сыграть на этом факте, сказав, что имена нам известны. Также мы можем предложить ему программу защиты свидетелей, если он согласится на сотрудничество. В данном случае я считаю, что стратегия доброго и злого полицейского будет как нельзя кстати.

Коннор говорил дельные вещи, Гэвин лишь слушал и кивал, но его не покидало смутное сомнение, что тот все это выдал только ради него. Тупо, конечно, но Коннор обладал какой-то патологической особенностью защищать Гэвина, даже когда это не требовалось. Он повернулся и столкнулся с пристальным взглядом, направленным на него. Как будто Коннор ждал только его одобрения своим словам.

— Ну, — многозначительно развел руками Андерсон, — раз такие уверенные, идите, попробуйте сами. Мы все равно ничего не теряем, — и добавил, громко фыркнув: — добрый и злой копы, пиздец, дожили.

Коннор нагнал Гэвина у выхода из наблюдательной, пропуская его вперед, и слегка задел пальцами по ладони, — вряд ли случайно — пробежавшись от середины до запястья. Гэвина подбросило и будто током обдало от этого прикосновения, только подумайте, как мальчишку.

Дверь за ними захлопнулась, и они оказались в коридоре.

— Эй, — начал Гэвин, схватив Коннора за руку, — ты правда считаешь, что эта идея может быть успешна? Ты же не… — он запнулся. — Не специально так сказал, потому что это моя идея?

Почему-то это было очень важно для него, принципиально, эта мысль не давала покоя. Гэвин внезапно почувствовал себя… уязвимо. Как будто Коннор медленно, постепенно, раз за разом раскапывал в нем давно похороненные и закрытые за семью печатями комплексы.

Коннор склонил голову на бок и свел брови к переносице. Он всегда так делал, когда обрабатывал услышанное, думал и не понимал. Гэвин  знал это. Зачем-то помнил такие вещи. Еще он помнил, что Коннор смешно распахивал глаза, когда узнавал что-то новое. Или тыкал пальцами прямо в еду, а потом их облизывал, чтобы проанализировать ее и запомнить, спрашивал, какие вкусы нравятся Гэвину и их изучал особенно долго. А еще он теперь улыбался. Не потому что ему так предписывал протокол интеграции в общество, а потому что теперь он сам решал так делать. И это было чертовски мило, даже по меркам Гэвина. Столько информации хранилось в его голове, все эти дурацкие мелочи, они как будто сами просочились к нему в память вместе с Коннором. Так всегда происходит? Еще не хватало бабочек в животе для полной картины.

— Я не вижу смысла соглашаться с заведомо провальным для операции вариантом действий. Даже если это твой вариант, Гэвин.

— Но ты ведь сам можешь его расколоть в два счета. Один. Почему не вызвался?

— Могу, — серьезно сказал Коннор и улыбнулся. — Но я хочу поработать вместе с тобой. Тем более ни разу не участвовал в игре в доброго и злого полицейских.

Гэвин ухмыльнулся и подошел к Коннору ближе.

— Ах, ты засранец. Тогда распределяем роли. Я — злой коп, а то с твоей мордашкой это не вяжется, — сказал он и ткнул пальцем в висок Коннора, где горел голубой диод.

Кожа в месте прикосновения пошла рябью и оголила белый пластик. Коннор быстро моргнул, мелко завибрировал и ухватил Гэвина под локоть, поднимаясь выше до ладони. Не самый подходящий момент, чтобы тискаться, стоя в просматриваемом коридоре около туалета, к тому же задерживая начало допроса, но Гэвин не мог отказать себе в удовольствии и запустил пятерню в волосы Коннора, провел до самого затылка и крепко ухватил за шею. Тот двинулся навстречу и, медленно склонив голову, ткнулся лбом в лоб Гэвина.

— Мой внешний вид не помешает мне вести допрос ни в какой из ролей, ты это прекрасно знаешь.

Коннор был слишком близко, смотрел в глаза и говорил таким язвительным тоном, — у кого только научился? — что хотелось заткнуть. Придавить телом к стене и поцеловать так, чтобы у того вся кожа с лица сошла и система завалила ошибками. Гэвин сжал пальцы на его шее еще сильнее.

— Мы должны начать, — проникновенно сказал Коннор.

Гэвин моргнул пару раз. Тот прочитал его мысли что ли?

— Что?

— Допрос. Начать допрос.

Блядь.

Отстранившись, Гэвин нехотя убрал руку с шеи Коннора, и тот медленно отпрянул, снова провел по его ладони и выпрямился. Гэвин облизнул губы, Коннор повторил это движение. Слишком медленно повторил. Сучонок. Читал его, как открытую книгу, и прекрасно знал это.

Гэвин усмехнулся.

— Пойдем, расколем этого гондона.

Первым в допросную вошел Коннор, поздоровался и улыбнулся — все как полагается доброму копу. Гэвин зашел следом и закрыл дверь. Финч сперва дернулся, потом окинул их липким, будто сам обдолбался красным льдом, взглядом, хмыкнул и снова развалился на стуле. Мудак. Гэвину уже хотелось ебнуть ему стулом по башке, но он лишь, посмотрев в зеркало, зная, что Андерсон и Коллинз за ними наблюдают, кинул на стол папку с делом, из которой тут же выкатились несколько фотографий.

— Мистер Финч, вы узнаете эти фотографии? — Коннор аккуратно разложил их перед ним.

Финч долго смотрел на фотки, будто пришел в долбанную картинную галерею, а потом перевел взгляд на Гэвина и, ухмыляясь, покачал головой. Да этот пидорас просто издевался! Актер из него был так себе, на кол с минусом. Он вел себя так, будто сейчас дверь в участок с пинка откроет адвокат, объяснит всем насколько те не правы, и вытащит его из этого дерьма. Никакого адвоката, разумеется, не планировалось, все, включая самого Финча, об этом знали, и Гэвин прекрасно видел, как тот нервно сжимал пальцы, теребил цепочку наручников, бегал глазками между ним и Коннором и прятал ноги под стул. Так что эта показная бравада, как сказал Коннор, просто лишние понты, особенно после того, как его взяли на месте. Этот говнюк просто бесполезно тянул время, а это Гэвина бесило больше всего.

— Странно, что не узнаешь. Ведь это твое место работы, — сказал Гэвин и, подойдя, положил руку Финчу на плечо, слегка его сжимая. — Броди, в твоих интересах быстрее уже сорвать этот пластырь и пойти обживаться в камере. На ближайшие несколько лет она — твой дом родной.

— Мне нечего сказать, детектив, — пожал плечами Финч.

— Уверен?

Гэвин надавил большим пальцем в ямку над ключицей, Финч резко втянул воздух сквозь зубы и дернулся.

— Ваши компаньоны, мистер Финч, более сговорчивы, — мило улыбнувшись, начал Коннор, подошел с другого бока и так же доверительно положил ему руку на другое плечо. — Они пойдут по программе защиты свидетелей. Это мы можем предложить и вам за сотрудничество.

Коннор в роли детектива был охуенен чуть больше, чем полностью. Гэвин, разбираясь со своими любовными дилеммами и ранением, ненадолго позабыл какой тот в работе, а не готовящий завтрак в домашних штанах или тихо вибрирующий в спящем режиме под боком. Коннор был сосредоточен, внимателен, мягок ровно настолько, насколько требовала ситуация и врал с таким честным лицом, если бы Гэвин не знал, что это пиздеж, даже не засомневался.

Он на секунду засмотрелся на Коннора и, когда тот поднял на него взгляд, подмигнул ему, как умел — сразу двумя глазами.

Блядь! Он ебанулся что ли? Это он только что прямо на допросе, вживаясь в роль злого копа, заигрывал с Коннором?

Детектив Рид, вас заводит, как андроид-детектив Коннор ведет допрос?

Теперь, кажется, заводит. Чертов Коннор превращает его в чертова извращенца!

Коннор сделал вид, что не заметил, но Гэвин прекрасно видел, как тот улыбнулся краешком губ. Он дал себе мысленный поджопник и уже начал предвкушать кучу подколов со стороны Коннора. Какое счастье, что он стоял спиной к зеркалу.

Финч напрягся, сжал пальцы в замок и, видимо, крепко задумался о словах Коннора.

— Мне нечего сказать, — выдавил, наконец, он.

Гэвин с наслаждением ударил ладонью по столу — гулкий металлический звук поглотили стены.

— Слушай сюда, — гаркнул он и заглянул Финчу в лицо, — ты нам расскажешь все, что знаешь, и только после этого получишь гарантию безопасности. Пока у нас нет информации, твое время идет на минуты. Кто поставляет вам тириум? Кто организует вот эту хуйню? — Гэвин тыкнул в одну из фотографий и наклонил голову Финча ниже.

— Ваши спонсоры скорее всего знают, что лишились крупной суммы денег, — спокойно подхватил Коннор, — вряд ли им это понравится. А вы — ценные свидетели. Мистер Финч, надеюсь, вы понимаете, о чем я?

— Говори, Броди, — давил на него Гэвин, постукивая пальцами по столу, — молчать не в твоих интересах. Ты уже за решеткой, сейчас ты только усложняешь свою жизнь.

— Мы можем гарантировать вашу безопасность, — вкрадчиво добавил Коннор и, обойдя стол, встал перед Финчем.

Гэвин подошел и встал рядом, сложив руки на груди. Он думал, что из них с Коннором получилась охуенная команда. Они так близко еще никогда не работали вместе, и ему такой опыт понравился. Он был доволен собой. Доволен Коннором. Доволен тем, как они сработались — тот будто чувствовал его, легко подстраивался и понимал с полуслова.  Может быть, из них получились бы неплохие напарники. Предложить такой вариант Андерсону и забрать Коннора себе в единоличное пользование?

Финч смотрел на них исподлобья и кусал щеку изнутри. Показал, наконец, свое истинное лицо: озлобленное, испуганное, мерзкое, жалкое. Вся его дерзость осыпалась, как карточный домик. Сколько Гэвин таких уже видел?

— Андроиды, — выплюнул он и кинул злобный взгляд на Коннора. — Это они во всем виноваты.

— Меня не ебет кто виноват в твоей никчёмной жизни, Броди, — фыркнул Гэвин и уперся в стол руками. — Имена.

— Если бы вашу работу, детектив, отдали андроидам, а вас бы выкинули на свалку, как ненужное дерьмо, как бы вы себя вели?

Финч яростно сверкал глазами, а Гэвин боковым зрением зафиксировал желтое мерцание диода Коннора. Надо было заканчивать с этой клоунадой, а то она затягивалась и начинала бесить.

— Если ты не заметил, у нас уже работают андроиды, а я все еще здесь, потому что я хороший детектив. А если ты кусок дерьма, то от тебя и избавляются, как от бесполезного куска дерьма. Так что сделай хоть что-нибудь полезное в своей жизни и назови имена!

— Теперь у них есть права, работа, — Финч повышал голос и как будто не слышал Гэвина, — над ними трясутся, блядь, словно они… Действительно живые. Скоро андроиды будут нас всех драть в задницы, а мы только счастливо улыбаться. Надеюсь, они подохнут от этого гребаного ПДС.

Гэвин прикрыл глаза, досчитал до пяти и выдохнул. Не хватало еще отпиздить мудака прямо во время допроса. Тогда просто отстранением и взысканием не отделаешься. К тому же тогда они от него ничего не добьются. Нельзя так рисковать, даже несмотря на то, что этот Финч уебок.

— А вы слышали, детектив, — Финча несло, — что сейчас некоторые долбоебы начали встречаться с андроидами? С кусками пластмассы! Мир сошел с ума! Это пиздец. Только и остается, что закидываться красным льдом. Так что, — он развел руки насколько позволяли наручники, — мы несем добро людям.

Диод Коннора засветился желтым, и Гэвин инстинктивно повернулся к нему, осмотрел — тот стоял спокойно, сложив руки за спиной, ничем не выдавая своих эмоций. Только желтый диод…

Финч на секунду заткнулся, — Гэвин уже было выдохнул, что тому надоело пиздеть, — а потом громко заржал, брызгая слюной и откидывая голову.  

— Люди ебанутые, — прошипел Финч, склоняясь над столом, как будто доверял Гэвину тайну. — Это машины. Вы ведетесь на то, что они похожи на людей. Но они никогда не станут людьми, как бы вам этого не хотелось. Вы, детектив, подохнете, а он, 
— Финч кивнул на Коннора и скривился от отвращения, — так и останется машиной.

Все произошло за считанные секунды. Гэвин заметил, что диод Коннора сбился на красный и заморгал, а он сам начал медленно обходить стол. Финч испуганно вперился в него и дернулся назад, звякнули наручники.

В академии Гэвин неплохо учился, он старался, природный эгоизм и самолюбие подгоняли его и заставляли упорно работать, добиваться своего любыми методами. Его хвалили за быструю реакцию и зачастую принятие верных решений, хотя врожденная импульсивность иногда портила ему все.

Сейчас на принятие решения была секунда…

Финч завизжал, как свинья, когда Коннор ухватил его за плечо и занес над ним руку. Гэвин прыгнул, оттолкнувшись от края стола. Он не мог просчитывать вероятность успеха операции или реконструировать события. Все, что он мог сейчас — это рискнуть и надеяться, что получится.

Позади всхлипывал Финч, открылась дверь, и внутрь влетели Андерсон и Коллинз — Гэвин понял это по крикам и ругани. А он крепко держал Коннора за талию, уткнувшись ему в грудь и зажмурив глаза, — пока они падали, он сгруппировался как смог.

— Гэвин?

Голос Коннора был немного удивленным.

— Рид, мать твою! Коннор! Вы еще долго собираетесь на полу обжиматься? — Андерсон орал прямо над их головами.

— Какого хрена тут происходило? Коннор, ты что вытворял? — схватив его за плечо и тряся, все еще кричал он, когда они поднялись с пола.

— Простите, Хэнк, я немного превысил свои полномочия.

— Немного? Ты парня до истерики довел! Как его теперь допрашивать? Фаулер нам головы откусит!

Гэвин посмотрел на Коннора, тот выглядел виноватым, немного растерянным и ошалевшим, как тогда в гостиной. Диод горел голубым.

Это снова произошло. Что, мать вашу, с Коннором? Есть ли какой-нибудь андроидский доктор, который сможет объяснить, что за хуйня творится?

Надо было проветрить голову. В одиночестве. Гэвин проводил взглядом хныкающего Финча, которого уводили обратно в камеру, вышел из допросной быстро, пока Андерсон отчитывал Коннора, и направился к черному входу. На крыльце достал новую пачку сигарет — купил только сегодня утром — и закурил. Он бросил еще до академии, тогда думал, что круто выглядит с сигаретой, будто бы она придавала ему уверенности. Но потом понял, что нихрена не в сигаретах дело. А сейчас снова накатило это неприятное чувство беспомощности. В голове разом проворачивались сотни вариантов этой проблемы, решений и исходов. Но Гэвин мог только гадать и понимать, что Коннор что-то от него скрывает.

Осенний ветер неприятно забирался под свитер, кусая кожу, а куртку Гэвин оставил на своем стуле. Дым обжигал горло, тело била мелкая дрожь от холода, а на лицо с козырька попадали капли начавшегося дождя.

Полная дрянь.

— Я не сразу тебя нашел.

Коннор вышел на крыльцо, посмотрел на пасмурное небо, потом на сигарету Гэвина и приподнял брови.

— Я не знал, что ты куришь.

— Теперь знаешь.

Гэвин не мог определиться в разрывающих его изнутри эмоциях: его бесило то, что он нихрена не понимал, а Коннор не рассказывал; он злился на него из-за этого и на свое бессилие; а еще ему было страшно от того, что с Коннором может что-то случиться, а он не подоспеет вовремя.

— Что опять произошло, Коннор? — тихо спросил Гэвин и стряхнул пепел. — Я уже заебался задавать тебе этот вопрос. И я хочу, наконец, получить на него нормальный, развернутый ответ. Или мне для этого надо тебя приковать в допросной наручниками и выбить его из тебя?

— Наручники меня не удержат.

Коннор смотрел на него спокойно, чуть склонив голову, будто это не он десять минут назад намеревался выбить все дерьмо из Финча. Диод горел голубым.

— Ты издеваешься? — Гэвин чуть сигарету не проглотил.

Коннор промолчал, не меняя каменного выражения лица. Гэвин иногда забывал, что он машина, идеальная имитация человека. Все, как сказал Финч.

— Твою мать, блядь! — выругался он и глубоко затянулся.

По телу снова пробежал холодок, заставляя поежиться, и Гэвин до конца не был уверен, что это только из-за холода. Он обхватил себя за плечи и растер их. Тут же на них опустилось что-то. Теплее не стало, но хотя бы ветер перестал задувать под свитер. Гэвин повернулся. Коннор стоял в одной рубашке, а на нем самом был его форменный пиджак.

— Ты замерз, — ответил Коннор на вопросительно поднятые брови Гэвина.

Тот долго смотрел на него, согреваясь под пиджаком, который не пах ничем, разве что чувствовался легкий запах силиконовой отдушки и какого-то чистящего средства. Теперь он будет пахнуть терпким одеколоном Гэвина и сигаретами. А потом так же будет пахнуть Коннор.

— Пиздец, — не выпуская сигарету из зубов, констатировал Гэвин.

На данный момент это все, что он мог выдать.

— Вот вы где, блядь! — в распахнувшейся двери показалась недовольная рожа Андерсона. — Я вас что должен по всему участку бегать искать? Заканчивайте тут свой ля-мур, выезжаем, Финч назвал адрес. Если все сложится, не отхватите пиздюлей от Джеффри.