Я выхожу из дома и смотрю на северо-запад — там, в сотнях и тысячах миль от меня: Хогвартс и ты. Мне иногда кажется, особенно в рассветных сумерках, что я вижу на горизонте громаду замка, но всегда это оказываются лишь вычурные облака либо вовсе мираж. Хогвартс отсюда не увидеть.
Небо уже потемнело, почти чёрное с крапушками-звёздами, и я создаю Темпус. До отбоя несколько минут. Я облокачиваюсь на дверь и жду, терпеливо жду. Наконец стрелка на часах показывает нужное время, и мне кажется, что я слышу, как в школе бьёт колокол. Конечно, это всего лишь моя выдумка.
Я знаю, что ты не ляжешь спать, как только прозвучит колокол, если только не набегался сегодня от Снейпа или Грозного Глаза. Наверняка ты сейчас переписываешь у Гермионы домашнее задание, которое не успел написать в библиотеке, или играешь с Роном в плюй-камни или шахматы, а может, опять читаешь про квиддич или готовишься к заданиям по Турниру.
А я стою здесь, в тысячах миль от тебя, и жду, когда наконец пройдут полчаса, положенные на веселье в гостиной, и ты пойдёшь спать.
Знаешь, в том году, в самом начале его, кажется, в октябре, я случайно услышал фразу, которая предназначалась совершенно не мне. «Мне никто никогда не желал спокойной ночи, — тихо произнёс ты. — Не так, как Рон или кто-нибудь ещё по комнате, а по-настоящему».
Я тогда ушёл, но каждый вечер после отбоя, стоя у окна, говорил в темноту эти два простых слова, и даже сейчас, на ужасно большом расстоянии от тебя, я всё жду, когда же Темпус покажет нужное время.
Осталась минута, уже меньше. Три. Два. Один. В Хогвартсе, который я не вижу, погасают огни в окнах спален.
— Спокойной ночи, Гарри.
Возможно, нет, скорее, конечно, ты не слышишь этого, но я каждый вечер желаю тебе спокойной ночи.
И всегда, где бы я ни был и где бы ни был ты, я буду произносить эти два простых слова в глупой надежде, что однажды ты всё же их услышишь, Гарри, и поймёшь, кто их произнёс. А пока:
— Спи без кошмаров, малыш.