Наверное, Гэвин должен был заподозрить что-то неладное, еще когда пришел на работу и обнаружил на своем столе стаканчик свежесваренного кофе. Гэвин удивленно застыл, осмотрелся по сторонам, — работа в участке шла своим размеренным чередом — взял стаканчик и принюхался. Пахло обычным кофе, который варит их кофемашина. Но какого хрена он стоит на его столе? Чья-то шутка и там подсыпан яд? Или слабительное? В принципе Гэвин бы не удивился такому сценарию. Подобных шутников тут было хоть жопой жуй.
— Эй, Миллер, не ты ли решил меня угостить? — Гэвин отсалютовал ему стаканчиком и язвительно улыбнулся.
На прошлой неделе они с Миллером серьезно повздорили, если бы не вмешался Фаулер, то Гэвин точно почесал бы свои кулаки об его хлебало. Так что исключать Миллера из списка подозреваемых Гэвин бы не стал.
— А морда у тебя не треснет? — огрызнулся Миллер и отвернулся к своему терминалу.
Как бы у тебя не треснула, подумал Гэвин, еще раз осмотрел участок — рядом со столом Андерсона стоял его тостер и снова мигал желтым диодом, ушлепок, — и отставил стаканчик в сторону. Если это чья-то дебильная шутка, а он узнает чья, то придется доступно объяснить шутнику насколько у него плохое чувство юмора.
В течение всего рабочего дня Гэвин ощущал на себе чей-то пристальный взгляд, даже иногда холодок пробегал по спине. Не иначе, как гандон, что поставил ему на стол кофе, высматривал, не корчится ли Гэвин в муках. А вот хуй тебе, злорадно думал он, но по сторонам все равно периодически оглядывался. Кофе тот он вылил в унитаз. Не то чтобы ссыковал, просто не привык пить то, о происхождении чего не знает.
Пластмассовый долбодятел Андерсона сегодня был чрезвычайно услужлив и любезен: сходил в архив, принес нужные документы, поделился своими наработками по делу и даже, когда Гэвин с величайшим удовольствием послал его к херам собачьим, лишь улыбнулся и молча удалился. Гэвин подавился ухмылкой и много думал.
Сказать «спасибо» за то, что приходилось сотрудничать с Андерсоном и его бесплатным довеском, надо было Фаулеру. Это он по каким-то только ему ведомым причинам поставил их работать в паре. «У вас самая высокая раскрываемость в участке, вместе вы сможете больше». Гэвин в эту словесную поеботу не верил, но спорить с Фаулером было себе дороже — он и так у него «на карандаше». Андерсон тоже был не в восторге, но на его протесты Фаулер только махнул рукой и выставил их обоих за дверь. Лишь Коннор мигал своим желтым диодом, — сломался что ли? — и Гэвину на секунду показалось, что даже улыбался. Херня какая-то.
Теперь работать приходилось много, Андерсон и особенно его игрушечная собачонка заебывали, что пиздец. Странно было, что Андерсон так вкалывал, он даже с похмелья перестал опаздывать, как будто его подстегивала неведомая сила, хоть и был злой, как сто чертей. И все зыркал в сторону Гэвина. Но зато его андроид светился, как стоваттная лампочка, смотреть больно было, и, кажется, с самыми благостными намерениями предлагал Гэвину помощь. Это он, конечно, зря, о чем Гэвин не поленился ему сообщить, только в более понятной форме: попросил отъебаться, если вкратце.
Гэвин устало потер глаза — от работы перед терминалом они уже готовы были вытечь — и посмотрел на часы. Рабочий день подходил к концу, а он и половины улик не оформил. Ну и нахуй все, завтра закончит. Пусть Андерсон и его жестянка работают, а он сваливает.
— Уже уходите, детектив Рид? Всю работу закончили?
Вот так вспомнишь про него, тут же нарисуется. И всегда не вовремя, как гребаный герпес перед свиданием.
Гэвин натянул на лицо самую ехидную улыбочку и ответил:
— А мне что теперь перед тобой отчитываться? Когда хочу, тогда и ухожу. Понятно, ушлепок? А теперь свалил с дороги.
Гэвин прошел к выходу и с наслаждением со всей силы толкнулся в пластиковое плечо.
— Как вам, кстати, кофе, детектив? — донеслось сзади.
Гэвин замер в дверях, осмысливая услышанную фразу. Кофе? Какой кофе? Он сегодня пил кофе? Вроде пил. Но какое отношение к этому имеет пластиковый ублюдок? Или, погодите-ка, кофе! Тот утренний кофе его рук дело? Так вот кому мордашку-то подправить надо.
— Я могу вам каждое утро приносить кофе, это не составит для меня труда.
И снова эта странная улыбка. Андроиды, мать их, вообще так улыбаются? Так, как будто пытаются заигрывать. Ой, ну нахуй, показалось, Гэвин слишком много сидел сегодня за терминалом.
— Еще раз припрешь мне кофе, разберу тебя и соберу кофеварку, раз так хочешь ей быть.
Гэвин ткнул пальцем в прочную пластиковую грудь и, наконец, покинул участок. То, что на него смотрели глазами побитого щенка — показалось. Просто показалось.
***
Гэвин жадно вгрызся в сочный бок пончика, подтаявшая глазурь осталась на пальцах и губах. От сладкого уже немного мутило, но работы было столько, что даже пожрать нормально не получалось. Он посмотрел на оставшуюся половинку пончика и с отвращением отшвырнул ее обратно в коробку. Задолбали. Облизнул пальцы и заметил замершую в дверях жестянку Андерсона. Тот внимательно смотрел на него, чуть склонив голову, а диод снова мигал желтым. После той истории с кофе он вроде бы успокоился и не отсвечивал, ничего подобного больше выкинуть не пытался. Гэвин списал все на программный сбой — да хрен его знает, он же девиант не так давно, может, микросхемы от мира, полного эмоций, таки расплавились — и забыл, с таким завалом работы не до него было.
— Чего тебе? — устало спросил Гэвин. Вот только этой рожи тут не хватало.
— Я проанализировал количество съедаемых вами пончиков за рабочую смену. Из-за такого количества потребляемого сахара и жира у вас могут возникнуть серьезные проблемы со здоровьем.
Он подошел ближе и встал напротив ошалевшего Гэвина. Это ведро сейчас его поучало или он ослышался? Гэвин моргнул пару раз, вдруг ему просто это чудилось. Нет, жестянка по-прежнему стояла напротив и смотрела на него своим нечитаемым взглядом.
— Если я и подохну, то пончики будут последней причиной, так что отъебись. Заботься лучше об Андерсоне, для него холестерин сейчас опаснее шальной пули, — Гэвин хмыкнул.
— Лейтенант Андерсон уже принял мои слова к сведению.
— Ну вот и отлично. От меня тебе чего надо?
Диод истерично замигал желтым. Гэвин тыкнул в него пальцем.
— Мне кажется, ты сломался.
— Я диагностирую себя ежедневно и со мной все в порядке, но… Но я все еще не могу найти объяснений моего интереса к вам.
Нихуя себе заявление.
Гэвин подавился воздухом, когда открыл рот, чтобы ответить, но так и замер, все еще переваривая услышанное и не зная, как правильно отреагировать: либо просто послать, либо сначала уебать, а потом послать. Второй вариант казался привлекательнее, особенно когда эта жестянка так доверчиво смотрела в глаза. Уебать, однозначно уебать.
Оказаться объектом интереса андроида не стояло в списке предсмертных дел Гэвина, но, кажется, гребаная шутница судьба так и норовила столкнуть его в это кибернетическое болото. И почему-то рядом всегда оказывалась эта жестянка. А вот и результат — вы мне интересны, детектив. Блядь! Просто блядь!
Гэвин сжал кулаки.
— А не пойти бы тебе?..
— Это для вас.
На столе оказалась небольшая коробочка. Гэвин, нахмурившись, посмотрел на нее.
— Это еще что за херня?
— Ланч-бокс.
Первые несколько секунд Гэвин просто пялился на коробочку. Может быть, его занятые расследованием мозги не хотели складывать два и два, но он реально не догонял — какой еще ланч-бокс? Это в котором женатики себе обеды приносят? К нему он имеет какое отношение? Это что, следующий уровень после кофе? Проанализировал он, блядь, количество съеденных пончиков, какая заботливая жестянка.
— Слушай сюда, — Гэвин вцепился в пластиковое плечо и притянул к себе поближе, — мне кажется, ты не въехал с первого раза. Я сказал держаться от меня подальше со всем своим кофе, ланч-боксами, — он брезгливо подцепил пальцем коробочку, — и особенно с твоим гребаным интересом. Я тебе не подопытный кролик, чтобы ты меня анализировал и в башке у себя галочки ставил. Усек?
Было особенно приятно смотреть, как затрепетал диод, мерцая с голубого на желтый и обратно. Видимо, эта жестянка обрабатывала услышанное и делала выводы. Гэвин очень надеялся, что правильные.
Он отшвырнул коробочку на полку позади себя и вышел, направившись к рабочему месту. И так потерял кучу времени, а если сегодня не сдаст отчет, Фаулер ему точно назначит сверхурочные. Или того хуже — продлит работу с Андерсоном.
Прошел час. Гэвин тупо пялился в терминал, на фотографии с мест преступлений, на показания очевидцев, на уже начатый отчет, но в голове было прекрасное ничего и только «Я все еще не могу найти объяснений моего интереса к вам». Вот же блядство! Вот же конченное блядство! Он как-то слышал пару историй о том, что люди начинали отношения с андроидами, но в подробности не вдавался. Долбоебов всегда хватало. Клуб «Рай» был тому подтверждением. Но здесь у них робот-детектив, а все туда же. Кофе, ланч-бокс этот хренов. Ебануться можно.
В животе надсадно заурчало и засосало под ложечкой. Да, одними пончиками сыт не будешь. Гэвин воровато огляделся — рабочий день был на исходе, большая часть офицеров уже собиралась расходиться — и поднялся с места. В любом случае ему придется задержаться, отчет и, мать его за ногу, Фаулер ждать не будут. Тем более Андерсон все еще здесь, угрюмо посматривает на него из-за терминала — что ему надо-то? А жестянки не видно.
Ланч-бокс по-прежнему лежал на том же месте, куда он его забросил. Гэвин покрутил его в руках, чертыхнулся и открыл. Ну не подыхать же с голоду, в самом деле. Тем более, когда услужливая жестянка настолько услужливая.
Еда приятно пахла и щекотала вкусовые рецепторы. С краю коробочки лежала небольшая пластиковая вилочка, Гэвин цыкнул и закатил глаза — ну все эта жестянка продумала. Он молча уплетал салат с куриной грудкой и думал, что если это приготовил их андроид, — андроид-детектив на секундочку — то, интересно на что он еще способен. Уборка дома? Стрижка газонов? Услуги интимного характера? Гэвин от этой мысли чуть салатом не подавился. А самое ужасное, что фантазия подбросила ему картинки с уборкой именно его дома, стрижкой именно его газона и именно его помятую и разворошенную постель. Ну пиздец просто! Это все голодные галлюцинации.
Уже засовывая последний кусок курицы в рот, он понял, что кто-то за ним наблюдает. То, что это его личный шеф-повар, можно было даже не сомневаться. Сто из ста.
Бинго!
— Заткнись, — увидев его радостное выражение лица, сквозь зубы процедил Гэвин. — Если ты хоть на секунду попытаешься открыть рот, я засуну в него дуло своего пистолета и спущу курок. А Андерсону скажу, что так и было.
В этот раз диод светился ровным голубым светом. Даже странно.
Гэвин злился. Наверное, даже больше на себя, что все-таки пошел и сожрал этот гребанный салат. А еще ему было стыдно. Стыдно, блядь, перед андроидом. Как будто только что открыл новый уровень дна и прыгнул туда с трамплина. Гэвин старательно делал вид, что тут совершенно один, и продолжал жевать. Но, услышав позади шаги и увидев удаляющуюся спину, наверное, даже не успев оценить обстановку, — вот что значит сытый желудок — окликнул:
— Эй, Коннор. Я своих слов назад брать не буду, учти. Но… Это было съедобно.
***
Рабочие будни сменялись одни за другими мимолетно: куча отчетов, выезды на вызовы, снова куча отчетов. Гэвин возвращался домой за полночь и, иногда даже не раздеваясь, валился на кровать, а утром злой и невыспавшийся плелся на работу. Коннор после того случая с ланч-боксом, как будто развязал себе руки. Каждое утро Гэвин находил на рабочем столе стаканчик кофе и маленькую коробочку с обедом. Сначала он пытался объяснить Коннору всеми возможными способами, что так делать не стоит: угрожал пристрелить и выкинуть на свалку, продать на запчасти, написать жалобу в «Киберлайф» (хотя это уже было бесполезно) или нажаловаться Андерсону или Фаулеру, что их андроид дискредитирует его в глазах коллег. Но Коннору было как будто плевать, он внимательно выслушивал, как Гэвин плевался ядом, иногда понимающе кивал, а потом желал приятного аппетита и хорошего дня, и удалялся. И даже его диод больше не мигал желтым, горел ровным голубым светом, переливался. Вот же сука пластмассовая!
Сначала Гэвин бесился и, под тихие смешки и перешептывания офицеров, с особым удовольствием выбрасывал еду в бак для переработки отходов. Но каждое утро находил на столе новый набор. Он надеялся, что через какое-то время Коннору это надоест, но, кажется, он просто недооценил упертость, настойчивость и твердолобость андроидов. Как-то раз даже попытался воззвать к благоразумию Андерсона, чтобы он, в конце концов, приструнил свою отчаянную домохозяйку. Но тот, хоть явно сам и не был доволен поведением Коннора, послал Гэвина куда подальше и сказал, чтобы разбирались сами, а он уже слишком стар для этого романтического дерьма.
Романтического дерьма! Пиздец.
Гэвин готов был пустить себе пулю в лоб.
Через какое-то время всем уже надоело обмусоливать главную сплетню участка — когда что-то повторяется с завидной регулярностью изо дня в день, оно перестает быть интересным — и Гэвина оставили в покое. Сам он тоже смирился с поведением Коннора, перестал переводить еду и даже стал обедать тем, что ему приносили. Коннор от этого, кажется, начал стараться еще больше. Салат с рукколой, детектив; киноа с отварной куриной грудкой; запеченная рыба и тосты с авокадо, вам понравится. И ведь, блядь, нравилось, хоть Гэвин и слышал впервые половину названий того, что ему подсовывал Коннор. А тот, каждый раз как видел Гэвина с ланч-боксом в комнате отдыха, светился не хуже рождественской елки и улыбался. Гэвин мог поклясться своим пистолетом, что улыбался Коннор вполне по-человечески, даже уебать не хотелось.
Ещё одна неделя подошла к концу. Отчеты ровной стопочкой лежали на столе у Фаулера. Гэвин, не скрывая восторга, что работа в тандеме с Андерсоном и Коннором окончена, показал им обоим фак, забрал недоеденный обед в ланч-боксе и торжественно удалился домой. Выходные он планировал провести с бутылкой пива перед телеком. И чтобы никаких блядских андроидов.
Просыпаться дома, никуда не мчаться, не смотреть на очередной труп и понимать, что впереди еще все выходные — это ли не блаженство? К тому же когда с кухни доносится приятный запах готовящегося завтрака. Гэвин перевернулся на другой бок, натянул одеяло по самые уши и… Тут же подскочил с кровати. Какой нахрен завтрак, он живет один!
Прикидывая варианты, он подошел к тумбочке и достал из нее пистолет, проверил — заряжен. Бывшая девушка? Вряд ли. Она с таким скандалом уходила, что, захлопывая дверь, чуть не разломала ему полстены. Истеричка долбанная. Воры? Это что же за воры такие, которые сначала дом обнесли, а потом, чтобы хозяину не так обидно было, яичницу пожарили?
Гэвин медленно на цыпочках продвигался в сторону кухни. Оттуда кроме звуков гремящей посуды и пьянящего запаха поджаренного бекона не доносилось больше ничего. Выйдя из укрытия и направив пистолет на спину стоящего у плиты, Гэвин громко сказал:
— Может, объяснишь, какого хуя собственно здесь происходит?
Коннор, а Гэвин не сомневался, что это он, — узнал его по затылку, вечно прилизанной прическе и идеальной осанке — повернулся к нему и поправил фартук. Фартук? У него дома есть фартук? Коннор был в непривычной гражданской одежде: простая футболка и джинсы. Интересно, сам покупал или взял у Хэнка? Он же теперь на окладе, может позволить себе покупки по собственным нуждам. Ой, блядь, да какая разница, кого это ведро вообще волнует?
— Я жду ответа! — прошипел Гэвин и дернул пистолетом. Стрелять, конечно, он не собирался, потом пришлось бы написать кучу бумаг, заполнить кучу протоколов, да еще и из зарплаты вычли бы. А в связи с новыми законами о девиантах, еще и по судам могли затаскать, уж Андерсон бы позаботился.
— Я решил приготовить вам завтрак, детектив Рид. Гэвин, — Коннор кивнул на стол, где стояли тарелки с омлетом, стопкой блинчиков и стакан с соком. А эта жестянка, чтоб ее черти дрючили, прям постаралась.
— У тебя совсем нет инстинкта самосохранения, да?
— У меня есть протокол по сохранению собственной жизни, но сейчас не вижу причин его использовать. Мы можем обсудить это позже, бекон сейчас пригорит? — Коннор отвернулся к плите.
Гэвин перевел взгляд на свой пистолет и опустил его. Коннор прекрасно знал, что стрелять в него никто не собирался, а что толку запугивать, когда тебя не боятся?
— Ну и как ты попал в мой дом?
— Дверь на заднем дворе была открыта. Вы совсем не заботитесь о своей безопасности, Гэвин, — Коннор выложил на тарелку несколько ломтиков ароматного поджаристого бекона, и у Гэвина от этого вида и запаха во рту скопилась слюна, он даже пропустил укоризненный тон в свою сторону и то, что Коннор пренебрег официальным обращением, пусть.
Коннор сделал полшага назад от стола и внимательно уставился на Гэвина, чуть склонив голову. Тот вспомнил, что подскочив с кровати, даже не натянул штаны, и сейчас стоял в одних трусах. И как-то сразу внимательный взгляд Коннора показался слишком интимным.
— Ты что, пялишься на меня?
Диод моргнул желтым, а Коннор удивленно вскинул брови и тут же нахмурился, как будто анализировал свое собственное поведение и делал какие-то заметки. Гэвин фыркнул и уселся за стол, пододвинув к себе тарелки. Ну в самом деле, если уже все приготовлено, нет никакого смысла отказываться. Коннор сел на соседний стул.
— Где ты всему этому научился? — Гэвин кивнул на еду. — Ты же гребаный андроид-детектив.
— Я загрузил базы данных по кулинарии и несколько книг с рецептами, тренировался. Я быстро учусь, — снова та самая улыбка будто у прирожденного соблазнителя. Гэвин не удивился бы, если Коннор еще и книги по пикапу скачал. А иначе откуда в нем вот это вот все?
— Андерсон вообще в курсе, что ты вламываешься в чужие дома и насильно кормишь завтраками?
— Он знает не обо всем, — Коннор сарказма не понял. — Ему не особо нравится мое поведение по отношению к вам.
— Тут я с ним солидарен, — Гэвин наколол на вилку кусочек бекона. — Потому что я никак не могу понять, что тебе от меня надо?
— Мне казалось, мои намеки очевидны. По всем признакам выходит, что вы мне нравитесь.
Гэвин подавился беконом и закашлялся. Наверное, это самое нелепое и странное, что ему приходилось слышать за последнее время. Влюбленный андроид. Ебануться можно. Влюбленный в него андроид. И за что ему столько счастья? Кому рассказать — обоссутся от смеха.
— Ты совсем что ли того… снова девиантнулся? — Гэвин подскочил со стула и сделал в воздухе неопределенные пассы руками. — У тебя там в башке какие-то микросхемы расплавились? Тириум протек? Или это очередной сбой в программе?
Гэвин прошелся по кухне туда-сюда. Охуенно просто! Его потряхивало от услышанного, но почему-то злости, которую, вроде как, должен был чувствовать к Коннору, он не ощущал. Андроиды не могут, не должны испытывать романтических чувств к человеку. Так всегда считал Гэвин. Это была его непреложная истина, аксиома, которая сейчас начинала трещать по швам, потому что вот он — живой пример, что могут и испытывают.
— Но… Но я думал… Я не понимаю, что сделал не так…
Коннор тоже поднялся, преградил Гэвину путь и посмотрел сверху вниз. Чертова жестянка была на полголовы выше, так и подмывало еще и за это прописать промеж глаз. Коннор, видимо, хотел еще что-то сказать, беззвучно открывал и закрывал рот, совсем по-человечески, и заглядывал в глаза так внимательно, вопросительно и просяще. Диод снова светился ровным желтым светом.
— Съебись по-хорошему, не заставляй меня применять силу, — Гэвин отпихнул от себя Коннора.
Тот, покачнувшись, сделал шаг назад. Нет, андроиды, пусть даже теперь они испытывали какие-то там чувства, не могут так обиженно смотреть, просто не могут. Гэвин к такому был точно не готов.
— Ты все еще здесь?
Коннор дернулся, будто вышел из оцепенения.
— До свидания, Гэвин.
И пошел к парадному выходу. А Гэвин упал на стул и обхватил голову руками. В такой пиздец он еще в жизни не вляпывался. Андроиды не должны испытывать романтических чувств к человеку. А человек к андроиду?
***
Все выходные Гэвин безбожно пил. Купил в ближайшем супермаркете два ящика пива и предался грустным размышлениям. По всему выходило, что этот гребаный андроид-детектив, ой, простите, Коннор, действительно втюрился в него. Потому что как еще можно объяснить его странное поведение? И что за тактику он выбрал? Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок? Накормленный мужик — довольный мужик? Какая невероятная бабская хуйня! Гэвин невесело фыркнул и приложился к бутылке. Но самое ужасное, что эта бабская хуйня каким-то невероятным образом работала. Не то чтобы он вдруг воспылал чувствами к Коннору, но хотя бы его уже не хотелось пристрелить при первой же возможности, его присутствие рядом не бесило, да и вообще эти умники из «Киберлайф» постарались с его смазливой рожей — она вдруг показалась… симпатичной? А видеть, как мерцает желтым его диод, и понимать, что причиной этому он, Гэвин, оказалось даже забавным.
Гэвин упал лицом на стол. В мыслях творился какой-то пиздец. Даже спустя пол-ящика, он так и не разобрался, что ему делать дальше. Влезать в драку не имело никакого смысла: Коннор был, как ни отстойно это признавать, сильнее и быстрее его, плюс опять же за причинения вреда андроиду придется расплачиваться морально и материально. Объяснять что-то ему тоже оказалось бесполезно: Коннор действовал с упертостью барана, вижу цель — не вижу препятствий.
За что? Почему он? Гэвин простонал и снова приложился лбом о стол. Может, просто смириться? Ну, ведь ничего плохого в приносимых им обедах нет. Проникновение в чужие дома еще стоит обсудить, но в целом завтрак действительно был ничего так.
То ли алкоголь разморил Гэвина, то ли все же действия Коннора не прошли даром, но он принял решение просто плыть по течению, и если Коннору так нравится следить за его рационом, то пусть. Тем более это не нравится Андерсону, а Гэвин не мог просто так отказаться от повода позлить его.
Утро наступило внезапно. Телефон трезвонил под ухом мерзко и надрывно. Гэвин поднял голову со стола, — вчера он так и не дошел до кровати — разыскал телефон среди пустых бутылок и отключил будильник. Потом размял затекшую шею, выпил таблетку от головной боли, постоял под холодным душем пока окончательно не пришел в себя и не застучал зубами, и отправился на работу.
Похмелье существенно снижало уровень его социальной активности, поэтому он, пробурчав что-то невнятное в ответ на приветствия Брауна и Пирсон, прошел к своему рабочему столу и замер. Казалось, в этот момент весь участок задержал дыхание и уставился на него в ожидании. Миллер даже терминал отодвинул, чтобы лучше видеть.
На столе Гэвина, рядом с привычными стаканчиком кофе и ланч-боксом, стоял небольшой букет цветов. Букет цветов, блядь! Либо этот андроид совсем охуел, либо его протокол по сохранению жизни все-таки загнулся. И Гэвин сейчас собирался это проверить собственноручно.
Он схватил цветы и зашвырнул их в ближайший бак для переработки отходов. Все офицеры затаились и молча наблюдали за его действиями. Гэвин был настолько зол, что еле сдерживался, чтобы не схватиться за пистолет и не начать палить хотя бы в воздух, только чтобы успокоиться. Ладно, он смирился с кофе по утрам, это было даже неплохо. Ладно, он согласился жрать приготовленные этим долбанным Коннором обеды из коробочек для женатиков. Ладно, он даже не оторвал ему голову за то, что тот ввалился к нему в дом без приглашения, а потом признался в своих странных кибернетических чувствах. Но цветы! Цветы, сука! Что творилось в голове этого полоумного андроида, когда тот решил подарить ему цветы, Гэвин не представлял, но сейчас очень хотел там поковыряться и вставить пару трубок на место.
Как раз тот плыл навстречу, освещая своим ореолом доброжелательности все вокруг.
— Доброе утро, Гэ…
Гэвин схватил его за руку и потащил в сторону туалетов. Закинув внутрь, проверил все кабинки и только потом подошел к Коннору настолько близко, что тому пришлось сделать пару шагов назад. Он хмурился, но диод был спокоен.
— Это что за хуйня? — по слогам процедил Гэвин сквозь зубы. Кажется, этот вопрос рядом с Коннором он стал повторять слишком часто.
— Я не совсем понимаю о чем вы, Гэвин.
— Детектив Рид, твою кибернетическую мать, — Гэвин долбанул ладошкой по стене рядом с ухом Коннора, тот даже не шелохнулся и глазом не моргнул. — Цветы. Какого хера на моем столе цветы?
— После тщательного анализа я пришел к выводу, что это лучший способ просить прощения, если кого-то обидел. Я выбирал между шоколадом и цветами, но в вашей медицинской карте сказано, что у вас аллергия на арахис, я не стал рисковать, и выбрал цветы.
Гэвин пару раз моргнул, переваривая услышанное. Коннор смотрел на него кристально чистым, невинным взглядом, будто специально.
— По вашему поведению я сделал вывод, что вы были обижены. На форуме «Моя подружка» мне посоветовали сделать подарок, чтобы загладить свою оплошность и…
— Стоп! — Гэвин заткнул Коннору рот рукой, чтобы остановить его неиссякаемый словесный поток. — Какой, блядь, форум? Какая подружка? Что ты несешь?
Гэвин отступил от Коннора и прошелся по туалету. Ему определенно надо было время и еще несколько ящиков пива, чтобы осмыслить то, что сейчас сказал Коннор. Обижен? Да он был просто взбешен!
Гэвин снова остановился перед Коннором, устало провел ладонью по лицу. В голове вертелась куча вопросов, целая куча нецензурных слов, огромное количество вариантов, как бы он мог прибить этого сраного андроида, но он просто стоял и смотрел на него. А тот смотрел в ответ. Потом прикрыл глаза. Это был настолько человеческий жест, что Гэвин на секунду забыл — перед ним андроид. Не человек.
— В моей программе прописаны протоколы социализации для успешной интеграции в человеческий коллектив, — начал Коннор. Гэвину показалось, что слова даются ему с трудом, как будто он… волнуется? — Я знаю, как найти общий язык с начальством, как расколоть преступника на допросе, как понравиться коллегам. Но то, что со мной происходит сейчас, рядом с вами… Я не знаю, что это. Как будто тириумный насос дает сбой, а в программу попал вирус. У меня нет протокола на этот случай. И я еще не научился правильно интерпретировать все возникающие эмоции. Лейтенант Андерсон… не объяснил мне всего. Мне пришлось спрашивать в сети, — Коннор отвел взгляд.
— Охуеть, — это все, что смог выдавить из себя Гэвин.
Пусть он вчера по пьяни и пришел к выводу, что Коннор таки не шутил, посмеялся над этим и смирился, но услышать сейчас вот это вот все… Как контрольный выстрел в голову. Без шансов. Будто на него обрушился огромный баннер с вывеской: «Гэвин Рид, ты сказочный долбоеб».
Гэвин сделал шаг назад. Потом еще один. А потом, не оборачиваясь и не смотря на Коннора, кинулся к двери из туалета. Свалить подальше — это единственное, что сейчас пришло ему в голову.
***
Гэвин стоял в курилке и вертел в руках сигарету. Какого черта он сюда приперся еще и сигарету стрельнул? Но не идти же было на свое рабочее место, где он запросто мог столкнуться с Коннором, да и все пялились бы на него. Эта история с цветами точно не скоро забудется. Ох, блядь, устроил же Коннор ему райскую жизнь!
Влюбленный андроид, — Гэвин хмыкнул и сломал сигарету пополам — такое вообще бывает? После того, как девиация андроидов стала чем-то обыденным, он перестал этим интересоваться. Ну, вырастал у этих жестянок эмоциональный спектр с уровня табуретки, и что? Раздражало, конечно, что они теперь были повсюду, куда не плюнь: права им в Конституции прописали, паспорта выдали, разрешили работать. А вот один из этих новоиспеченных граждан стал активно проявлять к нему интерес. Когда все это началось, ведь явно раньше того стаканчика кофе? И как он проморгал?
Пиздец. Получается, что его целенаправленно завели в капкан и захлопнули дуги. И чего только еще Коннор начитался на этом форуме? Гэвин снова хмыкнул — сидел ведь на каком-то девчачьем форуме, статьи читал. А бульварные романы, интересно, не читал? А то в следующий раз завалился бы к нему с розой в зубах. Стоп, какой еще следующий раз?
Гэвин, конечно, не думал, что Коннор просто так отстанет, но, может, Андерсон сможет на него повлиять. Хотя, даже себе признаваться не хотелось, он бы скучал по утреннему кофе и обедам.
Вот же блядство. Этот андроид подсадил его на пищевую иглу. Или не только в этом дело? «Как будто тириумный насос дает сбой, а в программу попал вирус». Гэвин прекрасно помнил, что на этих словах его собственное сердце застучало сильнее. Это пиздец. Это дно, падать ниже уже некуда. Гэвин прислонился лбом к прокуренной стене комнаты и ударился об нее пару раз.
— И долго ты еще здесь будешь изображать королеву драмы?
Гэвин обернулся. В дверях стоял Андерсон.
— Поехали. Вооруженное нападение, двое раненых людей, один убитый андроид. Стрелявшего еще не задержали.
— Ты знал, да?
Андерсон посмотрел на него исподлобья, пожевал нижнюю губу и, наконец, ответил:
— Да.
— И что ты думаешь?
— Что у него отвратительный вкус, — Андерсон цыкнул и закатил глаза. — Нет, ну вот надо же было ему выбрать такого мудака, как ты.
— Я, знаешь ли, тоже не свечусь от восторга.
— Не надо мне тут заливать, будто бы я не видел, как ты на него пялился все время.
Гэвин открыл рот, чтобы возмутиться и послать его куда подальше, но Андерсон продолжил:
— Если я увижу, что рядом с тобой диод Коннора хоть раз мигнет красным, я тебе яйца оторву, имей в виду.
Андерсон вышел, оставив Гэвина осознавать. Что значит «пялился»? Да он смотрел на него только по необходимости, пусть старикан не пиздит. И никогда не пялился, что за бред. Ведь не делал же он это неосознанно. Или делал?
Гэвин смачно выругался про себя и направился к парковке. О своем бессознательном по Фрейду он подумает позже.
На месте преступления уже было несколько полицейских машин. Стрелявший — андроид-девиант. Нестабильная работа системы и переизбыток эмоционального фона пошатнули психосоставляющую программы и начался новый сбой, приводящий к повышенной агрессии и немотивированным поступкам. Это случалось не со всеми, но изначально было понятно, что девиация не могла пройти бесследно.
— Он укрылся внутри и удерживает двух раненых заложников, — отрапортовал подошедшему Гэвину офицер.
— Я зайду внутрь и поговорю с ним, — отозвался позади Коннор.
Гэвин обернулся к нему, хотел съязвить про собратьев-девиантов, но прикусил язык, увидев серьезное выражение лица Коннора. Ну и пусть валит, это его работа, в конце концов.
Коннора не было уже довольно долго, а изнутри здания не доносилось ни звука. Ходивший туда-сюда и пыхтевший Андерсон раздражал. Гэвин злобно посматривал то на него, то на часы — ну что эта жестянка так долго, у него же протокол по раскалыванию преступников в два счета — и отбивал пальцами ритм по крыше машины. Не то чтобы он волновался, просто ожидание напрягало, да и хотелось поскорее уже закончить, а этот Коннор что-то не особо торопился.
Внутри послышалось два коротких выстрела. Гэвин среагировал моментально, сам не понял как, и уже несся вперед, огибая полицейские машины и выхватывая пистолет из кобуры. Забежав в здание, он осмотрелся — в фойе никого. Медленно продвигаясь по первому этажу, Гэвин снял пистолет с предохранителя, но пока ни Коннора, ни преступника не было видно. Пройдя еще два поворота, Гэвин остановился, вслушиваясь: где-то недалеко можно было различить тихий плач. Он двинулся туда.
В большом зале на полу сидели две девушки, одна была ранена в плечо, другая — в ногу. Рядом с ними оказался Коннор. Гэвин с облегчением выдохнул. Живой, черт бы его побрал.
Боковым зрением Гэвин заметил движение справа. Тот самый андроид. Он целился в Коннора, но тот был слишком увлечен девчонками, чтобы это заметить. Угол для выстрела у Гэвина был неудобный, но он все равно прицелился. Хотя бы отвлечь… Лишь бы успеть, чтобы Коннор среагировал и ушел из-под пули.
— Коннор.
Грохнули и прокатились эхом по залу три выстрела.
Гэвина отбросило к стене, а в ногу будто бы воткнули раскаленный штырь. Вот же блядство, этот урод его подстрелил.
— Гэвин!
Рядом тут же оказался Коннор, пробежал по нему взглядом — сканировал, когда дошел до раненой ноги, глаза его округлились, а руки мелко задрожали. Нельзя, прекрати быть еще более человеком, чем ты уже есть! Он потянулся к своему галстуку, но Гэвин перехватил его руку.
— Поймай ублюдка.
— Нет, ты… — в голосе Коннора послышались металлические нотки, но он быстро взял себя в руки.
— Иначе я не буду жрать твои ланч-боксы и запру дверь на заднем дворе, — угрожающе произнес Гэвин.
Коннор посмотрел на него удивленными глазами, но тут же фыркнул, расслабился. Быстро перетянул своим галстуком бедро Гэвина выше прострела и кинулся за тем андроидом.
— Твою мать, Рид!
В зал вбежали запыхавшийся Андерсон и еще несколько офицеров.
— Вот не твою рожу мне сейчас хочется видеть, — фыркнул Гэвин, опираясь на протянутую руку.
— Ну, извини, на Коннора потом насмотришься.
— Старый козел.
— Мудак.
В больнице, куда доставили Гэвина, медицинский андроид внимательно осмотрел его, заключил, что кость не задета, достал пулю, обработал место ранения и наложил повязку. Слава современной медицине, что теперь это все делается быстро и точно.
Гэвин сидел в фойе, ждал заключение от врача, от госпитализации он отказался и теперь собирался поехать домой, выспаться. Его накачали антибиотиками, обезболивающими и седативой, видимо, по настоянию Андерсона, так что в сон клонило безбожно. Он прикрыл глаза и откинулся на спинку неудобного диванчика, осторожно вытягивая ногу.
— Почему ты не остался снаружи?
Гэвин дернулся и чертыхнулся от резкой боли в потревоженной ноге. Рядом присел Коннор и, нахмурившись, посмотрел на него.
— Потому что я был при исполнении и услышал выстрелы, — Гэвин снова откинулся на диванчик. — Такой ответ тебя устроит?
— Но ведь внутри был я. Одного меня вполне хватило бы для завершения этого задания.
— Рассказывай. Этот андроид чуть не подстрелил тебя, — фыркнул Гэвин.
— Я видел. И специально подпускал его поближе. Координаты своего местоположения я отправил лейтенанту Андерсону.
Гэвин ошарашено уставился на него. То есть получается, он зря рисковал собой, когда у Коннора все было схвачено и продумано. Пиздец. Ринулся спасать, как придурок, не думая, а оказывается нахуй никому его помощь не сдалась. Гэвин обиженно цыкнул.
— Мне приятно думать, что ты это сделал из-за меня, — Коннор улыбнулся одной из своих пикаперских улыбочек. Гэвин все же готов был поставить свою зарплату на то, что у того в памяти была пара книжек по соблазнению.
— Обойдешься, — процедил Гэвин и отвернулся. Не показывать же свои запылавшие щеки.
— Я могу отвезти тебя домой и приготовить куриный бульон.
На руку Гэвина, что лежала на раненом бедре, легла чужая рука. Теплая, мягкая, шероховатая — идеальная имитация человеческой. Пальцы пробежались по его пальцам, нежно оглаживая, а Гэвин весь покрылся гусиной кожей от этого прикосновения. Он задержал дыхание и напрягся, но руку не отдергивал и не поворачивался. Коннор ласкал его пальцы своими, разминая каждый сустав, массируя каждую фалангу. Это был какой-то тактильный секс, и Гэвину казалось, что скоро этого может стать мало.
— Слушай, да ты зае…
Гэвин оборвался на полуслове, когда Коннор перевернул его руку ладонью вверх и переплел их пальцы. И заглянул в лицо так доверчиво и невинно, что хотелось вмазать.
— Ой, все! — протянул Гэвин и снова отвернулся, медленно сжимая свои пальцы в ответ.
Потом вмажет. Как-нибудь в другой раз.