Вики Уокер горячо ожидается населением школы еще до того, как сама успевает о ней узнать. Образ собрался благодаря сплетням о старшей Уокер, что отныне восседала по правую руку от Шепфа; благодаря отцовским рассказам о том, насколько сильно втоптала его жизнь в грязь какая-то жалкая непризнанная Ребекка. И ее дочь, Фенцио уверял, ничем не лучше. Дино скептически слушал всё это, не понимая, откуда поспешные выводы: Вики жива, как она думает и что чувствует доподлинно неизвестно. Зачем клеветать на человека почем зря? Дино наивен во многом, но рационален: пока собственными глазами не увидит, не убедится.
Но повод убедиться все-таки подворачивается: Вики Уокер умирает поздней весной, в расцвете сил и на пороге великих открытий. Авария, взрыв, и вот, она уже стоит перед Дино в утягивающем все соблазнительные формы костюме непризнанной, выпрямив спину, хмуря брови. Вики Уокер именно такая, какой ее все представляли: наглая, высокомерная, с холодным презрением осматривающая школу с таким видом, будто это уже ее владения. Дино печально провожает взглядом хрупкую фигуру — молодая мол, красивая, жить бы и жить. Яблоко от яблони, невесело хмыкает Фенцио ей вслед.
Злые языки говорят о ней всякое, и каждый ошибается по своему. Только Дино не хочет верить в очевидное. Он не был так воспитан матерью; мать говорила, что в каждом есть свет. А в Вики так много нераскрытого миру света, что Дино почти осознанно берет на себя миссию раскрыть в Уокер силу, которая ныне тратится на крылоборство и прочие способы выпустить пар. Вики не злая, о нет; она просто не терпит несправедливость.
И то, что она мертва, а ее убийца живет дальше — объективно несправедливо. Она желает найти и наказать обидчика. Дино узнает случайно от Мими; хочет сказать Уокер, что лучше послушать совета медсестры и выпить зелье, забыть о боли, кошмарах и прошлом, которое все равно не вернуть. Чистое сознание есть первый шаг к свету. Но Вики вышвыривает бутылёк с синим зельем в окошко, — ей не нужна пустая чистота. Вики Уокер не прощает несправедливость.
Ему жаль ее, но он понимает; он знает, каково это, изнывать от несправедливости, пусть даже до мозга костей ангел с текущей по крови тягой к всепрощению. Отец так часто рассказывал ему про Уокеров, что, кажется, они уже невольно сроднились с этой семейкой. Но отец никогда не смог бы проникнуть Ребекке в голову, не говоря уж о сердце. И пока Ребекка вершит дела в Цитадели, а Фенцио учит несносных демонят и ангелков, Дино и Вики находятся близко друг к другу, так близко, что, наверное, насмерть.
— Я хочу узнать тебя лучше, и хочу помочь, — улыбается Дино безо всякой подоплеки: он добрый ангел, и честность у него в крови. Вики же гордо носит звание человека, поэтому фальшиво хихикнуть ей не зазорно.
— Попробуй, котенок.
Ей не хочется, чтоб как мама: золото крыльев, статус и сам Бог в качестве лучшей подружки. Вики нужен пустячок, безделушка: справедливость. Сыночек учителя — неплохой помощник в этом деле.
— Сегодня мы в паре, — говорит Дино у водоворота, а сам думает, насколько же длинные у Уокер ресницы. — Твое первое задание. Волнуешься?
— Нет, — уверенно заявляет Вики, хотя на секунду голос-таки дрогнул. — Ты же со мной, чего мне бояться.
Она сладко улыбается ему, заправляет за ухо прядь волос, и Дино затягивает в водоворот — горячий, гигантский и бесконечный. Метафорично и реально. Вики видит это прекрасно — врожденная проницательность человеческой женщины — и вспархивает, зная, что вершина теперь чуть ближе. А там и до возмездия недалеко.
Мать рассказывала ему о том, что врать грешно, что вранье обязательно раскроют. Маленький Дино прятал под подушку перышко с крыльев всякий раз, когда его ловили на лжи; мама твердила, что после каждой лжи ты отдаешь часть себя, и чем больше лжи, тем быстрее трагичный конец, в котором от тебя ничего не останется. Мальчик слишком боялся исчезнуть, и перьев под подушкой всегда было немного. Со временем их не осталось вовсе.
— Пожалуйста, не говори никому, — Вики плачет, пойманная на горячем: Дино нашел ее в полицейском участке, выпытывающую информацию о собственном мертвом теле у участкового. — Я запуталась, испугалась!.. Я просто так хотела жить! Неужели я не заслуживала обычной жизни, Дино?! Как все!
Она бросается, кажется, совершенно искренне в его объятия, ища утешения, и плачет так отчаянно, что у Дино разрывается надвое сердце. Он же всепрощающий, святоша. Он прощает Вики, маленькую мертвую девочку, что просто еще не готова осознать, где оказалась. Держит в руках, баюкает ее в кольце теплых рук и обещает самую счастливую жизнь после смерти, какая только возможна.
Вики безэмоционально улыбается ему в грудь, слизывая с губ слезы. А может, она была готова еще давно, в тот самый день, когда ее сердце остановилось.
Они вместе ходят на занятия, болтают в саду Адама и Евы часами. Вики рассказывает, какой была непоседой в школе и что училась на художника. Она всегда видела в мире только красивое. После она добавляет, что любимый некогда мир лишил ее жизни, и печально гладит скамейку под собой. Но смерть — только начало чего-то большего, и она понимает это даже лучше, чем Дино, который сжимает ее ладошку и с самым серьезным видом предлагает свою помощь, дружбу, всего себя.
— Я лишь хочу узнать, кто это сделал, — томно выдыхает едва ли не в его губы Вики, гладит по небритой щеке рукой. — И больше ничего. Я буду, как все остальные, только позволь мне понять, поступить правильно...
— Да, — целует уверенно, как заколдованный; в этот момент готовый расстаться и с наставлениями отца, и с нимбом над глупой головой.
Он кладет первое перо под подушку. Вики Уокер — символ его грехопадения, его библейское яблоко. Она развратно стонет под ним в земном отеле, шепчет на ухо в пылу страсти всякий бред и никогда — слова любви. Ее ногти пускают кровь по спине, ноги все равно что цепи, обвивают крепко и не дают двигаться. И перышки прилипают к взмокшей коже, налепляясь уродливыми отметинами собственной лжи намертво, но Дино, кажется, уже наплевать. Он добровольно отдает себя на растерзание.
Вики не спешила потеряться среди лучших учеников школы, хотя потенциал в ней видели огромный и видели все; Вики побеждает на всех конкурсах и блестяще справляется с заданиями, но вся эта слава ей как бы и не нужна вовсе. У Вики перед глазами — кровавое марево, всполохи яркого света и взрыв собственного сердца; последние секунды, отнятые каким-то чертовым уродом за рулем легковушки.
Дино не помнит толком, что случилось: они ходили на задания, параллельно вместе ища улики и зацепки по делу смерти Вики Уокер, держались за руки, дарили друг другу самые искренние, казалось, поцелуи на свете. В какой-то момент он выдохнул в ее губы, что любит до беспамятства; Вики только улыбнулась снисходительно-довольно и погладила его по светлым волосам. Как собачку.
— Знаешь, она стерва, — хмыкает Мими как бы между прочим, когда они с Дино случайно встречаются на уроке. — Зря рискуешь, ангелочек. Папочка не обрадуется вашим прогулкам по миру смертных.
— Не понимаю о чем ты, Мими, — с привычной холодной сдержанностью обрубает Дино, а самого впервые гложет где-то в кишках злым предчувствием. Вики с первой парты, будто почуяв, оборачивается через плечо и подмигивает ему. Иногда демоны говорят чистую правду.
На последнем задании они целуются коротко и Вики шепчет, что наконец-то подобралась к своему убийце. Дино почти счастлив — может, теперь она успокоится. Они посадят его за решетку, предъявив все доказательства полиции, и Уокер, как обещала, выпьет то самое зелье, чтобы забыть о прошлом. Вики хихикает над его словами и уходит, покачивая бедрами; знай Дино, что это в последний раз, не отпустил бы ни за что, прижимал бы ближе, со злостью, вминаясь пальцами в бархат темных крыльев, как некогда подходящий будущему демону (ибо Вики не такая, как мать, и точно не такая, как Дино).
Она намного, намного хуже.
Их забирает Геральд вместе с несколькими стражами. Вики, перемазанная человеческой кровью, довольно улыбается и безразлично смотрит то на учителя, то на труп мужчины, который столкнул ее машину с дороги и тем самым спровоцировал аварию. Дино не смотрит ни на кого; у Дино дрожат руки, они покрыты кровью и перьями собственных крыльев — тоже окровавленных. Так много грязи, он весь такой грязный. Так мало чистого.
Фенцио падает на колени, отмаливает грехи сына и всю набранную им и ненавистной Уокер ложь, умоляет суд отпустить Дино, жертву манипуляций. Судьи непреклонны — такие вещи не прощают. Вики Уокер, закованная в цепи, снисходительно рассматривает всех в зале суда; ей, похоже, чертовски скучно.
Они встречаются взглядами. Ненадолго, на минуты три, в последний раз перед тем, как их уведут в темницы и начнут готовить к казни. Дино одними губами спрашивает: зачем? Чего стоила погоня за справедливостью? Чего стоило ей растерзать его, смеха ради?
— Просто некоторые не заслуживают жизнь, котенок, — бормочет Вики и закрывает глаза.