Токо снимает очки и нервно трёт их о рубашку. У нее за столом ни одной законченной строчки с самого утра, и не потому, что Токо Фукава - не продуктивная или ленится. Писать она любит, может, и хочет; привыкла уже, кажется, что только так можно уйти от всего реального и очень колючего, а колючего в ее жизни было ой как много.
Сейчас Токо Фукава сидит на диване и несколько часов протирает в стекле очков дырку, с того самого времени, когда сказала, что готова. Когда ей осталось только ждать, пока чересчур ответственная Комару Наеги "все подготовит".
"Смешно", думает Токо, сжимая наспех заплетенную косу. Она настолько боится воды, что даже на самое безобидное (даже романтичное, честно) предложение принять вместе ванну смогла ответить только через полтора года их совместной жизни. Ответить робко, сжимая до боли пальцы, потому что устала от самой себя, от своих страхов, от этой ужасной, отвратительно доброй и понимающей улыбки Комару, когда та говорит, что все в порядке. Все в порядке, ты не должна себя заставлять, я понимаю, я не обижусь, честно. То, что раздражало Токо больше всего, это ее искренность.
Семейное, видимо.
Ей что, не хочется принять ванну со своей девушкой? Не хочется сделать то, что делают самые обыкновенные парочки? Почему она не настаивает? Не пытается заманить в ванную?
На то, чтобы принять эту абсолютно искреннюю невинность в глазах Комару Наеги за чистую монету, Токо требуется ещё больше времени.
Получив долгожданное «да», Комару, кажется, готова была отыграться за весь недостаток романтики, который они испытывали, когда делили одну кровать в грязном убежище в Това-сити. Вместе с Токо они обходят несколько небольших магазинчиков, набирая себе разноцветных пахучих бомбочек, тюбиков пены для ванной, морской соли, шампуней и масок и масел. Токо даже понравилось. Токо даже решила, что весь ее страх — это самая ерундовая ерунда, с которой она когда-либо встречалась, потому что Комару бегает от прилавка к прилавку и к ней, держа в руках что-то очень сладко пахнущее, сует в корзинку или в нос, чтобы Токо сама оценила запах, а затем отбегает, донимает консультантку, та указывает на третью полку слева, все и снова идет по кругу.
И вот сейчас она сидит на диване и не может снять с себя чёртову рубашку. Просто потому, что не может.
Комару выходит из их спальни. На ней голубой махровый халат, она подходит к Токо и аккуратно садится к ней на колени, обнимая за плечи. Токо умеет читать мотивы, оттенки и коннотации, она писательница, и видит, что сейчас в Комару нет ничего, кроме этого до ужаса нежного и любящего взгляда, который тоже летит в список всего, к чему надо в конце концов привыкнуть.
– Тебе помочь? - она ведёт по плечам, рукам, берет ее ладони в свои. Токо поджимает губы, а потом ломает их в ухмылке.
– Если хо-хочешь. Тебе тоже, видно, нужна помощь, - продолжая глупую шутку, она тянется к узелку на халате, но Комару останавливает ее.
– Послушай, ты не обязана. Страх не уходит в одну секунду...
– Ну нет уж. Я уже сказала "да", значит "да", - Токо не слышит в собственном голосе уверенности, а потому вместо нее хмурит брови, напуская на себя серьезность, вытягивает руки из рук Комару и быстро расстёгивает все пуговицы на блузке. Комару улыбается, тянется и быстро клюет ее в нос.
Она берет руку Токо и тянет ее с собой, давая той вылезти из штанов и сжать ее ладонь.
А в ванной - светло-светло (потому что полутень, пускай даже и от “романтичных” свечей - верный для Токо путь к воспоминаниям и холодной воде); в ванной - невесомая пена, запах сладкого и немного терпкого, совсем чуть-чуть вяжет под языком, но так, кажется, надо. Комару снимает халат и вновь берет Токо за руку, чтобы аккуратно, осторожно подтянуть ее к себе после того, как та разденется.
Пена от их движений болтыхается облаковыми замками, а Токо крепче сжимает чужую ладонь, опускаясь в воду.
– Т-ты это из какого ро-романа вычитала? Явно не и-из моего, - вновь пытается шутить она и напряжённо улыбается. Вода кусает ноги, живот, руки, кусает воспоминаниями и железными зубьями где-то в сердце, но спиной она чувствует теплую Комару Наэги. Ее грудь, ее мягкий живот, ее выдохи на плече, и ее руки - руки, которые не перестают гладить кожу Токо под водой, разгоняя тремор и железные зубья. Она целует ее плечи и терпеливо ждёт, пока Токо расслабится, пока не перестанет ставить под отчёт каждый вдох и выдох, пока от запаха сладкого и немного терпкого размякнет ее память. Комару готова ждать сколько угодно, если сейчас Токо выскочит из ванной и убежит в комнату.
Она ласково мурлычет какие-то слова, обнимая Токо и прижимая к себе, вытягивая, выводя из собственных воспоминаний. И постепенно Токо понимает, что вода вовсе не, что теплый свет в пене переливается красиво, что если она пошевельнется, то не будет наказана.
Токо кладет голову ей на плечо. Для нее это - победа, да и для Комару тоже.
Комару осторожно, медленно снимает руку с бедра Фукавы и тянется к одному из пенных облаков, проводит по нему, формирует какой-то силуэт. Токо интересно - она никогда еще не трогала пену. Она решается и тянет руки к неуклюжему нечто, пытается тоже что-то слепить; пена не поддается, пена липнет к рукам, и тогда она вместе со смеющейся Комару сдувает ее пузырьками в воздух, а другой кусок облака Комару водружает Токо на голову, аккуратно касаясь головы мокрыми пальцами.
Она осторожно трёт ей спину, используя гель, который они выбрали, пока Токо сонно и расслабленно что-то мурчит - говорит про книгу, про главы, про своего протагониста, про недопитый кофе и про Комару. Говорит, потому что разморило, потому что Комару разговорила. А та зарывается в мокрые волосы, массирует кожу головы, пока Токо вновь замирает, решается: ей кажется, что она реагирует слишком мало.
Она разворачивается в ванной, так, чтобы не выплеснуть воды за борт, смотрит на удивленную Комару и тянется к губам, невесомо под водой обнимая. Поцелуй Токо неглубокий, быстро сползает на щёку. Комару смеётся в него, и Токо кладет голову на ее ключицы. Ей кажется, что вода перестает кусать ее за пятки, ведь рядом с ней не ее прошлое, а настоящее; а в настоящем - Комару Наеги, которая готова водить ее пальцами по воде, лепить из пены рожицы и держать за руку.
Когда вода начинает остывать, а пена оседает вниз, они выходят из ванной, забыв об одежде и халате. Распаренной Токо так приятно упасть в одеяла и лениво запихнуться в пижаму, пока Комару обнимает ее сзади и смеётся:
– Что, не будешь сегодня допоздна сидеть? - Комару включает маленькую лампу на тумбочке. Токо фырчит, переворачивается лицом в подушку.
Она слишком устала, пока боролась своим страхом, пока высвобождалась из стальных зубов и пока строила замки из воздушной сладковатой на запах пены.
Засыпает Токо Фукава быстро, пока Комару еще нужно закончить что-то по своим личным и не очень делам, и спит крепко, тяжело, без ярких сновидений, но это, кажется, даже и лучше.